|
Автор: Анатолий Ферапонтов, Красноярск
Восходители. Поехали!
Часть 2
Вспомогательная группа
Существует немало видов спорта, требующих определенного мужества, однако мужество альпинистов-высотников беспримерно. Они не могут сказать: “Чур, я не играю”, сойти с дистанции, уехать ночевать домой или в комфортабельный отель. Они не могут отказаться от борьбы и спуститься вниз, ибо спуск с вершины тоже тяжелая и небезопасная работа.
Вовсе невозможен отказ, когда товарищи по команде продолжают идти наверх. Идеальный план восхождения, составленный капитаном еще в Красноярске, совпал с реальностью только в одном: на вершину поднялись точно 20 мая. Все остальное выходило экспромтом. Планировались всего четыре выхода, последний — уже наверх. В первый выход предполагалось установить лагерь из двух палаток на 7 000, но группа не достигла этой высоты, как говорят в альпинизме, на три веревки (около 120 метров). Сказалось отсутствие акклиматизации и болезни вследствие этого. Один из лидеров команды, Валера Коханов, на первом выходе вообще работать не смог.
На втором выходе планировалось установить лагерь 7 600, но команда поднялась только до отметки 7 500. План третьего выхода — 8 200, а доработать смогли только до 7 950. Ситуация складывалась тревожная: так опаздывать в высоких горах нельзя. Даже опытнейший Сергей Антипин был суров и неразговорчив. Тогда Захаров и предложил Антипину разделить команду на две группы, штурмовую и вспомогательную. Все в команде хороши, кроме, пожалуй, Ильина, которому высота “не пошла”, но для успеха следует отобрать шестерку лучших. Они известны.
Вначале Сергей спорил: вам не поднять такой груз, по 25 килограммов на человека. Перед уверенностью Николая он все же сдался и согласился возглавить вспомогательную группу. Назавтра объявили о своем решении всей команде — неловкий был момент, но все поняли это правильно, без упреков и претензий.
Во вторую группу вошли: Сергей Антипин (руководитель), Игорь Ильин, Константин Колесников, Александр Кузнецов, Николай Сметанин, Евгений Козыренко. Сюда же можно причислить и врача команды Сергея Майорова, который поднимался до высоты 7 900, работая на забросках продуктов, снаряжения, кислорода наравне со всеми. Назавтра объявили о своем решении всей команде.
Эта же группа при необходимости ставила палатки в промежуточных лагерях. То есть, что такое — ставила? Ведь на стене не было ни одной пригодной для этого площадки.
Приходилось вырубать их ледорубами во льду крутизной 60—70 градусов, но это тяжкий труд даже в условиях равнины, что же говорить о работе на высоте, в разреженной атмосфере, особенно на 8 250? Вторая группа полностью обеспечила лагерь 7 500, а после Козыренко, Майоров и Колесников подняли палатку и часть кислорода для штурмовой группы на 7 900. Вот еще один из парадоксов: ведь врач Сережа Майоров — всего лишь второразрядник в альпинизме, а побывал на такой высоте, какой нет в пределах бывшего Союза.
Однако надо признаться, почва для серьезного конфликта была: выбор запредельного маршрута как бы заранее выключал часть команды из числа восходителей на вершину, делала их лишь вспомогательной группой. В подобных случаях дело порой доходит и до обид пожизненных. Парни говорят, что в сплоченности команды главная заслуга принадлежит Сергею Баякину не знаю, не знаю, от всех зависело это. Хотя, с другой стороны, есть такая идиома — “душа компании”, от этой души зависит и общая атмосфера, так что возможно.
После “изнасилования” Канченджанги в 1989 году вышла книга Василия Сенаторова “Траверс”. Черным по белому: все группы, составленные по региональному принципу, переругались между собой, имели серьезные претензии к руководству. “Честолюбие, без которого невозможен ни один вид спорта, а уж тем более альпинизм,— самая уязвимая точка в психологии восходителей. А в самом деле, какой должна быть реакция заслуженных мастеров спорта, доказавших всем… что они одни из сильнейших альпинистов планеты, что какие-то “выскочки”, а не они первыми добились успеха?
