Читайте на Mountain.RU Дорога в облака С.Краснопевцев Автор: Краснопевцев Спартак, г.Новосибирск   Белая Гора или Двери в небо Рассказ о восхождении на пик В. Белуха

Часть 1. Аккемское озеро Часть 2. Ледопад Часть 3. "Томские стоянки" Часть 4. Снежная страна Часть 5. Штурм Часть 6. Путь назад Часть 7. Домой! Часть 8. Эпилог

"Что же тянет нас в горы? Испытывая тяжелейшие тяготы люди вновь и вновь возвращаются туда. Смысл нашей жизни я вижу в впечатлениях, которые получает человек. Я иду туда, чтобы увидеть мир, природу. И не просто увидеть, а глубоко проникнуться духом природы. Я не ищу риска, я не гонюсь за спортивными регалиями. Просто мне нравятся горы. Я люблю их с детства."

Часть 4. Снежная страна

Пищит мой наручный будильник. Я сразу же встал, напялил свои ботинки и выбрался на улицу. Ничего утешительного. Холодно и хмуро. Сильный ветер. Несмотря на то, что осадков нет, порывистый ветер не прекратился, и всё небо по-прежнему затянуто облаками. По верхам гор ветер так и продолжает гнать массы кучевых облаков. Направление, как и вчера – с юго-запада. Я постоял, посмотрел ещё на небо, силясь заметить хоть какое-то изменение к лучшему, пока не замёрз. Ничего. Всё впустую. Значит, на сегодня отбой. Я вернулся, сказал Петеру "Sky is gray" и снова завалился спать.

Мне снился какой-то сон. Чувствую, меня кто-то будит за ногу. Я приподнялся. Это был Петер. Он сказал: "Спартак, посмотри в окно". Глянул на часы, было ровно девять. Я пригнулся, чтобы увидеть горы и посмотрел, что там открывается в окне. Невероятно! Я не поверил своим глазам. Всё залито солнцем и, похоже, голубое небо. Борясь со сном, я вскочил и выбежал на улицу. Небо было чистым. Ни единого облачка. Вроде бы это здорово, но как-то невероятно, будто во сне. Какой-то внутренний голос сказал мне "Спартак, – это иллюзия". Поэтому я сдержанно обрадовался. Я вернулся и сказал Петеру, что нужно готовиться к выходу. Начал поднимать своих.

Я никак не мог проснуться. Липкая субстанция сна не отпускала меня. Я ходил какой-то затуманенный. Поглядывая на казалось бы чистое небо, я каким-то своим другим, внутренним взором все равно видел облака. Было такое чувство, что эта небесная синева – только видимость, это не надолго. Но рассусоливать было некогда. Сейчас нужно быстро и чётко собираться. В голове должна быть ясность и спокойствие.

Петер и Матиас собрались быстро. Петер сказал мне, что они пока пойдут и будут ждать нас на берге перевала Делоне. Я сказал, что мы чуть припоздаем минут на тридцать-сорок. Так и порешили.

После завтрака мы (Серёга, Женька и я) напялили свои полегчавшие рюкзаки и двинулись в путь. Так получилось, что одновременно с нами вышла минская группа. Они планировали выйти в радиальный поход на перевал Титова и обратно, чтобы вернуться к обеду. Они предложили нашим девчонкам сходить с ними. Я поддержал эту идею. Марина охотно согласилась, а Наталья решила остаться.

Ребята с Киева вышли чуть позже нас.

Где-то на подходах к перевалу Делоне мы остановились, чтобы надеть кошки. Петер с Матиасом были видны на берге маленькими точками. На одевание кошек ушло минут пятнадцать. Я свои кошки оборудовал пряжками из двух колец, поэтому одел их быстро. Парни же мои возились с узлами долго. Я помог Серёжке натянуть шнуровку и завязать узлы.

Небо было почти чистым, тёмно-синим, светило яркое холодное солнце. Снизу, со стороны Аккемского ледопада, тянул лёгкий ветерок. Покончив с кошками и одев обвязки, мы двинулись дальше.

Участок ледника перед самым перевалом был покрыт глубоким снегом. Раз или два я проваливался в него почти по пояс. Отсюда уже чётко были видны две маленькие фигурки на бергшрунде перевала.

