Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Немного про пик Победы. 2003 год

Продолжение. Начало здесь

Прошлым вечером Сави заявил мне, что завтра только вниз. Насмотрелся он на то, что бывает с сорвавшимися. Это его сильно впечатлило. Однако же на утро он переменил решение, избавился от наваждений и согласился на восхождение. Вчера еще он вопрошал, как же мог сорваться опытный английский гид? Пришлось сказать, что англичанин гид, но он гид в других горах. Тут все по-другому, другая специфика, другие опасности. Например, эти злополучные старые веревки, по которым стоит ходить очень аккуратно.

 

Читайте на Mountain.RU: СНЕЖНЫЙ КОТЁНОК №498 или две поездки к пяти “семёркам”: Восхождения автора на Хан-Тенгри, Победу (1998), пики Ленина, Корженевской, Коммунизма (2000) Материалы про Хан-Тенгри, Победу и другие районы Тянь-Шаня: Горы Мира > Тянь-Шань

Отправив англичанина мы собрали нашу интернациональную палатку, где спали этой ночью испанец, русский и шотландец (англичанин) и поднялись к 5800. Из-за спасов мы просидели на 5000 ровно сутки.

11 августа. Погода опять таки стоит идеальная. По дороге встретили на спуске Диму Павленко. Он спустился с Важи. Сказал, что идти на Победу у него не пошло по настроению. Человеческий фактор помешал. Там еще наверху находится Жилин с клиентом-японцем и кто-то русский. Дима хотел один сходить. Решил чуть позже сбегать, когда народ рассосется. Ну что ж, у каждого свои замыслы. Вот только одному, по моему мнению, скучно и несколько опасно, даже если человек профи.

Еще наблюдал один неординарный эпизод. В цирке ледника Дикий. Это другая сторона перевала, с пика Неру и его отрогов сошло сразу пять карнизов и обвалов. Я думаю, был легкий подземный толчок. Под нами тоже что-то хрустнуло во льду. Но вот на Победе только одна мелочевка отвалилась.

Начал я рыть пещеру. Вот говорю, Сави, тут всегда роют пещеры. Но…. В одном месте я наткнулся на лед. Это справедливо, так как я поленился пройти до нужного уровня. Ладно. Прошел до нужного, выкопал вход и понял, что не под силу. Слишком твердый фирн и на глубине не смягчается. Не осилить. Это мучение, а не рытьё. Говорю я Сави, мол, ну это дело к лешему, пошли пройдем скальный пояс до ночевок 6100. Сейчас только пол шестого. Успеем под занавес. Площадки то уже готовы.

Что мне понравилось, испанец спокойно согласился, и мы взгромоздились в связке по тем самым веревкам, откуда сорвался англичанин. Прекрасные мраморные скалы желто-оранжевой и темной расцветки достаточно просты, но есть и резкие взлеты. Все как на Хане. В связке безопаснее, связочная веревка вьется между уступов скал, если что, то далеко не упадешь. А “фикс роп” используем в основном для равновесия и легкой нагрузки. С тяжелыми рюкзачками мы пришли на площадки к 20:00. Дима Павленко нам говорил, что тут примерно час подъема через первый скальный пояс. Я охотно верю. Без связки и без большого веса оно так и получится.

Усталые и довольные мы установили палатку на прекрасно подготовленной плошадке с видом на вечерний Тянь-Шань. Место продувное, но ветра-то нет. Погода идеальная. Только на скалах нас посыпала чуть-чуть вечерняя крупа. А сейчас прекрасный закат и мягкие черно-белые тона ночных гор. Сави мне показал фотографию своей девушки, которая осталась там в Испании. Симпатичная, сидит на травке, улыбается. Ну, думаю, надо получше последить за парнем, чтоб никуда не сгинул, а то, что я этой девушке скажу.

Вид с подъема на Важу (с 6100) на ледник Дикий.

