Mountain.RU
главная новости горы мира полезное люди и горы фото карта/поиск english форум
"Горы в фотографиях" - это любительские и профессиональные фотографии гор, восхождений, походов. Регулярное обновление.
Горы мира > Крым > Обзоры, очерки, статьи
Всего отзывов: 1 (оставить отзыв)
Рейтинг статьи: 5.00
Автор: Вареник Семен, г. Симферополь

Птичья стена

Когда-то зимой 2005-2006 года

Зимнее утро. Просыпаюсь с мыслью: «Какая Куш-Кая? Никуда не хочу!», после десяти минут бодрствования понимаю, что всякие неконструктивные мысли надо забыть и сделать вид, что я очень доволен, иначе ни мне, ни моему другу предстоящая поездка радости не принесет. Итак, до электрички чуть больше двух часов, а я совсем не собран, рюкзак валяется где-то далеко, еще не до конца разобранный после прошлого мероприятия. Главное не суетиться, и тогда я ничего не забуду такого, без чего нельзя делать восхождение по стене и спокойно жить в остальное время. Все же, в суете собираюсь и, запыхавшись, решаю, что главное было взять систему и веревку, если забыл остальное, то как-нибудь перебьюсь или докуплю. Бегу с тридцати килограммовым рюкзаком к другу. Звоню. Через минуты две слышу шуршание за дверями, думаю, что надо бы побыстрее, до электрички осталось минут пятьдесят. Дверь медленно открывается, и за ней показывается сонная рожа друга.

- Дима, козел!
- Ничего не мог с собой поделать…
- Ты что даже не собрался?
- Гы-гы
- Ну я же просил, хотя бы железо вечером в рюкзак положить!

Я зашел, чтобы помочь собрать вещи, уселся на стул, и уткнулся в окно, рассматривая тучи, выползающие из-за гор.

- Дим, кажется, погода будет плохая
- Перекрестись.
- Правда, мы не обломаемся?
- (молчит)
- Короче, плевать на погоду!

Дима начал медленно сворачивать спальник, в котором еще минуту назад видел сон (бедность не позволяет ему иметь кровать, но и он, впрочем, не позволяет кровати иметь себя). Я наблюдаю и подгоняю его. Потом решаю, что на электричку мы уже не успеем и поедем на автобусе. Когда я смирился с тем, что спешить, вообще нет смысла, он достал огромную связку железа и начал медленно ее распутывать. Все уже было собрано, но тут мы решили съездить купить новую веревку, затем вернуться к другу за рюкзаками и тогда уже ехать на вокзал. Вот, наконец-то, задержавшись на три часа, мы сели в электричку и поехали в Севастополь. По пути я два часа смотрел в окно, видел охлаждающие пыл лужи в которых отражалось серое зимнее небо, убогие села и городки. Все наводило жуткую тоску, мне казалось, что деться от этой унылой картины просто некуда. Но мы с другом пытались верить в магическую природу Крыма, где можно, проехав пару десятков километров, из серой мрачной зимы попасть в объятья красочной весны.

Севастополь. Серое, как и небо, море, старые дряхлые корабли, заползающие на холмы ветхие дома, все такие же унылые, озябшие люди. Все так же мрачно, как и по пути сюда. Но вот он, лучик надежды! Там, вдалеке над морем небо дало множество трещин, из которых на серое море струился солнечный свет. А где-то над мысом Айя эти трещины подобрались к берегу. Казалось там все-таки не так мрачно как здесь. До остановки автобуса на Ялту - двадцать метров, но отправляется он только через час. Что ж, чтобы не терять время зря мы пошли собирать бутылки по парку. Через час мы сдали авоську бутылок, поели вкусный «сникерс» и сели на автобус. Теперь нам осталось доехать до Ласпи и пройтись под Куш-Каю. Водитель, жуя спичку, вертит баранку под какое-то кислое радио. Взобравшись на очередной холмик, замечаем, что над морем небо почти очистилось и все идет к тому, что нам повезет с погодой.

Ласпи! Выпрыгиваем из автобуса. Доставая рюкзаки я очень хорошо приложился головой о дверцу, опробовав прочность черепа. Череп, в принципе, выдержал флеш-тест, но, правда, все же появилась небольшая дырка на макушке.