Бергшрундом, или кратко бергом, называют характерную трещину, которая возникает в том месте, где крутой ледяной склон плавно переходит в пологий склон (ледник).

Очень часто преодоление бергшрунда является непростой задачей. Но в данном случае мы перешли его без каких-либо проблем.

На станцию поднимается Серёга

Как только мы подошли к бергу, сразу приступили к подъёму.

Подъём на перевал представляет собой склон крутизной около 45°, постепенно увеличивающий свою крутизну с высотой примерно до 50°. Высота склона около 240 метров. Поверхность чистая, фирновая, без снега. Кошки держатся хорошо, клюв айсбайля при сильном ударе может войти почти полностью.

Для упрощения подъёма мы решили сложить всё имеющееся у нас снаряжение.

Петер страхует подъём Матиаса

У Петера с Матиасом была 35-метровая верёвка диаметром 9 мм, 4 ледобура (специальные титановые трубчатые крючья, которые предназначены для вкручивания в лёд), 5 карабинов, две "восьмёрки" (приспособления для спуска по верёвке) и два айсбайля (которые иногда называют ледорубом). У нас было две 30-метровых верёвки диаметром 9 мм, 7 ледобуров, 13 карабинов, 3 жумара (приспособление для подъёма по верёвке), 3 "восьмёрки" и четыре айсбайля.

Первым пошёл Петр с двумя айсбайлями и с нижней страховкой. Он тащил за собой две верёвки. Первая – моя, которую он впоследствии закреплял на станции. Станцией называют то место, где закрепляется конец верёвки – это логическое завершение очередного шага, представляющего собой подъём на длину верёвки. Вторая верёвка служила для страховки Петера в случае его срыва. Страховал его Матиас через закреплённый на нижней станции карабин и "восьмёрку".

По мере подъёма перед нами открывались живописные горы

Петр поднимался вверх на всю длину моей верёвки. Затем он вворачивал там станцию из трёх ледобуров (на мой взгляд, это было избыточно), и таким образом закреплялся. Примерно на половине пути Петер вкручивал дополнительный ледобур. Пристегнув к нему карабин он простёгивал в него страховочную верёвку, чтобы в случае срыва уменьшить высоту свободного падения. Следующим за Петером шёл Матиас с двумя айсбайлями, Петер страховал его сверху. По пути Матиас отстёгивал и выкручивал промежуточный ледобур.

Как только Матиас закреплялся на станции, по своей верёвке на жумаре поднимался я (жумар – это такое приспособление, которое прищёлкивается к верёвке и может двигаться по ней только в одном направлении). Закрепившись наверху карабином к станции, я освобождал верёвку для Сергея. На верёвке всегда должно быть не более одного человека.

Петер и Матиас. Подъём на перевал Делоне

Следующим шёл Сергей. После подъёма он тоже закреплялся на станции. За Сергеем поднимался Женя. Поскольку Женя был последним, он снимал нижнюю станцию – выворачивал и собирал все ледобуры, которые при встрече передавал мне. Я же, поднимаясь дальше, передавал их Петеру.

Таким образом, после моего прихода на станцию, отдохнувший Петер забирал накопившиеся у меня ледобуры и карабины и выходил на "следующую верёвку", ставить очередную станцию. Таким образом мы прошли то ли семь, то ли восемь верёвок. Большую часть времени при такой технике подъёма приходится просто стоять и ждать своей очереди. Пока стоишь и ждешь, сверху, из-под айсбайлей и кошек Петера или Матиаса, постоянно летят кусочки льда, а иногда не кусочки, а целые куски. Они пролетают мимо с огромной скоростью, быстро вращаясь и изредка подпрыгивая, вызывая характерную вибрацию воздуха и свист – просто, как пули. Однажды такая льдинка, размером с вишню, съездила мне по голове. У меня аж звёздочки поплыли от боли. В дальнейшем я старался внимательно смотреть вперёд и уворачивался от них, выкрикивая команду "Берегись! Камни!" или "Stones!" на английском (если внизу был Матиас). Удобнее всего разворачиваться рюкзаком к летящим камешкам.

