При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||
|
||||||||
Об игре камней, снега и льда
Пролог
Эта глава особенная. Она, пожалуй, точно отражает суть подзаголовка в названии книги «горовосхождения, как они есть», хотя самих восхождений в ней нет. Я попытался показать, ЧТО иногда, к счастью иногда, сопровождает их. Здесь нет описания крутых стен, ловкости крутых парней, которые их преодолевают и прочих подобных вполне замечательных историй. Зато здесь в избытке самоуверенность и недооценка человеком всемогущества гор. Надеюсь, что рассказ об этом поможет будущим восходителям в понимании простой истины – не пытайся победить гору, пытайся победить себя.
Эпизод 3 (1988, стена южная, пик Коммунизма)
13 августа, 18-30. Мы под стеной. Палатка поставлена, возимся на улице. До бергшрунда метров 300. Валера и Боря пошли провешивать веревку на завтра, уже копошатся у трещины. Все вокруг молчит. Слышны только шипение примуса, позвякивание железа и наши – «Каша скоро? Бл..ть. опять запасные носки не взял.» - и прочая ерунда с суетой…
Три месяца назад
Ленгорспорткомитет на Халтурина. Сижу у Кости Клецко (Константин Борисович Клецко), получаю консультацию по южной стене Коммунизма. В конце разговора Костя делает «пустячное» замечание – «не вздумайте ночевать под стеной, сыпет, лед камни со стены и с вершинного гребня на маршруте Кузьмина. Были случаи…». А я уже в дверях, кричу – спасибо, разберемся, сами с усами.
Днем раньше
С утра налегке сходили под стену. Посмотрели начало - камни есть, но слева от нашей дороги в кулуаре. Ледник ровный, слегка понижается в сторону ребра Кузьмина, с вершинного гребня свисают здоровенные ледопады, срезы метров по 30-50. Над ними снежные поля. Если что-то и упадет, то в яму в основании гребня, и далековато, почти километр. Будем ночевать под горой. Выходим завтра вечером, час сэкономим, и бергшрунд успеем провесить, а Костин совет – помним, но на месте же виднее.
Эпизод 2 (1987, Восточный Памир, Музкол, траверс 6074-6230)
Опять в Музколе. В прошлом году забрались на Бит-Каю (6074). Хорошо получилось. Сейчас заявили на Союз траверс от Бит-Каи до п. Советских Офицеров. Заморочистый, мама не горюй. Погода дрянь -внизу в первой базе на 2600 дождь, в верхней на 4300 снег. Снега много. По радио узнаем, так везде в этом году.
Побрели потихоньку. Начали с Бит-Каи по простенькому контрфорсу справа от стены. Все в снегу, позавчера выпал очередной. Стоим на вершине, все знакомо и незнакомо. Еле-еле откопали свой же тур и заменили свою же записку. Дальше на перевал, там ночуем и продолжим. В прошлом году спустились на перевал, считай пешком по плитам и лбам. Сейчас все в снегу и, наверное, со льдом, скользко. Решили, будем спускаться параллельно гребню чуть ниже, чтобы потом по дуге выйти на перевал, так кажется проще. Крутовато, но всего-то три веревки.
Минут 10 ищем, за что зацепиться для спуска. Наконец, чуть ниже вершины, под небольшой плитой докапываемся до льда. Ледобур заходит до половины, но плотно – хватит, кошки есть, начали. Шура Жуков будет последним, я перед ним. Ребята втроем пошли, уже спустились метров на 60 и в конце первой двадцатки сумели забить крюк, уже лучше, потому что они выскочили на крутой лед, все на одном крюке и пытаются начать траверс в сторону перевала.
Я пошел. Стою у конца первой двадцатки, у крюка и жду, когда парни внизу разгрузят веревку, крюк-то так себе, но держит нормально. Кричу Жукову – давай ко мне! Он делает первый шаг, и в это время не под ним! А чуть выше меня, на 5-6 метров, трещит склон и идет трещина. Все, что ниже нее падает на меня. Ерунда – снег легкий, забился везде, успеваю крикнуть вниз – внимание, снег! И тут же, из-под ног Шуры отрывается доска, я думаю, размером 15 на 15 и едет на меня! Вижу ее срез – полметра, и она не рассыпается, крепкая. Ору – доска! Вжимаюсь в склон, жду. И как она умудрилась набрать скорость на этих 5 метрах? Бабах! Сбивает, подбрасывает, крутит, крюк вылетает, меня с размаху бьет о склон.
Все закончилось быстро. Нахожусь в здравом уме и при памяти. В целом болит все, пока не понимаю, где больнее. Жуков сверху орет – ледобур согнулся! Я и сам вижу это. А Шура вцепился в веревку и пытается один (ха-ха) удержать на ней четверых.
