При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||
|
||||||||||||||
Мемуары в жанре трёпа.
Часть II
Три песенки
Надолго покидаем свой надоевший дом Рюкзак закинув за плечи, уходим на Столбы От улиц опостылевших и городской толпы Не манят ни кино, ни рестораны Ни всполохи неоновых огней Их нам заменит всплеск зари багряной И свет костра нам во сто крат милей Мы с радостью на скалы меняем свой уют И может из-за этого нас Бесами зовут На встречу рассвета с вершины Столба На песни и смех у родного костра С укором нас встречает Чёртов Палец Угрюмою громадиной грозит "Ну что же вы друзья, где вы шатались?" Он нам как будто грозно говорит Не просто нам даётся стремление вперёд Ведь смерть за каждым камнем нас молча стережёт Вчера с тобой сидели мы у яркого костра Тебя несут сегодня на носилках доктора И если вдруг не повезёт случайно И камнем со скалы сорвусь я вниз Пусть памятником мне навеки станет Суровой, старой Митры обелиск.
Мы сидим в палатке тесной, попиваем квас Карты к чёрту, надоели, смолк гитары глас Даже комары приелись, грусть как в смертный час Водки где-то раздобыли, все пустились в пляс Будет праздник невеликий и веселья час Чтоб тоска не лезла в душу, не мешала жить Будем тонус повышая вместе водку пить Вмиг по парам разобрались, шейк долбали час Тут совсем поокосели, понесло из нас Кто берёзу обнимает, спаси, Боже, нас Кто палатку поджигает, да костёр погас Заскрипели вдруг деревья, звёзды скрылись вмиг Словно знак нечистой силы в ночь совиный крик И во тьме кромешной Деда грянул грозный бас "Расшумелись Бесенята, чёрт забрал бы вас" С той поры на Бесах больше нет уж сцен таких Мы ведём себя примерно, удивив своих Чтобы чары силы тёмной не смущали нас Пьём мы только «Буратино», сок, компот и квас (Чтобы чары тёмной силы не пугали нас Пьём вино, коньяк и водку, на запивку квас)
Фото у новых Бесов
Сколько мы про горы песен спели Сколько мы про горы песен спели, сколько мы про них ещё споём Кронами нам подпевали ели вместе с летним звонким ручейком Ветры нам тихонько подпевали, травы шелестели, вторя им Как тоскуют в городах ребята по горам далёким, но родным Не забыть нам синие рассветы, что встречали вместе в вышине И гитары грустные напевы, у костра под вечер в тишине Не забыть томительного счастья, радость ощущенья высоты И лежащей где-то там под нами, чудной незабвенной красоты Пусть теряем мы порой на скалах сильных, смелых молодых людей И несём мы на плечах усталых трупы наших дорогих друзей Может завтра обо мне ребята песни будут траурные петь Но какое это всё же счастье, жить горя пусть даже и сгореть
Пегас Гаврилович, идём к Мемориалу
Кроме того, я хочу маленько исправить его характеристику Любы Самсоновой, как старого столбиста-выпивохи, потому что она его знала крайне мало и поверхностно, а я его знаю со дня моего рождения, так как он родился на два года, два месяца и два дня раньше чем я. Кличка Пегас переводится, как Петрикеев Евгений Гаврилович Активный Скалолаз. Придумал её Витя Кротов на втором курсе Политеха.
В юности Жека ходил в походы на Столбы, сплавлялся по Мане с одноклассниками, однокурсниками, сослуживцами: Сибцветметавтоматики, Красноярского политехнического института (кафедра Вычислительной техники), Красноярской железной дороги (Автостопы). В 2008 году купил фотоаппарат Canon, стал активно снимать природу. До 2014-го в основном путешествовал в окрестностях Красноярска и ТЭР Заповедника Столбы. В 2014-м случайно познакомился с туристом, скалолазом, горнолыжником Юрием Фадеевым и его женой Ларисой. Юра познакомил Евгения с известным красноярским краеведом-исследователем Владимиром Матвеевым и его женой Надей, через них с Сергеем Стригуновым и др. Брат попал в творческий коллектив, занимающийся краеведением. Столбовская и туристическая жизнь Жени резко поменялась, он стал активным скалолазом. Используя возможности Матвеева и Стригунова (разрешение в Буферную зону заповедника), стал участвовать в полевых работах, осваивать Дикие столбы, в том числе "засекреченный" Калтатский район, приобрёл планшет Lenovo с GPS-приёмником, плотно занялся картографией Столбов. В выпущенной в 2015 г. карте «Ожерелье Красноярска» в пункте "полевые картографические работы" появилась и фамилия брата как полевого агента. В этой карте за пределами заповедника (сейчас "Национального парка Красноярские столбы"), обозначено название утёса «Пегас». Мимо него раньше проходила тропа (на карте 2013 г. показана) по Кузьмичёвому логу, вокруг высоты 595, ныне зарастающая травой. За время полевых работ и общения с Матвеевым и Стригуновым Евгений много узнал и многому научился от них.
