ВАЛЕРИЙ РОЗОВ / Люди и Горы.Люди / Mountain.RU


Подсказка
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры!

Чтобы быть в курсе последних событий в мире альпинизма и горного туризма, читайте Новостную ленту на Mountain.RU

Люди и горы > Люди >

Всего отзывов: 0 (оставить отзыв)

Материал подготовила: Анна Пиунова, Mountain.RU
Фото из архива семьи Валерия Розова

ВАЛЕРИЙ РОЗОВ

Анна Пиунова: В этот день, 26 декабря 1964 года, родился Валера Розов. Мне повезло в жизни встретиться и дружить с талантливыми, сильными, красивыми, умными мужчинами и женщинами. Я до сих пор не принимаю факт ухода некоторых из них. А Валера… Для меня он просто уехал в одну из своих крутых экспедиций, но мы обязательно с ним увидимся в Шамони, в Москве или в Крыму, неважно.
Важно, что встретимся.

И это всё о нём

Владимир Мурзаев

Да что тут скажешь, все самые знаковые экзиты он уже открыл.
Не знаю как скоро в мире появится человек, который будет делать что-то подобное. Почему это сложно?
Если вы — альпинист, представьте высотные восхождения, иногда с технической частью, добавьте в ваш рюкзак еще 5-7 килограммов снаряжения, необходимого для прыжка, теперь добавьте к этому поиски и продолжительные спуски с целью найти удобную точку прыжка.
Потом ожидание идеальных погодных условий, иногда пару часов, иногда пару дней в палаточке на высоте. А иногда всё идет не по сценарию и приходится уезжать без прыжка, чтобы потом вернуться вновь.

А если вы — парашютист, то представьте, что нашли предполагаемый экзит на фотографии или по рассказам, но для того, чтобы до него добраться, нужно приехать, скажем, в Непал, залезть на высоту 7200, ходить там, искать, думать: можно тут прыгнуть или нет, и посоветоваться не с кем, вокруг друзья, но они не прыгают, потом ждать условий, после чего надеть вингсьют и парашют на три куртки, прыгать в высоких и жестких ботинках и в толстых перчатках.

И еще экзит новый, с которого никто до вас не прыгал.
Вдобавок вы знаете, что ваш вингсьют стартует совсем иначе на такой высоте, а вертикальной части у скалы не так-то и много.

Ну а теперь соедините этот довольно продвинутый уровень в альпинизме и практически максимально возможный уровень в прыжках бэйс в вингсьюте, и вы получите то, что делал Розов.

Мы с Борей Егоровым и Костей Яэмурдом лазили на парочку из открытых Валерой экзитов. Один на Кюкюртлю, второй на Сьерро Торре и в планах есть еще несколько.

Очень хорошо запомнил момент, когда мы нашли-таки экзит Розова на Кюкюртлю, после всех этих бесконечных дюльферов.

Небольшой выступ на огромной стене, пару шлямбуров и карабинов, кусок веревки. Выглядело так, как будто Валера вот минут пятнадцать как прыгнул. А прыгал он 11 лет назад...

Так вот был сильный туман, не видно, куда прыгать, и мы провисели восемь часов без обвязки на стене, на которую еще и солнце не светит.
А потом жумарили четыре веревки вверх на прусиках в поисках места для холодной ночевки.

Фастэндлайт чуть не стал для нас фастэндласт. Думали, прибежим одним днем, да и прыгнем. Хорошо, что взяли полковрика на троих и еды какой-то.
В тот момент мы с ребятами подумали, что не все так просто, как может показаться, просматривая Валерины видео.

Не скажу, что мы последователи Розова, у нас немного другой подход, но безусловно мы опираемся на его опыт.
Мы были знакомы, и каждая встреча — это разговоры про горные экзиты и прыжки, я пытался получить по максимуму информацию о сложности и логистике. Потому что спрашивать о бэйсклаймбе больше было не кого :)

Помню нашу последнюю встречу на вечере Семи вершин. Как раз накануне его поездки на Ама Даблам. Говорили про Сьерро Торре.

