|
Автор: Виктор Коваль, СПб
«Это просто Космос»
Еще несколько лет назад мой друг Александр Гуков рассказал об интересном альпинистском проекте – непройденной стене пика Космос (5942), расположенной в труднодоступной части хребта Кокшаал-Тоо на Тянь-Шане, на самой границе с Китаем.
Осенью этого года Александр предложил мне прилететь в Киргизию и совершить вместе с ним восхождение на эту нехоженую вершину (до этого наша поездка откладывалась в силу различных обстоятельств).
Я очень люблю экспедиционный альпинизм, который является квинтесенцией этого нашего увлечения, когда ты полностью погружаешься в стихию гор, их тайн, отключаешься от мира людей, цивилизации, проникаешься духом приключений и открытий, в первую очередь открытий в самом себе.
С удовольствием приняв предложение, я на три дня для акклиматизации заехал в ущелье Ала-Арча, где в это время Саша заканчивал вводный курс обучения в школе горных гидов Кыргызстана (KMGА). Переночевав на пике Учитель (4530), мы спустились в Бишкек, откуда сразу же отправились на автомобиле на самый юг Киргизии – в район хребта Кокшаал-Тоо, где находится наша заветная вершина.
Полутора годами ранее Саша уже бывал в этом районе и даже под самой стеной пика Космос, однако по разного рода причинам попытки восхождения не предпринимал.
Для меня этот горный район совершенно новый. Очень впечатлили огромные стены, остроконечные заснеженные пики, знаковые вершины и потрясающей красоты природа, так не похожая на другие уголки Тянь-Шаня.
Помогающие нам с организацией заброски Денис Плаксин и Вячеслав Мирошкин, которым предназначены самые теплые наши слова благодарности, оставили нас у входа в ущелье, ведущее к западу от пика Данкова – высшей точки района (5982). Это же ущелье в самом своем верховье замыкается стеной пика Космос – цели нашей маленькой экспедиции. Теперь нас только двое на несколько десятков километров бесконечных гор, долин и ледников. Не мешкая, одеваем неподъемные рюкзаки и отправляемся в путь.
Скачем по каменной морене и по леднику, постепенно набирая высоту. Нам надо пройти около десяти километров в верховье ледника Григорьева, чтобы попасть под стену. В какой-то момент появляется сама гора, жадно разглядываем ее, пытаясь разгадать путь нашего будущего подъема. По мере приближения стена вырастает и уже закрывает собой весь горизонт. Вечереет и мы встаем на ночевку.
Утром следующего дня переносим лагерь поближе к стене, тщательно выдерживая безопасное расстояние до нее. Внимательный просмотр стены не вызывает у меня оптимизма: я не понимаю, где там можно безопасно лезть! Основная часть стены имеет перепад около двух километров. При этом нижняя треть стены перекрывается висящими друг на другом ледовыми сбросами, с которых то и дело сходят ледовые обвалы. Следы от падения льда, его осколки повсюду и на расстоянии в несколько сотен метров от стены. Кажется, что нет ни одного даже относительно безопасного прохода. А ведь для того, чтобы преодолеть зону ледовых сбросов, требуется минимум целый рабочий день на стене! Сразу вспоминается, что в 1998 руководителя группы альпинистов, пытавшейся проложить маршрут по северной стене пика Космос, - Игоря Корсуна, убило ледовым обвалом в первый же день восхождения.
Вооружившись корабельным биноклем с многократным увеличением, подходим под стену, пытаясь разглядеть хоть какой-то вариант. Смотрим с разных ракурсов, и наконец, находим возможный путь.
Прямо по самому центру стены возможно сразу уйти на скалы, которые спускаются из-под самого стабильного на вид, хоть и нависающего ледового сброса, и по этим скалам просматривается путь к краю сброса. Далее по вертикальной ледовой стене возможно залезть на этот сброс, а оттуда, если забрать немного влево и подлезть под основание следующего ледового сброса и преодолеть его, то оказываешься в полной безопасности. Отсюда и до самого верха стены уходит несколько ледовых речек, очень крутых, логичных и красивых, с более чем километровым перепадом. Проблемы здесь только с ночевками (их нет), но по опыту мы знаем, что даже на самом крутом льду почти всегда возможно вырубить небольшую полочку и пересидеть на ней ночь.
Понаблюдав еще за стеной и ее поведением, мы наметили нитку будущего маршрута, а также разложили стену по участкам, определив места для возможных ночевок. Далее, в процессе восхождения, мы придерживались намеченного плана, что позволяло нам планомерно продвигаться вперед.