Солнце ярким диском зависло над нами

Солнце ярким диском зависло над нами и где-то там почти касалось склона перевала, от чего на его поверхности сияла ослепительная дорожка. Петер работал как раз в этом белом огне, как Труженик Солнца, изрыгающий снопы ледяных брызг ударами своих ледорубов. Там, наверху, на перевале, видимо, дул сильный ветер. На гребне пика Делоне, чуть правее нашего пути, возникали и сразу же причудливо закручивались на ветру красивые, почти прозрачные облака. Эти облака, слегка затмевая солнечный диск, полыхали белым огнём на фоне тёмно-синего неба. В стремительных турбулентных завихрениях они быстро перемешивались и куда-то исчезали, словно испаряясь. И это было всего-то в семидесяти метрах над нашими головами. Феерическое зрелище! Просто забываешь, что ты на Земле.

Последнюю верёвку Петер сразу закрепить не смог, т.к. вблизи вершины перевала лёд скрывался за толстым слоем снега. Ему пришлось уйти метров на 30 влево и вырыть лунку в снегу, чтобы закрутить ледобуры в лёд.

Пять часов подъёма позади! Вот, наконец, склон начинает выполаживаться, и я работая жумаром постепенно выхожу на седловину перевала. Что же сейчас откроется там – впереди?

Вид с перевала Делоне в сторону ледника Мен-Суу

Да. Это грандиозно! Открылась впечатляющая панорама на плато ледника Мен-Суу!

Я оглянулся назад. Тут открывался не менее прекрасный вид. Мы поднялись над ледником Титова (Арбузом) почти на 300 метров и теперь были на высоте 3400 метров.

Вид с перевала Делоне назад, в сторону Аккемского ледника

На самом перевале, вдоль всей седловины, иногда показываясь из-под снега, проходила трещина шириной в полметра. Мы обосновались на её "берегу". Скинули рюкзаки, размялись. Было холодно и ветерок дул достаточно сильный, пришлось одеть пуховик.

Погода, я бы сказал, начала портиться. Почти всё небо было обложено крупными барашками облаков. Лишь изредка между этими "барашками" пробивались солнечные лучи.

На перевале Делоне. Пора доставать пуховик

Некоторое время понадобилось, чтобы все выбрались на перевал и на то, чтобы снять все верёвки и "железо" (карабины, ледобуры и т.д.).

Было уже пять часов вечера. Мы провели на перевале с полчаса. Отдохнули и перекусили. Петер с Матиасом вышли в путь минут на 15 раньше нас.

Спуск с перевала Делоне представляет собой склон метров 30, крутизной около 45 градусов. Мы прошли его просто пешком, даже без связок. Чуть ниже середины имеется бергшрунд, который проходится без особых проблем.

Спустившись, мы бодро двинулись по тропе, по правой стороне ледника Мен-Суу. Петер и Матиас уже далеко ускакали вперёд.

Тропа по леднику Мен-Суу. Впереди перевал ББС

Тропа, обходя центральную часть ледника, порой опасно приближалась к склону пика Делоне. Местами она даже пересекала тёмные полосы, оставленные на леднике камнепадами. Приходилось проходить эти места почти бегом, чтобы уменьшить вероятность попадания под камнепад. Кстати, когда мы ещё были на перевале, видели как со склона пика Делоне, как раз на эту тропинку, с сильным, раскатистым грохотом сошёл камнепад.

Так мы прошли по леднику около полутора километров, пока не догнали Петера и Матиаса. Они остановились перед глубоким спуском.

Перевал Делоне остался позади

В этом месте ледник Мен-Суу имеет "ступеньку" с перепадом высот примерно в полста метров. Крутизна этого склона составляет 45°-50°. Когда мы подошли, Петер уже достал свои "кайманы" и начал осторожно спускаться без страховки.

Мы все стояли и осматривали окрестности (вид, надо сказать, был живописнейший). Тут Серёга увидел впереди, на склоне, рядом и чуть выше перевала ББС, фигурку человека. Ничего не увидев, я достал видеокамеру и "наехал" туда трансфокатором. Действительно, по тропинке со стороны Белухи спускался человек, причём налегке. Видимо, там, на ББС, есть чей-то лагерь.