Когда я понял для себя, что хватит спортивного скалолазания, логичным, на мой взгляд, действием было перейти на скалы, ну и в горы — альпинизм, все дела.
Как мне кажется, почти каждый альпинист время от времени думает про бэйс как красивый и логичный и, конечно, очень быстрый спуск.
Я, правда, думал, что иду в бэйс для того, чтобы лазить сложные веревки высоких маршрутов, где очень плохая страховка, лезть без веревки просто с парашютиком как Дин Поттер :)
Но все оказалось не так просто.

Во-первых, нужен серьезный опыт бэйса, чтобы это было плюс-минус безопасно, ну и конечно таких маршрутов в мире не так много.
Всё, что я пробовал из таких пролазов, было не так логично, как классический бэйсклаймб.

Мне повезло и у меня есть друзья-единомышленники, и время от времени мы залезаем куда-нибудь с целью прыгнуть. С точки зрения бэйсджампинга, это очень интересное направление, не так много людей совмещают его с альпинизмом, и поэтому бэйсклаймеру открывается огромный простор для исследования разных вершин в разных уголках планеты на предмет наличия там красивого места для прыжка и линии для полета.
Ну а когда ты начинаешь этим делом заниматься, нужно попробовать хотя бы несколько уже открытых горных экзитов. Ну и тут мы смотрим фильмы Розова.

Лично для меня Валера является отличным примером того, как нужно верить в свою мечту и идти к ней.

Виктор Володин

Валера Розов пришел в СКА-13 МВО уже после института, перворазрядником, поскольку в СКА попасть было достаточно сложно, набор был минимум от второго разряда, а позже не ниже первого.

Валера сразу вписался в коллектив, и А.С. Демченко формировал команды для того, чтобы закрывать по возможности как можно больше классов в чемпионатах Вооружённых Сил.

Розова включили в команду технического класса, поскольку Валера очень хорошо лазил.
В те далекие времена купить приличное снаряжение было достаточно сложно, и все занимались обменом с иностранными альпинистами, хорошо шли ледобуры на всякое заграничное снаряжение.

Валера выменял ледобуры на палки телескопы (comperdel) ядовито желтого цвета. И вот Вооружёнка в Ак-Су, сходили что-то в этом районе и нужно было перейти в соседнее ущелье через перевал.
Путь достаточно не близкий и продолговатый.

После тяжелого перехода ставим палатку серебрянку, вместо стоек — его палки, и крепко все засыпаем.

Наутро просыпаемся вместо палок comperdel стоят какие то коряги.

После чего родилась басня:

- Валера, о чем говорит тебе это звездное небо?
: - О том, что будет хорошая погода.
: - Нет, оно говорит о том, что у нас ~~спи……ли~~ украли comperdel.

Шейнов А, Розов В, Вдовиченко А, Володин В, Бондаренко С, Тимме Е и Демченко А.С. Чемпионат СССР 1989 год, технический класс, Кавказ

Валера никогда не унывал ни при каких обстоятельствах и был позитивным человеком, всегда со всеми находил контакт и был доброжелателен ко всем.

Позже, когда он очень плотно занялся бэйсджампом, он меня приглашал в свои экспедиции в Норвегию и на Шивлинг. Будучи уже знаменитым и достаточно известным человеком, он ничуть не изменился и всегда оставался таким же хорошим улыбчивым парнем, как и много лет назад.

Александр Клёнов

Анна Пиунова попросила меня написать немного про Валеру.
«Дата скоро». — Сказала она.
«Да, конечно», — ответил я, создал ворд документ «Валера» и … завис.

Что главное хотелось бы о нем рассказать? Задумался я.
Мы часто упоминаем его имя в разговорах, вспоминаем, грустим, но я заглянул в себя и осознал, насколько я мало знаю Валеру.

Заглянул в его биографию в разных источниках: родился, учился, мастер спорта по альпинизму, чемпион, первый раз прыгнул … погиб
:-(

У меня тоже есть спортивная биография, и я понимаю насколько разные люди в той официальной биографии и в настоящей жизни, какие пласты скрыты между строчками спортивных подвигов, достижений, экспедиции.

