Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Интервью подготовила: Анна Пиунова, Mountain.RU
Фотографии Кати и Жана-Кристофа Лафайя

Вместо эпитафии...

Жан-Кристоф Лафай. Интервью 2002г.
Часть 2

Mountain.RU (M.RU): Когда ты говоришь об альпийском стиле, что ты вкладываешь в это понятие?

Ж.К.Лафай (Л.): Альпийский стиль… для меня это оставаться независимым, насколько это возможно, то есть не использовать перила и не устанавливать заранее промежуточные лагеря, лезть так, как это принято в Альпах, что достаточно сложно осуществить в Гималаях, но одновременно и более заманчиво. Здесь есть свои преимущества и недостатки.

Из преимуществ - такой стиль позволяет оставаться "лёгким" и мобильным, что меня очень привлекает, я не слишком больших габаритов и не приспособлен к переносу тяжестей. Итак, это добавляет скорости. Восхождение становится более быстрым. Чувство усталости, как ни парадоксально, играет менее важную роль, но сама она более мучительна. Необходимо очень хорошо акклиматизироваться, прежде чем приступить к скоростному подъёму и такому же быстрому спуску.

Недостатки: огромная вовлечённость – ты полностью погружён в свою затею, ты можешь полагаться лишь на собственную скорость, нельзя допустить ни единой ошибки и особенно попасть в непогоду. Если резюмировать грубо, в 1992 г. восхождение в гималайском стиле с провешиванием перил дало бы нам возможность вернуться вдвоем с Пьером Беганом целыми и невредимыми.

Альпийский стиль имеет ещё одну особенность: ограниченность в технических средствах. На Манаслу я принял решение не брать с собой верёвку, у меня не было ничего, кроме ледорубов и кошек. Ограничение снаряжения не позволяет делать в Гималаях вещей, сопоставимых с маршрутами на Дрю или Северной стене Гран Жорасса. Если нужно тащить на себе верёвки, крючья, etc, теряется темп. Это основная причина выбора маршрутов по льду, кулуарам, желобам. Тренировки и современное снаряжение позволяют лезть очень быстро без необходимости страховаться.

Инициатором и пропагандистом альпийского стиля восхождений в Гималаях был Месснер. Он отказался от кислорода и установки промежуточных лагерей, что привело к необходимости передвигаться как в Альпах, но с учётом факторов высоты и большой протяжённости маршрута.

M.RU: Как ты относишься к идее соревнований?

Л.: Я принимал участие в соревнованиях по скалолазанию, участвовал в этапах кубка Мира. Особенно активным в этом отношении выдался период моей службы в GMHM, но инициатива исходила не от меня, это для Армии.

Я всегда много лазил, но соревнования – несколько другое. Для меня быть в толпе - большой стресс, я предпочитаю оставаться в горах в одиночестве, а не чувствовать публику у себя за спиной. Я люблю лазить, я начинал в эпоху скал, когда соревнования проводились на естественном рельефе, а потом первые старты на стендах в Гренобле, в Париже, – и ничего восторженного сказать не могу, не поклонник я искусственных стен.

Что касается соревнований по альпинизму…Возможно, идея соревнований заключается в формировании одной хорошей команды, из множества претендентов выбрать сильнейших, как, например, это было сделано Сергеем Ефимовым для восхождения на Макалу, но в целом, вряд ли это хорошо для эволюции альпинизма.

Соревнования гармоничны в таких видах, как ски-альпинизм и ледолазание, эти дисциплины служат, в конечном итоге, развитию альпинизма. Другое дело, что соревнования по ледолазанию с каждым годом становятся всё более и более специфичными и всё больше напоминают соревнования по скалолазанию.

M.RU: Какая гора, восхождение оставили лучшие воспоминания?

Л.: Очень сложно сказать. Я думаю, что моё последнее восхождение на Аннапурну. Я возвращался на эту гору четыре раза, мне фатально не везло, с этой горой всегда было много проблем и разочарований. Трудно объяснить, но в течение десяти лет именно Аннапурна магнитом тянула меня к себе. Последнее восхождение было самым сложным, самым интересным и в плане техники, и в плане ангажемента. В этой экспедиции всё шло как по маслу с самого начала, никаких проблем с акклиматизацией, абсолютное взаимопонимание с Альберто, солнце на вершине, Катя в базовом лагере, мы разговариваем по рации… Волшебная гора. Даже сейчас я до сих пор там, я всё ещё не спустился с Аннапурны. У меня появились проблемы с мотивацией, ничто мне не кажется таким же заманчивым и притягательным, каковою была для меня Аннапурна.

