|
Автор: Денис Урубко, Польша
Немножко о себе с венгерским акцентом
Однажды на пути в Италию мне удалось закинуться в Венгрию. Так бывает, что спланированная линия дел нанизывает на себя что-то другое автоматически... без участия человека. В такие моменты заставляю себя жить в колее, не дергаться, не тратить время и силы впустую. О! они нужны - время и силы. Потому что приходится мобилизоваться - не спать, не есть, находить время для семьи и тренировок, концентрироваться на мелочах.
Так и Будапешт потребовал бессонницы, идеального "соображая" в голове.
- - Наше венгерское вино недооценено, - с досадой произнес Джоэль.
- - Так же, как и венгерские альпинисты, - добавила Джулия.
- - Красивый венгерский язык тоже, - констатитовал я.
Он странный... этот говор. Слыша его силу я почему-то вспоминаю Остготов. Их ковыльная страна оставила корни, которые не выкорчевать сиюминутным потребностям толпы. История переписывается завоевателями... но устанавливается она созидательными философами. Вот и мадьяры мне представляются потомками людей, что несколько веков окультуривали северное причерноморье. Строя замки, приручая лошадей, воспитывая виноград и альпинизм.
Сходный творческий подход продемонстрировал прилетевший в гости венгерский паренек по имени Балинт. Право, ему не хватало боевого шлема с палицей. Да охотничего сокола на рукаве.
- - Этот дядя долго здесь жить будет? - спросила дочка Саша. - Ты с ним в горы лазить будешь? Он сильный.
- - Почему ты так решила?
Но дочь, бросив идею, лишь пожала плечами, и отвлеклась в своем творческом стиле. Заинтересовав, но не прояснив.
Несколько дней похождений с Балинтом напомнили карусель жизни в Алматы. Да октябрьский разгул с Владимиром и Верой. Такой стиль был из оперы где нет времени спать, все время ноют перенапряжные пальцы, а мышцы ног по утрам болят от воспоминаний.
Сразу из аэропорта мы успели пролезть несколько трасс в секторе Сан-Патрицио. Потом последовали восхождения на Фоп и МонтеДеллеГаллине вперемешку со скалолазанием в Предоре и Валгуа.
Чуть свет Балинт с рюкзаком уже стоял у порога. Если вначале я со скепсисом думал о куче снаряжения, привезенного им, то к финалу порадовался запасливости и обстоятельности напарника.
- - Километр перепада до начала маршрута? - спросил в заключительный день Балинт.
- - Наверное, ты невнимательно слушал, дружище, - моя улыбка вышла садистской. - ДВА километра.
Стало ясно, что парень рассчитывал что-то проще. Однако... Сашкины слова оказались точными - удар выдержал лишь слегка поведя бровью. Рюкзаки были тяжелыми, путь длинным. Однако, день только начинался.
К тому времени зима уже вступала в права. Горы были припорошены снегом, температура опускалась ниже ноля, и голые деревья тревожно шумели на холодном ветру. Лес был завален опавшей листвой, которая шуршала, обволакивала ноги. А на гребнях корка льда заставляла лазить в кошках. Цепляясь клювами молотков. Что очень напоминало настоящий альпинизм. Что, собственно, и было настоящим альпинизмом. Но в этот день он начался слишком уж низко! "Обуваться" пришлось уже у озера на высоте 2200 метров. Цеплять кошки и брать ледовые молотки. А летом здесь в кайф бежится кедами по тропе.
- - Привыкаю постепенно к своим горам, - сказал я Балинту. - Опыт накапливается.
- - Это как?
- - Ну... начинаю понимать, как лазить по этой породе. Как организовывать страховку на таких маршрутах.
- - А раньше?
- - Раньше я в других горах лазил, на Тянь-Шане. Там даже крючья другие использовать надо было. Теперь вот осваиваюсь здесь... И, знаешь, мне это нравится! Куча новых возможностей открывается.
- - Понятное дело, - улыбнулся Балинт. - Ты мне все уши прожужжал своими планами о северных стенах Секко и Фопа.
Пахать снег на подходе нам пришлось аж до начала гребня. Еще и в кошках, потому что фирновые доски при проскальзывании предполагали наличие присутствия фазы полета на километровую глубину. На высоте 2700 мы достали веревку, молотки с крючьями, френды, карабины... и кучу разной другой лабуды, приличествующей нормальной альпинистской работе.
Предыдущие восхождения на Кока я делал по классическому маршруту Юго-Восточного гребня. Однако, в этот раз обстоятельства сложились в пользу попытки чего-то более вкусного. Поэтому мы ринулись в направлении Юго-Запада. Весело лезли по скалам, пересекали заваленные снегом по пояс желоба, корячились на передних зубьях кошек по наледям - били крючья и вытворяли схожие требования по собственной безопасности. Потому что глубина падения иногда напрягала.
