Читайте на Mountain.RU: Сайт экспедиции "Зимний траверс Карлытау - Мраморная Стена"

Из сборника "К вершинам советской земли" под ред. Д.М.Затуловского, Москва, 1949 г.

Автор: Э.С.Левин

НА ПОДСТУПАХ К ПИКУ МРАМОРНОЙ СТЕНЫ
Попытка первовосхождения, 1935 г.

В 1935 г. ЦДКА решил провести большой альпинистский поход в горы Средней Азии с комплексным заданием: альпинистское обучение и тренировка участников, а также испытание в высокогорных условиях вьючного снаряжения и способов вьючки. Последняя задача возлагалась на начальника похода Елдианского, специалиста по кавалерийскому снаряжению. Автору этих строк, назначенному старшим инструктором похода, было поручено наметить маршрут и план похода.

И сразу всплыла и захватила воображение одна мысль: пик Мраморной стены! Ведь на эту замечательную вершину не было еще ни одной серьезной попытки восхождения, а горный узел почти не обследован и карта его носит весьма условный характер. Между тем по господствовавшему тогда мнению Мраморная стена играет исключительную роль в строении всей горной системы в качестве узла, в которой сходятся основные хребты советского и китайского Тянь-Шаня. Составленные в этом предположении, автором которого был немецкий географ Мерцбахер, карты выглядят неправдоподобно: не хватает места, хребты скучиваются и налезают друг на друга, ледники вытягиваются невероятно длинными щупальцами. Опыт людей, много бывавших в высокогорье, заставлял сомневаться в реальности этой картины. Тем более интересно раскрыть истинное положение вещей.

Отдаленность района, если учесть цели похода, становилась его достоинством. И вот инструкторы: автор этих строк, проф. В. В. Немыцкий и молодой альпинист И. Е. Марон роются в библиотеке, усердно собирая обрывки сведений о подступах к Мраморной стене и о всей горной стране, через которую будет пролегать путь.

Наконец, план похода утвержден. Ввиду ограниченности срока и недостаточной спортивной подготовленности участников, альпинистская задача экспедиции осторожно формулируется как разведка пика Мраморной стены. Условно нам разрешается сделать попытку восхождения. Главное же - учебные цели похода и тренировочные восхождения.

...Мы в г. Пржевальске. Местные власти и колхозы делают все возможное, чтобы в кратчайший срок доставить лошадей. Мы намеревались выступить через три дня. Но... произошла непредвиденная задержка: отправленное заранее снаряжение где-то застряло в пути. Мы ждем его прибытия целую неделю! С каким сожалением мы потом вспоминали эти потерянные дни! Наконец мы в пути: 18 командиров-участников похода, инструкторы, врач - все едут верхом; груз наш - на подвозах. Чтобы сэкономить время, избираем наиболее простой путь: до долины Баянкола по проезжей дороге, через Лизогубовку-Каркару-Текес. Зато возвращаться будем сложным зигзагом вдоль хребта Терскей Алатау, пересекая его дверные отроги.

Первые 200 км пути - в основном по степям, окаймленным невысокими хребтами, вероятно, показались бы скучными равнодушному путешественнику, но не тому, кто уже успел полюбить природу Средней Азии, ее бескрайние просторы, Неожиданные сочетания красок на береговых обрывах и скалах, яркие тона степных цветов.

В долине Баянкола мы увидели другой облик среднеазиатской природы: нескончаемые леса знаменитой тяньшанской ели, стремительные потоки на склонах; а внизу река, то сжатая в ущелье, то разбившаяся на много рукавов на широкой пойме. Когда тропа в обход каньонов поднимается высоко по склону, извиваясь между столетними деревьями и огромными каменными глыбами, в верховьях долины, в зеленой рамке, возникает призрачное видение: купол Мраморной стены и вдали острый профиль Хан-Тенгри. Долина кажется заповедником: на протяжении 75 км вверх от поселка Охотничьего - только уединенные домики старателей. Это - "край непуганой дичи" - в течение всего пребывания в верховьях Баянкола и его притоков, да и в смежных долинах, наши охотники-киргизы убивали почти ежедневно кийка (горный козел), а иногда и двух.