Картинка замечательная – один суетится наверху, другой, это я, вяло барахтается ниже, а три «перца», которых сбило в одну кучу кусками доски (все- таки рассыпалась), с небольшой амплитудой делают вверх-вниз на ледовом сбросе. И все это на 7 сантиметрах согнутого ледобура. Кричу Жукову – Шура, если хорошо стоишь, отцепись от веревки, нам нужен живой свидетель! Шутка, но что-то в этом роде. Это была последняя адекватная моя фраза в этот момент. Первый шок прошел, и я понял, что мешает мне жить – правая рука, точнее пальцы попали между двумя карабинами, которые сощелкивали веревки, а снизу на них поддавливал вес трех человек. Как говорят мои армянские друзья, а такие есть – Мамой клянусь! Пальцы в средних суставах переломало на 90 градусов в плоскости ладони, картина, обалдеть, вы ее представьте – ну как?
Боль, сука, неимоверная, что я визжал в это время не помню, но точно, рыдая просил ребят ослабить веревку, пальцы оторвет к черту!
Что было дальше, является классическим, и ключевым эпизодом из романтической драмы про альпинистов. Вы наверняка такое видели. Вот все тоже самое, только без Шопена.
Не помню, кто Шура Глушков или Коля Иванов, достал нож и обрезал веревку выше всей тройки! Парни «с песнями» дружно брякнулись в мягкий снег ниже ледового лба, на котором висели. Летели и скользили метров 30.
Боль ушла, кое-как вытащил пальцы из карабинов – чуть выпрямились, но не работают, ребро как-то искривилось и что-то с правой ногой в коленке – согнуть – разогнуть, есть проблема. У ребят все в порядке, все целы, только синяки. Кричу им – поднимайтесь на перевал, я выберусь сам, Жуков поможет.
Собираемся на перевале, по радио рассказываем базе о приключении, помощь не нужна. Принимаю решение – пострадавший один, это я, переломов, вроде нет, а вдруг к утру все пройдет, так бывает. Испугаешься – все болит, приходишь в себя – здоровее стал. Ночуем, а утром посмотрим.
Утром особо лучше не стало, из пальцев работает мизинец, чувствительность отсутствует полностью, на ногу кое-как могу наступать. В общем, не орел. Предложил ребятам – я свалю с перевала сам, а вы продолжите. Тем более, несмотря на наш отказ от помощи, Александр Иванович Тюкавин, наш доктор уже под перевалом. Пока занимались лирикой, как же так… так не правильно и пр. пришел приказ от Джибраева – все вниз. Вот и второе приключение закончилось, и сезон, для меня, тоже.
Впереди, по тексту, не по жизни, еще одно приключение. Кувыркаемся дальше в эпизоде 1.
Эпизод 1 (1980, Памиро-Алай, п.Ахун 5244м)
В Главной главе опуса я уже упоминал это восхождение. Постараюсь не повторяться, а рассказать о приключении на Ахуне, как-бы изнутри, о том, что я видел и чувствовал, без утайки (насколько сам себе смогу позволить).
…. 300 метров по провешенным перилам проскочили довольно быстро. Я у конца веревок, хорошая полка, метра три, с уклоном в сторону ледника. Уступ с поднутрением - что-то вроде пещерки для мышки, прикроет от камней, если что. Слава с Юрой ниже веревки на две. Карабкаются. На горе тихо, ни камешка с утра. На леднике внизу вижу лагерь, парни собираются к нам. Солнышко греет, хорошо. Можно закурить и расслабиться.
И вот эту благостную тишину расколол жуткий грохот, гора затряслась, где-то выше меня грохнуло еще раз, резко потемнело вокруг. Не понимаю, что произошло, но мгновенно забиваюсь в норку, упираясь лицом прямо в крючья.
И началось! Вой камней, грохот, глухие шлепки по полке. Оглянулся – война! Серо-грязная пелена снежной пыли, сквозь которую со скоростью снарядов летят булыжники и куски льда, с жуткой силой впивающиеся в мою! Понимаете – в мою полку! В полуметре от меня! И с каждой секундой все ближе и ближе ко мне (мне казалось именно так)! А сверху с уступа рекой течет снег с грязью, камнями и на рюкзак (хорошо не снял). Эта грязь и камни своим весом вытаскивают меня из моей норки под навесом, который уже не кажется надежным. В голове одна мысль – надо рыть пещеру внутрь горы, хоть до Америки, только бы подальше от этого ужаса. Страх, страх на грани животного – только бы удержаться, только бы не в меня !!! Когда в полуметре от тебя на полку шлепаются булыжники размером…огромных размеров, и эти булыжники разбиваются на кусочки с искрами и брызгами грязи, да еще, гады, делают так – фрррр-буух («буух» - читать угрожающе приглушенно), то других мыслей в голову не приходит. Никогда в жизни не боялся так, как в эти 30-40 секунд.