Вид с подъема на Важу (с 6100) на ледники Дикий (слева), Звездочка (справа) и Иныльчек.

Следы засыпал снег. Ориентироваться стало сложнее, особенно когда веревки выглядывают в двух разных местах. Но ничего. Утрудив чуть-чуть серое вещество коры головного мозга, путь был найден. Оказалось, что примерно на 6700 есть еще площадки. Я подошел к поставленной там палатке. Там послышалось знакомое кряхтение и шмыганье. Хотя теперь мы все тут шмыгаем. Американец лениво выполз из палатки.

Фото с ночевок на 6700.

- О-о-о! Какая встреча! А я думал у тебя только одна палатка, которую ты оставил на 5600? – приветствовал я.

- Да, одна. Это я ночую в русской палатке. Восходители вчера штурмовали вершину и ночуют на Важе, а я в их палатке.
- Как успехи?
- Вчера ходил на вершину.
- Откуда?
- Прямо отсюда (6700)
- И как?
- Все в порядке. Ходил 12 часов туда обратно.
- Молодец. Хорошо получилось. Состояние маршрута сейчас идеальное.

Как выяснилось в разговоре, этот американец занял первое место в забеге на Хан-Тенгри (с севера по ребру Кузмина, которое в этом году провесили веревками) и получил приз 3000$. Не кисло! С его слов, второму и третьему месту вообще денег не дали. Во дела! Такой фестиваль уже проводился в 2000 году. И практика скоростных восхождений давно существует. В этом сезоне на фестивале время замеряли от подножия до вершины без спуска. Америкос потратил около 7 часов. Дело в том, что не было на этом фестивале нормальных наших клаймеров, которые могут быстро ходить. Все либо в Гималаях, либо им не до этого. С нашей южной стороны быстрый народ на Победу ломится и на Хан по шестерке. Так что им не до фестиваля. Если хотите подробнее узнать про фестиваль, наберите в поисковике что-то вроде “фестиваль Хан-Тенгри 2003”. Там есть сайт (Хайбуллина), где все написано.

Американец поерзал, покряхтел, выяснил, что сейчас уже позднее утро и засобирался вниз. Говорит Победа – это не Хан-Тенгри. Тут не забалуешь, и он тоже согласен, что одному тут неприятно, и на высоте очень тяжело. В общем-то, американец молодец. Все как в кино. Приехал и заработал кучу денег. К тому же он впервые выше 7000 поднялся. Спортивный мужик.

Идем дальше. Поднялись на треугольник по крутому кулуарчику и дальше прошли длинный тягун на Важу: снежок, скалки и снова длинный проход по снегу. Хорошо, что не глубокий снег. Можно сказать твердо. Идеальное состояние.

Недалеко от Важи я радостно сообщил базе на дневном сеансе (14:00), что скоро вылезем на главный гребень Победы. Из рации мне донеслось, что нас, скорее всего, нужно назвать Чипом и Дэйлом, так как спасы для нас еще не кончились. Около обелиска (на другом конце гребня) Мераб с Марией терпят бедствие. Они стартовали на вершину примерно с 6900 (это еще даже не на вершине Важа), вроде бы сходили на Главную Победу, но на обратном пути схватили холодную ночевку и теперь Мария не может передвигаться самостоятельно. Мы сейчас единственные, кто к ним близко. Так же сказали, что Мераб очень сильно устал во всех отношениях. Это результат действия высоты на сильно уставший организм. Надо торопиться.

Через некоторое время мимо нас прошел Жилин и еще один русский, но они как-то не собирались возвращаться и помогать Мерабу с Марией. После горы, конечно, очень тяжело, но каждый выбирает свой путь. Жилин сказал мне, что Мераб по рации его попросил принести его палатку, которая где-то в камнях и что он (Жилин) эту палатку не знает где искать, и оставил свою на гребне, рядом с Важей. На сём он пошел вниз. Второй русский передвигался неровной поступью, и я его не стал беспокоить. Ну что ж, палатка у нас с баском большая, все вместимся. Теперь наши планы четко определились – идем к обелиску и всех пихаем спать и греться в нашу палатку.

