Автор: Анатолий Джулий, г. Москва

Первопрохождения

Первопрохождения - это как варенье - один раз попробовал - и хочется еще. Почему существует множество групп, которые даже не задумываются пройти что-то свое, а лезут в отчеты, перечни перевалов и вершин и пр. для того, чтобы пройти известным маршрутом? Я не знаю. А другой, пытливо вглядываясь в карту, заглядывая между строк в отчетах выбирает - вот оно, еще никем и никогда.... Не всегда так получается, бывает, что одну намеченную цель делают десятилетиями. Это одинаково и в туризме, и в альпинизме. Нужен ли какой-то толчок, для того чтобы начать? Тоже не знаю. Вероятно, многое зависит от того, с кем и когда ходишь в горы.

Меня "заразила" первопроходами Е. П. Титкова. Мы познакомились на Восточном Кавказе в 1982 году, когда с институтской группой гуляли там перед выходом на работу, встретились с изрядно потрепанной, но счастливой группой москвичей - это была группа Лены Титковой, когда они как раз спустились с перевала Крыленко - впервые (и до сегодняшнего дня - единственный раз) пройденного перевала 3Б к. тр., на котором они болтались 12 дней. Естественно, все были рады встретить незнакомых туристов. Они и снабдили меня примерными координатами клуба. А попал я в клуб прямо на новый год. До этого, хоть я и занимался горным туризмом уже не один год, слово "первопрохождение" как-то пролетало мимо сознания. Может, об этом никто не говорил, может в студенческом туризме это не принято - не знаю. Если судить по походам последних лет в т/к МАИ - так все возможно. Вероятно, многое зависит от лидера клуба и тех людей, которых он в итоге вокруг себя аккумулирует. Насколько я понимаю, Андрей Лебедев "заразил" первопроходами не мало народу.

Лена Титкова занималась планомерным изучением и освоением Восточного Кавказа в течение многих лет. Она там открыла много перевалов, от 1А до 3Б. Не менее 60-ти. Можно подсчитать и точнее, но для этого нужно брать перечень перевалов, да это не так уж и важно. Думаю, людей, которые сделали такое количество новых перевалов, практически нет. Поскольку район кроме нее почти никто не знал, она выпускалась туда без проблем.

В 1984 году я пошел с ней участником, в "пятерку". У нас в том походе была частичная информация по большинству перевалов, собранная в предыдущих походах Е. Титковой. Из сложных перевалов в этом походе были впервые пройдены З. Дикло и 40-лет Победы - оба 3А к. тр. З. Дикло - перевал односторонний, со стороны подъема, с юга - на уровне 2А, вся сложность - с севера - висячий ледник и скальная стена.

Перевал впечатляющий. Достаточно сказать, что я там был еще в 1989 году, делая повторное (второе) прохождение в обратном направлении, знаю еще группу туристов из Волгограда, которые дважды ходили этот перевал. Теперь этот район закрыт, вероятно, надолго. При движении по северной стене перевала все время взгляд притягивается к серакам, нависающим над стеной, которые в любой момент могут рухнуть. Толщина висячего ледника - до 120 м. В 1984 году мы "дюльферяли" практически под сераками, а на подъем в 1989 шли левее, по более сложной части стены. В 1989 г. прошло несколько обвалов. Не знаю, сколько там падало тонн, но у нас было полное ощущение локального землетрясения. И невероятный грохот.

В 1985 году я оказался на Памире с группой одесситов, мы тогда прошли еще два новых перевала - Черноморец (2Б) и Белая Акация (3А). А в 1986 году - очередная экспедиция на В. Кавказ с Леной Титковой, и снова одни первопрохождения. К этому времени я уже окончательно созрел для поиска и прохождения новых перевалов в качестве руководителя. Да и "почва" для этого была - огромное количество материалов, собранных по никем не пройденным перевалам в походах с Леной Титковой. Конечно, я начал с Восточного Кавказа.

Из перевалов, пройденных в 1987 году в походе 3-й к. с., наиболее запомнился перевал, которому мы дали название Ледовая стена. Он, в итоге, получился 2Б к. тр. Впервые эту седловину со стороны ледового склона сфотографировала группа одесситов. Седловина очень красивая. Я первый раз пытался пройти там в 1984 году, в 2-ке, но оказалось сложновато, так что только посмотрел в профиль с перевала Вагичу. А в 1987 г. мы его, наконец, прошли.