Все прекратилось также внезапно, как и началось. Стало светло, где-то слева, и справа в кулуарах еще катились отдельные камни, с уступа на меня лились ручейки из смеси воды, снега и грязи. Осторожно отлепляюсь от уступа. Боюсь, но выглядываю из-него вверх. Ясно, грохнулась вершинная ледовая шапка. Вроде цел, даже невредим. Внизу на леднике паника, бегут в сторону стены, что-то кричат. Не отвечаю, зашевелюсь поймут сами.
С веревками полный швах, от перильной осталось метра три и все. Рабочие веревки у Юры и Славы, рация, кстати, тоже у них. Кричу им, тишина, Ору истошно – ответа нет. Думаю, на полном серьезе – снесло парней со стены.
Надо выбираться, руки ноги целы значит могу. Осторожно подбираюсь на край полки, ниже метрах в семи есть еще одна, узенькая, но на ней вижу крюк с ошметками веревки. Похоже приличный кусок, уж точно больше десятки. Надо к ней, там что-нибудь придумаю. На крики снизу не реагирую, все равно ничего не разобрать. Спущусь пониже, если смогу, там поговорим. Получилось, добираюсь до полочки с крюком и веревкой. И вдруг, слышу Федотова! Обалдеть! Уже не один!
Он ниже меня метров на 15. Узнаю, что живы все, но вот целы не все. Юра в порядке, а у Славы что-то с лопаткой, и рука не работает, а из правого бедра сильно идет кровь, сама нога в отключке. Он ниже Юры на 10-12 метров. Слава молодец, страдает, но в сознании. Ему повезло исключительно, он единственный из нас в эту войну оказался на открытом месте - середина ровной 70-градусной плиты. Как не перебило веревку, как его самого не смело !?
На обрывке веревки, которую нашел, спускаюсь к Федотову. На веревку не «сажусь» просто на руках. Пару минут тратим на переговоры с ледником. Наше решение – ждать нельзя, пока Слава в сознании будем спускать сами. К нам подниматься не надо – убьем камнями. Как говорится, ляжем все.
Спусковая дорога видна. Метров 80 ниже Славы все чисто, ни крючьев, ни веревок, только метровые кусочки разбросаны по уступам. А вот дальше, похоже, веревки остались, состояние не определяется, но они есть. Будем спускаться. До ледника метров 250.
Только сейчас замечаем, что веревка, на которой Слава, все-таки перебита. Охреневаем и заводимся по полной. Быстро делаем новую станцию и Федотов спускается на вспомогательной восьмерке, ее всего 15 метров. Должно хватить до широкой полки под Славой.
Юра делает главное – пересаживает Славу на свою веревку. Уфф, отпустило. Тут же на весу укол, жгут, снять со Славы рюкзак. Начали спускаться.
Сука! Метра не хватило до широкой полки! Надо быстро к ним, как-то помогать. Садиться третьим на вспомогательную не стал, да и для крючьев многовато веса будет. Слева в паре метров на полке вижу кусок веревки, все разлохмачена, где-то без оплетки, но до ребят хватит. А на саму полку ведет удобный камин. Все классно. Забиваю крюк. Перебираю всю веревку, с повреждениями, но пойдет. Ребята болтаются, Слава стонет, это подгоняет по-сумашедшему. Узлов в перебитых местах не вяжу, надо быстрее! Разберусь по ходу, я же в здравом уме, все под контролем.
Эпилог
Я умышленно рассказал об этих приключениях в обратной хронологии. Дело в том, что от первого к третьему эпизоду менялось мое восприятие произошедшего и реакция на него. Если в первом эпизоде я испугался до животного страха, то третий воспринял, как досадное недоразумение, которое, всего лишь, немного сбило наши планы. Наверное, это от того, что между ними было огромное расстояние, почти жизнь – 8 лет.
Конечно, были и другие эпизоды, когда не все заканчивалось, хотя бы на троечку. Но это, пожалуй, слишком личное.
Всем, кто выбрал эту дорогу, удачи. Берегите себя, а значит и своих близких.
P.S. Надеюсь, что тем, кто прочитает эту главу, она напомнит о том, что горы не наш мир, они живут по своим законам, и нам их не поменять. И не они под нас, а мы под них должны приспосабливаться.
Виктор Жак. Без названия. Как приобрести книгу, с которой окунешься в водоворот страстей
Оглянись, незнакомый прохожий…
Календарь 2019
Ягноб
или история о том, как влияет программа «Время» на подсознание человека 1981 Чудовище и красавица (попробуй повтори) Рассказ о том, как Месснер ездил на Алтай. Предисловие о том, как Месснер ездил на Северный Полюс СКА 5. Первопроходы |
||||||||
|
||||||||