Когда брат приезжал год назад в Анапу я получил от него просто огромную неизвестную мне информацию о наших необъятных скальных просторах, хотя на Столбы я пришёл раньше и пробыл на них гораздо дольше. Также за прошедшее время он приобрёл кучу друзей среди наших столбистов. Так в его фотографиях я увидел нашего знаменитого Колю Захарова, с которым они сплавлялись по Енисею.
Ну, это в общем и закономерно: как говорится, у матушки два сына, один шалопай, выпивоха и певун под гитару Шурик и другой с отличием закончивший и школу, и Политех, учась в котором он ещё и работал на Телевизорном заводе, и вообще человек положительный и главное почти не пьющий. Когда я ещё жил в Красноярске, и мы гуляли на каком-либо празднике, Женя пил три рюмки и потом его бесполезно уговаривать. Представляете, каково приходилось мне, когда я ещё практически только начинал, и душа требовала продолжения банкета.
Наш папа, Петрикеев Гавриил Захарович, Симферополь, перед войной
Характером он, в нашего покойного папеньку, чекиста. Отец попал в плен при защите Севастополя, провёл в плену в Германии два года, где он и другие пленные ели, как он рассказывал, селитру, чтоб не работать на супостата, может и изза этого он умер в 85 лет, а моя бабушка и мама в 92 и 94 года. После войны отец работал во Фрунзе, где родился Жека, в Красноярске, где родился я, в Игарке и опять в Красноярске преимущественно начальником планового или экономического отдела, причём работал с такими красноярцами как Ломако и Федирко. Но он никогда не использовал какие-либо связи, оставался скромен и честен и совершенно не пил после рождения брата.
Про Жеку хочу добавить, что когда я в феврале 2018 года приехал к нему, я привёз десять литров чачи. С ним и его компанией мы ходили и на Такмак, и на Столбы и, естественно, выпивали. Пить с ними, скажу вам, не подарок. Он и его подруга Вера, бывшая в своё время альпинисткой, и его друзья по походам наливают в рюмки грамм по 20-30 и так раз пять. И конечно, я, непривычный к такому питию, осилил сам большую часть привезённой чачи. Так что Любе Самсоновой я бы сказал при встрече, что как столбист Жека – старый, ну, а выпивоха – начинающий. До боли жалко, что сказать это уже некому. Кстати, когда я пришёл в Бобровый лог покататься, первое что я услышал от Олега Болсуновского, с которым мы когда-то жили рядом под Сопкой и который ныне крутой врач, что Люба Самсонова умерла. Я ответил, что знаю, тем более что она меня "прославила" в Красноярске как поэта-столбиста Шуру Балаганова. Он вытаращил на меня глаза, потому что младше меня по возрасту и, конечно, мою старую кличку мог и забыть. Да, очень жаль, что я не встречался с Любой, ведь она бывала в крутых, классных походах с нашими и Витей Ивановым, и Валерой Бутылкиным и была неординарный, хороший человек. Очень печально, что хороших людей, с которыми хочешь общаться всё меньше и меньше.
Жека в его 70 лет, судя по нашим телефонным разговорам, сейчас больше бывает на Такмаке, Центральных и Диких Столбах, чем дома. При этом он и его команда и в холод, и в снег проходят минимум 15-20 километров и по ходу часто метят краской деревья на тропах, чтобы другим людям не плутать. А Жека прёт, как сохатый, с большим рюкзаком и часто первопроходцем. Его нынешний конёк при походе на Центральные – это забраться на Первый не один, а несколько раз разными ходами. Такой стиль жизни его удовлетворяет, и я рад за него, хотя и предлагаю делать это всё без фанатизма. Тем более, что походы на Центральные и Дикие Столбы – это пока единственный способ у красноярцев убежать от жуткого смога, устроенного нашими капиталистическими акулами.
Сейчас Жека с друзьями помогает восстанавливать кому-то из столбистов избу. Так что в следующий мой приезд в Красноярск я, возможно, побуду и избачом. Если это случится, я буду очень рад за брата, потому что мне, когда я начал опять ходить на Столбы, очень не хватало общения с друзьями-единомышленниками, а местом такого общения безусловно являются наши столбовские избы, где зародились замечательные, крутые компании и такие же многочисленные, неординарные личности.