Петер спустился уже метров на пятнадцать, когда Женя вдруг провалился одной ногой в трещину. Спокойно вынув ногу, он отошёл чуть в сторонку и стал протаптывать снег, чтобы определить, как ориентирована скрытая под снегом трещина. Сделав несколько пробоин в снегу, он увидел, что трещина уходит прямо в сторону Матиаса. Матиас в это время смотрел в сторону ледопада. Мы окликнули его. Он обернулся и увидел, что трещина проходит прямо под ним. Отскочив в сторону, он потоптался некоторое время, потом повернулся к склону и стал звать Петера. Петер неохотно что-то ответил ему на английском с сильным, европейским акцентом. Они некоторое время переговаривались, из чего я несколько раз уловил в словах Матиаса что-то типа "I this not needed", что означало "Мне этого не надо". О чём-то размышляя, Петер некоторое время постоял на кошках, уперевшись айсбайлями в склон, потом решительно начал подниматься.

Ледник Мен-Суу. Вид влево перед спуском в "сковородку"

Я подумал, что он принял решение о том, что спуск без страховки тут слишком опасен и нужно вешать верёвку, но он подошёл ко мне и сказал, что они с Мэтом будут ставить тут лагерь. В первый момент я подумал, что это полный абсурд. Я сказал Петеру, что мы сейчас быстренько повесим верёвки до самого низа, и они спокойненько спустятся вниз. Но Петер был неумолим. Он сказал мне, что Мэт уже устал, и ему нужно отдохнуть. Они однозначно будут ставить лагерь.

Жаль, конечно. Петер ещё что-то говорил про то, что завтра рано утром он, может быть, выйдет и один подключится к нашей группе на штурм Белухи, но я уже понял, что они сдались. Главным образом, это, конечно, касалось Матиаса. Петер говорил мне, что Мэт впервые в горах. Он хороший спортсмен, но занимается не альпинизмом, а бегом на длинные дистанции – маратоном (дистанция около 21 км). Причём серьёзно занимается. В некоторой степени это должно говорить о его выносливости, но, видимо, он слишком узко тренирует свой организм. Тут, конечно, нужно учитывать и психологическую выносливость, т.е. способность человека долго терпеть тяжелейшую работу, суровые условия и смертельный риск. В горах это имеет, пожалуй, первостепенную важность. Порой это даже важнее физической выносливости, я считаю именно так. Для Мэта это был первый поход в горы. Следует справедливо признать, поход не простой. Для Мэта он оказался слишком сложным, и он просто "сломался". Хуже всего, что это, видимо, останется у него на всю жизнь. Я думаю, он уже больше никогда не сможет заставить себя выйти вот так в высокогорье.

Мы попрощались с Петером и Матиасом и двинулись в путь. Тут только я заметил, что пока мы с Петером разговаривали, Серёга решил спуститься вниз. Женя сказал, что достигнув какой-то отметки, он сел на задницу и поехал вниз. Больше его никто не видел. Подножие склона отсюда не просматривается, т.к. крутизна его с понижением увеличивается.

Боже мой! Просто отвернуться нельзя – кто-нибудь что-нибудь вытворит! Начали кричать ему. Мне показалось, что сквозь порывы ветра что-то доносится откуда-то снизу. Я перехватил айсбайль и начал быстро спускаться. Выйдя на уровень стабильной крутизны, я увидел стоящего внизу Серёгу. Он махал мне руками и, видимо, что-то кричал. К сожалению, из-за ветра ничего не было слышно. Я изо всех сил крикнул ему и спросил, что он хочет сказать. Похоже, он услышал. Видимо, там, внизу, ветер не такой сильный. Так мы перекрикивались несколько минут, пока я не понял, что внизу склона есть две трещины. Одна узкая и неопасная, а вторая большая, но через неё есть "мостик". Пока мы так "болтали", я чуть голос не сорвал, честное слово. Ладно, нужно спускаться. Снег рыхлый, кошки держат плохо. Единственная надёжная точка крепления – это айсбайль, вбитый рукояткой вниз по самую головку.