Перевал двухсторонний, комбинированный - с одной стороны сыпуха и скалы, требующие страховки (шли с попеременкой, а на выходе на седловину провесили пару веревок перил), с другой стороны - 100-метровый ледовый склон с бергшрундом и небольшой закрытый ледник. С расстояния смотрится, как стена, откуда и название. Еще в этом походе из занимательного было прохождение каньона р. Майстыхи (500 м веревок на деревьях, бивак под корнем рухнувшего дерева - единственном ровном месте) и ураганный ветер в районе в. Тебулосмта - на участке скал крутизной 50 градусов мою участницу Наташу Будянскую я стаскивал вниз с помощью связочной веревки.

Дальше уже, что называется, "процесс пошел". Памир, четверка в качестве руководителя, "проба пера" в высотных походах. Мы ходили уже ранее пройденными перевалами, но постарались сделать маршрут максимально насыщенным для данной категории. Тогда же и наметились варианты будущих первопрохождений. В 1989 году на Восточном Кавказе маршрут был построен практически из одних первопрохождений. По категориям - от 1Б до 3Б (3Б - траверс массива Дикло, 4285). Траверс был первый в нашей практике, с погодой нам в целом повезло. И масса новых впечатлений.

В следующем году - Памир. В высоких горах бывшего СНГ построить маршрут из одних первопрохождений нереально. Интересно было искать информацию по планируемым первопроходам. Один из перевалов мы хотели пройти с ледника Академии Наук в верховья ледника Федченко - альтернатива связке перевалов Академии Наук-Волкова (или Добровольского). Там у ледника Академии Наук есть небольшой (по Памирским меркам) приток с востока, на который почему-то никто раньше не заходил. И никто в сторону этого притока не поместил в отчетах ни одной фотографии. А мне, чтобы выпуститься, нужно было предоставить в МКК хоть какие-нибудь материалы, чтобы обосновать хотя бы ожидаемую сложность (мы заявляли 2Б-3А). Основная версия у меня была - поскольку рядом все перевалы такой сложности, этот не должен получиться сложнее. Занимаясь поиском, я как-то пролистывал дома книгу "Памир" - большая книга, посвященная в какой-то мере истории горного Бадахшана. И на одной из страниц натыкаюсь на фотографию 1928 года, сделанную с самолета, на которой виден весь этот бобовидный приток ледника Академии Наук и просматриваются снежные склоны перевального взлета. На этом бобовидном притоке - совершенно необычный ледопад - как будто ледник бросили на шар - и он соответственно раскололся на такие квадратики. Периодически в этих трещинах что-то рушилось, а из трещин вылетали "протуберанцы". Интересно было проходить между этими трещинами. А потом перевальные склоны, в итоге получилась неплохая 2Б.

Еще мы планировали траверс п. Высокая стена. На эту вершину по северной стене поднимались альпинисты украинского "Буревестника" в 1985 году, мы с ними встречались под стеной. Восхождение украинцев 1985 года в перечне вершин почему-то фигурирует под названием п. Титова. А мы заходили на траверс с ледника Витковского, с юга. Определяющим сложность участком был 700-метровый скальный гребень с седловины перевала ак. Сахарова (так мы назвали перевал). Шли не спеша, переживая собственные ощущения пребывания на высоте. Технически траверс достаточно насыщен, по альпинистской шкале вероятно 4Б. Еще одну 2Б (перевал Двойной) прошли на основании материалов, собранных нами же в 1988 году. Для похода пятой категории сложности маршрут получился очень насыщенным. Может поэтому процесс выпуска в МКК занял почти пол года. Начал я защищаться еще зимой, в мае мне, наконец, подписали маршрутные документы. В 1991 году в группе появились новые участники. Мы шли на Ц. Тянь-Шань. Задача - пройти новый перевал в хребте Сарыджаз (Снежная лестница, 3А) и повысить собственный высотный опыт, совершив траверс Шатров. На Шатры мы заходили с ледника Ю. Иныльчек через перевал В. седло Хан-Тенгри. На подъеме к перевалу устроили тренинг по прохождению бергшрунда вверх. Интересно прохождение отрицаловки при выходе на верхний край и выход на рыхлый снежный карниз верхнего края бергшрунда. Налаживание переправы заняло часа полтора, и столько же еще переправляли рюкзаки и участников.

Затем был многодневный траверс (с учетом Тянь-Шаньской погоды и отсидок) и длиннющий (перепад около 2 км) спуск по снежно-ледовому северному склону на ледник С. Иныльчек. Только спуск занял полтора дня. Для прохождения перевала Снежная лестница у нас была фотография северной стороны из отчета Н. Волкова, а траверс был "соткан" из участков, раннее пройденных, так что характер рельефа и препятствий был понятен. Из-за дефицита времени на В. Шатер мы подняться не успели, спустились с Западного, своим вариантом. Потом еще было движение по леднику С. Иныльчек в метель. Видимость, близкая к "0". Я в этом году проходил мимо, не знаю, как мы тогда никуда не провалились.