Также просматриваем путь спуска. Он тоже вызывает некоторые вопросы. Спускаться планируем по восточному гребню и далее на плато на высоте около 5100 метров, которое в сторону нашего ледника также обрывается отвесной почти километровой стеной, над которой висят многочисленные ледовые сераки. В средней части плато со стены спускается ледник, крутой и перемежающийся скальными стенками и ледовыми сбросами. В некоторых местах ледник перебивается ледовыми обвалами с верха плато. По этому леднику и будет лежать наш путь домой.
Вечером отбираем снаряжение, оставляя все только самое нужное и необходимое. Основная работа предстоит на льду, однако и в нижней части маршрута, и кое-где на переходах, а также на вершинном гребне нужно скальное снаряжение. Приходится брать и то, и другое. Еду и газ планируем на 5-6 дней. Вся одежда на себе, про запас только пара носков и рукавиц.
Всю ночь слышны звуки ледовых обвалов со стены. Не спим и периодически выглядываем из палатки: «Это не у нас, это со спускового плато», «Это с соседнего ледового сброса, не у нас», «Это снова со спускового плато»…
Рано утром подходим под стену. Заведомо не приближаясь к манящим ледовым кулуарам, вываливающимся в самом низу стены, забираем на скалы. В подтверждение верности нашей тактики буквально в паре десятков метрах от нас в кулуар вылетает лавина. Ускоряемся и залезаем на скальный бастион. Слева пролетает еще одна лавина – результат небольшого ледового обвала, который перекрывает наш заход на стену. Подлезаем под первый ледовый сброс. Он хоть и кажется стабильным и безопасным, но находится под ним реально страшно: сотня метров нависающего льда и кто знает... За пару часов проходим и его, вылезаем на пологую часть.
Во время перехода мимо пролетает еще один ледовый обвал. Скорее наверх. Здесь чуть положе, но, к нашему изумлению, не так просто и безопасно. Везде глыбы льда – следы свежих обвалов со сброса, находящегося правее на самой середине стены. Облезая трещины и сераки, и двигаясь преимущественно одновременно, к концу дня выбираемся под огромную нависающую скальную стенку, где встаем на ночевку.
С утра продолжаем работать, преодолеваем разломы нижней части второго ледового бастиона, через трещины, ледовые сбросы и очень крутой фирновый склон (две веревки одновременного лазания на инструментах без страховки!) наконец-то подходим к основанию ледовой речки. Отсюда начинается рутинная работа. Рутинная в том смысле, что можно спокойно лезть вверх, организовывать страховку, закручивать и выкручивать ледобуры, не думая о факторах внешней опасности, и не ломать голову над верной и безопасной дорогой. К концу дня преодолеваем косой залитый льдом внутренний угол в небольшой скальной гряде и переходим в соседнюю речку. Еще пару веревок крутого льда и мы вылезаем на плановое место ночевки – ледовый гребешок между двух кулуаров, срубив который, получаем небольшую площадку, на которую почти встает наша маленькая двухместная палатка. Это примерно середина стены, а следующее место, где возможно поставить палатку находится километром выше на вершинном гребне. Наслаждаемся возможностью провести ночь полулежа, осознавая, что следующую ночь нам предстоит встретить на свежем воздухе.
Сейчас конец сентября, и световой день уже гораздо короче, чем летом. Светает приблизительно в семь утра, но в девятнадцать вечера уже становится темно. С учетом того, что мест для ночевок нет, останавливаться приходится не позднее семнадцати часов, чтобы засветло успеть подготовить необходимую площадку, вырубив ее во льду. Итого получается не более десяти ходовых часов в день.