В той другой жизни — любовь, счастье, трагедии и радости, встречи и расставания, друзья, дети, книги, мысли и уж точно спортивные успехи составляют не более 80 процентов той реальной жизни.

Казалось бы, я должен был знать его давно, со времен когда он выступал в команде МВО, и мы съезжались на очные соревнования, но СКА 17 не сильно общался с москвичами.

Они традиционно считались «белой костью» с лучшим финансированием и обеспечением, держались обособлено. Мы традиционно дружили с сибиряками, зауралье было как-то ближе по духу.

Некоторые наши «бизнесмены» ходили в гости к москвичам, чтобы продать или обменять на снаряжение титановые ледобуры, так как Москва, общаясь с иностранцами, имела больше возможностей для их сбыта.
Обстановка соревнований была напряженной, полной интриг, подстав и закулисной борьбы и не очень способствовала общению команд между собой.

Реальной близкой встречей с Валерой стала экспедиция на Баффин, где мы провели вместе месяц.

Остальное общение потом составляли, в основном, светские тусовки и официальные мероприятия с последующими квартирниками с гитарой и стаканом бургундского.

Валерка несомненно запомнился навсегда, в нем была внутренняя сила и воля, сочетающиеся с видимой мягкостью общения и чувством компании.

После большого перерыва в альпинизме восхождение на Парус давалось ему достаточно тяжело, и слова в фильме «Я, наверное, переборщил с экстремальностью в этом проекте» были реально искренними.

У нас как бы было две экспедиции параллельно: в одной — восхождение и прыжок Валеры, в другой — сама стена и новый маршрут.

Не будучи на сто процентов уверенным в исходе восхождения, Валера прыгнул заранее, зайдя на стену с другой стороны.

Он был настоящим спортсменом, организатором, тактиком и упорно шел к своей цели.

В дороге и в лагере он баловал байками из своих путешествий, был отличным рассказчиком.

Я был очень благодарен ему за занесенную на стену книжку «Гарри Поттер», которую мы по очереди читали в полярные дни. Выбор книги также много говорит о его внутреннем мире, он оставался взрослым, верящим в сказки.

У меня осталось чувство, что он бесконечно любил свою семью и детей, но думаю, что жене было с ним достаточно не просто, как со всякой сильной и неординарной личностью.

Название книги «Дорога в один конец» тоже не случайно.
Валера, как профессионал, всегда понимал, что играет в рулетку, и рекорды в этой игре нельзя ставить бесконечно. Я не имею права ни хвалить, не осуждать его выбор — это его путь.

Он достиг высот, не оставив после себя явных злопыхателей, не шел к успеху по головам, остался в памяти любящим отцом и мужем.

Улыбка его и, я бы сказал, аура сохранится во мне, как встреча с хорошим человеком.

Летай там Валера в другом мире, я надеюсь, тебе оставили это право, ты его заслужил!

Андрей Волков

А.П: Этот пост Андрей написал три года назад, когда Валера не вернулся, но я хотела бы оставить его слова здесь, просто потому что это лучшее прощание с другом.

Мы Другого понимаем через себя. Поэтому так часто мы говорим “не понимаю, почему он это делает”, “не понимаю, зачем он это делает”, а иногда с восхищением или завистью “не понимаю, как он это делает”.
Понять Другого очень тяжело. Почти невозможно. Но если делать такое усилие, то иногда понять можно и себя.

Десять лет прыгая бейс с Валерой, я немного начал его понимать. И много что начал понимать про себя.

Мы встретились с Валерой на первом и последнем зимнем Чемпионате СССР по альпинизму на Тянь-Шань на стене Свободная Корея. Встретились и не встретились. Мы были соперниками, не были друзьями, соревновались, кто лучше, хотя в альпинизме это большая условность. Оба в пике альпинистской карьеры, полные честолюбия и грандиозных планов. Мне 30, ему под 30.

Следующие десять лет наши дороги разошлись, из технического альпинизма — он, поняв красоту свободного падения и будучи одаренным человеком, быстро становится высоким профессионалом, многократным рекордсменом и чемпионом мира, сдвигая представления о том, как много можно успеть сделать всего, свободно падая те отпущенные 40-50 секунд жизни в безопорном мире, я же пробовал себя, медленно карабкаясь по снегам и льдам восьмитысячников в Гималаях.