Несколько минут довольно напряжённого, и не очень приятного спуска, и я у трещины. Подойдя к наиболее узкому месту, я утрамбовал на краю хорошую ступеньку и прыгнул на другую сторону. Противоположная сторона трещины была метра на полтора ниже. Серёга сказал, что он просто перелетел эту трещину на заднице, причём место, в котором он её перелетел, оказалось единственным на всей трещине, где это возможно было сделать. Если бы он отклонился на пару метров вправо или влево, его, возможно, пришлось бы искать в трещине. Я спросил у Серёги, понял ли он свою ошибку. Он сказал, что понял. Ладно, что уж теперь. Для парня это хороший урок.

Дождавшись Женю, мы двинулись дальше. Метров через тридцать после склона, уже на ровной, горизонтальной части ледника, на нашем пути зияла громадная трещина, метров пять шириной. Спасение было в том, что на ней было два снежных мостика. По одному из них проходила тропинка. Прошли по ней, наступая мягко и аккуратно, делая большие шаги.

Я на "сковородке", перед подъёмом на перевал ББС.

После этого мы ещё немного спустились на самую нижнюю часть этого фрагмента ледника. Это место в простонародье именуют "сковородкой". Дальше начинается подъём на перевал ББС (Большое Берельское Седло). Перед началом подъёма мы решили остановиться и быстренько, буквально на ногах, перекусить курагой и конфетками.

Появилась возможность хоть оглядеться вокруг, а то мы всё идём, да идём. Наконец-то мы вышли из-за массивной пирамиды пика Делоне и увидели Белуху с востока. К сожалению, её вершина вся была скрыта шапкой облаков. Когда я готовился к этому походу, мне так и не удалось увидеть ни одного снимка Белухи и пика Делоне с этой стороны.

Пик Делоне имел на склоне узкий, длинный, почти от самой вершины до "сковородки", ледник, точнее сказать, фирновый склон. Я думаю, по нему можно было бы даже забраться. Склон ровный, лавинной опасности нет, камнепадной угрозы, вроде бы, тоже нет. Но я никогда ещё не слышал, чтобы с этой стороны на Делоне кто-нибудь поднимался. Интересно отсюда открывалась и седловина к Белухе. Я заснял всё это на видеокамеру.

Ну что, пора в путь. Время уже близится к восьми. Мы напялили свои рюкзаки и медленно, шаг за шагом, начали подниматься на перевал ББС (Большое Берельское Седло). Подъём оказался несложным. Крутизна не очень большая. Склон покрыт достаточно рыхлым, слегка усевшим снегом. Мы шли в кошках, временами опираясь на айсбайли. Верёвки и прочая снаряга не понадобилась. Подъём занял минут сорок. Темп был такой: шаг, затем полный цикл вдоха и выдоха, затем второй шаг. Через каждые 10-15 шагов замираешь на 10-15 секунд, потом опять вперёд. При таком ритме подъёма почти не устаёшь.

И вот мы выходим на перевал! Медленно из-за снежной седловины сначала появляются облака. Надо же! Ведь это облака уже на той стороне Катунского хребта, облака над Казахстаном! Тропа выполаживается и медленно, шаг за шагом открывается впечатляющий вид в совершенно новую для нас горную страну – южные отроги Катунского хребта, Казахстан.

Итак, мы на перевале ББС. Высота 3520 метров. Где-то тут должны быть люди. Снизу, со "сковородки" мы видели, как к краю перевала выходили две точки. Они смотрели на нас. Где-то тут должен быть лагерь. Но осмотревшись вокруг, мой взгляд так ни за что и не зацепился. Кроме одной подозрительной точечки. Что-то похожее на лыжные палки торчало из под снега метрах в пятидесяти от нас. Мы направились в эту сторону. Подойдя ближе, мы увидели укрепление, построенное из снежных блоков. Внутри стояли две палатки. Они полностью скрывались в построенном из снега гроте, поэтому мы их и не увидели. Рядом торчали лыжные палки и валялись рюкзаки.

Подходя к ним, я громко сказал: – Привет! Мы трое из Новосибирска!
На что в ответ услышал: – Привет, а мы пятеро из Барнаула!
Я спросил: – Вы уже вниз или ещё наверх?
Мне ответили: – Сегодня пришли со стороны Мен-Суу, завтра собираемся на Белуху.
Из одной палатки высунулся парень и предложил нам лопатку.
Честно говоря, я удивился и спросил: – А зачем?
Он ответил: – Ну как же, грот выкапывать, смотри, какой у нас.