Так мы и продолжали ходить, постепенно выбирая более сложные препятствия. 1992 год - перевал Шокальского Ю. (3Б, первопрохождение) и траверс пика Гармо. Шокальского Ю. соединяет ледник Шокальского и ледник Комсомолец (приток ледника РГО). Раньше с ледника Шокальского на РГО можно было идти парой перевалов (через ледник Ванчдара) или перевалами Дарвазский или Шокальского, которые выводят на Дарвазские ледопады, и поэтому представляют собой более сложное препятствие. Правда мы рассчитывали, что получится перевал 3А к. тр.

Информация о нем ограничивалась космической фотографией, на которой подъем на перевал выглядел наклонной ледовой полкой. На деле эта полка оказалась разорванной по вертикали. Когда подходили в цирк перевала, все ждали, что откроется, наконец, перевальный взлет. Наконец все открылось - кроме ожидаемого перевального взлета. Основной задачей было решить - а где же здесь можно подниматься. На раздумья было пол дня - мы подошли под перевал к обеду. В общем, четыре часа я сидел на улице и рассматривал участок хребта, где нам предстояло подняться. А рано утром мы пошли через самый опасный участок и через несколько часов вышли на относительно пологий снежный гребень, по которому на второй день поднялись на перевал. Название дали по одноименному леднику. Перевал получился чисто снежно-ледовый, и у нас возникли дебаты по поводу категории трудности - 3А или 3Б (700 м веревок на подъеме, 400 - на спуске). Здравый смысл, в конце концов, победил. В пятерке на таком перевале делать нечего.

О названиях. Есть рекомендации по присвоению названий. В первую очередь желательно использовать близлежащие названия - либо по леднику, либо по вершине и т. п., добавляя при необходимости дополнительную информацию, типа Западный, Верхний. Мы в своих первопрохождениях в основном пользовались этим способом присвоения названий. Или использовать какие-то признаки пройденного перевала - Кулуарный, Карнизный и т. п. И уже в последнюю очередь отвлеченные названия. Еще понятно, когда дают название имени известного человека, но названия типа Иринка, Любимых жен и т. п., честно говоря, вызывают недоумение. Из названий отвлеченных я использовал, например, такие: Ключ - перевал 1Б, соединяет два ущелья на В. Кавказе, которые ниже уходят в каньоны, обход по низу - очень протяженный. А перевал соединил эти две долины очень простым переходом; Широкий - у перевала широкая (около 1,5 км) легкопроходимая седловина; Малыш - за совершенно невозможный длиннющий перевальный взлет крутизной около 40 градусов и длиной порядка 1500 м. Шли на три такта 3,5 часа. Дали за это такое ласковое название.

А в 1993 году мы прошли перевал Барьер на Ц. Тянь-Шане, в хребте Иныльчектау. С моей точки зрения, все остальное, пройденное в этом походе, не имеет никакого значения. Барьер - это особый перевал. Название появилось именно потому, что для прохождения такого перевала нужен шаг - шаг через барьер. Это не значит, что такой перевал - единственный. Есть еще подобные перевалы, пройденные всего один раз другими руководителями, и на Памире, и на Тянь-Шане. Мы стояли под северной стеной п. Шокальского и разглядывали предстоящий подъем.

На ногах - вибрам ВЦСПС, ленинградские кошки, одежда - никакого гортекса. Стартуем в 4 утра. В темноте подходим под первый пояс скал по лавинным конусам, начинаются веревки. Здесь после нескольких веревок обнаружили, что за "углом" скрывается довольно широкий кулуар. Ныряем туда и быстро проходим по кулуару первый скальный бастион, убегая сразу в сторону от кулуара - кулуар опасен. Затем снова заходим в кулуар, для обхода второго скального бастиона. Здесь кулуар перекрыт поясом бараньих лбов, которые обходим по льду слева. По перилам идем одновременно, все шестеро - у меня, наверно, было предчувствие, что что-то случится. Как только провесили перила - все вместе пошли вверх. За последним участником, как только сняли веревку, шуганула лавина, маленькая, но следы наши исчезли. Над бараньими лбами пересекаем кулуар и уходим вправо-вверх на перемычку между вторым и третьим скальными бастионами. Только вышли из кулуара - по нему пошел обвал, уже сверху - лед с камнями. Мы дальше работаем на скалах третьего скального бастиона. Здесь два серьезных жандарма, с лазанием на мизерах, для вибрама - предельно сложное лазание. Всего по скалам третьего бастиона - 7 веревок. В сумерках выходим над скалами на снежно-ледовый гребень с карнизами и начинаем готовить бивак. К этому времени начался снегопад, а за 18 часов работы все практически полностью вымокли. Если бы снег пошел раньше, пройти жандармы лазанием по мокрым скалам было бы не реально. К полуночи закончили вырубать площадки, часа в два ночи поужинали. Утром встали поздно, погода хорошая, сушимся. После обеда начали работать по гребню под четвертый скальный бастион. Здесь - необычный для нас рельеф - несколько карнизов поперек основного гребня с карнизами. Прокопали эти карнизы, пройдя всего несколько веревок, и снова поставили бивак. Провесили еще три веревки до скал четвертого скального бастиона. Утром выходим на бастион, здесь работа на коротких участках с отрицаловкой, идут закладки, крючья. На верху - карниз. Прокапываю карниз и выбираюсь на гребешок. Хочу отойти подальше от карниза для организации страховки, но через 3 м гребень обрывается карнизом и на другую сторону. Выбираю "золотую середину", делаю точку. Так мы впервые столкнулись с гребнем с двухсторонними карнизами.