Прилетел вертолет и на динамике перепрыгнул несколько раз семитысячный гребень Победы. Это, как потом выяснилось на связи, прилетал сам Казбек и собственноручно сбрасывал кислород, медикаменты и горячее питьё. К сожалению, все посылки кроме горячего компота промахнулись и ушли куда-то не туда.

(Про те восхождения можно почитать тут.

Мария – это очень известная женщина в Испании. Она единственная из испанок, кто взошла на Эверест (с кислородом, конечно), как раз когда туда взошел и Мераб (грузин). После этого они ходят вместе. На Коммунизма у них тогда не вышло взойти.

В скалах перед последним снежным подъемом на Важу мы видели палатку. Это, наверное, и есть та самая палатка Мераба с испанкой, о которой мне сказал Жилин. Я не стал спускаться, так как у нас с собой уже есть вместительная палатка. Подождал на Важе испанца и объяснил ему все. Было уже около 16:00. На очередной связи мне сообщили, что Бедзину с Димой Москалевым и еще кого-то выбросили на вертаке под перевалом Дикий, и они пойдут вверх нам помогать, но вот прийти к нам они смогут только через полтора-два дня. Так что до этого момента потерпевшие в нашем распоряжении. Им нельзя дать возможность “уйти” и еще попросили проводить их до Важи.

Я увидел, как с дальнего горба верблюда спускается человек. Это Мераб. Больше некому. А где же Мария? Неужели ей больше не нужна помощь…? Мы шли навстречу и, в конце концов, встретились посредине гребня Победы.

- Здравствуй Мераб. – Обратился я самым спокойным голосом. – Как дела? Где Чус? (это кличка Марии)

- Все нормально, вот только Мария немного устала… Ей нужен отдых. – Отвечал Мераб, покачиваясь, то ли от усталости то ли просто так. Вид у него утомленный.

– Я иду за нашей палаткой и спальниками. – продолжал он очень спокойным голосом, будто мы стоим у киоска, а он идет покупать газету.

- А где Чус? – еще раз повторил я.

- Она там, в мульде осталась ждать.

- Не ходи за палаткой. Не надо. У меня есть с собой. Нам этого хватит. Спальники тоже разделим, еда, газ, все есть.

- Ничего страшного. Я быстро схожу – сказал он, равнодушно сверкая очками куда-то мимо меня.

- Хорошо, Мераб, я тогда пойду к Марии и посажу в палатку, напою горячим чаем. А ты приходи…. Вместе теплее будет.

- Да-да… Мария очень устала. Ей нужно поспать. Она 40 часов уже не спала. Эти сбросили коробки, а я не нашел. Они вниз укатились.

Он пошел дальше, а я заспешил через верблюд к обелиску.

Что-то я не помню там мульды между большим горбом и обелиском. Неужели была? Скоро увидим. Главное чтоб жива была.

Прошел неприятный скос большого горба и действительно за ним большая мульда, а посредине сидит Мария на коробке и тихонько раскачивается. Поодаль, ближе ко мне лежит рюкзак. Вечерний ветерок начал налетать злобными порывами. Солнце опускалось, тень приближалась. Скоро будет совсем холодно. Я сообщил по рации, что Чус найдена, и что я начинаю работать. Испанец отстал примерно минут на 30-40.

- Буонас динас, Чус! – подошел я к испанке. Она вполне в сознании и здравомыслии.

- Хай! А где Мераб – спросила она тихо.

- Все в порядке. Мераб пошел за спальниками, а мы сейчас поставим палатку, включим тепло и сделаем чай.

- У меня много чая. – Ответила она, показывая на коробку, на которой сидит. Там был как раз тот компот, который сбросил Казбек Валиев.