Утром продолжаем лезть вверх. Движемся по нашей ледовой речке. Крутизна кое-где увеличивается до вертикальной, а в паре мест даже встречаются участки нависающего льда. Слева и справа скальные бастионы из выветренного известняка без рельефа. В какой-то момент понимаем, что несмотря на то, что еще середина рабочего дня, надо думать об организации ночевки. Средняя крутизна льда здесь около семидесяти градусов, но далее идет еще более крутой участок, а что за ним – непонятно. Над нами висит небольшая скала, которая закрывает от возможного попадания камней и льда сверху, делаем станцию и начинаем рубить лед нашими ледовыми молотками. Через пару часов работы у нас появляется небольшая полка, на которой уже можно стоять ногами, а при желании, и сидеть, созерцая уходящую вниз долину и красоты хребта Кокшаал-Тоо. Вечереет, мы сидим как короли на этой полке, пьем чай и вспоминаем разные истории из жизни. Раньше мне уже доводилось встречать январский рассвет, сидя на пятитысячной высоте в тридцатиградусный мороз на гребне Шхары, а Саша вообще имеет бесценный опыт недельного сидения на полке на высоте свыше шести тысяч метров (трагическая история на пике Латок 1 в Пакистане в 2018 году). Высота здесь уже за 5400, кутаемся в спальники от осенней прохлады. Наши смиренное спокойствие нарушается среди ночи, когда откуда-то сверху начинают прилетать заряды снега, засыпая нас с ног до головы. Остаток ночи провожу стоя, выполняя при этом различные физические упражнения, чтобы не замерзнуть. Саша держится и пытается уснуть, закутавшись в спальный мешок. Периодически откапываю его из снега и продолжаю размахивать руками и ногами.
К утру заряды снега сверху стихают, собираемся и лезем дальше. Снова крутая ледовая речка, несколько веревок и речка превращается в широкий крутой ледовый склон, спускающийся с гребня. Справа и слева скальные острова, сложенные из разрушенного известняка. Несмотря на наши ожидания, крутизна склона не уменьшается вплоть до самого вершинного гребня. Над головой висят снежные карнизы, держим путь в точку, где карниз минимален. Лед заканчивается, все сложнее организовать страховку. Кажется, что вот сейчас мы перелезем через гребень, а там с южной китайской стороны нас встретят пологие снежные склоны, по которым мы с легкостью добежим до вершины. Еще хочется солнца и тепла. За четыре дня на наш маршрут солнце светило не более пятнадцати минут, и уже начала накапливаться холодовая усталость.
Перелезаем через вершинный гребень на южную сторону. Высота около 5820. Вниз в Китай уходит такая же крутая скальная стена. Гребень острый как нож. Более того, в сторону вершины уходит нереально сложный скальный гребень. Недолго думая, встаем на ночевку прямо на гребне.
Начинает усиливаться ветер. В сумерках нам удается вырубить площадку в ледовом склоне на метр ниже гребня, на которую почти встает наша маленькая палатка. Один край свисает в сторону Китая, зато другой край надежно закрыт от ветра ледовой стенкой.
Ветер усиливается до штормового. По прогнозу ничего подобного быть не должно, и мы с удивлением всю ночь держим палатку, чтобы ее не разорвало от ветра. Вторая подряд бессонная ночь. К утру ветер стихает, мы спешно собираемся и начинаем путь по вершинному гребню. Двигаемся то по самому гребню, то левее, по скалам. Скалы очень разрушенные, несмотря на свою крутизну скорее напоминают груду лежащих друг на друге смерзшихся камней. Для страховки используем якорные крючья, которые без труда вынимаются руками. Вершина рядом, и нам нельзя ошибаться. Если что, то помощи ждать не от куда. Тщательно выбираем путь и организовываем страховку. Кое-где приходится двигаться по гребню «верхом». В обе стороны уходят обрывы по два километра. Кое-где перелезаем на китайскую сторону, приспускаемся на несколько метров и движемся траверсом на передних зубьях кошек с ледовыми инструментами. Мне такой вариант больше нравится, поскольку можно крутить ледобуры для страховки. Только к семнадцати часам вылезаем на вершину. Обнимаемся, делаем несколько фотоснимков, снимаем короткое видео и начинаем спуск вниз по восточному гребню. Гребень крутой и разрушенный. Через какое-то время находим ледовый кулуар, уходящий вниз по стене на ледовое плато к северу от пика Космос. Начинаем спуск по этому кулуару. Темнеет. Спустившись дюльфером на шестьсот метров, выходим на верхнюю часть плато. Уже глубокая ночь, находим безопасное место, ставим палатку, залезаем в нее и впадаем в забытие. Сказывается, что это уже третья бессонная ночь на горе. Через пару часов рассвет и нам надо продолжать движение вниз.