За тех, кто был с нами в делах и походах пьянящую чарку налей Мы вместе сплавлялись по Мане, и вдаль уплывала земля И волны нам пели, а Дима Улюков, как правило, был у руля Мы пьём до дна за тех, кто снова меняет уют на старенький плот И ласковый Маны плеск Ведь если цель одна и в жизни, и в походах В глазах их весёлых, родных и знакомых не меркнет счастливый блеск Напрасно нас тучи пугали, не страшен нам ветра каприз Туриста дожди испугают едва ли, погоды нежданный сюрприз Здесь каждый в душе романтик, а Мана сближает нас всех И вот уже слышим с родной стоянки песни и звонкий смех Я пью до дна за тех, кто с нами. Здесь каждый артист и спец, и певец И чарки застольной друг А наша цель одна, увидеть над горами Всплывающий утром над Маной и лесом сияющий солнца круг Пускай нам придётся расстаться, вернёмся мы вновь по домам На следующий год будем так же стараться, чтоб встретиться здесь вместе нам Снова над нами на мачте реет парус и флаг И пусть обойдут стороною стоянку невзгоды, скука и враг Мы вновь до дна осушим наши чаши за тех, кого любит волна За тех, кому повезёт Ведь если цель одна связала жизни наши Лишь тот, кто не струсит и вёсла не бросит, тот счастье своё найдёт
А мы плывём сквозь хмарь и ветер, лелея мысли об одном О том, что скоро дождь прервётся, и мы пристанем у ручья Нельзя туристу столь болтаться меж волн без пищи и питья И вот костёр меж скал мерцает, мы на стоянке до зари В кастрюле каша докипает, разлита водка в стопари Народ ожил, приободрился от этой вечной красоты Слегка поел, опохмелился без лишних слов и суеты Турист, конечно, веселеет, свежеют лица на глазах И «Водолея» герб белеет, в ночи качаясь на волнах Ничто так тесно не сближает, как если примешь по второй А вот уж песня ввысь взмывает средь манских сопок над водой Весь мир становится милее, когда по третьей разольёшь Какое счастье жить на свете, при пятой рюмке ты поймёшь Толпа к сближенью тяготеет, войдя в безумство до утра Сплошные "шмансы-обжимансы", ах эта летняя пора Ничто ни вечно под луною, прошла и этой ночи жуть Нас утром солнце провожает в оставшийся до дома путь На плот туристы заползают, одолевая ног каприз Возможно, город ожидает демографический сюрприз Белеет парус одинокий над манской ласковой волной То «Водолей» меж волн несётся из дальних странствиев домой.
А мы вновь уходим из дома сплавляться погоде назло И пусть хоть и быт неважнецкий, мы здесь отдыхаем сполна Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна Опять исчезают Берети домишки в дали голубой Зимою, мечтая о встрече, мы снова с друзьями с тобой Стрелой, рассекая пространство, под флагом летим мы вперёд Не в наших привычках бояться и думать о том, что нас ждёт Как прежде нечастые встречи роднят и сближают нас всех Весь день на плоту не стихают веселье, и шутки, и смех За наше духовное братство до дна свою чарку допей Пусть будет удачлив и счастлив в походах наш клуб «Водолей» Плывёт в синем небе над нами парящий орла силуэт Весёлую песню над Маной поёт волн и ветра дуэт И словно ему помогая, гитара призывно поёт За праздничный стол приглашая, друзей на стоянку зовёт Над речкой средь скал на поляне палаток пестрит хоровод Здесь каждый, кто в гости заходит приют и знакомых найдёт По Мане торжественным строем неспешно скользя по волнам Кто знак «Водолей» уважает, те флаги плывут в гости к нам На лес незаметно спустилась вечерняя звёздная тень Так скоро и так беззаботно на сплаве кончается день И вот уже в небо взлетают искрящие блики костра Не кончится наше застолье и песни друзей до утра Но даже средь шума и смеха я вижу твой ласковый взгляд И губы чуть детские эти меня с страшной силой манят Как прежде меня зажигают коварные чары твои А в небе луна предвещает ночь счастья и море любви Лишь только над речкой и лесом румяное солнце взойдёт Весёлая наша армада с рассветом домой поплывёт И лентой скользя за кормою, нам вновь напевает волна Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна
Все кто любит плот и волны приходите к нам скорей Лишь растает снег на склонах, отгрохочет ледоход Неуёмная команда, как всегда, на сплав уйдёт Не пугает непогода, не пугает ветра вой Ведь зимой почти полгода ждали мы минуты той Когда шумною ватагой из знакомых и друзей Мы сбегаем на природу отдыхать на много дней Нам не важно, где сплавляться, в мире сотни классных рек Где с плотом или байдаркой был когда-то человек Важны дружеские встречи, шутки, песни у костра И весёлое застолье, что не стихнет до утра Здесь однажды под луною, под счастливою звездой Под ковром ночного неба повстречались мы с тобой И как будто бы в купели манской ласковой водой Мать-природа окрестила и венчала нас с тобой Жизнь стремительно несётся, дней мелькает череда Но минут той манской сказки не забыть нам никогда И возможно через годы повстречаемся мы вновь На таинственной стоянке под названием Любовь
В зелёном море леса мелькает жёлтый лист Но не боясь капризов погоды в конце лета Друзья из «Водолея» как прежде собрались Сквозь хмарь навстречу солнцу наш плот меж волн несётся Орла печальный клёкот чуть слышен в вышине Ему как будто вторит минорный плач гитары На скалах замирая в таёжной тишине В той песне грусть о лете, о встречах на стоянке С друзьями отдыхали где мы тёплою порой Застолье, смех и песни, любовь под крышей неба Печаль разлук и радость от наших встреч с тобой Мы долго будем помнить зимою эти встречи Где свет костра над лесом пронзит ночную высь А кто-то как и прежде споёт под звёздным небом: Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались Последним манским плёсом мы проплываем чинно Ты не грусти приятель, а лучше улыбнись И пусть сжимает сердце от грусти беспричинной Так хочется, чтоб снова все весной здесь собрались |
||||||||||||||
|
|
||||||||||||||