К обеду на гребешке собрались все. Гребешок метров 20, а дальше круто вверх уходит скальный контрфорс, крутизной 40-50 градусов, накрытый сверху снежными "булками". Для прохождения эти булки приходится прокапывать. Связка уходит за "угол" и скрывается в "булках". Проходит час, два - их не видно. К концу третьего часа показались - работают вторую веревку. По гребню таких веревок - штук пять, значит придется ночевать. Выше в этих "булках" приткнуться негде. Разравниваем участок гребня. В карнизе - дырка - "окно в Европу" - вид на стену по маршруту нашего подъема. Бивак лежачий, но палатки ставить негде, делаем лежанку, а с верху - навес из тента, закрепленного за карниз. Вернулась передовая связка, напрочь мокрая. Утром уходим по готовым перилам, постоянно проваливаясь в какие-то пустоты в лабиринте "буханок", обрабатываем маршрут дальше. По этим буханкам провесили всего пять веревок, но работа была крайне тяжелая. Лидер выдерживал максимум 2 веревки, потом смена. На каждую веревку у лидера уходило 1,5 - 2 часа. После чего он становился насквозь мокрым и замерзающим. Когда мы, наконец, выскочили на ледовую часть контрфорса, почувствовали огромное облегчение. Еще серия веревок по жесткому 50-градусному льду, и мы выходим на короткое выполаживание, как раз под ледовым "грибом", который был виден еще снизу.

Уже темнеет, на 30-градусном снегу роем нишу. Занавесили ее палаткой и отдыхаем. Ужинать меня разбудили в три часа ночи. Утром вышли снова не очень рано, тропим под "гриб", затем по льду 80-50 градусов поднимаемся к перевалу. В верхней части гребень выполаживается, начинаем тонуть в снегу. Последнюю веревку рюкзаки пришлось вытаскивать отдельно. На седловину, вернее на гребень, поднялись уже в темноте. В мульде под карнизом ставим лагерь. Подъем позади. На следующий день спускаемся на ледник Каинды. Перевал пройден. Такой получился Барьер. 35 веревок, из которых простыми можно назвать 4-5, остальные по сложности выше среднего. По альпинистской классификации где-то 5А.

Интересно, что даже в очень хорошо освоенных районах удается при желании найти новые перевалы или пройти какое-нибудь не стандартное препятствие. Так мы в Фанах нашли несколько новых перевалов (Линкор - 1Б, Фанская сказка - 3А). На Кавказе очень много в этом плане делает Олег Фомичев (Москва). Для Кавказа из-за появления границы стало очень актуальным прохождение перевалов 2Б-3Б категории трудности на Российской территории. За последние годы пройдено немало новых вариантов различных препятствий, включающих как альпинистские восхождения разной сложности, так и прохождение новых перевалов. Осваиваются новые районы, такие, как район п. Данкова (из Москвы - А. Чхетиани, А. Новик), восточная часть Заалайского хребта (п. Курумды, А. Новик), Китайские горные районы (А. Лебедев, А. Чхетиани).