С долгожданными утренними лучами солнца собираемся, укорачиваем веревку для движения по закрытому леднику и медленно начинаем движение по плато. Оно едва заметно спускается вниз. В какой-то момент упираемся в ледовые сбросы. Смотрим на фотографии, сделанные с вершинного гребня и ныряем в ледопад, раскинувшийся в средней части плато. Наша задача – выйти на самый край плато и найти место, где плато заканчивается не ледовыми сераками, свисающими над стеной, а небольшой скалой, под прикрытием которой можно начать безопасный спуск вниз на ледник. Целый день плутаем по трещинам, лазаем траверсами по ледовым сбросам, делаем какие-то непонятные косые дюльфера, и только к концу дня выходим на искомое нами место. Несмотря на то, что скоро стемнеет, решаем приспуститься вниз на несколько веревок и встать на ночевку в бергшрунде в верхней части спусковой стены.
На следующий день, доев последние остатки еды, взятой нами на восхождение, продолжаем спуск вниз. То одновременное движение со страховкой, то дюльфера, то снова одновременное движение траверсом то в одну, то в другую сторону этого висячего ледника. Идем и все время смотрим вверх, соотнося наше местонахождение с траекторией возможного падения ближайших сераков, свисающих с края плато, и выбирая безопасный путь. Земля все ближе и ближе. В какой-то момент спасительный ледник Григорьева оказывается совсем рядом. Последняя веревка и мы стоим на огромном выкате, усыпанном ледовыми обломками. Это место – как воронка, куда слетают все ледовые обвалы с плато. Без звука и лишних движений, четко и быстро, как будто мы репетировали это целый год, мы с Сашей складываем веревки, убираем лишнее снаряжение, одеваем рюкзаки и… начинаем бежать.
И словно не было этой недели напряженной работы, не было этих бессонных ночей, мы несемся вдвоем вниз, перепрыгивая через глыбы льда, обломки разрушившихся сераков. В этот момент я ощутил себя не альпинистом, а настоящим атлетом – бегуном. Сто метров, двести, триста, и вот мы пересекаем финишную черту за краем лавинного выноса. Останавливаемся, обнимаемся. Все, мы в полной безопасности.
Идем по леднику в сторону нашей заброски. Буквально через несколько минут тучи закрывают небо и начинается метель. Погодное окно захлопывается и наступает зима.
- Первопрохождение или первовосхождение?
Еще до выезда в район мы наводили справки об истории попыток восхождения на пик Космос (называвшийся ранее пиком Шмидта).
Путаницу вызывала размещенная в архиве ФАР информация об имеющемся маршруте 5Б к.с. якобы пройденном группой альпинистов из Казахстана (Г.Гульнёв, А.Ильинский, Р.Курамшин, В.Михин, Ю.Митрохин) в 1972 году – траверсе массива пика Космос с востока на запад через пик 5642.
Однако ни самого отчета о совершенном восхождении, ни каких бы то ни было достоверных данных о том, что такое восхождение состоялось, нигде не было. При этом никто из мэтров казахстанского альпинизма об успешном восхождении на пик Космос не слышал, а единственная имеющееся документальное подтверждение о нем – фотография массива с ниткой планируемого, а не пройденного маршрута.
Известному казахстанскому альпинисту Кириллу Белоцерковскому, несколько последних лет активно осваивающему данный район, удалось пообщаться с участников данного восхождения – Виктором Михиным, который подтвердил, что после прохождения первой вершины траверса – пика 5642, группа прекратила восхождение и спустилась вниз.
Таким образом, в 1972 году восхождение на пик Космос точно не состоялось.
В 1980-е годы район не посещался. При этом в иностранных изданиях была опубликована ошибочная информация о восхождении на эту вершину в 1980-х годах при прохождении маршруты 5Б (имелась в виду попытка группы Г.Гульнева).
Альпинисты вновь вернулись в этот район уже в середине 1990-х годов. В 1995 году группа А.Чхетиани совершила восхождение на пик Рототаева – вершину в гребне массива Космос в двух километрах к западу от основной вершины, однако из-за погодных условий отказалась от попытки достижения самого пика Космос.
В 1998 году альпинисты клуба «Черноголовка» (Москва и Московская область) предприняли попытку прохождения северной стены пика Космос, приведшей к гибели руководителя группы – Игоря Корсуна.
В 2015 году группа из Польши по снежно-ледовому кулуару поднялась на перемычку правее (западнее) пика Рототаева, не поднимаясь на его вершину.
В 2019 году в рамках горного похода группа туристов под руководством Ильи Михалева поднялась от плато Космос по гребню с востока до высоты около 5800 метров.
Таким образом, в последний сентябрьский день 2021 года нам посчастливилось стать первыми альпинистами, ступившими на вершину пика Космос.
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
