|
Автор: Михаил Нумач, Красноярск
Случай в Леушинском
1987 г.
Иногда меня называют перестраховщиком. Есть основания. А началось это, пожалуй, с Лены Грищук. Она была одной из первых, кого я узнал в «Сиените». Тоненькая, озорная и с легкомысленными кудряшками. К 17 годам она успела и парашют освоить, и в горах побывать. Меня восхищали её оптимизм и чувство юмора, а ещё такие черты, что и не у каждого мужика бывают: сила воли, самообладание и презрение к смерти. Впрочем, скоро я узнал ещё одну…
На «Столбах» постоянно тренировались шестеро-семеро клубовцев. Их силы я отлично знал. На простых скалах я никого не обременял страховкой, а вот где посложнее, там выбирал: кому булиниться, а кому свободным лезть.
В тот теплый день мы отлично потренировались: для начала размявшись на Слонике, мы поднялись на Первый Столб Колоколом, спустились через Игольное Ушко, поднялись Вопросом, спустились Змеиной Головой, поднялись Львиными Пятнышками, спустились Нижним Вигвамом, поднялись Обелиском, спустились Трубой, поднялись Мужскими Призами, спустились Шахтой, а еще выпендривались на Бычьем Сердце. Интересный камень: казалось бы, небольшой, а столько лазов ведет к вершине! Весь день мы осваивали неисчерпаемый Первый Столб, к вечеру он даже надоел.
- - Пошли на Второй!
По дороге мы встретили Лену. Она тоже часто ходила на Столбы, но тренировалась почему-то всегда отдельно.
- - Вы куда?
- - На Леушинский.
- - Я с вами!
Ладно, пошли вместе… Ход Леушинский ведёт на самую вершину Второго Столба. Пройдя его однажды, уже не испытываешь трудностей, но для первого раза ход коварен. Стена крутая, местами вовсе вертикальная, щель в ней где глубокая, а где и не очень. Слабонервные там потеют. Короче, надо страховать всех. Трагических случаев срыва с Леушинского хватало! Укрепив веревку под Орлиным Яйцом, я немного спустился и встал на широкую горизонтальную полку. Гораздо удобнее страховать, когда видишь скалолаза.
- - Страховка готова!
Обычно на стену здесь выходят с бокового уступа. Получается, что еще только первый шаг сделал, а под ногами уже приличная высота. Девчата полезли одна за другой, все со страховкой. Настала очередь Лены. Первым делом она брезгливо откинула веревку:
- - Убери!
- - Ты что? Булинься давай!
- - Убирай, говорю!
О технике Лены я ничего не знал. Может быть, она ходит лучше всех нас? Тогда смешно требовать, чтобы она страховалась. Выбрав фал, я свернул его кольцом и держал в руке. Лена вставила пальцы в щель. От ее первых же движений меня охватило беспокойство: она явно не ходила Леушинским! Одной рукой держится, а другой долго ищет карман.
Мы поняли, что в эти напряженные минуты лучше помалкивать. Нависла гнетущая тишина. Огромная скала словно хищник, беззвучно подстерегающий жертву. Лена шла медленно и неуверенно. Высота большая. Зацепившись левой рукой за узкую, в два пальца, полочку, Лена пытается поставить на эту же полочку и ногу. Сделала широкий мах и не дотянулась. Вторая попытка. Не хватило трех сантиметров. Лена цепляется за полочку и правой рукой. Зря.
- - Правую руку обратно в щель! – говорю.
- - Я так…
Вися в неудобном положении, Лена опять пытается дотянуться ногой до заветной полочки. Не получается. Пора уходить обратно в щель, отдыхать, но Лена упорно тянет ногу вверх. Руки устали. С ужасом вижу, как её побелевшие пальцы постепенно распрямляются. И вдруг Лена разжимает руки.
- - Миша, прощай! – успевает крикнуть Лена, падая. Её крохотная фигурка стремительно набирает скорость. С силой швыряю веревку следом.
К счастью, Лена в эти секунды смотрела на меня, и веревку заметила. Проворным движением она схватила фал и крепко его сжала. Веревка тут же натянулась, Лена удержалась её тело, отлетевшее было от стены, вновь приблизилось и с глухим стуком ударилось о скалу, чуть ниже бокового уступа, с которого мы начинали путь. Лена ловко выбралась на этот уступ.
- - Ты как?! – вскричали мы, отирая пот.
- - Ерунда, ушиблась немного.
Веревка висит вдоль хода. Не теряя ни секунды, Лена берёт верёвку и…отбрасывает её в сторону, чтобы не мешала. И собирается снова лезть!
- - Булинься!
- - Да ладно…
- - Булинься!! – От моего истеричного вопля девчата вздрогнули. После срыва меня била дрожь.
- - Да? – Лене очень не хотелось обвязываться веревкой, но, увидев моё перекошенное лицо, тяжело вздохнула и забулинилась. Похоже, на неё срыв не произвел особого впечатления, хотя она всё прекрасно осознавала и даже попрощалась… Нервы, должно быть, железные.
- - Страховка готова, - говорю уже мягче.
