Пик Победы, восхождение / Тянь-Шань / Горы мира / Mountain.RU

СНЕЖНЫЙ КОТЁНОК №498
или две поездки к пяти “семёркам”

Воспоминания о поездке к наивысшей вершине Тянь-Шаня, пику Победа (7439 м), и о восхождении на него

Сегодня 13 августа. День для меня необычный. После завтрака в столовой и сборов мы двинулись в путь. Но, сойдя с нашей родной морены на ледник, мы не пошли вверх по течению к повороту на Хан, как это всегда было много раз до этого, а свернули со знакомой дороги направо к леднику Звездочка. Это были первые реальные шаги к Победе. Теперь гора перестала быть простой картинкой на стене, которую я видел всегда из базового лагеря. Теперь с каждым часом движения она понемногу приближалась. И чем ближе мы подходили, тем больше ощущались реальные масштабы двух с половиной километровой стены. Путь до места ночевок под маршрутом много длиннее и разнообразнее, чем подход под Хан. Перепад высот небольшой - всего 400 метров по высоте, но расстояние составляет 12-15 километров. Он проходит по Иныльчеку и по испещренному трещинами леднику Звездочка. Вначале дорога выходит с базовой морены на ледник через зону ледовых разломов, потом ровная средняя часть Иныльчека, потом ледовые реки, зона разломов при выходе на противоположную морену. Далее тропа следует через каменный хаос и переходит на морену ледника Звездочка. Следующий, довольно легкий участок по натоптанной дорожке идет вдоль по этой морене вверх по течению, потом выходит на середину Звездочки и блуждает вдоль огромных и длинных трещин, где двигаешься в основном вправо, влево и только немного вперед. Потом поднимаешься по небольшому пологому ледопаду, и в заключение происходит хождение, как по минному полю, по закрытому снежным покровом леднику, кишащему бездонными трещинами. Вот что получается, если упомянуть все трудности пути.

…Когда мы подошли к месту, где путь выходит на середину Звездочки, Победа открылась вся целиком, в лучах солнца отсвечивая участками рыжего сахарного мрамора. Какого же зверя она напоминает? Так это же слон с гигантскими крыльями, как у летучей мыши. Отсюда все видно. Западная, восточная и центральная Победа. Весь массив.

Мы остановились на безопасном расстоянии от ледопада, ведущего на перевал Дикий, с которого можно подняться на Западную Победу (Важа-Пшавела). Уже в четыре часа дня место нашей ночевки погрузилось в тень. Стало сразу неуютно и холодно. К вечеру все небо очистилось от облаков, и можно было любоваться альпийским мерцанием, когда последние лучи солнца догорают на самой верхушке горы багровыми светлячками, в то время как все вокруг уже погрузилось в густые сумерки. Тихо, холодно, только легкий ветерок иногда набегает. В такие вечера, перед тем, как лечь спать, приятно немного тихо постоять и полюбоваться покоем. Если совсем замереть, то кажется, что чувствуешь вращение Земли. В палатках перестали ворочаться и шуршать. Да, пора ложиться.

14 Августа. Подъем на перевал Дикий. Ночевка 5300.

Завтра встать надо пораньше, чтобы с первыми лучами солнца в 8 часов утра уже быть на ледопаде. Ледопад - это объективно наиболее опасный участок подъема. Ключом является наиболее крутая его часть, высотой метров 300, которая начинается почти сразу при начале подъема от ночевок 4400. Нам повезло, ледопад выглядит более мирно, чем в прошлые годы. Над головой не нависают явно выраженные сераки (ледовые глыбы). Это место славилось обилием почти отколовшихся, непонятно на чем держащихся ледяных многотонных глыб, которые обрушиваются в самые неподходящие моменты.

На небольших, почти вертикальных участках вешают две-три веревки. Это обычно делают гиды из соседнего с нашим лагеря Казбека Валиева, который находится на морене возле слияния ледника Звездочка и Иныльчека. В этот раз, к нашему удовольствию, свежие веревки уже висели на нужных местах.

Шансы на удачное прохождение обратно пропорциональны времени пребывания в ледопаде, поэтому мы старались не задерживаться и к 9 часам отошли от опасной зоны…. Как раз примерно в это же время начинается сосулькопад! Разного калибра сосульки, свисающие с сераков, начинают отваливаться под действием солнца и скользить вниз.