У впадения в Баянкол большого левого притока - реки Ашу-тер - оставляем на попечение старателей значительную долю своих припасов: на обратном пути мы здесь свернем к перевалу Ашу-тер на ледник Семенова.

Долина становится более суровой, кончается лес и начинается область ледниковых террас, старых морен и нескончаемых осыпей. Переход через небольшую, но весьма бурную речку Кара-сай был затруднителен только из-за позднего времени дня. Сильные, привыкшие к таким испытаниям лошади по грудь в воде пробиваются через бурлящий лоток. Одна лошадь поскользнулась на валунах, и поток увлекает ее, беспомощную, туда, где он низвергается каскадом в Баянкол. Но веревки наготове: с обоих берегов к лошади летят арканы, и через несколько минут она в безопасности.

Нам надо переходить на правый берег Баянкола, но уж 1 час дня. Переправа в это время дня сопряжена с ничем не оправданным риском. Режим реки Баянкол, как и других ледниковых потоков Средней Азии, совсем иной, чем, например, у кавказских рек. В жаркие дни уровень реки растет прямо на глазах. Сбоку от русла появляются новые протоки, цвет воды из серо-голубого становится почти черным. Мы опоздали с переправой часа на два и из-за этого теряем полдня.

Елшанский все же делает разведку: на лучшей лошади он пускается вплавь и благополучно достигает другого берега, но оттуда дает распоряжение ждать до утра.

На следующее утро переправа проходит благополучно. Вот когда проявляется организованность и дисциплина наших командиров! Через реку протянута веревка, которая надежно привязана к огромным валунам. Из двух соединенных вместе карабинов один прикрепляется к сбруе лошади, другой скользит по натянутой веревке. Кроме того, лошадь страхуется еще двумя веревками, причем одну травят с начального пункта переправы, а другую выбирают на противоположном берегу. Две такие переправы работают безостановочно. Груз переброшен, лошади возвращаются обратно, и на них переправляются участники.

Когда через 10 дней мы переправлялись снова через Баянкол, на этот раз в холодную погоду, в нем было так мало воды, что переправа была сделана сходу.

Несколько километров плохой тропы по крутым склонам и каменным завалам, и мы на площадке, выбранной для основного лагеря, в 1,5 км от языка Баянкольского ледника. Времени терять нельзя, за полдня надо разбить лагерь и подготовиться к выходу на ледник. Во время перехода стояла прекрасная погода, тем больше оснований ожидать полосу ненастья.

5 августа все участники двинулись на восточный ледник. Нужно было сделать разведку подступов к Мраморной стене и провести учебные занятия на льду. Сразу же обнаружились значительные изменения в оледенении со времени посещения этого района Мерцбахером в 1902 г.: западный и восточный Баянкольские ледники уже не сливались, а имели отдельные языки, из которых вытекали два потока.

Переход по леднику не представил труда. Впоследствии, чтобы подбросить снаряжение поближе к подножью Мраморной стены, мы проложили тропу по леднику и после этого смогли подводить лошадей почти к самому ребру горы.

Сжатый в узкой котловине между двумя хребтами ледник весь вздыблен, пересечен огромными трещинами и провалами и почти скрыт под хаосом моренного покрова. Высокие ледяные холмы ограничивают видимость и мешают ориентировке. Наши разведочные отряды за несколько дней основательно изучили как этот, восточный, так и западный Баянкольский ледники и составили подробную карту.

Когда мы вышли в верхний цирк главной ветви ледника, ничто не скрывало от нас склона Мраморной стены. Прямо перед нами спускались два крутых ледопада, разделенных длинным, узким скалистым гребнем. Слева больший из ледопадов был ограничен другим массивным выступом. На них и устремились наши взоры: отсюда мы наметили возможный путь к вершине, несравненно более короткий, чем вариант от "Китайского" перевала, который оказался непосильным для Г. Мерцбахера. (Именно по последнему пути и был побежден в 1946 г. пик Мраморной стены).

Первые два дня ушли на занятия и только 7 августа стало возможным вплотную приступить к разведке пути восхождения.