И в два часа двадцать минут наблюдали свой уголок планеты с высоты 3056 метров. Он красив, черт побери! Даже засыпанный снегом. Бррр... серый и суровый. Альпы Оробие это такой мир, где есть чем занятся при желании испытать мадьярские нервы на прочность.
Потому что обычный маршрут на пик Кока тоже не сахар. Классическая "двойка Бэ" по нашим россиянским понятиям, и расслабиться она не позволяет. К счастью, ошибиться не получилось, и я четко отыскал путь вниз.
Однако, Балинту выпало идти замыкающим. И здесь он порадовал стальной сосредоточенностью когда спускался по скальным стенкам лазанием.
- - Странно. Суставы не болят, - сказал я жене через пару дней. - Правое колено даже щелкать перестало.
- - С чего бы это? - удивилась Ольга, зная слабые точки моего тела, надорванного четвертью века альпинизЬмы.
- - Переходил, - задумчиво вслушиваясь, произнес я. - Наверное, слишком много за молодым венгром по горам мотался.
В общем, зима диктует свои правила. Предстоял путь до Австрии с Польшей. В научные конференции, на фестивали и скалы. И даже... даже хотелось строить планы на 2017 год! Что, согласитесь, гораздо интересней когда перестало напоминать о себе накачаное зимними тренировками тело.
BGI и... Гномики
В ноябре над Вроцлавом стелется серое небо, птицы и молодые студентки. Как обычно, город обвил меня очарованием молодости, нервов и тихой ограниченной безопасностью. Это был покой! таким, как я всегда представлял его в мечтах. Ты вроде упакован... но есть пространство для маневра, бешеного движения вперед, к успеху.
- - Ты настоящая мечта, символ!
Так хотел сказать я переводчице и давней знакомой Ольге Танашевой. Она уже несколько лет рвала на части окрестные скалы, разметывалась эмоциями по польской реальности. Однажды я прозвал девушку "Семерка-Бэ". Мы никогда с ней не лазили по трассам, лишь изредка обменивались информацией о своих успехах. "Ты там?" "Да, я здесь. А ты?" "У меня лишь 6с". "Ха! Я могу 7б!" - так летели через интернет слова из Бергамо во Вроцлав и обратно.
- - Ты стала Вроцлавом, девушка! - хотелось сказать еще.
Однако, со сцены Политехнического института благоразумно рассказывал про альпинизм. Про эмоции - отчаяние и задор, страх и дружбу. Именно об этом меня попросил рассказать для своих студентов профессор пан Богдан Янковский. По осени, когда все берутся за учебу, можно было приглашать на "Встречи с Горами" друзей из магазина "Скальник", от Альпклуба, из ПЗТА... Ровно неделей раньше на этой сцене стоял президент Польской Федерации Альпинизма мой друг Петр Пустельник.
Иногда я думаю, что если человек живет насыщенной энергичной жизнью, то время пролетает совершенно незаметно. Вжжик! и дня, недели, месяца - нет. Зато потом, оглядываясь на ВЕСЬ ГОД, чувствуешь, насколько он выдался полным. Может быть, со всей жизнью получится так же?
- - Да, пан Богдан, много работы. Простите, что не мог раньше вырваться.
- - Я переживал, что тебе много по дорогам ездить. Опасно. Да и машина сломаться могла.
- - Да. Было чувство, что удача могла отвернуться в любой момент.
- - А что ты делал в Инсбруке?
- - Болтался и болтал в научной конференции, - я улыбнулся каламбуру.
Пан Богдан был знатоком русского языка, и умел оценить шутки, игры слов. В далеких "шестидесятых" он осваивал альпинистские лезвия Матчинского горного узла. Полностью погруженный в действительность Советской Школы альпинизма, общаясь по-русски со всеми участниками команды. Слушал Высоцкого, пел под гитару Окуджаву. Экспедиции в горы Центральной Азии он вспоминал с критическим романтизмом.
- - Да-а... о времена, о нравы! - в холодный ноябрьский вечер Профессор снова ударился в воспоминания. - Мы летели из Москвы в Ош рейсом. И кто-то из россиян-альпинистов стащил ложку в салоне самолета. Стюардесса пошла, доложила старшему пилоту. И вот! когда мы приземлились и стояли у терминала, то дверь не открывалась. Пилот вышел из кабины и сказал: "пока не увижу ложку вот тут на полу в центре, никто из самолета не выйдет".
Бррр! Представив, сколько стоит размещение воздушного судна, соотнеся это со стоимостью ложки, я рассмеялся. Только в Советском Союзе могло произойти что-то подобное.