Еще метров 200 по высоте, и тропа почти полностью выхолаживается, подходя к простому классическому взлету на перевальное седло. Поднявшись на перевал, обнаруживаем, что его седло очень острое и вертикально обрывается в другую сторону на Запад. Но нам туда не надо. Пройдя немного вверх по гребню, ведущему на Важу, мы останавливаемся на широком месте на утоптанных снежных площадках, сделанных нашими предшественниками. Места отдаем испанцам, а сами вытаптываем новую площадку. Высота 5200. На небе появились облака, но солнце светит по-прежнему безупречно. Времени еще куча, так как сейчас всего 12 часов дня. Я снял свои кофлаки, вынул внутренние ботинки и поставил их сушиться. Переобутые в шлепанцы ноги ощутили облегчение после жарких ботинок, и я с удовольствием приступил к готовке обеда из сухих супов. После отдыха вполне можно было подняться по широкому снежному гребню еще метров на 600 до начала скал к 5800 и вырыть там пещеру, но испанцы заартачились. А зря. Прекрасная свежая тропа вела наверх. Шагай, да и только. И погода стояла хорошая, но… только до утра.

Рядом с нами на 5200 стоял Глеб Соколов из Новосибирска. Видимо, завсегдатаю Гималаев стало скучно ходить просто на горы, поэтому он задумал спортивное мероприятие. Траверс в одиночку всего массива Победы от перевала Дикий до перевала Чон-Терен за сутки. Ну что же, большой ему удачи с погодой и здоровьем. Стартовать он хочет сегодня в 00:00, а пока идет подготовка: снаряжение, питание. Там на перевале Чон-Терен у противоположной у восточной Победы его должна ждать группа поддержки и, в случае чего, выйти навстречу. Новосибирцы этим летом хотели пройти траверс Победы массовым порядком. Сделали заброску продуктов и сюда на 5200 тоже. Но что-то не сложилось. А в результате продукты остались невостребованными, и Глеб предложил нам взять, что нужно. А мы и не отказались. Вообще, в это лето планы у многих здесь сорвались, и осталось большое количество продуктов и газа в забросках, за которыми хозяева уже не придут (это они нам еще внизу сказали), и мы, как какие-то хищники, поедали самое вкусное, забирали самое ценное. Рюкзаки постепенно аккумулировали халяву. Это, несомненно, плохо, но выбросить такие ценности рука не поднималась. В результате, на следующий день мы затащили на 5800 столько продуктов и газа, что можно жить неделю припеваючи. Но это будет завтра.

А пока я украдкой поглядывал на приготовление к старту Глеба и одновременно развешивал на солнышке мокрые вещи. Отсыревший спальник можно удобно и очень быстро высушить, раскинув его поверх нагревшегося тента палатки. Но надо не забыть привязать его к палатке на случай коварного порыва ветра и не передержать, иначе на таких высотах сильные ультрафиолетовые лучи заметно сократят срок его службы. Испанцы, последовав примеру, разложили свои спальники, и мы, словно повара, переворачивали их, как блины на сковородке.

Большой запас времени в горах кажется излишним, но эта иллюзия возникает лишь при хорошей погоде. А непогода в горах не такая, как мы ее знаем на равнине. Об этом хорошо сказал в своей книге "Категория трудности" Владимир Шатаев.

“…Знаете ли вы, что такое ураган в самом энциклопедическом понимании слова? Как объяснить, что это значит?… Тот, что приходит вниз и срывает крыши, ломает стены, рвет провода, корчует деревья, сносит мачты… наверху намного свирепее. Здесь он свеж, не истрепан хребтами… А человек, попавший в него, подобен мошке, затянутой пылесосом: также беспомощен и, если по сути, то с тем же непониманием происходящего.”

Пока я размышлял, вся Гора выше нас метров на 500 закрылась туманом. Подул легкий ветерок. На небе появилось нечто напоминающее цирусы (облака в форме тарелочек). Еще недавно легкие кучевые облака приобрели тяжелый вид. Но Николай и я старались не произносить это слово вслух. Дабы не испортить настроение отважному новосибирцу. Но он их тоже прекрасно видел.

Я залез в палатку и оглядел свои вещи. Кое-что надо подшить по мелочи и начинать варить ранний ужин. Обилие свободного времени… Коля занялся воспитанием бензиновой горелки, которая последнее время барахлила. Испанцы тоже забрались в свои палатки и о чем-то безумолку бубнили. Слышалось шипение горелки и звяканье посуды. Тоже готовились к ужину. У нас у всех три полукруглые двойные каркасные палатки с тамбуром - попросту "лотосы". В каждой спят по двое. Это очень просторно для двоих. Излишний вес рюкзака на высоте очень критичен, поэтому на восхождение решили брать только две и ночевать в них по трое. А пока на акклиматизации можно и вольготно расположиться. Да и вообще, наверху лучше отрыть себе пещеру под жилье или, если повезет, занять брошенную. Пещера-то понадежнее, чем палатки. Случись настоящая непогода, они могут и не выдержать, а в пещере тихо и не дует. Правда, надо уметь создать правильную конструкцию.