Мы вышли тремя группами: тройка Елшанского - на разведку левого скального выступа и фирновых склонов над ним, тройка Марона - к "Китайскому" перевалу, наконец моя - на узкий скальный гребень между двумя ледопадами. Срок нам был дан только один день.

Путь по гребешку не представлял трудностей для легко снаряженной группы, скалолазание было легким, и только острые края сланцевых плит резали пальцы. Дальше гребень стал снежным и вывел нас на верхнее плато над ледопадом, который был таким образом обойден справа. Над плато возвышался шестидесятиметровый ледяной склон. Пришлось потратить около двух часов, чтобы вырубить во льду надежные ступеньки и забить крюки - подготовить путь для последующего восхождения. Поднявшись на обрыв, мы оказались уже на склонах собственно Мраморной стены, среди огромных фирновых сбросов и провалов. Чтобы ориентироваться в направлении и условиях дальнейшего подъема, мы поднялись еще на одну ступень ледника. Заключение было благоприятное: склон был очень крут, но снег хорошо уминался в надежные ступени и казался безопасным в отношении лавин. Ясно было, что этим путем можно пытаться достигнуть вершинного гребня.

Спустившись еще до темноты, мы обменялись мнениями с другими группами. Связка Елшанского успешно обошла ледопад слева по осыпям и продвинулась в область фирновых сбросов, но здесь наткнулась на препятствия, которые она сочла непреодолимыми; к тому же там склоны были лавиноопасны. Интересные сведения доставила группа Марона. Она прошла всю восточную ветвь ледника и поднялась на перевал. Гребень, начинающийся у перевала, наши разведчики сочли вполне проходимым, но подчеркнули, что восхождение по этому пути займет много дней и по пути придется траверсировать по крайней мере две промежуточные вер шины.

Вернувшись в основной лагерь, мы окончательно приняли план дальнейших действий. В нашем распоряжении оставалось очень мало времени. Это исключало возможность более глубокой разведки и предварительной заброски продуктов на гребень. Лишь кратчайший путь сулил хоть некоторые надежды на успех. Он был разведан нами на значительном протяжении и выводил непосредственно к седловине перед вершиной.

Были выделены: штурмовая группа - Э. Левин, Л. Клименко и Коновалов; и вспомогательная-Елшанский, И. Марон, Гаран, Боровиков, Мурзиков и Говор. Было оговорено, что при особо благоприятных условиях и вторая группа попытается достигнуть вершины. В соответствии с общим планом похода значительная группа - 9 человек - во главе с В. В. Немыцким отправилась вверх по западному Баянкольскому леднику, чтобы отыскать перевал на ледник Семенова.

Мы выступили 10 августа. Рюкзаки были подвезены на лошадях почти к самому началу подъема. В первый день мы прошли уже знакомый нам путь до вершины скального контрфорса. Разумеется, с тяжелыми рюкзаками темпы движения были иными, да и скалы уже не казались такими легкими. Вечером шел мокрый снег. Но это нас не испугало; мы уже знали, что на тяньшанских ледниках это входит в расписание дня. На следующее утро мы быстро дошли до конечной точки разведанного маршрута. Стремясь максимально использовать хорошее состояние снега, мы опередили вспомогательную группу и скоро потеряли ее из виду.

Фирновый склон перед нами поднимался рядом последовательных крутых уступов. Местами зияли огромные провалы, из-под снега торчали ледяные зубцы,- ведь мы находились в верхней заснеженной части большого ледопада. Путь ясен - вверх и налево; но склон лавиноопасен и его нельзя "подрезать"; мы лавируем, приспособляясь к местности, и движемся влево только на безопасных участках. Идем довольно быстро, если учесть крутизну и необходимость утаптывать снег. Еще задолго до темноты останавливаемся на ночлег на единственной здесь безопасной площадке. Ближайший склон полог, и нет оснований ожидать лавин. Высота - 4 800 м.