Хрищатый и Балыбердин… сгоряча заявили в базовом лагере, что восхождение москвичам помогла сделать “столичная прописка”, обвинив тем самым волей-неволей руководство и четверку Елагина в тайном сговоре… Валера понял решение тренеров как посягательство на право его группы взойти на вершину в этот выход и возмутился. Так и ушел он наверх, кляня коварных начальников и отдельных выскочек”. И еще несколько пассажей такого рода.
Пожалуй, в нашей команде такое, по крайней мере в дни восхождения, было невозможно: слишком много соли вместе съели. Это после, дома уже, дозволено обсуждать, осуждать, доказывать свое, а там, на горе, следовало спокойно работать. Захаров сказал мне, что взаимная приветливость была такой, что никто никого даже дураком в шутку не обозвал. Несколько месяцев в узком мужском кругу, между прочим — и много лет.
Сергей Антипин
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Сергей Антипин Мастер спорта, 1952 года рождения, род занятий — менеджер. Впервые попал в горы ранней весной 1970 года, когда Валерий Светлаков взял его с собой на альпиниаду в Туву. Поразительно быстро стал набирать опыт: уже через два года закончил школу инструкторов, получил первый разряд, ходил на вершины 5-й категории трудности. Сергей очутился в команде Буревестника и не изменял ей до самого ее естественного распада после гибели Гладкова и Дорогова и объединения остальных с командой СК “Енисей”. Даже после этого, когда сборная команда продолжала ходить на технически сложные маршруты, Антипин предпочел высоту, хотя впервые призером чемпионата страны и мастером спорта стал, выступая за команду альплагеря Дугоба вместе с Баякиным, Беззубкиным и дальневосточником Клюквиным. Первый же высотный опыт на Хан-Тенгри с командой Труда в 1980 году был успешным. Год спустя, с той же командой, поднялся на пик Победы.
Погода на Эвересте “полосатая”: период солнца и относительного безветрия сменяют бури и снегопады. Счастье тем, кто угадывает и все выходы из базового лагеря, особенно последний, штурмовой, делает в благоприятные погодные фазы. Красноярцы попадали как бы в противофазы: отдыхали внизу при теплом солнышке и работали на маршруте в непогоду.
Полиэтиленовый пакет красноярской фирмы “Рок-пилларз” с пуховым спальным мешком внутри вырвало ветром и после три дня гоняло вокруг маршрута. Порой его можно было и рукой ухватить, да руки были заняты
Погода и усталость ребят — все это сильно беспокоило Сергея, исполнявшего обязанности руководителя в отсутствие Баякина. Тем более, что сам Антипин был сторонником варианта первопрохождения, именно этого пути.
Сильнее всего страшит неизвестность. Когда шестерка лидеров ушла на 8 300 за перегиб, исчезла из прямой видимости, пропала и связь. Антипин даже не знал точно, в какой день ребята станут штурмовать вершину: 19 или 20 мая? Однако в начале каждого часа он выходил на связь. Лишь почти через двое суток ему ответил с вершины Петр Кузнецов.
Но ведь когда восходители пошли вниз, к штурмовому лагерю, связь снова пропала Антипин и понятия не имел: спустились ли с вершины, все ли? Узнавать новости пришлось через англичан: их базовый лагерь был рядом, и штурмовая группа находилась где-то возле наших — там, высоко. По просьбе Антипина, англичане связались по рации со своими: как там дела у русских? Сверху ответили, что в русском лагере только один человек. Поразмышляв недолго, Сергей сказал: не могли пятеро пропасть, пусть ваш парень сходит и посмотрит. Тот сходил и привел с собой — конечно же, Петра Кузнецова. Неунывающий Кузнецов сказал: все хорошо, Серега, только вот неплохо бы нас встретить — кислород, водичку там поднести, а то сильно уж все устали.
Антипин быстро отправил наверх группу встречи, а сам — как ни хотелось первым поздравить парней — пошел вниз организовывать караван яков.