Наши линии сошлись заново через тринадцать лет в 2003 году, когда я тоже заболел небом. И вот вчера разошлись опять.

Пятнадцать лет длинных разговоров, бесконечных рассказов о жизни друг друга и приключениях в альпинизме и в бейсе, дрожания в плохую погоду на экзитах в Норвегии, Швейцарии, Франции, Италии, Австрии, и гекалитры выпитого prosecco и valpolicella ripasso, которые он так любил.

Мне порой казалось, что я знаю его альпинистскую и бейсерскую жизнь в тончайших деталях. Ведь многие вещи в таких экзотических занятиях можно рассказать и рассмеяться над комичностью ситуации или как бы самому пережить ужас смертельного испуга, только если ты делал сам что-то очень подобное.

Теперь я буду разговаривать с ним только мысленно, очень хорошо представляя, что и как бы он мне ответил. А я обречен на этот разговор с ним, потому что за эти пятнадцать лет пережил с ним предельные психо-эмоциональные состояния. Настолько предельные, что в какой-то момент ровно два года назад я решил остановиться в бейсе.

Когда в 2003 году я увидел на экране монитора его посекундное отделение в пропасть, я очень хорошо помню, что сказал себе. И даже произнес вслух: “Никогда, никогда, никогда я не буду пробовать это. Бейс”.

Я сразу понял, какой самоконтроль психики должен быть, как много критических деталей, и при этом как много обстоятельств, которые ты не сможешь проконтролировать.
Это и будет риском. Большим риском.

Пройдет всего два года, и я изменю этой своей внутренней клятве. Мы стояли с ним в двух метрах от края стены Маглан во Франции, всего в трехстах метров под нами ходили люди, было теплое кафе, ездили автомобили, была нормальная уютная жизнь. А меня колотило от ужаса овладевающей мысли, что я сейчас шагну в пропасть. И никакого значения не имели сотни восхождений и полтысячи парашютных прыжков, сделанных с самолета к этому моменту. Валера аккуратно, педагогически тонко и умно подвел меня к этому шагу. И вот теперь приходится его делать.

Почти все свои 300 прыжков в бейсе за десять лет я совершил с ним. Он за это же время совершил их полторы тысячи.
Я и не мечтал приблизиться к нему ни по качеству отделения, ни по качеству полета, только мечтал прыгать те же самые стены и экзиты, что и он, лишь бы делая это безопасно, и получая взамен неописуемый и непередаваемый взрыв эмоций и ощущение счастья, которое невозможно получить ни в какой другой деятельности.

Я сдался через десять лет, поняв невозможность бежать вслед за ним, “держась за его стремя”. А он все усложнял и высоту, с которой прыгал в горах, и тонкость, и качество полета, и точность самоконтроля в те первые критические полторы-две секунды отделения от скалы.

Нас, тогда рядом с ним в 2004-2006 гг., начинала небольшая группа друзей-парашютистов, стремящихся освоить нечеловеческие ужас и красоту вингсьют-бейса.
Половины из нас уже нет. В печальных статистиках самых опасных занятий, выдуманных человеком, бейс идет на первом месте, отобрав его, сразу после своего появления в 80-ых, у высотного альпинизма.

Мы с Валерой нечасто, но регулярно в личных разговорах один на один обсуждали эту тему, пытаясь схватить умом умонепостижимое. Без эмоций и бравирования, все время переводя разговор в жанр "Что он, только что очередной разбившийся, сделал неправильно? Где и в чем ошибка? Что мы должны делать, чтобы это не повторилось?"
Мы прятали в такой аналитике ясное понимание опасности этого дела.

Благодаря Валере я смог попробовать то, что никогда не решился бы делать сам. Благодаря ему я побывал в редких мирах расчета, собранности, контролируемого стресса.

Думаю, что он был номер один в мире в этом деле, и все время сдвигал планку возможного.

Мои соболезнования его семье: Наташе, Андрею, Сане, Лешке.