- Ладно. Тогда ставим палатку.

Чус одета в огромную пуховку, но еще издали было видно, что сильно мерзнет. Нещадные порывы один за другим бросали в лицо снежную пыль и грозили перейти в непрерывный напор. Тень уже поглощала нас. Прямо как в кино. Медлить нельзя и я стал ставить палатку. Мария помогала держать наш дом. Если унесет ветром, нам будет очень плохо. Тут я вспомнил, что у меня только внутренняя часть. У испанца верхняя. Но выяснилось, что внутрянка тоже нормально держит ветер. Мы залезли в палатку и включили горелку. Я сразу дал ей коврик, свой спальник и вскипятил чай.

Пока я суетился, Чус отключилась, то есть заснула. Вот и хорошо. Скорее бы баск подошел, чтобы тент натянуть и тепло удерживать. Где он вообще сейчас? Это как Тришкин кафтан – тут пришьешь, там оторвешь. Баск оказался настоящим баском и в целости и сохранности пришел к нам. Натянули тент, укрепили оттяжки, залезли. И тут стало понятно, что лучшее лекарство для испанца – это еще один испанец. Вот они как начали по-своему разговаривать, так и остановиться не могут. Смотрю, Мария согрелась, отошла и ля-ля-ля. Показала пальцы. Потемневшие кончики. Думаю, отрезать не будут. Когда Сави стал снимать ей ботинки, стало ясно, что и ноги поморожены. Вообще Сави еще раньше говорил о Чус с восхищением и радовался, что они с ней на одной горе, а теперь он еще и помогает единственной испанке, которая была на Эвересте. Явно, что такая ситуация для него очень необычна и неожиданна, поэтому Сави старается изо всех сил хоть как-то помочь и поучаствовать в ее благополучии.

На вечерней связи я сообщил, что Мария ожила, а Мераб в пути. Темнеет. Слава Мирошкин по рации попросил как-нибудь подстраховать его. Но он пришел минут через 20 и завалился в палатку. Сильно устал, потому что шел очень быстро. От Важи дошел за 1:40 или за 2 часа. Очень торопился к Марии, так как не был уверен, что все в порядке. Принес спальники, коврики и немного еды. Я передал по рации “отбой”.

В эту ночь в нашей палатке опять интернационал: испанка, грузин, баск и русский. Вчетвером было чуть тесновато, зато тепло и спокойно. Мераб сразу крепко заснул, а Чус еще часа полтора подкашливала. Я прислушивался, но к счастью не мог расслышать жужжание забитых легких. Кашель максимум из трахеи, и то чуть-чуть.

На утро (опять такое же идеальное и безоблачное) стал вопрос о том какую тактику и стратегию применить. Ночные порывы часам к 8 закончились, и мы вылезли в доброжелательный космос.

Пускать одного испанца или не пускать? А вдруг завтра непогода? Баск столько потратил сил, чтобы сюда прийти и если придется уходить, не взойдя, это будет сильный удар для него. Сомнения помог разъяснить Степанов на утренней связи:

- Нет-нет-нет…. Испанца не пускай одного. Пусть сидит, ждет тебя сегодня, а завтра пойдете. Мераба с Марией проводи, даже если будут отказываться, а то если она там сядет посреди гребня он с ней ничего не сможет сделать. Да и сам он очень устал.

- Хорошо. Так и сделаем.

Чус хотела отговорить меня провожать, и на мой вопрос, а может ли она вообще самостоятельно передвигаться, она устроила небольшой проход и показ. Да. Ходить может. Потихонечку. Но провожать все равно пойду. Поставим ее в центр связки с Мерабом, он впереди, а я сзади, чтобы всех видеть перед глазами, ну и конечно ее рюкзак у меня. Я хотел взять рюкзак Мераба, но он не отдал. У него тяжелее.

