Читайте на Mountain.RU Cтатьи Дениса Урубко: Какие Танцы?! Мои тренировки Интервью для Mountain.RU На Туюк-су... снег Крутой лед Ледовый тренажер Казахстанцы в Каракоруме Отрывки из дневника экспедиции на Лхоцзе. 2001 год Бескислородное восхождение на Эверест "И уют ночной свечи зимней Ала-Арчи…" Зимний траверс Амангельды - М.Маметовой Казахстанские сюжеты. Итоги 2000 года Скоростное восхождение на пик И.Амангельды посвященное памяти Анатолия Букреева Спор t° Сборы на Туюк-Су Скоростной забег на Хан-Тенгри Хан-Тенгри-2000. Хроника Фестиваля Восхождение и скорость Одиннацать дней и пять с половиной часов… Казахстанский альпинизм сегодня - глазами оптимиста Резюме

Автор: Денис Урубко, г.Алматы

Спор t°

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4

Алексею Родионову было плохо. Он скучал. Он мечтал о далеких развлечениях цивилизации, и отчаянно тосковал по женщинам, выпивке, и телевизору. Он тосковал также по своим верным друзьям, которые никогда не испытывали подобного всепоглощающего безделья и суки, и с которыми Лехе всегда было отрадно и весело. Он скучал сейчас даже по родителям, так любившим изредка поругивать мозолившего им глаза бездельника. Сейчас он с радостью во взоре и с умиротворенной улыбкой шагнул бы навстречу всем неудобствам городской жизни, которые раньше казались ему тяжеленными проблемами и несчастьями.

В Баянколе проблем небыло. Устав предаваться мысленному обжорству и эротическим фантазиям, Алексей лениво прогулялся по поляне, и скатал в одну кучу валявшиеся в траве бараньи черепа. Затем, налюбовавшись на обращенные в пространство пустые глазницы, Леха так же лениво раскатал черепа по поляне. После этого, почесав затылок и пожав плечами, он опять уселся на солнцепеке. Над лагерем витал призрак сонного безделья. Потом Леха, согретый лучами дорвавшегося после зимы до дела светила, расслабленно возлежал, привалившись спиной к колесу радиомашины. Его лучший друг Андрей подливал в бокалы искристое вино, и брызжа слюной доказывал всем гостям, какой Леха замечательный человек. Сидевшая прямо напротив за праздничным столом ослепительная блондинка недвусмысленно поводила обнаженными плечами, и призывно стреляла зелеными глазищами в Лешкину сторону.

Тогда Леха обошел вокруг стола, и сел рядом с нею, нежно обняв за талию и нашептывая нечто пошлое и прекрасное, но блондинка его почему-то не поняла, хлестанула по физиономии, и грубо заорала: "Рота, подъем!" И Алексей внезапно понял, что это вовсе не девушка, а его собачий отарский прапорщик, зачем-то покрасивший волосы краденой краской. Тогда Леха обиделся и саданул прапорщику в ответ, отчего тот слетел со стула, и покорно пробормотал в Лехин адрес голосом Дена нецензурную тираду. Тут Алексей открыл глаза, и обнаружил, что почему-то лежит на земле рядом с радиомашиной, и судя по сдавленному стону, кому-то в этот момент приходится туго.

- Что случилось? - спросил Леха приподнявшись, и увидел Дениса, который сидел напротив, и сипло цедил воздух, держась рукой за левую скулу.
- Ах ты!.. Случилось, черт...
- Что с тобою? - Леха участливо наклонился к другу.
- Со мной ничего... ничего хорошего. Какого хрена ты руками размахался?
- Кто? Я? - Ой, не прикидывайся только! С тобою пошутить хотят, а ты...
- Ха! Так это ты орал "Рота подъем!"? Два солдата уставились друг на друга, - один угрюмо и злобно, а другой удивленно-восторжено. Первым не выдержал Алексей. С громким хохотом он опрокинулся навзничь, тщетно пытаясь удержать рвущееся наружу ликование, а его товарищ, стиснув зубы и нахмурившись, усиленно пытался настроить себя на минорную тональность. Но в конце-концов, пару раз улыбнувшись, он тоже не смог устоять, и залился смехом.
- Ты чего... чего ржешь? - сквозь слезы веселья смог выдавить Леха.
- А... а ты? - Просто так...
- А я, - нет. Ты... ты... лежишь в коровьем...
- Ка-ак! - взревел Леха, вскочив на ноги точно подкинутый пружиной, и Денис захохотал еще громче. Алексей, чертыхаясь и проклиная все на свете, снял с себя свитер, и стал отряхивать его от кусков сухого коровьего кизяка. Искоса поглядывая на смеющегося товарища, он широко ухмылялся, и негромко ворчал.
- Ну-ну. Черт!.. Попробуй засни сегодня. Я уж тебе устрою. А то ишь! Подремать на солнышке спокойно не дадут. Внезапно он замер, и прислушавшись, поднял голову. Поза его выражала такую неподдельную настороженность, что Денис, заметив это, моментально смолк, и тоже напряг слух.
- Что такое? - шепнул он.
- Тише, - одернул его Леха.
- Во, во... Слышишь?
- Кого? - Да тихо ты! Вертолет летит... точно...нет. О! Слышишь?
- Как вертолет? Весна только... - Денис затаив дыхание вслушивался в далекое тарахтение, отказываясь поверить этому зыбкому неясному звуку.