Только что мы кое-как разместились втроем в двухместной палатке, как начался снегопад. По "расписанию" к ночи он должен прекратиться, но снег продолжает засыпать палатку. Мы стряхиваем его, но скоро слой снега становится вровень с крышей палатки, и нам остается терпеливо ждать и попытаться заснуть. Снег идет без перерыва 25 часов. В середине следующего дня мы добываем из сугроба оставленные снаружи вещи. В палатке становится еще теснее, но мои молодые спутники не теряют бодрости. Кое-как коротаем еще одну ночь.

Утро. Наконец-то можно выбраться из палатки. Как изменился окружающий мир! Всюду мощный покров свежего снега, он одел поверхность ледника, скалы и травяные склоны. Второй группы нигде не видно, вероятно она опустилась ниже. Наша одежда и спальные мешки промокли. Быстро собираемся и выступаем еще до солнца. С первых же шагов убеждаемся, что обычная техника вытаптывания ступеней теперь не применима - мы погружаемся в снег выше колен. Приходится рыть ледорубом траншею и, отбросивши свежий порошковатый снег, затем утаптывать более плотное основание. Мучительная работа. Стискиваем зубы и метр за метром отвоевываем высоту. Пройдя несколько больших подъемов, обнаруживаем, что выбранная ранее в качестве ориентира большая котловина у скал главного гребня - в нескольких десятках метров под нами. Теперь остается пересечь ее и сделать небольшой подъем по скалам или кулуару между ними - и мы выйдем на седловину у подножья вершинного массива. Альтиметр показывает 5150 м; до вершины около 1 000 м.

Устраиваем совещание. Мы явно не уложимся в намеченный срок и уже оторвались от резервной группы. Продуктов мало, еще хуже с горючим. Но не это смущает нас, а погода и снежные условия. Небо хмурится, над гребнем Мраморной стены - зловещие флаги снега. В бинокль видно, что дальше путь лежит в основном по скалам. Каждый альпинист знает, какое препятствие и опасность представляют скалы, покрытые слоем свежего снега. Пока мы колеблемся, новое обстоятельство решает наше отступление. Еще ночью мы неоднократно слышали шум лавин. Теперь стало теплее, усилился ветер, и лавины стали грохотать почти непрерывно. Это - в основном пылевидные лавины, вздымающиеся огромным снежным облаком. Пройдет несколько дней, пока восстановится нормальное состояние склонов.

Спуск оказывается тоже не простым делом. От попыток съехать по склону приходится отказаться - немедленно возникает лавина. Несколько раз мы съехали благополучно, оставаясь на ее поверхности, но вот один из нас перевернулся и начал скользить вниз головой. Пришлось перейти к более медленному и более верному способу передвижения.

14 августа к середине дня мы были в лагере. Здесь узнали об испытаниях, которые выпали на долю второй группы. Она разбила лагерь слишком близко от крутого склона, и в утро после снегопада палатка была частично засыпана лавиной.

К счастью, никто серьезно не пострадал, хотя Гарана пришлось отрывать из-под снега.

На следующий день после нашего спуска весь наличный состав экспедиции выступил в дальнейший путь. Через две недели в г. Пржевальске мы подводили итоги; оказалось, что наш актив не так уж мал: помимо разведки Мраморной стены, сделаны восхождения на две вершины (4 600 и 4 750 м); открыты и пройдены семь новых снежных перевалов; пройдены и зарисованы все значительные ледники района, включая огромный ледник Семенова. Изученный нами район почти сомкнулся с областью Иныльчека, которая в предыдущие годы была исследована экспедициями М. Т. Погребецкого. В нашем походе выросли новые кадры командиров-альпинистов, которые использовали приобретенный опыт на пользу нашей Армии.

Теперь, имея перед глазами опыт истекших лет и ряд удачных восхождений советских альпинистов, в том числе и на пик Мраморной стены, можно объективно оценить нашу попытку 1935 г. Бесспорно наше восхождение было недостаточно подготовлено как в отношении людского состава, так и материальной части; конечно, нельзя было провести восхождение в столь сжатые сроки, по существу "с хода", но участники вложили в эту попытку всю свою энергию и целеустремленность советских людей. Нам кажется, что это одна из тех неудач, которые определяют последующие успехи.