- Пора перекусить, что ли. - Николай зажег горелку, а я полез наружу выбрать кусочек снега поаппетитнее для приготовления воды.

Солнце окончательно скрылось. Свинцовые облака все сильнее и сильнее разрастались на Западе. Бесчисленное множество горных вершин постепенно съедалось однотонной серой массой надвигающегося фронта.

Эх, погодка меняется не к лучшему. Интересно, Глеб отменит свой старт или нет?

А Глеб тем временем, специально стоя спиной к облакам, подгонял снегоступы к ботинкам. Похоже, пойдет. Засунув ноги в спальник, мы ожидали готовности ужина.

- Да, и у деда моего тоже годовщина. Но только пять лет назад.
- Ну… помянем.

Спать легли рано. Удобная ночевка и хороший сон - очень важные условия для успеха. Особенно для нас - чайников. Меня и испанцев. Большой запас сил просто необходим на высоте, поскольку здесь слишком большой разрыв может быть между погодой и непогодой. За считанные часы может выпасть больше метра снега, видимость упадет до нуля, или начнется ураган и тогда потребуется в 10 раз больше сил, чем обычно, чтобы просто выжить.

Но этим вечером не пошел сильный снег и не подул ветер. Погода будто застыла в вечернем небе до утра. За чаем мы с Колей разговорились. Было немного странным, лежа в палатке на гребне большой горы, рассуждать о мирской жизни в городе. Потом разговор перекинулся на экспедиции былых лет и где-то на середине затух, оборванный сном.

А утро выдалось совсем не то, которое я ожидал. Сквозь обширные прогалы в кучевых облаках светило солнышко. Похоже, непогода обошла стороной. В палатке Глеба никого не было, значит, он рискнул и вышел ночью на гору. В добрый путь.

Мы позавтракали, собрались и по хорошей тропе вышли наверх. Сегодня надо с 5200 подняться на 5800 и подготовить площадки для будущего штурма. Оставить продукты и газ. Вырыть пещеру. Путь подъема проходит по широкому снежно-ледовому гребню к подножию нижнего скального пояса (северному гребню Важа Пшавеллы - Западной Победы). Туда мы и двинулись.

Взяв в одну руку лыжную палку, а в другую ледоруб, я медленно начал подниматься. Поначалу никогда не нужно быстро идти. Организм должен иметь время настроиться на движение, а потом только включать "маршевые двигатели". Монотонное движение займет несколько часов. “Ну что в этом интересного?” - задаст вопрос сторонний наблюдатель. О чем можно думать в такие минуты? Обо всем этом, так же, как и обо всем другом на свете, можно рассказать с разных позиций. Ведь слово - это великий иллюзионист. Захочет, осквернит, захочет, приукрасит. С одной стороны, это тяжелое дыхание, монотонное передвижение ног, пот, усталость. Ну что здесь хорошего? С другой стороны, каждый шаг приближает тебя к цели. Каждый маленький шажок, и ты это ощущаешь всем нутром. Сидящий дома на диване и смотрящий все это по телевизору не поймет идущего и не ощутит смысла происходящего.

Я продолжаю подниматься вверх по тропе, состоящей из вдавленных в снег следов. Ступая в них ногами, инстинктивно подравниваешь их и утрамбовываешь для идущих за тобой. Мне всегда забавно осознавать тот факт, что при подъеме на большую высоту в горах, или, говоря более красиво, при удалении от планеты изменяется больше, чем в два раза, содержание в воздухе кислорода, да и само давление, а вот сила тяжести, тянущая нас обратно к Земле не изменяется сколько-нибудь заметно. Не отпускает тебя родная планета.

Вот гребень немного сужается и в то же время образует небольшой резкий подъем. Тропа послушно повторяет капризы рельефа, взбирается по нему и упирается в вертикальную ступеньку высотой около метра. Ага! Вот тебе и безопасный подъем по гребню. Это не просто ступенька. Это место отрыва снежной доски, съехавшей отсюда не так давно в сторону ледника Дикий. Скорее всего, это случилось после последнего снегопада. Такого рода явление происходит на наклонной поверхности, когда уплотнившийся и отяжелевший верхний слой снега оказывается лежащим на рыхлой непрочной подложке. В какой-то момент верхняя часть этой конструкции набирает критический вес, и снежный пласт в виде доски срывается и съезжает вниз, сметая все на своем пути. Это и есть наиболее распространенный и опасный вид снежной лавины. В некоторых случаях сами люди становятся причиной схода снежной доски, когда опрометчиво подрезают перегруженный склон своими следами.