- Точно! Они ринулись на середину террасы, на которой располагался альплагерь, - на открытое место. Услышать характерный звук треска и хлопанья, с которым молотит воздух работающая "вертушка", в наших горах совсем не редкость. Звук этот, предвещающий появление самого хозяина здешней атмосферы и слышимый иногда на расстоянии пятнадцати-двадцати километров, известен всем живущим в горах, и никогда не может быть спутанным с чем-либо другим. Он накатывается исподволь, незаметно, за гранью реального восприятия, и подсознание отмечает его на несколько минут раньше того, как сам человек сможет это почувствовать. В летние месяцы в районе центрального Тянь-Шаня вертолеты работают почти непрерывно, занося людей и грузы в альпинистские лагеря к подножию гор. Однако в середине весны, когда сезон восхождений еще и не думал начинаться, этот звук летящего вертолета был не ко времени.
- Снизу.
- Нет, сверху. Тихо!
- Да, точно, сверху летит. А куда?
- Только к нам, - больше некуда... Цивилизация! Водка, девочки...

Солдаты, не находя себе места, метались по поляне. Нараставший грохот вертолета будоражил все прекрасные струны их уставших от тупого безделья душ. Вообще, для постороннего наблюдателя, вздумай кто-либо оценить происходившее широким всеобъемлющим взглядом, все это могло бы дать повод проникнуться теплым сочувствием к двум грязным человеческим фигурам, радостно размахивавшим руками посреди простиравшегося вокруг безлюдья. Два темных силуэта на фоне сухой желтой прошлогодней травы в глубине одного из множества тесных ущелий горной страны, волей судьбы принуждаемые довольствоваться минимумом продуктов и массой чистейшего воздуха... И стрекочущий мотором маленький оранжевый вертолет, проворно следовавший поворотам долины, устремляясь навстречу их надеждам... Конечно, с их стороны было глупо надеяться на что-нибудь реальное, но человек это такое животное, которое живет лишь пока надеется на лучшее.

Вертолет же, деловито молотя воздух лопастями пропеллера вылетел из-за отрога пика с аббревиатурным именем ЕТИ, закрыл на мгновение от взглядов солдат солнце, и пролетев над верхушками елей вокруг лагеря, нырнул вниз по долине, унося с собою машущих из иллюминаторов людей и смятенные души двух беспризорных альпинистов. Когда стих гул вертолета и в уши вновь настойчиво просочилась вязкая тишина, Алексей задумчиво крякнул, поковырялся пальцем в носу, и плюнув вниз с речного обрыва, уныло обронил: - Через два часа они в Алма-Ате будут. Денис тоже пошурудил в носу, плюнул с обрыва, и добавил:
- Дома...
- Вот и вечер наступил. Что, пойдем кушать готовить?
- Угу, - Денис помолчал немного.
- Есть что-то совсем не хочется.
- Что так? Ты же сегодня устал... Кстати, добежал?
- Да...
- И как?
- Лешка повернулся в сторону Хан-Тенгри.
- Кто выиграл?
- Какая разница...