Александр Кузнецов
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Александр Кузнецов Пожалуй, лучше всего о характере этого мастера скажет его автоответчик: “Дорогие мои Валера, Сережа, еще раз Сережа, Виталя, Таня, Оля, еще Таня, Лена, Ваня, Наташа, Коля, Надежда, Игорь, Ирина, Володя, Андрей, Костя, Толя… сбился уже. Несмотря на то, что меня нет дома, я все равно когда-нибудь вернусь со своей супружницей Юлей. Cпасибо всем, я продолжу список позднее”. Еще на южной стене пика Коммунизма в одном из кулуаров сверху упал камень и ударил его по каске. Удар был таким сильным, что Саша, как он сам говорит, “умер и улетел в Коридор — фью-у-у. Он был многоцветным, но ясно помню только красный и зеленый”. И так ему там было хорошо, так, оказывается, приятно умирать, что потребовалось запредельное усилие для того, чтобы вернуться. Этот эффект, кстати подробно описан Моуди в книге “Жизнь после смерти”. После еще месяца два у Кузнецова появлялось странное ощущение: как будто он идет по земле, а голова его плывет где-то высоко в облаках.
Тот маршрут на пике Коммунизма он считает пределом своих возможностей, подняться по северо-восточной стене, по-видимому, и не рассчитывал и лишь работал на общую победу до высоты 7 500,— кстати, равной высоте пика Коммунизма. Хотя не высота ему служит пределом: ведь осталась же мечта подняться на Эверест, но уже классическим маршрутом.
Любопытно, что в интервью Александр заявил безапелляционно: я не альпинист, я фотограф. Ну да, это его профессия и любовь, только как же это — не альпинист — при таком-то перечне побед над горами? Когда-то, ребенком еще, он прочел книгу Тенсинга “Тигр снегов”, и с тех пор полагал, что альпинизм — это непременное действо очень сильных людей с ледорубом на ледовой стене. Себя же он сильным никогда не считал, да и сейчас не считает. Полюбил, однако, бег на дистанции длиннее 10 километров. До марафона еще не добрался, но хочет когда-нибудь пробежать марафон в Сан-Франциско: жизнь — штука долгая.
Константин Колесников
Год рождения 1964, КМС, в команде с 1987 года. Ранее выступал на чемпионатах России, затем прервал занятия альпинизмом, уйдя в предпринимательство. Горы, однако, звали назад, и он вернулся.
Имени Колесникова не было в списке кандидатов на главное восхождение, однако он упорно тренировался, участвуя во всех отборочных тестах. На осеннюю разведку под Эверест отправился за свой счет, заболел же во втором лагере, на 6 200, скорее всего, из-за высокого темпа. Такая неприятность делала его шансы на участие в экспедиции и вовсе призрачными, однако Константин невозмутимо продолжал тренировки и был включен в основной состав. На стене много работал до высоты 7 900, в основном делал заброски продуктов и кислорода.
Евгений Козыренко
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Евгений Козыренко Год рождения 1965, мастер спорта, в команде с 1990 года. Чемпион России, серебряный призер. На жизнь зарабатывает, как и многие альпинисты, высотным ремеслом: монтаж, покраска, ремонт швов и так далее, но страстно любит и вторую свою профессию: охотника и рыболова. Несколько дней в неделю непременно проводит в тайге или на реке, отсюда и его изрядная выносливость. Один из основателей столбовской компании “Борисовка”, строитель одноименной избы. По словам капитана команды, более всего его в Евгении подкупает простота и прямота в общении, а в дни экспедиций — хозяйственность, присущая: впрочем, всем таежникам.
Игорь Ильин
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Игорь Ильин Год рождения 1969, КМС, в команде с 1994 года. Вероятно, физически самый сильный человек в команде, но, как и все люди с большим весом, трудно переносит акклиматизацию на высоте. На пик Ленина взошел без особых проблем, но на Эвересте выше 7 000 работать не смог. В дополнение к обычным последствиям гипоксии, у Игоря на этой высоте еще и сильно заболел желудок.
Рассказывает Григорий Семиколенов: Когда на Эвересте, где-то на 6 000, саяногорцу Игорю Ильину стало очень плохо, он повернул назад и решил отлежаться в лагере 5 800. Так заведено у альпинистов-высотников: не можешь отчего-то идти дальше — вернись, если способен, в предыдущий лагерь или еще ниже, только не мешай другим. Игорь команде объяснил: все нормально, ребята, могу спуститься один, чуть пониже отлежусь и снова буду работать на стене. Он и впрямь ушел в ближний лагерь и прилег там отдохнуть.