Может, я просто ещё не отошёл, не отдохнул… Ведь вернувшись домой, во Францию, я сразу же окунулся в работу…

Я полагаю, в плане ангажемента, нервности, техники, тактики – это, действительно, стало моим лучшим восхождением. Микстовые участки, длинный (7,5 км) выматывающий предвершинный гребень, необходимость успеть проскочить в "окно" - гребень невозможно пройти в сильный ветер, Катя по рации: три дня погоды, – это значит, единственный шанс – у меня три дня на подъём, затем такой же стремительный спуск. Осталось впечатление, что в течение последних десяти лет я только и делал, что накапливал опыт, готовился к этой Горе. Большего ангажемента я никогда не встречал в Гималаях.

M.RU: Несколько лет назад ты говорил абсолютно противоположные вещи: Аннапурна – никогда больше…

Л.: Да. Эта гора очень сложная и неоднозначная. На других восьмитысячниках у меня не возникало особых проблем, всё шло более или менее предсказуемо и сносно, могла испортиться погода, я шёл по другому маршруту, не тому, что планировал, но каждый раз мне всё удавалась. На Аннапурне всегда своя история, я возвращался к ней четыре раза, два из них закончились смертью моих друзей. Аннапурна могла бы стать моим первым восьмитысячником, но погиб Пьер. До этого я ни разу не сталкивался не то, что со смертью, ни у меня, ни у моих друзей не было несчастных случаев в горах… я был серьёзно травмирован, спуск был ужасен. Когда я, наконец, оказался внизу, я, действительно, сказал: никогда больше не пойду в эти грёбанные горы!

Через месяц я почти восстановился физически и к концу лета начал потихоньку ходить в Альпах простые маршруты, поскольку лазить я ещё не мог… Осенью следующего года я сходил Чо-Ойю. Я старался не оборачиваться назад, воспоминания были слишком болезненные, слишком много Аннапурна оставила во мне негатива…

В 1998 году я сделал третью попытку восхождения на Аннапурну. Нас сопровождали четверо шерпов, мы провешивали перила. Это было так оглушительно, когда под лавиной погиб один из них, совсем мальчик, он просто исчез, и мы не смогли его найти. Тогда я подумал: больше никогда на эту гору!

В этом году на Аннапурне я прошёл потрясающий маршрут с потрясающим напарником. Можно сказать, что это было идеальное восхождение. С таким мощным позитивом, который перекрыл собой все негативные переживания, связанные с этой горой. Слишком сильный контраст. Аннапурна стала очень важной горой для меня, частью моей жизни. После неё можно было остановиться, но я продолжаю

Что ещё, кроме Аннапурны? – восхождение на К2 в прошлом году. У этой горы особый статус, когда находишься у её подножия – впечатления очень сильные. Подъём к вершине был тяжёлым, погодные условия оставляли желать лучшего, маршрут сложный и интересный, но по интенсивности ощущений К2, безусловно, проигрывает Аннапурне.

M.RU: Сейчас по прошествии времени что ты думаешь по поводу вашего восхождения с Пьером Беганом?

Л.: Эта гора одна из самых сложных для восхождений, одна из самых опасных. Основная проблема на Аннапурне – спуститься обратно. На Аннапурне нет "классического" лёгкого неопасного маршрута для спуска.

В 1994 году при попытке пройти соло по маршруту Бонингтона, когда я уже прошёл все самые сложные участки маршрута и подошёл к последнему снежному участку, я был вынужден остановиться и вернуться назад, потому что было поздно, слишком поздно, я осознавал, что прими я решение продолжать подъём, у меня не осталось бы шансов вернуться живым. На Аннапурне нельзя спуститься быстро даже по "историческому" маршруту.

Потом, подниматься нужно в более классическом стиле с провешиванием верёвок и установкой промежуточных лагерей. Аннапурна требует также определённой технической подготовки. Я не знаю другой такой горы в Гималаях, столь же сложной в техническом аспекте, как как Аннапурна по южной стене.

В 1992 нам не хватило всех этих знаний, я был очень молод, это была моя первая гималайская экспедиция.

В этом году я взошёл лишь благодаря огромному накопленному за последние годы опыту хождения в высоких горах, своей физической, технической и психологической подготовке. Я думаю, что в 1992 году у нас с Пьером не было ни одного шанса на удачное восхождение.

<< Назад Далее >>