Испанца я посветил в диспозицию. Он огорчился, что ему одному полдня сидеть на месте, а то и больше. И я все-таки спросил, а хочет ли он один сходить. К вечеру я подойду, и завтра пойдем вниз без моего восхождения. Чус сразу его схватила и убедила одному не ходить.

Теперь все вопросы были урегулированы и мы готовили связку. По рации уже в который раз нас попросили посмотреть, где же все-таки эти ящики с кислородом (это дорогой предмет) и медикаментами. Я сразу про себя отмел эту вероятность, так как тут по прямой пройти проблематично, а уж бегать по разные стороны от гребня и заглядывать в “дупла” еще тяжелее. Встречу на пути, тогда нет проблем. Но Мераб как друг Казбека (или хороший знакомый) пошел смотреть и тем себя только довел до такого состояния, что когда мы пошли в связке, заметно пошатывался и отдыхал через каждые 10 метров. Потом, правда, сумел войти в ритм передвижения. Мария шла очень хорошо для ее состояния. Медленно, конечно, но остановки были значительно реже, чем я ожидал. Иногда она падала на колени или садилась и несколько минут отдыхала. Пройдя главный горб с неприятным уклоном, сделали привал и долго любовались красотами извилистых ледников на китайской стороне.

Этим утром завтрак вышел очень легким. Я не подумал. Они вчера очень мало ужинали. Чус не хотела, а Мераб не мог из-за перегрузок при хождении на Важу. Его выворачивало, как всякого кто переработает. Они не взяли свои продукты, оставили у нас в палатке. Наверное, хотели облегчить поклажу и надеялись на обещанную сегодняшнюю помощь, которая поднимется на Важу и пойдет нам навстречу. На дневном сеансе связи Степанов спокойным голосом сообщил, что помощи снизу сегодня не будет, так как Бедзина с Москалевым и другие спасатели еще не подошли к отметке 6600 (под треугольник).

- …так что, Дима, тебе идти с ними до самого вечера, так как бросать их нельзя.

- Хорошо. Буду вести до встречи со спасателями. – Ё-моё, что подумает испанец, когда стемнеет, а я так и не появлюсь. Ближайшее безопасное место с едой – это их палатка на 6900. Нужно с Важи спуститься, а потом опять на нее идти. Эдак я дома буду только к середине ночи.

На середине гребня Мераб с Марией сели, обнявши друг друга, и Мераб попросил от имени Марии, чтоб я натопил простой воды кружечку, просто воды, чай не может пить, хочет испить чистой воды, а то сил уже нет. Я достал их горелочку, баллон, кастрюльку, кое-как загородился рюкзаком от ветра и натопил воды.

Ближе к Важе Мераб подозвал меня и попытался подхватить Марию под ноги и на руках нести, я по одну сторону он по другую. Я последовал желаниям. Естественно мы прошли всего несколько метров. Что делать если он поведет себя неадекватно? Но все обошлось. Дальше мы продолжили в старом режиме. Его, конечно, огорчила новость о том, что помощь далеко, и потом он опять начинал перерабатывать. Силы на гране у обоих. В шестом часу мы приблизились к палатке, которую оставил Жилин на главном гребне недалеко от Важи. Как только Мераб дошел до нее, так сразу стал снимать кошки, и никакие мои вопросы о том, что не лучше бы спуститься к вашей палатке, там ниже, где есть продукты, он не согласился и стал сам снимать кошки у Чус, пока та его спрашивала о том же. Он сказал, что они будут ночевать тут, и дожидаться помощи. Помощь, вообще говоря, подразумевала сопровождение, продукты и уколы с витаминами и стимуляторами. У нас всего этого не было.

Я передал на базу эту информацию и услышал успокоительную новость, что Бедзина с Москалевым уже выше треугольника и движутся в сторону Важи. Я раз пять повторил, чтобы на сеансе связи с ними их очень попросили дойти до потерпевших именно сегодня, пускай ночью, но дойти, иначе они “уйдут в нирвану”.