Но сейчас снег сошел с опасного участка. Я взбираюсь наверх и останавливаюсь передохнуть. Что-то жарковато оделся для такого рюкзачка.

Да. Какое же все-таки несовершенное создание человек! Мало оделся - холодно. Много оделся - жарко. Просто не угодишь. Вот, например, собака. Как родилась в своей собачей шкуре так в ней всю жизнь зимой и летом ходит. И еду с собой приходится таскать. А к ней и то, на чем ее же готовить. Кошмар! Крокодил же, как следует наевшись (надеюсь, не туристами), может месяцами не есть. А тут…? Эх скинуть бы рюкзачок и налегке…! От этих мыслей рюкзак стал еще тяжелее. Ладно, ладно. Пора идти. Помечтаю в другой раз.

Где-то через полчаса погода изменилась. Я настолько был поглощен мыслями, что всецело осознал это изменение не сразу. Посыпался снег. Налетели назойливые порывы ветра. Я осмотрелся. Синего неба не осталось и в помине. Сверху и с боков заволокла снежная пелена, и только внизу проглядывался ледник. Мы сгруппировались поплотнее и снова молча двинулись вверх. Еще через полчаса…. Пошел плотный снег. Ветер небольшими порывами налетал с запада. Идя по склону вверх, Коля вдруг остановился.

- Что, привал? - спросил я.
- Нет, пришли.
- Я посмотрел наверх. Сквозь пелену снежной завесы чернели скалы. До них оставалось еще 150 метров.
- В прошлом году где-то здесь грузины выкопали огромную пещеру. В ней и после их ухода оставалось много еды и газа. Нашу пещеру будем копать здесь. Может, наткнемся на прошлогоднюю. - Николай смотрел по сторонам. Я достал лопату, и мы приступили к делу.

- Слушай, пойду я посмотрю, что выше творится. Не нравится мне это место. - Ушел. Поднявшись метров на 100, он замахал руками. Опять вверх. Ладно. Прошли эти 100 метров. Ух ты! Оказывается, тут есть две уже вытоптанные гладкие площадки под палатки. Неплохо. Их отдали испанцам, а сами решили выкопать пещеру на всех. Только перекусим горяченького.

Снег пошел еще обильнее. Он постепенно засыпал все вокруг нас, нас самих. Мелкие вещи, оставшиеся вне рюкзака, нужно было срочно класть обратно. Засыплет, не найдешь. Я зажег горелку и стал топить воду для супов. Маленькой кухней служил глубокий след, вытоптанный ногой в рыхлом снегу, а снег для воды я обрушивал порциями прямо сверху со стенок в кастрюлю. В это время рядом Коля разгребал лопатой рыхлую сухую снежную перину, намечая вход в пещеру. Но не повезло. Через полтора метра копания вглубь мы раскопали узкую трещину и уперлись в лед. Пришлось спуститься метров на 7 и начать все сначала. На этот раз повезло больше.

Через часа два-три интенсивной работы мы с Николаем вырыли пещеру на всех шестерых. На всякий случай. Испанцы уже давно сидели в палатках, постепенно засыпаемых снегом, и часто отряхивали снег с них ударами изнутри. Но тут к полшестого вечера к нам снизу выползают три казахских гида. Это были их площадки. Вот как мы кстати вырыли пещеру. Пришлось испанцев переселить к нам. На следующий день казахи пойдут наверх на Важу и дальше по гребню к "обелиску" (7000-7100м.) выручать японцев, которые уже сидят там несколько суток. Они запросили о помощи, и Бог их знает, что с ними твориться. Возможно, они обессилели и не могут двигаться дальше. Гидами оказались молодые ребята. Моего возраста и старше. Николая они знали по прошлому году.

Когда я помогал переносить испанцам вещи в пещеру, один из них поинтересовался, не гидом ли я работаю с Тотмяниным. Этот вопрос, конечно, польстил мне, но все же пришлось объяснить, что я просто иду на гору за компанию, и что на этой горе еще ни разу не был.

Высота 5800. Дело к вечеру. К снегу прибавился холодный ветер, и стало совсем неуютно в природе, поэтому казахи всячески поторапливали испанцев с переселением. Пригревшиеся же испанцы с неохотой выползали из палаток. Вдруг сверху на скалах появились темные фигуры людей. Они медленно, флегматично двигались, то теряясь из вида, то снова появляясь. Непонятно, сколько их. То ли трое, то ли четверо. Я залез в пещеру, дабы не получить случайно отклонившимся камнем по голове. Минут через 15 у входа возник человек. Выйдя из пещеры навстречу, я не сразу узнал Глеба Соколова.

