|
Автор: Михаил Нумач, Красноярск
Ломизм
1988 г.
- - В окрестностях Красноярска сотни красивейших пещер. У нас есть время и силы. Почему ты нас никуда не ведёшь? - возмутилась Юля Машковцева, откусив от яблока, - Ничего не понимаю!
- - Аналогично! - поддакнул Олег Ландин.
- - Какие проблемы? Собираемся.
Ребята крепкие, весёлые, с такими сплошное удовольствие ходить. Правда, погода нынче не шепчет. Ветер лютует, холодный, со снегом. Мы такое не заказывали! Лезем в гору напрямик. Обычно крутизна и затяжной подъём оказывают на новичков угнетающее действие. Поэтому на вершине успокаиваю ребят:
- - Самое трудное мы преодолели!
- - Что, было трудное? - смеётся Юля, - Что же ты не предупредил, мы и не заметили! Ничего не понимаю…
Пещерные флаги
Психологический климат в порядке. А на море разыгралась метель. Сильный встречный ветер упирается в грудь, злобно швыряет в лицо пригоршни снега. Ошалевшие от пурги рыбаки спешат на берег. Даже самые заядлые сматывают удочки.
- - Клёв есть, а они рыбалку бросают… - шутит Юля, - ничего не понимаю!
- - Аналогично!
Рыбаки закутались так, что едва глаза видны. Смотрят на нас с недоумением. Все оттуда, а мы туда. Наклонившись круче к ветру, преодолеваем разбушевавшуюся стихию. Мы-то с Ландиным капюшоны натянули до самых бровей, а вот Юле приходится терпеть. Но предложи ей поменяться куртками – оскорбится. Впрочем, не похоже, чтобы она страдала. Глаза прищурила и улыбается хитро. Вдруг нас догоняет «Буран» с санками. Вот счастье-то подвалило! Тесновато будет втроем, да ничего, лишь бы не свалиться на скорости.
- - Держись крепче!
Даже на небольших бугорках нас подбрасывает и трясет немилосердно. Ветер и сам по себе мощный, а когда мчишься ему навстречу, так и вовсе космическим холодом веет. Но ради экономии времени можно потерпеть. Километров восемь подбросил нас добрый буранщик.
- - Вот это поездочка! – ахает Ландин, не в силах разогнуть закоченевшее тело.
- - У меня внешность от ветра затвердела! – обнаруживаю.
- - Точно, смотрите, снег к щеке прилип и не тает! – хохочет Юля, - Ты у нас снеговик? Ничего не понимаю!
- - Аналогично… - говорю.
Без остановок дошли мы до пещеры. Спасаясь от холода, спешим вглубь. Чем дальше, тем теплее. В первом же гроте нас встречают подземные красоты: ледяные кристаллы, выросшие в виде плоских, прозрачных листьев. Потолок словно усеян бриллиантами. Лучи от наших налобников отражаются, преломляются в их правильных гранях, играют разноцветными лучами. Ребята стонут от восхищения. Ландин поспешно вытаскивает фотоаппарат и ослепляет нас вспышками.
Летящий Дракон
- - Погоди, - предупреждаю, - не трать пленку! Главные красоты впереди!
- - Главные? Неужели что-то может быть прекраснее…
При каждой вспышке Ландин вздрагивает и даже подпрыгивает. Его бьёт в нос током. Чудак! Нет, чтобы проводки в сторону отогнуть… Совсем голову потерял от красоты. Через сотню метров в глубину температура воздуха уже выше ноля. Только что росли сосульки, а рядом уже незамерзающие лужи. Хорошо ходить по пещерам зимой: какой бы мороз не трещал снаружи, здесь тепло.
Влажные сталактиты
Вечером тормозим на ужин.
- - Мы хотим тебя попросить, - говорят ребята, - покажи нам максимум! Ведь мы к лету закончим учёбу, уедем. Будет ли ещё возможность увидеть все эти чудеса? На какое время ты запланировал возвращение?
- - Воскресенье, утром.
- - Давай на вечер! Чтобы на самую-самую последнюю электричку успеть!
- - Ладно. Сейчас прикину, когда нужно будет выбираться.
Невероятные кальцитовые образования
Юля готовит ужин, я занят расчетами, а Ландин, откинувшись на бухту верёвки, заснул. Пора кушать, а он спит. Да так крепко! Мы позвали, покричали, потормошили его… Не просыпается!
- - В летаргический сон впал, что ли? – удивляется Юля, - Ничего не понимаю…
- - Аналогично…
- - Кричать в ухо бесполезно. Попробуем воздействовать на другие органы чувств!
Мы подсунули спящему прямо под нос разогретую куриную ножку. Его ноздри затрепетали. Чарующий аромат жареного мяса проник в сумеречное сознание Ландина. Не открывая глаз, он вскрикнул:
- - Курица, что ли?!
И подскочил. Так чуткий нос спас его от голода.
Тысячи разноцветных сталактитов
Мы лазили, что называется, до упора. Таинственные гулкие ходы, изящные драпировки на стенах, звонкие сталактиты, хрупкие кальцитовые цветы… Ребятам было все мало. Как перед смертью не надышишься, так им хотелось красот и чудес. Пора наверх, а они с непередаваемой грустью прикасаются к сталагмитам, нежно гладят каменные узоры… Тяжело прощаться.
Непостижимые фиговины № 15
- - Пошли, времени в обрез.
Неохотно покидали мы пещеру. А снаружи нас ожидал неприятный сюрприз. Пурга, бушевавшая всю ночь, намела огромные сугробы снега. Куда ни ступи, провалишься по колено.