Немногим позже в ту же палатку влез итальянец, тоже заболевший и отставший от своей группы. Возможно, он очень богатый человек, по крайней мере — довольно наглый: нежданный гость стал отбирать у Игоря спальный мешок. Надо сказать, что этого крупного и добродушного сибирского парня очень трудно обидеть, даже больного. Понимали они друг друга с пятого на десятое, но когда нашему Ильину все это надоело, он сел и рявкнул: “Раша!”.
Что сделалось с бедным итальянцем: его как будто вымело из палатки, при этом он все кричал: “Ноу, ноу!”,— наверное, думал, что бить его сейчас русский будет. Ну, мы же люди добрые: Игорь нашел свободный спальник в соседней палатке, накормил и устроил итальянца до утра. Боятся нас в горах буржуи и очень уважают.
Третьего октября 1997 года Игорь Ильин погиб в автокатастрофе близ райцентра Новоселово.
Николай Сметанин
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Николай Сметанин Год рождения 1950, мастер спорта, в команде со времени первых ее успехов. Неоднократный чемпион и призер чемпионатов СССР и России, причем в самых различных классах, что означает универсальность его мастерства и опыта. Участник сложнейшего восхождения по южной стене пика Коммунизма. Николай хороший скалолаз, и мог бы скальные пояса на Эвересте идти первым, но — не выпало: лидировали там поочередно Петр Кузнецов, Валерий Коханов и Николай Захаров. Однако именно Сметанину выпала честь начать стенной маршрут, бергшрунд и ледовую стенку первым прошел он.
Александр Бекасов
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Александр Бекасов Год рождения 1958, КМС, в команде с 1994 года. По роду занятий Саша — коммерсант, имеет свой магазин, торгует продуктами. Естественно, команда назначила его ответственным за провиант Александр сразу же показал прижимистый в хорошем смысле характер и раздобыл провиант высшего качества. Консервы всех видов, сладости, колбасы и даже непортящееся мясо в вакуумной упаковке. Худощавый, но круглолицый, с пухлыми щеками, он стал предметом беззлобных шуток в команде. Когда поутру он, заспанный, вылезал из продуктовой палатки, его встречали словами: “Ну, начпрод, нам-то хоть что-нибудь оставил?”. В подчинении Бекасова был и повар-непалец, говорят, что Саша с ним был строг. Хватало ему и здоровья: из лагеря 5 200 в верхний базовый он шел быстрее всех и встречал там команду горячим завтраком.
Утром 20 мая Бекасов вышел на штурм предпоследним, но уже вскоре повернул назад. Cам он объясняет это тем, что руки и ноги потеряли чувствительность, идти стало совершенно невозможно. Конечно, так и было, ибо какие только сюрпризы высота не приносит!
Евгений Бакалейников
Из книги Анатолия Ферапонтова [Восходители] |
Евгений Бакалейников Год рождения 1956, мастер спорта, в команде с 1983 года. Немногословный, но очень надежный человек и альпинист. Может, если нужно, тащить груз, может идти на маршруте первым, что в высшей степени ответственно в горах. Капитан говорит о нем так: “Я знаю, что если за дело взялся Женя Бакалейников, то все будет сделано. При этом он один из старожилов команды”. Двадцатого мая он был вместе с Захаровым на высоте 8 800 метров, почти на вершине. Вместе и спустились — со смешанным чувством досады и долга. Там, под вершиной, лежали два мертвеца — по-видимому, участники индийской экспедиции, в которой погибли три человека. Манометр на баллоне одного из них показывал ноль атмосфер, другой баллон мертвец держал в обнимку. Похоже, что не успел переключиться и уснул, замерз. Малоопытный Гриша Семиколенов пытался даже мертвеца разбудить, попинав его носком ботинка: эй ты, вставай, а то замерзнешь!