- Хорошо, Дима, возвращайся домой. Там у тебя испанец. Ты свою работу выполнил. Бедзина с Димой подойдут.

- Может, дождаться их?

- Не нужно. В темноте придется возвращаться.

- Ну, как? Завтра наверх!? Маньяна гоу ап?!

- Гоу ап. Ноу проблем!

- Конечно, если погода позволит.

Ночные порывы ветра оказались столь яростными, и с таким ожесточением хлопали тентом палатки, что испанец не смог нормально поспать, да и я тоже.

Седьмой день как день-близнец. Суперпогода! Наваждение, “день сурка”. Погоду держат, пока испанец спасает людей. Я то знаю это. Погода портится, если что-то не так, если “плохой” человек пошел на гору. Так в полуправду в полушутку утверждал мне как-то Коля Тотмянин.

На утренней связи в 7:00 база подтвердила, что Бедзина с Москалевым вчера добрались до Марии с Мерабом и сегодня вся процессия спускается вниз.

К половине восьмого ветер выключили, и мы к началу девятого стартовали на вершину, обвешанные камерами и фотоаппаратами. Весь подъем в тени. Мы попали в нее, как только спустились от нашей мульды к Обелиску. Это рядом. Обелиск - фантастический 50-метровый монумент из сказки охраняет начало подъема. На его полках покоятся много десятков лет Габлиани и Художин.

Прошли резкий подъемчик от Обелиска через скалки на гребень. Гребешок по сравнению с нижним остренький. Следы видны. Идти по ним легче. Дошли до единственного жандарма на 7250 м (примерно на глаз). Тут хорошее место для привала. Оно считается половиной подъема.

Дальше проходим нож. Это в самом реальном понимании очень острый гребень и лететь с него до конца географии. На 7350 (примерно) гребешок переходит в широкий и пологий путь.

Тут наконец-то оставляем веревку, чуть позже оставляем ледорубы и идем с палками (у нас есть по одной). Испанец стал подтормаживать, то ли я пошел побыстрее. В общем, пока он шел в своем темпе, я дошел до “края пирамиды” куда ходят подавляющее число людей (тут камень в виде головы птицы).

Легкий подъемчик к нашей мульде от обелиска испанец преодолел с огромным трудом и на вопрос, не хочет ли он сейчас собрать вещи и переместиться к Важе, последовало однозначное отрицание. Поработали мы хорошо. Устали сильно.

Но вот такая штука…. Завтра испанец имеет сутки, а на следующее после них утро у него вертолет. За сутки с барахлом прийти в базовый лагерь для нормальных спортсменов возможно. Но мы то не спортсмены!

Утром Сави долго не мог окончательно проснуться. Пришлось в течение часа его уговаривать, напоминая, что тут уже достаточно трупов лежит у обелиска, и то, что на высоте он все равно не сможет отдохнуть. Она отнимает у него силы каждую минуту. И если он хочет выжить, то нужно немедленно валить вниз. И у кого вертолет завтра?! У меня что ли?!!

К девяти часам удалось собраться и выдвинуться к Важе. После аккуратного прохождения наклонных плоскостей верблюда мы развязались и пошли без веревки. Я выдвинулся немного вперед, так чтобы Сави видел, что отстает, что надо идти быстрее, и в то же время видел, что он не брошен на произвол судьбы. Сейчас, после горы, накопилась усталость. Сильное отличие самочувствия при прохождении гребня до и после вершины. Наше пребывание на высоте выше 7000 м перевалило за двое с половиной суток. До завершения третьих суток осталось около 5 часов. Как же хорошо, что нам повезло с погодой.

Вниз шли медленно, но упорно. Раза четыре выходили на связь и сообщали местоположение. База рекомендовала спускаться сегодня до БЛ. Это было самое простое решение проблемы с вертолетом.