- - Ставлю задачу. Нам нужно пройти 25 километров. До отхода электрички 5 часов. Вперёд!
- - Эх, лыжи бы сейчас!
И мы ломанулись. Большая разница: ходить по ровной, твёрдой дорожке или увязать в сугробах, с усилием вытаскивая каждую ногу. Уже через час мы почувствовали усталость. Правда, в график времени пока укладывались. Вперёд. Я шагал быстро, но постепенно уменьшал скорость, непроизвольно. Заставляю себя вновь двигаться шустрее, но минут через пять обнаруживаю, что опять потерял темп. Нельзя! Опоздаем. Тогда вперёд вырвалась Юля. Кажется, она чувствует себя посвежее. Целый час энергичной ходьбы. Вот это работа для мышц… Надо бы сменить девушку. Выхожу первым, несколько минут продираюсь через сугробы с приличной скоростью. Что такое, опять незаметно замедляю! Юля вновь вырывается и уже не выпускает меня первым. У неё-то откуда столько энергии? Ландин начал падать.
- - Погодите! Дайте передохнуть.
- - Ты спать собрался? – возмущается Юля, - Ничего не понимаю!
- - Аналогично, - выдыхаю морозный воздух.
- - Ой, сил больше нет, - обнаруживает Ландин.
- - Не стыдно тебе?
Ландин с усилием встает и молча шагает. Каждый метр дается с возрастающим трудом. Только бы Юля продержалась до конца! Я чувствую, что выложился полностью. Ведомым плестись ещё могу, а вести – уже нет. Ландин всё чаще падает от усталости. Пока помогаю ему подняться, Юля убегает далеко вперёд. Кое-как догоняем.
- - Мой организм сопротивляется! – сообщает Ландин свистящим шепотом, - Он понимает, что такие перегрузки ему вредны. А я заставляю его работать.
Мы едва поспеваем за Юлей. Ноги заплетаются… Перед нами подъём в гору. Ландин и забыл про этот участок. Он с изумлением и возмущением таращится на крутизну. Юля уже поднимается.
- - Это что? – стонет бедный Ландин, - Лезть в гору?! Вы знаете, как это называется? Это ломизм! Мы ломаем свой организм и оптимизм! Зачем же так издеваться? Застрелите меня!
Причитая, он всё же идёт за нами. Тяжело, ничего не скажешь. А тут ещё собачонка откуда-то вывернулась, тявкает на Олега, норовит укусить. Что она нашла в этом грязном, покрытом глиной мужике?
- - Я подсчитал! – стонет Ландин, - Мы в постоянном движении 36 часов! Это предел!
- - Вперёд…
- - Нет, ну это же предел…
Действительно, состояние занятное: тело как бы гудит, ноги плохо слушаются и сами по себе разгибаться не хотят – надо заставлять их. Может быть, действительно, предел человеческих возможностей? Едва допустил такую мысль – и остановился. Организм словно получил разрешение на отдых. Ну, нет! Вперёд! Ох, ноги свинцовые… Но осталось совсем немного. Вот и электричка. Ландин может идти, только опираясь на меня. Юля обернулась:
- - Ну вот, теперь и я выдохлась.
Мы вваливаемся в вагон, и двери тут же захлопываются, задевая наши рюкзаки. В последнюю секунду успели! Поезд тронулся, застучал колесами. Мы находим свободные места и падаем совершенно без сил. Юля протянула ко мне руку:
- - Дай рюкзак, под голову положить…
И тут стало почему-то темно и тихо. Что за дела? Поезд стоит, в вагоне никого нет. Юля меня тормошит:
- - Где пассажиры? Почему погас свет? Ничего не понимаю…
- - Аналогично.
В оторопи таращусь в окно… И вдруг понимаю, что мы уже в Красноярске. Вот в чём дело! Мы заснули! Да так крепко, что и не услышали, как приехали, а пассажиры вышли. Я вскочил и подбежал к дверям. Закрыто! Нажал на створку, вроде поддаётся. Сонного Ландина пришлось вытаскивать. Только в пружинящих дверях он пришел в себя. Ничего себе, пробуждение…
В клубе встретились во вторник. Ландин уже рассказывал туристам про наши приключения. Впрочем, оказалось, что он мало что помнит.
- - Что-то невероятно красивое было, - напрягает он помятые мозги, - а потом сплошные ботинки перед глазами. Где ботинки мельтешат, туда и ползу…
Увидев меня, Ландин пожаловался на дурное самочувствие. В понедельник он вообще лежал. Во вторник лишь к обеду поднялся, да и то с трудом. Ноги болят ужасно, руки ноют, спина не сгибается, в голове до сих пор шум. Я очень хорошо понимал Олега…
- - Слушай, - говорю, - а Юля-то вообще не пришла.
- - Конечно! Мы, мужики, и то едва живые. Ей, наверное, совсем худо.
- - Знаешь, Олег, надо бы сходить, навестить. Может быть, болеет, лежит в лёжку! Поехали!
- - Надо бы. Но уж прости меня, Миша, честное слово – не могу. Такие боли во всем теле. До клуба-то едва доковылял.
- - Да я себя так же ощущаю. Будто под поезд попал. Но все-таки поеду. Беспокоюсь за неё.
Преодолевая острые ощущения в мышцах, я добрался до юлиного жилища.
- - А её нет дома.
Меня словно стукнуло. Раз не дома, значит, в больнице.
- - И где же она?
- - Да на танцы пошла!
Тут я вдохнул, а выдохнуть забыл. Ну, знаете ли! Ничего не понимаю! |
При вводе Логина и Пароля,
Экспедиции