Солдаты свистнули собак, и пошли в столовую. День кончился. Когда на следующее утро, проснувшись, Денис вылез из радиомашины, его встретил умильной физиономией с выражением "А-не-пора-ли-пожрать" лишь одинокий Барс. Хмыкнув себе под нос "Странно!", Денис огляделся, и не обнаружив наличия присутствия второй собаки, Чука, озадачено уставился на Барса. Тот, однако, лишь преданно взирал на хозяина, и виляя хвостом, всем своим видом старался продемонстрировать, какой он хороший и послушный пес.
- Ну и что? Чего ты на меня так уставился? - спросил через минуту, во время которой Чук не появился, Денис.
- Где твой братан? Из кузова машины тем временем вывалился Леха.
- Что говоришь? - застегивая куртку спросил он.
- Чука, говорю, нет. - Как нет? -
А вот так. Каждое утро они оба меня встречают, когда я из машины выбираюсь, а в этот раз,
- вон, гляди, Чука нету. Леха так же, как до этого Денис, недоуменно и недоверчиво покосился на Барса.Тот гордо молчал.
- Хм, - наконец сказал Алексей, - хм. А может он к реке побежал, воды попить?
- Ну уж нет, - ухмыльнулся Денис. - Они же четко знают, что сейчас завтрак. Ты их утром от радиомашины за уши не оттащишь.
- Чук, - гаркнул Леха.
- Чу-ук! Ну, зараза, ну я тебе... Чук!
- Леха, погоди ты. Уже без двух минут десять. Давай на связь с Шефом рацию включай, а я пойду пока кашу подогрею. Прибежит он, никуда не денется... Это я про Чука говорю... Через четверть часа, когда в сковородке на газовой плите аппетитно шкварчала перловая каша с бараниной, Денис вышел из палатки на улицу накормить собак. И снова перед дверью он увидел лишь хитрую морду Барса. Чука небыло. Покричав вокруг для порядка, Денис с обезображенным от присутствия мыслительного процесса лицом, храня на нем печать великой заботы, вывалил одну банку перловой каши в миску Барсу.

Другую же банку, предназначавшуюся Чуку, он задумчиво повертел в руках, но к большому недовольству Барса, открывать не стал, а унес в палатку. Через пару минут на кухню приплелся хмурый Леха. Плюхнувшись на скамейку за стол он почесал в затылке, и недоуменно произнес:
- И куда он запропастился? Ты Барса накормил?
- Ну, - ставя сковороду на стол, сказал Денис.
- У меня мысль появилась. Вдруг в Жаркулак кто-нибудь из сторожей ночью или утром проехал?
- И что?
- Прищурившись в сковородку, Лешка быстро провел вилкой по середине.
- Что-то здесь не так. Не получается...
- Ты это о чем?
- Пополам не получается.
- Э-э,.. кацо, - презрительно протянул Денис, - убери лапы.
- Ах да, как же! - сказал насмешливо Леха. - "Глаз-алмаз..."
- Не "глаз-алмаз", а сердце золотое, - поправил Денис.
- Вот так лучше... Так вот. Если ночью в Жаркулак сторожа проехали, то Чук вполне мог за какой-нибудь ихней сукой увязаться. Жаркулаком назывался небольшой геологоразведочный поселок, который находился в десяти километрах выше по Баянкольскому ущелью.

Летом в нем вахтами работали золотодобытчики, а зимой в него периодически наезжал сторож. Леха в момент слопал свою половину каши на сковороде, и принялся разливать по кружкам чай. - Ты знаешь, - вдруг неохотно выдавил он из себя, - ночью здесь был какой-то шухер. В смысле, я слышал, как собаки кого-то облаивали... Причем, это около четырех часов утра было. Жуткий гвалт стоял. А потом Барс один лаял, Чука не было слышно. - Странно. Я ничего не слышал. - Потому что ты спишь как убитый. А я даже из окна высунулся, - совсем рассвирепел. Как заложил матом! - И что? - Да ничего... Темень. Собаки под машину забились, и оттуда подвывали. Сейчас думаю, - испугались они чего? После завтрака, покурив и потрепавшись насчет вчерашнего появления вертолета, солдаты, прийдя к соглашению, разошлись в разные стороны.

Денис с Барсом отправился на другую сторону реки, обследовать дорогу, идущую из Жаркулука вниз по долине в город Нарынкол. А Леха двинулся по речной террасе, на которой располагался лагерь, вверх до места летних стоянок пастухов. Через полчаса они снова сошлись у палатки-столовой. Физиономии у обоих хранили все то же одинаковое выражение недоумения и тревоги. И было от чего. Собака-то была Шефовская. - И что? - с робкой надеждой спросил у Дениса Алексей. - Ничего, - угрюмо ответствовал тот, - свежих следов на дороге нет. - Может ты перепутал чего-нибудь? - Ну вот еще! - взорвался Денис. - Две лошади прошли с пограничниками. И все. Кроме этих лошадиных следов ничего более-менее свежего там нет. - Чего орешь, как в заборе застрял? Хрен с этими лошадьми! Собачьи есть? - Голяк... В этот момент Лехин задумчивый взгляд, перебегавший по окрестным вершинам, задержался на Барсе, шнырявшем вдоль края речного обрыва над рекой.