Как готовиться к первопрохождению? Минимально необходимая информация - это карта. При ее отсутствии можно просто попасть не туда, куда хотели. Существует много карт, от хорошей топоосновы до карты-схемы, дающей только информацию по расположению хребтов-долин. На карте можно наметить возможные варианты первопрохождений, проработать разные запасные варианты, пути подъездов-подходов, места забросок. При наличии хорошей карты другую информацию можно не искать. Особенно если по опыту группа может проходить препятствия любой сложности, а маршрут проходит в районе, в котором никогда не проходили серьезные туристские экспедиции (например, в Китае и др.). А можно продолжить сбор информации. Самое простое - изучение отчетов по району, где можно наткнуться на фотографии намеченных участков. Еще информацию можно получить у гляциологов, картографов - у них накоплена огромная база аэрофотосъемки и космических фотографий разных районов, причем участки хребта с помощью специальных приборов можно рассматривать вплоть до отдельных камней. Конечно нужно учитывать, что вид с верху может не дать полноценной картины рельефа, но как минимум характер рельефа может оказаться понятным.

Действует и принцип аналогий - на достаточно больших участках хребет имеет примерно одинаковую структуру, или характер. Соответственно, и перевалы в этом хребте будут иметь схожий характер. По крайней мере, изучая прилегающие перевалы можно как минимум оценить характер и протяженность перевальных склонов, предположить ожидаемую категорию трудности. Чем больше информации, тем более точно можно оценить препятствие, и, соответственно, проще выпускаться в МКК. Частично маршрут вашего первопрохождения может совпадать с раннее пройденными препятствиями, что также позволяет получить дополнительную информацию. Если первопрохождение делается в хорошо освоенном районе, не маловажным будет задаться вопросом, почему здесь не прошли раньше, особенно если вы рассчитываете пройти относительно простой перевал.

И так, первое, что вы делаете - это пытаетесь собрать максимум информации о планируемом перевале. Следующая проблема, с которой приходится сталкиваться, особенно при прохождении сложных перевалов - это тактика прохождения. Вы не знаете за раннее места возможных биваков, подстерегающие вас опасности. Из-за этого вы можете на первопрохождение потратить на несколько дней больше, чем планировали. Может возникнуть необходимость, например, в течение хотя бы суток наблюдать за перевальным склоном для фиксации ритма жизни склона (режим камнепадов, освещение, просмотр фрагментов рельефа, оценка лавинной опасности, возможных обвалов). Хорошо, когда это наблюдение удается совместить с подходами, как у нас это было на перевале Пржевальского в этом году на Тянь-Шане. Конечно, проведя подобный анализ, вы все равно не застрахованы от каких-то катаклизмов, но вероятность успеха, тем не менее, здорово возрастает. Например, на Барьере в нижней части в кулуаре можно было находиться до 10 утра с большой вероятностью не попасть под обвал или лавину. В пасмурную погоду, когда прикрыто солнце, это время возрастает часов до 12 дня, но вероятность безопасного передвижения, тем не менее, снижается. После полудня, или после 10 утра в солнечный день движение по кулуару будет напоминать клуб самоубийц - обвалы идут почти непрерывно, просто разного размера - большей частью летит мелочь, но 2-3 раза за день вниз уходит приличный объем мусора - льда с камнями, простреливающего весь кулуар, да еще по дороге подхватывающего все, что плохо лежит.

Биваки. Можно упираться по максимуму, ночуя, где придется и как придется. На Барьере у нас так и получалось, что до более-менее приличного места бивака мы выходили к темноте, т. е. если бы не успевали выйти - все равно ночлег был бы полу висячим. На траверсе п. Высокая стена в первый день траверса мы поставили бивак в 16 часов на попавшейся удобной осыпной седловинке. Можно было идти дальше, но там точно пришлось бы ночевать сидя на скальной полке, хотя при наличии высотного опыта в группе скальную часть подъема (700 м) можно пройти за один день, а в мульде под вершиной - отличное место для бивака.

Еще один интересный пример тактики - прохождение группой одесситов (рук. А. Майоров) перевала Туполева на Памире (3Б*). Там на спуске к леднику Ком. Академии верхнюю часть взлета безопасно было идти только во второй половине дня, а нижнюю - рано утром. Так и пришлось спускаться по стене, которую с ходу можно "продюльферять" за день, два дня - с обеда до вечера - верхнюю часть, там бивак, затем рано утром спуск на ледник и на ГМС Федченко. На потенциально опасных стенах лучше встать раньше под каким-нибудь укрытием (стеночка, серак и др.), чем оказаться в "чистом поле" перед ночными камнепадами или обвалами.

Пожалуй на этом все. Не знаю, зачем я это написал. Может кому-нибудь этот рассказ поможет смотреть на горы широко открытыми глазами, замечая то, на что раньше просто не обращали внимания. Может кто-то, планируя маршрут, будет внимательнее изучать карту, стараясь найти какой-то свой путь, не обозначенный в перечнях и отчетах.

А. Джулий, 2001 г