- Где тропа? - был первый вопрос. Хмурое лицо его выражало усталость и какую-то отрешенность.
- Там, - указал я туда, где до начала снегопада была тропа. Николай тоже подошел и стал объяснять подробнее.
- Наверное, уже на гребень вышел? - спросил Коля.

Да. Не повезло с погодой. Поднялся для успокоения на Важу и вниз. После скал при подъеме надел сразу эти старые дурацкие снегоступы. Из-за них чуть не улетел. Снег в лицо…. Не заметил резкий перегиб. Наступил и…. Был бы только в ботинках, сразу бы на ноги встал, а в снегоступах не удалось. Так и поехал вниз. А в голове одна мысль - как глупо…. Почти на ровном месте сорвался. Но через метров 30 удалось затормозить.

Глеб отправился вниз к своей палатке на 5200. Через минуту подошел еще один Колин знакомый - Саша. Этот человек много раз был на Коммунизма, а здесь вел на гору своих клиентов - англичан. Их непогода тоже заставила повернуть вниз. Тут я вспомнил про остатки чая и немного напоил всех подошедших.

Мы вместе разъели шоколадку, и они двинулись вниз. К темноте погода стала совсем мерзопакостная. Даже прежде, чем выйти из пещеры по самому важному делу, приходилось десять раз подумать. Когда вход в пещеру завесили палаткой, внутри стало совсем уютно и гораздо тише. Вшестером мы здесь неплохо разместились со всеми нашими вещами. После спокойного ужина выпили по крышечке коньяка и залегли в спальники. Но не тут-то было! Казахи ночевали в палатке…. Снаружи послышался хруст снега под ногами.

- Коля, дай лопату, пожалуйста.
- Хорошо. Что случилось?
- Сошла небольшая лавинка. Палатку сильно присыпало, и одна из стоек сломалась. Выроем небольшую пещеру, а то совсем сметет ночью.

Лопату выдали. Я снова улегся в спальник и постепенно стал засыпать.

Послышался легкий шелест, и стихли звуки ветра. Нас завалило в снежной пещере. Ничуть не испугался. Вспомнил Полярный Урал, вот там мы хорошо посидели в пещере. В течение трех суток нас непрерывно заносило и зафирновывало намертво. Вот тогда повеселились - это да! Тогда во всей этой снежной кутерьме мне представлялась интересная картина. Вот летит кто-нибудь над нами и смотрит вниз, а внизу невзрачные низкие горы полярного Урала, большие снежные пространства и почти ни одного деревца. И над всем этим бесчинствует снежная пурга, и так она с дедом морозом развеселилась в своей пляске, что в ушах лишь свист стоит. Да невдомек стороннему наблюдателю, что там внизу под снегом сейчас люди попивают под разговор горячий чаек и жизнь у них идет своим чередом. Схоронила их от этого ада снежная пещера.

Под эти воспоминания я начал медленно погружаться в сон. Я решил, что откапываемся утром, а сейчас так хочется поспать в только что нагревшемся спальнике. В крайнем случае, проснусь от нехватки кислорода.

В это время Коля молча вылез из спальника, надел ботинки и попытался выйти из пещеры. Ха!!! “дверь не поддавалась”. За уютно завешивающей вход палаткой образовалась плотная снежная стена.

Хотел, было, пошутить. Мол: “Коля, может, дверь открывается в другую сторону!” - но, подумав, решил, что от справедливого удара лопатой лежа увернуться мне будет трудно, промолчал и с неохотой стал вылезать из спальника. Испанцы, услышав наши голоса, тоже проснулись и глазели на нас из своих спальников. Жюлен даже вылез из спальника и взялся за ботинок, решив нам помочь, но товарищи его успокоили, мол, русские и так справятся.

Утро. Сегодня нам необходимо спуститься в лагерь для отдыха перед основным штурмом. Протирая глаза, я выглянул из пещеры и обнаружил, что в природе образовалось натуральное “дупло”. Видимость составляет метров 50, дальше все исчезает за пеленой густо падающего снега. А может, и само облако, из которого падает этот снег, тоже вокруг нас, а мы внутри всего этого. Весь многоцветный и многоплановый мир, который еще вчера существовал вокруг, нас, исчез, как будто его и не было вовсе. Да и всякое ощущение трехмерности пространства и конкретного нашего положения в нем исчезло вместе со всем окружающем. Аморфный белый хаос – по-другому не скажешь. Серо-белая пелена падающего снега непрерывно переходила в серо-белую пелену выпавшего, и границу между ними различить было невозможно.