С каждым шагом стена становилась все ближе, затертые мечты о ней с каждым шагом воплощались в реальность. Вот ее видно в профиль, она как Аврора в сухом доке ждет, когда наступит ее время для того, чтобы снова плыть. Вот мы приблизились к ней, и она, как флиртующая девушка(стриптизерша:) показывает свое плечо и тут же прячет его за холмом. И вот она раскидывается на пол неба своей каменной плотью, разрезая пространство на две части: та где жизнь обычна, и та где не правят законы, придуманные политиками, где нет жадности, нет предательств там, где люди не лукавят и где сразу видно кто есть кто.

Приходя к горам, мы, живущие по своим не природным, человеческим законам не можем влиться в гармонию происходящего там, пока не поймем законов, по которым живут они. Стена просто высится над нами, она нам не опасна, нам кажется, что мы здесь, она там и ничего нас не связывает, если мы нарушим закон здесь, она нам ничего не сделает.

Не сразу приходит ощущение того, что здесь не те правила, по которым мы живем там, где сейчас гудят машины, коптят трубы, и толпы людей роятся в огромном улье, достигая свих целей.

Настает ночь, мы, напевшись песен, сытые и уверенные, ложимся спать. Почему мы уверенные? Ведь, завтра мы совершим поступок, при мысли о котором когда-то у нас кружилась голова и тряслись колени. Ведь на кон ставится Жизнь, там она может покинуть нас из-за одного лишь момента расслабленности. Почему же мы не волнуемся? Для нас все просто, мы еще не поняли Ее правил, у Нее ничего не оценивается цифрами, для нее нет разницы, где мы разобьемся, на «двойке» или на «шестерке». Но мы все еще оцениваем цифрами. Ведь мы завтра идем всего лишь на «двойку»! Эта цифра унижала для нас маршрут, как отсутствие денег у человека, или как старая потрепаная одежда интуитивно унижает тебя в глазах среднестатистического гражданина.

Все смолкло. Завтра будет завтра, а когда приходит сон, он не спрашивает, звал ты его или нет, он просто овладевает умом. Той ночью я просыпался каждый час, начиная с полуночи. Каждый раз, когда просыпался, думал, что наконец-то наступило утро, но, посмотрев на часы, с разочарованием и облегчением снова укутывался в спальник и продолжал ждать утра. Так вот, проснувшись в пять утра, я решил, что посплю еще час и в шесть встану чтобы собираться на стену. Понадеявшись на сложившуюся той ночью закономерность просыпаться каждый час, спокойно заснул, уверенный, что снова проснусь через час. Но, когда проснулся в следующий раз, уже было полвосьмого утра. Под утро, оказывается, закономерность исчезла, и мы проспали сборы. Это было важно, потому что день зимой короткий и те часы, когда на холодную стену светит солнце, на вес золота. Маршрут до того мы не ходили, а судя по описанию он относительно длинный (девять – десять веревок), поэтому мы волновались, что если заблудимся или будем медленно подниматься, то получим штрафную холодную ночевку, за то что любим спать по утрам. А зимой, даже в Крыму, ночевки на стене отнюдь не восхищают романтичностью. Разве что потом, закинув ноги на батарею, рассказывать развесившей уши и прикрывающей нос девушке, как ты был крут, когда под ледяным ветром и тысячами далеких звезд, сидя на узкой полочке, мечтал снова увидеть солнце, и удивлялся этому простому подарку вселенной, вокруг которого летает жидкий шарик с тонкой коркой жизни.

Я откидываю спальник, осмысливаю цвет стенок палатки. Они выглядели очень тускло, что наводило на мысли о том, что случилась непогода. Высказываю подозрения проснувшемуся другу, он с радостным разочарованием в голосе соглашается с подозрениями. Да, ведь он полезет первым, видимо ночью его посетил Дух Гор и прочитал ему кодекс Суровых Законов Крутых Гор, и друг по закону попал в немилость и будет нещадно размазан по первому же зеркалу на маршруте. Я с нетерпением высовываюсь из палатки. Первое, что вижу – грунт, первая мысль – сухой, потом вскидываю голову и смотрю не небо, ожидая увидеть там свинцовые тучи, но вижу голубое, как Моисеев, небо и несколько маленьких облачков, окрашенных в красный цвет восходящим солнцем. Все. Сомнения и волнения испарились, я кричу Диме, чтобы скорее выползал из палатки - смотреть на стену в лучах рассвета, и, заодно, лезть на нее.