Засветло спуститься точно с нашими силами мы не успеем, а вот если ночью идти, то есть вероятность. Пока светло, нужно спуститься до Дикого.

Утром мы позавтракали не очень плотно, а кушать хотелось. Готовить не было ни времени, ни сил. Я взял себе нарезку бекона, найденную мной утром в тамбуре палатки. Испанец сказал, что это остатки продуктов Мераба и Марии, но отказался его есть, все-таки полусырое мясо. Я же съедал по полоске на каждом привале перекусе. Сави ел грецкие орехи.

Наконец-то встретили мы поднимающихся людей. Вначале прошел Дима Павленко, за ним шел вверх Вася Панасюк со своим клиентом.

Около 6100 я вдруг понял, что с трудом держусь на ногах. Приходилось все время придерживаться за веревки. Вниз идем без связки. Я чуть впереди, испанец метров на сто сзади. В связке было бы надежнее, тем более, что ему совсем не сладко приходится. Но терпит, молчит, старается не показывать виду, только на привалах отключается. Как выяснилось еще на гребне, движение с веревкой сейчас у нас отнимает на порядок больше сил и может увеличить вероятность срыва. Нужно что-то предпринять. На площадках 6100 делаем длительный привал минут на 30-40. Растапливаю снег. Пьем изостар. Помогло. Нижний скальный пояс проходим бодрячком.

В 20:00 спускаемся в мульду с перевала Дикий. Снег настолько раскис на высоте 5000 за эти долгие солнечные дни, что идти очень трудно, несмотря на огромное количество кислорода на этой высоте. Решаю переждать в палатке часов до двух ночи, когда затвердеет и стартовать. Нас ждет ночной ледопад и закрытый ледник Звездочка со своими бездонными трещинами. Почему-то вспомнилось название фильма “Кошмар на улице Вязов”. К чему бы это?…

В палатке лежали в полудреме до часу ночи, пока не выгорел последний наш баллон с газом. Зачем нам газ?! Теперь только вперед!

Ярчайшая луна освещала черно-белый бархат снега. Я выключил фонарь, пока мы шли пологим спуском к обрыву ледопада. Дальше клоунада с примерзшей ко льду спусковой веревкой. Она натянута из-за этого так, что восьмерку никак не применишь. Это я понял, уже вися на точке перестежки. Пришлось, болтаясь как спелый фрукт, на весу доставать из рюкзака нашу веревку, которую только что туда сложил для упрощения процесса. Повесил свою, спустился, выдрал изо льда стационарную веревку. Дюльфер растянулся надолго. Надо же такой ерундой в ночи заниматься? А ведь так хочется прилечь на ледовый уступчик и поспать.

Дальше вниз спускаемся, пересекаем стремное место. Обвалы на нем так отполировали поверхность, что в кошках спускаться неприятно. Ощущение, что переходишь в неурочном месте железнодорожные пути, где вот-вот просвистит груженый товарняк.

Все изменилось с нашего последнего посещения. Где тут теперь ходят? Тропа исчезла. Темно. Впереди ничего определенного различить нельзя, несмотря на усилия луны. Вначале сильно забрали влево на казавшийся простой снежный спуск, а тут он оказался пересечен глубоким желобом лавины, некогда сошедшей из соседнего кулуара. Ладно, спускаемся по краю ледового обвала. Точнее спускаюсь… Ершь вашу медь! Где испанец?! Он же заснул стоя на месте, прямо посреди “трамвайных путей”. Кричу. Вижу свет фонаря вновь задвигался вниз.

Все. Внизу. Теперь трещины. Связываемся, ищем тропу справа. Нету…. Слева? Нашли! Ура, теперь мы на правильном пути.

В лагере 4400 (на леднике) стоит пара палаток. Проходим мимо последней и вдруг слышим вопрос.

- Есть кто? – останавливаемся, замираем. Вопрос повторяется с некой поправкой. – Есть ли кто живой?