За ночь выпало по пояс снега. Хождение по нему теперь очень напоминает плавание.

Несмотря на непогоду, отсиживаться не стали. Николай скомандовал “сборы”. Мы двумя связками вышли, …прошу прощения, выплыли вниз. Казахи с унылыми лицами вышли провожать. Путь наш идет по широкому гребню. Понять, куда идти, не имея абсолютно никаких ориентиров, очень сложно. Слева и справа он плавно уходит к крутым сбросам.

- Иди строго по следам - сказал Коля и пошел первым искать дорогу, а я за ним на полностью вытянутой веревке. Идти-то, идти, а как я по этим следам буду идти, если я не могу достать ногой до следующего следа! Вот тебе раз.

Движение наше быстрым не выходило. Николай приглядывался, принюхивался, прищупывался к поверхности, поворачивал то вправо, то влево. Дорога обладала множеством перегибов, и было сложно вспомнить, какой из них “тот самый”, а какой уведет с нужного направления. По сути дела, самого Николая привязанного ко мне веревкой я почти не видел. Видел в основном следы и веревку, уходящую прямо в снег. Когда веревка натягивалась, я двигался вперед, когда останавливалась, и я останавливался. Испанец, шедший первым в следующей связке проглядывался с трудом метрах в 40 сзади. Иногда он не выдерживал и подходил вплотную. Тогда мне приходилось “отгонять” его, чтобы держать дистанцию на случай, если часть склона поедет вниз. Таким образом, общаясь в основном с самим собой и с веревкой, мы через 2 часа спустились к перевалу к 5200, где нас встретила вся компания, виденная нами вчера на подъеме и спуске. Они решили пересидеть непогоду. Все обрадовались встрече. Но, к их удивлению, мы не остались с ними, как они предполагали, а, отдохнув, двинулись дальше вниз. Коля изыскал в себе свое “шестое чувство” и уже без ошибок находил старую тропу. Собственно говоря, не только находил, но и протаптывал новую.

После сумбурной ночи чувствовалась усталость, хотелось быстрее где-нибудь остановиться и отдохнуть, но не тут-то было. Шли почти без привалов. Останавливаться неприятно. Со стены Западной Победы или с другой стороны могут сойти лавины. Они, собственно, громыхали время от времени, но не доставали до нас, так как были все-таки далеко. Все равно рисковать не хотелось, и мы шли вниз, мечтая быстрее выйти к началу крутого ледопада и проскочить его.

Мы быстро проскочили ледопад и расположились недалеко в безопасной зоне. Поставили топиться снег, потому что мучила страшная жажда. Парадокс, неправда ли? Вокруг столько воды, а ты мучаешься от жажды. Все эти миллионы кубометров живительной влаги находятся в твердом состоянии.

Испанцы еще долго копошились в ледопаде. А дальше вниз, метрах в 400 от нас, у оставленной японцами палатки виднелись чьи-то фигуры. Дойти до них сразу не было сил. Мы сели на рюкзаки и пили, пили, пили…. Наконец, непогода кончилась и черно-белое сменилось на яркое цветное. Мы с удовольствием наблюдали синее небо, по которому соскучились. Передохнув минут 40, двинулись дальше. Подошли к людям, которых видели у палатки японцев. Ими оказались наши знакомые “дедушки”. Они уже заварили чай специально для нашего прихода и ждали нас. Ничего не скажешь - старая школа. Они в этот день поднимаются наверх для дальнейшего штурма вершины.

На ледопаде в это время появились черные точки. Ага! Ясно. Ребята сверху по нашей тропе “повалили” вниз.

До темноты оставалось мало времени, и Коля превратился в гончего пса, который взял след, а две лыжные палки в руках превратились в чувствительные щупы, обследуя каждый метр. Мы на большой скорости преодолели зону закрытых трещин и, наконец, выскочили на безопасную центральную часть Звездочки. В этот момент нас догнали остальные, но никто из гималайских гидов не хотел обгонять, предоставляя Николаю решать сложную головоломку бесконечных трещин и увалов. Мы шли почти бегом, иногда лишь на 2-3 секунды замирая. Такое бесконечное движение ввергло меня в состояние полного автоматизма. Организм сам решал все задачи движения, а мысли мои все меньше и меньше касались этого и текли своим чередом. Это состояние облегчает путь, позволяет забыть о нем.