Быстрые сборы, традиционные вопросы на бдительность и присутствие сознания типа:

- Ты, кстати, помылся?
- Помоют.

Пока собирались, заметили человека на «балалайке». Да, это довольно таки странно увидеть человека на «балалайке», но нам повезло. Еще в тех краях можно посреди зимы увидеть человека на «голубой волне». Не моржа. Еще там есть большой камин, на станции возле которого добрые люди любят погреться холодным зимним вечером. А недалеко от камина стоит бутылка хорошего вина «башкировское». И знали бы вы, как приятно надеть возле центрального зеркала в спальной комнате рыжие штаны, откупорить бутылочку «башкировского» и посидеть возле большого камина, свесив ножки в пропасть, под песни о спасении человека с «балалайкой», дефилирующего на «голубой волне».

Человек на «балалайке» лез первую веревку и оказался одним из москвичей, с которыми мы познакомились прошлым вечером. У него был напарник, но он не спешил залазить на «балалайку», видимо еще не совсем тронулся умом. Когда мы выходили из лагеря, просто бросив его на совесть туристов, связка на «балалайке» билась на первой веревке. Когда мы пролезли первую веревку на «двойке», москвичи все еще бились на первой веревке. Я подумал, что они будут спускаться, потому что им еще предстояло около восьми веревок, и с такой скоростью они явно будут оштрафованы на три холодные ночевки, если все же пойдут до конца. Но они молодцы, не сдались, и все же пробыли на стене трое суток, пока их не сняла служба спасения. Ха-ха-ха, шутка, у нас нет службы спасения, так что если собираетесь сделать глупость на стене, хорошо подумайте, вас, скорее всего, некому будет спасать. Но все же москвичи на «балалайке» успели до темна, потому что в «большой чаше» (это та, из которой пьют «башкировское» вино), они перешли на «четверку», благодаря чему, как нам показалось, избежали наказания.

Пока лезли первую веревку на «двойке» (левый, нелегальный, вариант начала), откуда-то с правой части стены доносились яростные крики. Кто-то периодически истошно орал. Оценив мощь криков, я пришел к выводу, что этот кто-то отчаянно рубится не меньше как на «шестерке» и в порывах выброса адреналина орет, чтобы мир знал, что он сейчас творит подвиг. Но, когда я вылез к первой станции, то оказалось, что кричат вовсе не пьяные альпинисты у большого камина, а простые и скромные русские ребята, которые, как и мы, творят историю на скромной «двойке». Да, жаль, а я уже фантазировал, как буду лицезреть серьезно выпивших мужиков на «шестерке».

Вторая веревка была интересная, описать не могу, пойдите сами посмотрите, если еще не видели, и, конечно же, эту ключевую веревку мы лезли с Димкой параллельно, ведь мы спешили догнать выше идущую связку, чтобы пожать крепкую альпинистскую руку. На четвертой веревке мы догнали последнего из них. Я дотошно его расспрашивал на предмет личностного состава их связки. Оказалось, что никого прекрасного пола с ними не было. И оказалось, что мужики из Москвы приехали, а руку пожать не получилось - мужики были заняты восхождением.

На пятой веревке, с позволения москвичей, мы оббежали их. В прямом смысле. Метров шестьдесят после четвертой веревки суть туристические. На седьмой веревке подумали о смене лидера, Димка устал быть лидером, он стал старым, настало время старому волку подвинуть зад в пользу молодежи. Но импичмент был отложен, когда я кровожадно потянулся за пучком френдов на Димкиной беседке, меня охладила мысль о том, что все железо я буду очень долго перевешивать к себе на беседку, а в это время москвичи поджимали сзади, идти за ними как-то желания особо не было, ведь мы без касок (ой, не смейтесь, у нас свой взгляд на проблему, маленький камушек может и не убьет, а кирпич снесет голову вне зависимости от каски, только не берите с нас пример, на самом деле мы сэкономили в пользу детей Эфиопии). Лидерство друга было вновь восстановлено. Я вручил ему символы царской власти – френд десятого размера и царский золотой камалот, которые он, под угрозой смерти, заложил на хранение в ломбард «Большая трещина» на шестой веревке, чтобы большевики их не нашли и не переплавили в гвозди.