Алексей сразу же осекся, и непроизвольно напрягся, впившись глазами в замершую на месте собаку.
- Смотри, - едва слышно шепнул он Денису.
- На Барса смотри. Денис настороженно повернул голову. Все утро, когда обнаружилась пропажа одного пса, Денис непрестанно следил за поведением Барса, надеясь, что какие-нибудь особенности дадут ключ к разгадке таинственного исчезновения Чука. Но все утро Барс, казалось, не проявлял беспокойства, и весело, как всегда, крутился вокруг людей, так и норовя стянуть что-либо съедобное. Потом вместе с Денисом он прогулялся на другой берег реки, а когда вернулся назад, принялся игриво прыгать по краю обрыва, устланного сухой травой. В этот день с утра поднялся свежий ветер, с завидным постоянством задувавший с юга, с гор. Ветер был холодный, и поэтому Барс предпочитал избегать открытых мест, и укрывался за островками не полегшей высокой травы. В один из моментов он внезапно замер, и принялся усиленно ловить в воздухе какой-то запах. Шерсть у него на загривке вздыбилась, и из горла вылетело сиплое сдавленное рычание...

Именно тогда Лешкин взгляд упал на столь необъяснимо замершую на краю обрыва собаку.
- Что это с ним? - ахнул Денис, когда Барс вдруг рванулся с места и потрусил вдоль кромки спуска к реке.
- Непонятно что-то...
- Айда за ним, - схватив валявшийся рядом топор, Денис кинулся вслед за собакой. Алексей с палкой в руках понесся за другом.
- Осторожнее, - хрипло крикнул он, когда Барс, издав гортанный вой, закружился на месте.
- Погляди у реки. Обходя собаку с обеих сторон они постепенно приблизились к краю лагерной луговины, где тянувшаяся до этого ровно поляна резко поднималась на два метра, и далее слой почвы то и дело прорывался крупными камнями, лежавшими хаотично, и несомненно составлявшими верх той осыпи, которую за столетия укрыла почва. На этом откосе, обращенном на север, и поэтому слабо прогреваемом молодым весенним солнцем, до сих пор сохранился островок снега, оставшийся от сплошного покрова, некогда устилавшего всю долину.

- Глянь с обрыва, говорю, - крикнул Лешка Денису, но он к его изумлению внезапно остановился, и с воплем "Черт!" так швырнул топор перед собой, что тот вонзился в землю, скрыв даже широкий обух.
- Что с тобою?
- Ах, суки! - завопил Денис. - Твари!
- Да что случилось?
- Вон, смотри, - ткнул вперед вытянутой рукой Денис.
- Где?
- Да вот же, на снегу. Леха перевел взгляд на пятно снега, сверкавшее под солнцем. Снег был уже старый, обветренный, смерзшийся, и имел форму прямоугольного треугольника, с гипотенузой внизу, в основании. В правом - нижнем - углу этого треугольника Алексей заметил какое-то рыжеватое пятно под цвет травы, и вглядевшись пристальней, понял, что это не что иное, как труп собаки, наполовину втаявший в снег.
- Чук, - пробормотал Денис, подойдя сбоку.
- Задушен. Удавлен кем-то.
- Кем-то, - печально усмехнулся Денис.
- Следы-то волчьи. Вот справа, и там выше. Алексей потрогал распластанное на боку собачье тело. Потом перевернул. Из сведенной пасти Чука вывалился вбок прикушенный язык. Глаз, обращенный к небу, уже успели выклевать вездесущие вороны. Нелепая и потому особо обидная смерть.
- Похоронить надо бы, - произнес Алексей.
- Угу.
- А где? - Да вот на пригорке и похороним. Между камнями.
- На Барса глянь. Боится как. Денис покосился на пса. Барс стоял рядом, - настороженный, притихший, и недоверчиво нюхал воздух, скользивший холодным ветром по земле. Шерсть у него на загривке торчала дыбом, и маленький хвост, обрезанный в младенчестве, был конфузливо поджат.