- Трудно сказать…. Ну, вроде, мы пока ближе к живым, чем к неживым, хотя спать хочется смертельно.

- А зачем тогда ночью бродите?

- Да вот к базе спускаемся. Утром у моего испанца вертолет.

- Как насчет чая?

- Чая?

- …с сахаром…

- С сахаром?

- С сахаром и с лимоном!

- От такого только мертвый откажется!

Это Андрей – доктор красноярской команды, которая, как выяснилось, уже прошла новый путь на Победу и вышла на гребень. А он тут Чус дожидается, на случай медицинской помощи, но её сняли из-под перевала на вертолете. Теперь он завтра утром в лагерь пойдет.

- А я тут один в палатке сплю, и вдруг… хрум-хрум по насту, хрум-хрум…. 4 утра, темень, закрытый ледник. Нормальные живые спят. Вчера еще столько историй про черного альпиниста нарассказывались. Поэтому я и уточнил насчет живые или мертвые ходят.

- Мы пока по эту сторону.

Чай пришелся глотком райского блаженства. Луна, звезды, Победа, силуэты гор. Испанец сидит на рюкзаке и клюёт носом.

Спасибо доктору Андрею! Нужно идти, и мы пошли.

Испанец спит и на ходу. Ледник вымотал много нервов. В темноте бесконечные трещины и хрупкие мосты напоминают кошмар. Рассвело, когда мы дошли до “океанских волн” открытой части ледника. Кошки не снимаем, веревку я отвязал от Сави, пройдя почти половину “волн”. Это полное издевательство, когда ты видишь близко морену, но прийти к ней не можешь, потому что это лабиринт, где ходишь вправо влево вверх вниз, но только не вперед. Где же волшебная нить Ариадны?! Тропы и вешек полусонные глаза не видят. Вышел чуть вперед и стал искать оптимальный проход, поговорил с базой, и… куда делся испанец? Неужели заснул за какой-то из волн. Полчаса ходил, орал благим матом, бросил рюкзак, вернулся на несколько буераков назад. Нет испанца!!! Да что ж такое?!! Огонь и воду прошли и не упустил, а тут в трех соснах потерял. Хорошее завершение!

Наш вертак давно бы улетел, но, к сожалению один немец улетел на Восточной Победе и вертак сперва пошел на спасы. Как раз через нас полетел. Я за рацию хвать и давай снова звонить на базу, чтобы там с вертака поглядели моего испанца. А рация кончилась. Самое время!!! Что делать? Двигаюсь я с трудом, да еще этот мешок за спиной. Нужно на базу идти. Если заснул – придет вечером, если смог найти место, где шею сломать, то из базы на вертаке найдем.

Прихожу, один из наших лагерных ребят, Виталик – мой знакомый, сообщает, что видел моего испанца с вертолета, когда к немцам летал. Идет по центру ледника, где спокойнее рельеф. И тут я вспоминаю, что когда мы выбились из сил переваливая через многочисленные ледовые холмы, я сказал что идти ближе к центру легче до того уровня где начнется морена, а потом на нее нужно выгребать. Вот он первую часть фразы и запомнил.

Сави пришел на базу примерно через час после меня и самое интересное, что он успел на свой рейс вертолета! Это похоже на голливудский Хеппи Энд. Несмотря на пару часов моего волнения. Я с облегчением вздохнул. Дело закончено успешно.

Мы с Сави успели выпить по бутылке пепси-колы. Степанов угостил маринованными грибочками. Как раз в тему! Подошел Бедзина и поблагодарил за помощь в спасах. Вы не представляете, как приятно на душе, когда людям удалось помочь, и они остались живы.

Дописал я эти строки. Москва. Смотрю в окно, а там золотая осень. Как же прекрасно устроена природа! И в горах и в подмосковных лесах. Не поленитесь, пройдитесь хотя бы по парку.

С наилучшими пожеланиями

<< Назад