«… При подходе к лагерю я заметил два МЧСовских УАЗика. Один из них — светлый, с красно-сине-белой полосами и знаком отличия. Сверху мигалка. «Не к добру это», — поделился своим беспокойством с напарником Новиковым Василием, — «И флаг приспущен». Пришли, сбросили рюкзаки. Первое, что сделали — поинтересовались у соседей… и поняли: врач из Воронежа — Чернов сорвался при спуске с Джангитау. Внутри меня всё как оборвалось…
Приспущенный флаг альплагеря Безенги встретил нас
… В разговорах с друзьями по спорту и дома он неоднократно сетовал на то, что: «Все мы смертны и если вдруг придёт смерть, то я хотел быть погребённым в горах или в Антарктиде». Так дороги были ему эти места. И так пророчески он определил своё место. Мечта Саши Чернова, к сожалению, в чём-то сбылась. Покоем ему стала холодная могила безенгийского ледника под вершинами ненасытной Джангитау»…
Коллаж. Саша на фоне маршрута на Джангитау. На этом склоне он сорвался
Фотография на стенде "Памяти друзей"
Строки, что выше — выдержки из моей статьи «Год чёрной отметины» написаны вскоре после произошедшей трагедии, то есть 18 лет назад.
Джангитау условно разделяет Безенгийскую стену примерно пополам
Фото с архива Алекса Экслера. Джангитау (5085)
Ненастная погода в горах
Из Воронежа на поиски Александра приехали друзья – Игорь Бельских, Сергей Калмыков и Алексей Саниев
Поиск смысла жизни был для Александра Чернова движущей силой. Он всегда пытался добраться до истины. Много ездил с постоянным другом — фотоаппаратом. Владел пятью языками. Всё спешил: то на край Света — в Антарктиду, то в другую крайность — на Сахалин. Слыл специалистом по пингвинам. Восток стал его религией и образом жизни, и он верил, что души не погибают, а лишь трансформируются в новые более совершенные формы жизни, переходя в иной образ. «Как меня назовут, если я снова умру? Есть ли у песни у этой сюжет? Нет», — в его дневнике эти строки стали последними.
При вводе Логина и Пароля,