Николай Захаров
Год рождения 1953, мастер спорта международного класса, в команде с 1982 года. Тяжкая ноша капитана альпинистов — как о ней рассказать? В критические моменты восхождения команда ведь не вечернее меню обсуждает, а ближайшую вероятность собственных жизней, и последнее слово — за капитаном. Он же обязан добиться того, чтобы однажды принятое решение было исполнено без отклонений — все это в ответ на безоговорочное доверие ребят. Иначе — нет капитана. Иначе — нет и самой команды.
Еще на стадии выбора пути возникла дилемма: идти “классику” по гребню или ранее не пройденный маршрут. Первый вариант для команды такого класса особой трудности не представлял, и, пожалуй, подняться могли бы все 12 участников экспедиции. Капитан, однако, настаивал на первопрохождении: да, риск значительно умножается, но и приз в случае удачи тоже. Речь даже не о житейских благах и наградах, которые парни заслужили и, конечно, получат, но — о мировой славе! Капитана решительно поддержал руководитель экспедиции Сергей Баякин, что и решило спор. Риск оправдался, а Захаров теперь говорит о Баякине: “Ух, как я его уважаю!”. Да, руководитель был готов полностью разделить с капитаном ответственность за возможную трагедию. Как справедливо разделяет теперь и лавры победителя.
Что же до возможной трагедии, то сказано это отнюдь не для красного словца: только за те дни, что парни лезли по стене, на горе погибли 14 восходителей различных национальностей. Утром 20 мая капитан проснулся первым, разбудил остальных: пора, лежебоки. Сборы, однако, затянулись на два часа, сказывалось тормозящее влияние высоты, ведь штурмовая группа провела на 8 250—8 350 две ночи. Дул сильный ветер, но погода была на редкость ясной, а стало быть, и видимость — хорошей. Однако далеко в небе висело чечевичное облако, предвестник урагана.
У Захарова была еще и дополнительная забота: идти следом за самым молодым, за Гришей, не упускать его из виду, чтобы при необходимости оказать помощь или дать совет. Тот, как назло, собирался дольше всех. Наконец, пошли: впереди Семиколенов, в десяти метрах от него Николай. Бекасов с Бакалейниковым сказали, что тоже готовы, но сколько капитан ни оборачивался, они все не выходили. Но вот пошли и они, а когда Захаров выходил на скальный гребень, на “классику” (8 400), он увидел, что Саша Бекасов возвращается. Что ж,здесь уже никто никому не приказывает, каждый сам решает свои проблемы по самочувствию.
На гребень нужно было выходить по крутому кулуару, но по нему как раз в это время спускались 12 англичан, не дошедшие до вершины. Одновременное движение вниз и вверх там были невозможно, и капитан ушел вправо, полез по скалам. Высота 8 500, первая скальная ступень Гриша помахал рукой и скрылся за перегибом. Захаров помахал в ответ и снова оглянулся: Женя идет сзади, все в порядке. И в этот момент началась пурга, не зря в небе висело чечевичное облако. Видимость упала почти до нуля, хотя по обрывкам перил путь был отмечен.
Наверх шли с двумя рациями, одну нес впереди Петр, другую сзади Николай аккумуляторы в рации Захарова сели, и связи не было. Уже на 8 800, когда капитан поджидал Бакалейникова, сверху пришел Кузнецов. Теперь можно было связаться и с верхним базовым лагерем, где сидела вспомогательная группа.
Первый вопрос Антипина: все ли живы? Николай отвечал ему, что все в порядке, но может возникнуть проблема с поиском правильного пути спуска от гребня к палаткам в темноте. Он тоже поморозился под вершиной, но ходил, не хромая, водил машину, а 12 июня вместе со своей командой залез на Такмак, где они привязали к мачте флаг, побывавший на Эвересте. Потихоньку лечился, очевидно полагая, что все само собой обойдется, рассосется как-нибудь.
Не обошлось и не рассосалось. Уже в июле Николай все-таки обратился к медицине, его срочно положили в больницу и ампутировали одну фалангу на втором пальце правой ноги.
Однако вряд ли это как-либо отразится на его спортивных планах: ведь великие альпинисты Виталий Абалаков и Рейнхгольд Месснер имели куда более серьезные обморожения и последующие ампутации, после чего вполне успешно ходили в горы по сложнейшим маршрутам.
Продолжение следует....
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