Лагерь барнаульцев

Я подумал и решил, что идея здравая, и хуже от этого нам точно не будет. Я спросил, сколько же времени ушло на сооружение такого великолепного укрепления как у них. Парень ответил, что не больше часа.

Я взял лопатку и поблагодарил его. Лопатка оказалась лёгкая, самодельная, титановая с коротенькой рукояткой, сантиметров сорок. Я подумал, что, наверное, на будущее стоит и мне позаботиться о такой же лопатке.

Я наметил на снегу контуры будущего грота и начал копать. Дело шло быстро, и вскоре вокруг нашего места стали расти стены из снежных "кирпичей". Меня сменил Женя. Затем подключился Серёга.

Так мы строили наше снежное убежище

Когда меня сменили, я решил пойти к южному склону перевала и посмотреть открывающийся там вид. Другое государство, как ни как! Подходя ближе и ближе, я с каждым шагом ощущал усиление ветра и приближение какого-то странного шума. Склон перевала, круто обрываясь на камнях, отвесными скалами уходил глубоко вниз. Трудно было даже определить, насколько глубоко уходят эти скалы. Где-то там, глубоко внизу, в голубой дымке атмосферы этот склон кулуарами, плавно переходил на ледник, который покрывал всю открывшуюся часть ущелья. Это был Берельский ледник. Перепад высот составлял, я думаю, где-то близко к километру. Наклонившись и уперевшись руками в камни, я высунулся над страшной пропастью и ощутил на себе колоссальную силу ветра, дующего оттуда вертикально вверх. Дышать бесполезно. Аж веки сдувало! Пришлось зажмуриться. Ветер был ледяной. Долго терпеть это невозможно, и я вынырнул обратно. Именно этот ветер и вызывал тот странный шум, который я слышал, подходя сюда.

Вид с перевала ББС на юг, в Казахстан. Внизу ледник Большой Берельский.

Вернувшись в лагерь, я приступил к установке палатки. Под впечатлением увиденного мной ветра я решил получше закрепить палатку. Я забил в снег четыре айсбайля по углам. Так будет надёжнее. Отдали лопатку барнаульцам и поблагодарили их.

Ввалившись внутрь, я только теперь почувствовал весь невероятный груз усталости, который накопился у меня за этот день. Руки и ноги были налиты свинцовой тяжестью. Почти всё на мне было мокрое. Ботинки все во льду и облеплены снегом. Но, зато, как много сделали мы сегодня!

Я запалил примус. Воды на этой высоте уже не было, и пришлось высунуться из палатки, чтобы набрать снега в котелок. Поставили вариться гороховую кашу.

Тут в палатку забрался Серёжка. Он всё укреплял и достраивал наше снежное укрепление.

Ужин при свечах в палатке

Мне показалось, что мы ждали эту кашу бесконечно. Она кипела, но всё не варилась и не варилась. Вот на часах уже почти полночь. Сколько ещё можно ждать! Уже второй час пошёл, как мы её варим. Помешав её последний раз, мы сошлись во мнении, что она уже съедобная. Разложили по мисочкам и принялись есть.

Это был просто кошмар! Нет, поначалу мы аппетитно набросились на нашу трапезу. Но постепенно жёсткие горошины, вязнущие на зубах, начали нас доставать. Не было никаких сил жевать эту кашу. Уж лучше бы мы её доварили, честное слово.

После каши был чай. Вот это было настоящее наслаждение. Горячий, сладкий, ароматный, смородиновый чай! Он быстро наполнил всё тело жизнью и теплом. Только тут я вспомнил, что с утра сегодня вообще не пил. Кстати, говорят, что в горах за час, только через дыхание, альпинист теряет около кружки воды.

Покончив, наконец, с ужином, мы зашвырнули по углам палатки свои КЛМН (Кружка-Ложка-Миска-Нож), загасили примус и рухнули спать. Ну и денёк был сегодня. Где-то там сейчас Петер с Матиасом ночуют. Ладно. Пусть всё будет хорошо.

Ветер колебал своды палатки. Иногда они громко хлопали.