Покончив с революцией, мы взяли приступом восьмую веревку. Это было совсем не трудно, нам помог допинг, который мы употребляли весь декабрь. Правда, был один момент, когда допинг сыграл с нами злую шутку. Было это на неизвестном маршруте Ухо, на малоизвестной Форосской стене, когда на одной из веревок Дима скрылся за перегибом и под действием допинга полез слишком быстро, а я запутался с веревкой, он как раз в неприятном месте был, когда веревка перестала выдаваться, и он в предчувствии смерти закричал:

- Веревку заклинило!!!
- Не, Дим, все нормально! Это я не выдаю!

Он потом долго мне вспоминал это.

Потом была девятая веревка, по зеркалу. Дух Гор к тому времени смиловался над Димкой, который успел прочувствовать горный устав, раскаяться, и Дух Гор всего лишь натер ему ноги скальными туфлями. Мы встали на попойку аккурат перед траверсом по зеркалу, где Добрый Человек забил шлямбур, а Дух Гор не поскупился на уютную полочку и трещину для хранения царских символов. Как раз, когда я подлез к нашему висячему трактирчику, на кромке стены, до которой нам осталось пол веревки, появилась толпа журналистов. Мы, конечно, не подали вида, это настоящий профессионализм, когда ты делаешь свое дело, не обращая внимания на восторженные возгласы публики, нацеленные на тебя объективы камер, вспышки фотоаппаратов, поэтому мы очень профессионально пили кофе на станции, все было очень натурально! Но все же пришлось отойти от серьезных дел и продолжить, вернее, закончить восхождение. Димка бессовестно проИТОшил зеркало, держась за оттяжки и петлю спасения, кинутую ему верным другом, затем ушел по щели на яйлу и скрылся там, сделав станцию на маленьком деревце, которое надо придерживать, чтобы не упало, когда дует бриз. Настала моя очередь идти траверс. Ну по какой же гладкой катушке он идет! Просто не за что взяться и почти некуда ногу поставить. Я стал морально готовиться к тому, чтобы совершить великолепный срыв с замечательным маятником и ударом об нашлепку с переворотом на 360 градусов. Весьма сложный прием, но перед снимающими камерами очень хочется не оплошать и выполнить его точно и с кровью. Журналисты завизжали в предчувствии кровавого фото и мрачного видео. И вот, когда я наконец-то был готов, я совершил недопустимую ошибку – потер скальные туфли магнезией, в результате чего они не хотели скользить по скале, и трюк испортился, но я не растерялся и, все-таки, придумал, как впечатлить журналистов. Выполнил прыжок с места до шлямбура с приземлением на живот.

Трюк прошел, все ребра целы, и я после подъема по щели оказываюсь на вершине. Бранить Димку за сверхнадежную станцию не стал, все же, трюки я выполнял хорошо, и станция не подверглась испытанию. Не успели мы выйти за кромку стены, как нас чуть не отправила обратно толпа зевак, подбежавших за автографами. Было очень тяжело! Я никогда еще не давал столько автографов!

На прошедшем мероприятии друг очень серьезно натер ноги скальниками. Не долго думая, мы решили отменить запланированный концертный тур по Тройке, Четверке и Пятерке. Решение было легко принять, потому что мы как раз были добрые после преприятнейшего акта со стеной.

Но пока мы еще не уехали и довольные, вернувшись в лагерь, стали поедать и выпивать все, что планировали есть и пить неделю! Так у нас вышел замечательный банкет из банки сардин и бутылки вина. Кстати, если выпить пол-литра вина, лечь на бревно головой к стене так, чтобы ее было видно, то кажется, что она нависает над вами, причем где-то от середины, начинается двухсотметровый карниз с выносом метров в сто!

Отзывы (оставить отзыв)
Сортировать по: дате рейтингу

Класс!!!

Здорово!!! Пожалуй один из самых чётких и красивых описаний этой самой "двойки".
 
© 1999-2024Mountain.RU
Пишите нам: info@mountain.ru