Я люблю такие вечера в доме пана Богдана. Он варит настоящий кофе, с сыном Кшиштофом накрывают стол со вкусным польским многообразием. Так что отказаться, сославшись на скалолазную диету, нельзя! В этот раз конфликт совести и аппетита удалось разделить - захватил из аэропорта испанку Марию Карделл. Она согласилась выступить на ежегодном собрании Польского Альпийского Клуба в Карпаче... А мне удалось уговорить ее полазить по окрестным скалам. Поэтому, в преддверии зимних холодов нам достался теплый Вроцлав. Кшиштоф "вшестьдесятчетырезуба" улыбался Маше, я счастливо млел под взглядом пана Богдана. Словно котенок с набитым пузом.
- - Так что ты делал в Инсбруке?
В середине ноября при Австрийской Альпинистской Ассоциации был организован скромный (на первый взгляд) шабаш некоторых известных высотников мира. Пригласили Хабелера, Димбергера, Синдереллу, Джона Росклея, Вейку Густавсона, Вашего покорного слугу. И других. Кто-то смог приехать, кто-то оказался занят...
Но помимо отмороженных альпинистов "на огонек" подтянулись генетики и фармацевты, химики и физиологи. Причем, не старые, а активно действующие, с огромным опытом. Приветствовал собрание невысокий китаец, с энтузиазмом декларировавший успехи мировой науки. Все было обставлено незаметно и тихо, по принципу "мягкой силы". Однако, меня напрягли несколько слов о толпах сидящих за столами лаборантов... И я - впервые за полгода - задумался о смысле аббревиатуры BGI, который являлся спонсором нашего междусобойчика альпинистов с исследователями.
- - Что такое БэйДжиАй? - шепотом спросил я ближайшего генетика.
Тот ткнул в монитор компьютера... Слова Beiging Genetic Institute (Пекинский Институт Генетики) плавали в сине-белой обстановке между иероглифами. Ох уж эта BGI! Я почувствовал мурашки на спине. Словно прикоснулся к спящему дракону.
В Инсбруке мне удалось рассказать о выживании в "зоне смерти", о принципах подготовки, о достижении результата при полной самоотдаче в экстремальных условиях. У нас вежливо взяли анализы крови. И когда я самодовольно и скромно завершил свое десятиминутное выступление, кто-то из ученых спросил:
- - То есть ты будешь не против, чтобы тебя клонировали?
Дерзко кивнув, похоже, я подписался под приговором. Так что шутки шутками... пусть на английском или китайском языке. Но! Похоже, реальность фильма "Шестой день" - не за горами.
- - Так что если говорить серьезно, пан Профессор, - попытался во Вроцлаве я осмыслить произошедшее, - то думается, что Китай по-прежнему "зрит в корень", и скоро все на свете будет принадлежать потомкам Конфуция.
Утром Кшиштоф взялся проводить меня и сеньориту Карделл по центру Вроцлава. Это оказалось удачей, потому что было только три часа на разграбление ощущений. Кшиштоф показал, где припарковать машину. Провел по мостам сквозь запутанные каналы. Заострил наше внимание на важных древних экспонатах своего города. По пути мне повезло найти горсть монет у забора... Как говорится - мелочь, а приятно. Но если приятно, то это уже не мелочь. Вроцлавские Гномики перебегали дорогу, стирали носки в каналах и лазили по столбам. Давние знакомые приветствовали меня, несколько новых Гномов выкатили кружки с тостами за красивое утро. День разгорался. Над южной окраиной проявилась полоса синевы. С намеком на близкое тепло и солнце.
На Центральной площади я достал флейту.
- - Смотри, полицейские оштрафуют, - засмеялся Кшиштоф.
- - А что? Так плохо играю?
- - Нет, нормально. Даже денег можешь заработать! Однако, здесь запрещено без лицензии.
Однако, в этот момент я готов был сыграть даже для полицейских. Жизнь была красивой и приятной В животе по-прежнему чувствовался сытный ужин от пана Богдана. Мария тоже с улыбкой показывала насколько наелась вчера. Поэтому, пробежка по достопримечательностям древнегерманского Бреслау пошла на пользу.
- - Я уже семь тысяч километров находил, - поучительно сказал наш проводник.
- - С экскурсиями!? - восхитилась Мария.
- - Нет, такие мелочи не в счет, - развел я руками, - Он утром на работу, а вечером с работы пешком возвращается.
В этот раз, однако, удалось уговорить Кшиштофа проехать до офиса с нами. Что он и сделал, подчинившись испанскому очарованию. Высадив друга на одной из мощеных улиц, я с благодарностью пожал ладонь... Однако весь уже в своих мыслях - о синеве над южной окраиной Польши.
И ринулся на скалы! В далекую сонную империю по имени Радкув.
|
При вводе Логина и Пароля,