Все в нашей большой компании шли вместе. Никому не хотелось замешкаться и потом выбирать дорогу самому. На это уже нет сил. Появляется даже какой-то азарт в этой гонке.

…Дошли до базового лагеря Казбека Валиева (казахов) на слиянии Звездочки и Иныльчека. Стемнело окончательно. И только там, куда течет Иныльчек, еще догорали последние блики заката.

…Остановились передохнуть на месте стоянки новосибирцев. Темнеет. Те, кто немного отстал, покрикивая, выбирались к нам уже почти на ощупь. Только что пройденный участок, где сходятся две морены Звездочки и Иныльчека, надоедлив до невозможности своим хаосом камней и ледяных гор. В темноте можно сойти с ума от бесконечных путешествий.

Ладно, отдохнули. Что же дальше? А дальше идет заключительная часть балета – ночной переход Иныльчека с его небольшими, но весьма разнообразными уловками. У нас вместе с испанцами оказалось два фонаря. Третий почему-то отказался работать. Поэтому мы выстроились гуськом и единым целым пошли к нашему лагерю. Добрые люди, увидев оттуда наши действия, включили побольше света, чтобы мы не теряли направления.

Погода окончательно исправилась. Облаков нет. Тишина и много, много звезд. Нереальный черный треугольник Хана выел часть звездного неба. Сказка! В такую ночь надо с милыми сердцу девушками гулять, а мы…!? Прешь из последних сил и мечтаешь только о том, чтобы упасть и сразу же заснуть.

Последней преградой перед выходом на родную морену стала зона трещин, через которую всегда проходит наш путь, куда бы мы ни шли из базового лагеря. Сколько раз здесь не ходил, все равно пройти строго по прежней тропе не удавалось даже днем, а тут ночь! Мы настолько устали от этих ночных скитаний и цель была так близко, что не стали искать прежних проходов, а, выбрав направление на свет фонарей лагеря, двинули напрямик. Прошли? – Прошли, но где мы там могли пройти, осталось загадкой для меня.

Скинув рюкзаки у наших лагерных палаток, мы, неуклюже громыхая в кофлаках, ввалились прямо в столовую. Сегодня день рождения у Валерии - нашего шефповара. Праздник был тут целый вечер и даже к нашему приходу в столовой еще горел свет.

- С днем рождения, Валерия! И все-таки мы успели к тебе на праздник! А?
- Успели - то успели, да мы уже все съели да выпили и наплясались вволю. Не знаю, как столовая не рухнула от такого топота. – Валерия явно была в хорошем настроении. – Садитесь. Сейчас накормим.
- Ух! Нам бы чаю, а то от жажды и есть неохота.
- Садитесь, все вам будет. И еда, и чай со смородинным вареньем. Сами перебирали же. Вам в первую очередь положено.
- Спасибо.

Мы напились до отвала чая, закусили остатками праздничного стола, и, еле дойдя до палаток, плюхнулись спать.

Утром я очнулся от сладкого сна. Солнце прямой наводкой било в нашу палатку, отчего в ней стало совсем жарко. Пуховый спальник защищал меня теперь не от холода, а от жары. Я потянулся и пошевелил конечностями, проверяя их состояние после вчерашнего “марафона”. Как ни странно, никаких последствий бега не осталось. Вот что значит природа, свежий воздух…. Надев шлепанцы, я выбрался на свет Божий. Какая благодать! Погода идеальная. Лагерь уже живет полной жизнью. Слышна многонациональная речь. Я еще раз сладко потянулся и пошел к “умывальнику”, то есть к небольшому ручейку в кармане морены. Пошатываясь, я двигался в этом направлении, ощущая всеобъемлющую и безмерную лень во всем теле.

И мой организм настолько расслаблен, что делать что-либо кроме небольших шагов отказывается.

Так и должно быть. Сейчас все тело релаксирует и забирает на восстановление сил всю энергию. Так что лучше ему не мешать и отдохнуть на полную катушку.

Не спеша, позавтракали. После завтрака я все-таки смог себя заставить постирать, разобрать и высушить свои вещи. Это сняло тяжесть с души, потому как дело необходимое.

Щетников тоже оказался в лагере. Наверное, вчера прилетел. Сегодня ходит, осматривает свое хозяйство. После обеда Валерия, увидев, что мы с Николаем праздно шатаемся, применила свое обаяние и привлекла нас к делу. Да мы особо и не сопротивлялись. Задача была уже знакома для нас: перебрать ведро черной смородины, …и потом, помочь красивой женщине всегда приятно. Сами понимаете, их здесь на леднике раз, два и обчелся! Вот такая картина и получилась: сидим мы с Колей на крылечке на фоне Победы и Иныльчека и перебираем смородину в тазик, рассказываем разные байки. А вы что думали? Восхождение на Победу - это только карабканье по скалам и льду? Не так просто! Попробуйте сперва ведро смородины перебрать….