Лена идет точно так же, как и первый раз. И таким же образом пытается дотянуться левой ногой до полочки, за которую держится рукой. Мы там по-иному проходили, но пусть идет так, как считает удобным. Две попытки дотянуться не привели к успеху. На третий раз я немного подтянул фал, и это помогло. Наконец, мы все вместе на вершине.
- - Как же это произошло, Лена?
- - Да я первый раз тут. Как лезть, непонятно. А вы что, испугались?
- - Без страховки чтобы больше ни шагу. Ясно?!
- - Да ладно…
Спустились благополучно…Только в течение двух последующих недель мне снился один и тот же сон: разжимающиеся пальцы, удивленные глаза и прощальный крик. С тех пор я никого без страховки на Леушинский не пускал. Уж сколько лет прошло, ребята смеются, называют меня перестраховщиком. Пусть смеются, а я и сейчас всех там обязываю непременно забулиниться.
Так выглядит Первый Столб с вершины Второго
Панорама с вершины Четвёртого Столба. Каменная громада слева - Второй Столб, ход Леушинский как раз с этой стороны. Правда, с такого расстояния и не рассмотреть. Большая скала справа - Первый Столб
Сегодня, 32 года спустя, Лена остепенилась, стала важной. По скалам лазит спокойно, больше не выпендривается...
Читайте на Mountain.RU:
|
 | Спасибо, Михаил, за статью.
Выводы, которые на её основе можно сделать: молодые люди и люди в определённом состоянии нередко не могут адекватно оценить опасность гибели и начинают бездумно играть со смертью. А старшие такие ситуации должны научиться чувствовать "нутром" и вовремя предотвращать и останавливать - всеми доступными способами. Нельзя допускать никакой легкомысленной "свободы". Ведь вот в данном случае уже по начальным действиям Лены с легкомысленно-детским пониманием опасности можно было увидеть, что дальше произойдёт срыв с тяжёлыми последствиями. У детей часто ложно-наивные представления, что они будут жить вечно, - но вот этого им никто не гарантирует, кроме взрослых, которые за ними наблюдают. Я полагаю, что в крайнем случае непонимания парню можно и "по морде врезать", чтобы привести его в чувство. В любом случае надо отвлечь внимание от легкомысленного поступка и - занять ум и воображение нарушителя дисциплины чем-то другим. А своё поведение тоже переключить с легкомысленного и мягкого на жёстко-приказное, - здесь и резкости допустимы. Можно хлестнуть словом, как бичом по нервам: " Исполнять! Не позволю!.. Хочешь, чтобы тебя отец выпорол - я тебе устрою!?.. Сейчас тебе штаны порву! Не выполнишь приказ, - в нашей компании тебя не будет! И другие тебя не примут - будь покорна!.." Можно более мягко просто перевести на другую тему, - например, насчёт подготовленности: "Ты здесь лазила? Ты маршрут знаешь?.. А если знаешь (или "не знаешь")- то должна понимать, что здесь гробануться - "пара пустых" - и нет тебя!..
Я полагаю, что ломать легкомысленные поступки надо всеми доступными средствами, если ты - руководитель коллектива (пусть даже из 2-х человек), а не "тряпка". Ведь, вот - если бы эта "Лена" разбилась насмерть, - кого бы в этом обвинили, - её? Как бы не так! А кого - ясно. И простил бы человек сам себе свою слабость - на всю жизнь лег бы этот случай на совесть?
И надо ведь понять, что, например, после такого срыва, который здесь описан - эта Лена уже могла быть в таком шоковом состоянии, что ей надо было вообще и думать запретить о лазании - по крайней мере, в тот же день. Она уже могла ничего не соображать от своей психологической травмы, - ей надо было психологически восстановиться и с ужасом понять, что могло произойти. И, конечно. надо было сделать серьёзное ей внушение после такого случая - у неё явно "зашкаливали" и индивидуализм, и неверные оценки своих возможностей, и недисциплинированность. Я однажды наблюдал действия человека, который бездумно выскочил из трамвая и попал под "Москвич" (который хотел "проскочить" мимо трамвая), - он перелетел сверху через крышу машины и упал на асфальт за ней. И после этого стал как-то беспорядочно собирать свои вещи, бегая вокруг машины. Я сразу не понял, - что после того, что произошло, он просто был в шоке - в невменяемом состоянии. У него были нарушены и сознательные действия, и координация движений. Ему не надо было вообще двигаться (полный покой) и ехать в больницу - чтобы не усугублять последствия травм (могли быть и опасные переломы, и сотрясение мозга, и сильные ушибы, и внутренние кровоизлияния - и вообще что угодно)... Надо видеть возможные опасные последствия и физических, и психологических травм после опасных (критических) ситуаций. Со смертью "шутить" всякой "мягкой силой", а полагаю, - никогда нельзя. После опасной ситуацией надо остановиться, успокоиться и проанализировать, что, как и почему произошло, какие могут быть последствия и что надо сделать для их ликвидации - и сейчас, и в дальнейшем... | | | |
| Сколько таких безголовых
Не понял только, как можно налёту подхватить верёвку и не пожечь руки. | | | |
|
При вводе Логина и Пароля,