Дело наше оказалось приятным, так как было полезным, с интересным разговором и… очень вкусным.

К вечеру Николай Щетников занялся растопкой бани. Как он объяснил, заниматься этим ему всегда приятно, причем сама баня была очень удачной, компактной и практичной конструкции.

Щетников как-то резво двигался, то подкладывая дрова, то заливая воду в бак, то подметая. Коля Тотмянин и я взяли на себя наиболее тяжеловесную операцию по наполнению двухсотлитровой бочки водой. С помощью сорокалитрового бидона воду таскали со дна бывшего здесь ранее небольшого ледникового озерца. Теперь тут его почти не осталось. За это мы снова бесплатно попарились и помылись перед восхождением на гору.

Уже в ночи после бани мы возвратились к палаткам.

18 Августа. День отдыха. Прогулка по леднику.

День был приятный, солнечный. На небе легкие облака. Мы стояли на морене базового лагеря возле своих стационарных палаток и смотрели на Иныльчек. Недавно поглощенный вкусный обед придавал мыслям размеренность и спокойствие.

- Я пойду, гляну, нет ли отсюда прямой дороги к леднику Звездочка, а то крюком ходить уже надоело. Основное препятствие на прямой дороге - это большая ледниковая река ближе к тому борту. Если через нее есть надежный снежный мост, то, считай, повезло. - Сказал Николай.

Взяв лыжные палки, мы отправились на прогулку по леднику. Спустились напрямик из лагеря. Обычно все сходят на ледник не здесь, а в другом конце морены. Там идет основная тропа. Прямо от нашего лагеря никто не спускается, хотя сойти можно. Тем, кто идет к Хану, нужно идти вверх по течению ледника, так что лучше сперва двигаться по утоптанной тропе на морене, а потом уже сходить на ледник. А тем, кому надо в сторону Победы, казалось бы, логичнее всего идти по прямой. Спускаешься с морены прямо из лагеря и пересекай себе Иныльчек в сторону его притока Звездочки. Так ведь нет. Все ходят кругом, обходя сверху по течению ледника. Оказывается, прямой путь преграждает трехметровая ледниковая река. Она бешено течет прямо сверху по льду в глубокой лощине. Вот сейчас мы и идем узнать, не остался ли случайно с зимы где-нибудь прочный снежный мост через нее.

На ледник спустились легко. Настроение хорошее. Ветра нет, солнце, легкие облака. Просто рай. Вдоль перпендикулярных морене боковых разломов, которые под натиском солнца превратились в неглубокие овраги, мы вышли к центральной части ледника. Перед нами большое пространство, покрытое увалами-холмами. Каждый холм диаметром от 20 до 100 метров. И вот ты идешь по ним, как по огромным океанским волнам, то приподнимаясь, то опускаясь. Поверхность льда шероховатая, выеденная солнцем. Ровный гладкий лед на леднике не встретишь. Да и идеально чистый лед без обломков породы тоже редкость, особенно для больших ледников. Все его тело днем покрыто сетью капилляров-ручейков, которые сливаются во все большие и большие и в результате могут образовать даже реку, если нет на пути трещин.

Вышли на середину ледника. Пирамида Хана смотрится отсюда, с нового ракурса, по иному, не как прежде с много раз пройденной дороги. Это приятно. Мы шли прямо к Победе. На очередном увале послышался гул реки. Мы находимся перед впадением Звездочки в Иныльчек. Здесь широкое место. На километр, а то и на полтора вокруг один лед. Да и под нами метров на 200 тоже, а может, и больше.

Мост на самом деле был. Точнее, его остатки. Тонкая арка из грязного, залежавшегося с зимы снега перекинулась меж берегов. Туда без веревки страшно. А веревки - это потеря все того же времени, которое хотим сэкономить.

Рельеф из пологих ледяных холмов воспринимался необычно, как в сказке. Странно все это: лед, и мы шагаем по нему в тихий спокойный летний вечер. Шли вдоль реки быстро, но как не надеялись, мостов не встретили. Холмы кончились, река расчленилась на множество истоков, а пирамида Хана приобрела привычные очертания. Мы вышли к знакомой тропе.

- Ну что?! Ничего не нашли. Ну и Бог с ним. Зато прогулялись здорово.

Так же, почти бегом, вернулись на базу. Ощущение было бодрящее, как после пробежки.