|
Автор: Елена Барышникова, Алтайский край
В прятки с Гималаями
Времени тут не существует.
Только глупые часы - изобретение человечества, продолжают отсчитывать интервалы. Тут жизнь останавливается, замедляется, концентрируясь вокруг одной точки, высочайшей вершины Эвереста, сверкающей на солнце ослепительно белым снегом. Толпы облаков то набегают, то рассеиваются, то окутывают горы с огромной, для остановившегося ума, скоростью. Выше семи тысяч жизни нет. А ведь именно тут сосредоточены мечты, цели, желания стольких людей, а для многих еще и боль потери. Почему мгновения на вершине наполняют смыслом целые годы человеческой жизни? Ради чего человек готов вынести невообразимые трудности пути, что он чувствует, находит? И находит ли что-то вообще? Гора сама решает, кого позвать, кого пропустить, а кого оставить навсегда, обостряя тем самым великую силу судьбы, которую мы не замечаем в мелочах на равнине. Выше семи тысяч каждый сам за себя. Это последняя битва наедине с собой, внутри себя. Здесь нет права на ошибку - раненых оттуда не спасают. Нет ни единого шанса разделить свои силы на двоих: тут все кажущееся многообразие упрощается до двух предельно важных понятий - жизнь и смерть. Ничего лишнего.
Жизнь в дороге
На индийской станции Горакпур иностранцу сложно заблудиться, особенно когда специально обученные зазывалы, хватая прямо за руки при выходе из поезда, тащат к автобусу до Сонаули, где находится пограничный пост для перехода границы с Непалом. Не особо сопротивляясь, мы позволили загрузить рюкзаки в багажное отделение и усадить себя на нужные места в традиционно грязный и разваленный автобус. "Посмотри, еще один иностранец" - упало мое внимание на высокого парня с длинным зонтиком, который слегка наклонившись, протолкнулся в дверь автобуса. Если в нас сохранилось состояние шока и раздражения от излишне назойливой Индии, то в этом парне проявлялась абсолютная естественность, и даже более того - все происходящее вокруг, казалось, его забавляло. Автобус тем временем уже пролетал мимо травяных хижин и рисовых полей. Пока парень непринужденно болтал с местными, на его книге удалось прочитать надпись "Русско-Английский разговорник". Это вызвало невольную улыбку.
- Hello, - поприветствовал он нас, забирая рюкзаки из багажного отделения.
- - Привет, - улыбаясь, ответили мы.
- - О! Русские! Первый раз встречаю русских - очень искренне обрадовался он, - меня зовут Алексей. А вы куда едите? В Катманду!? О, я там уже был, я сейчас в Лумбини - там Будда родился. Вы откуда?
- - Мы с Алтая.
- - А я с Нижнего Новгорода, уже как 8 месяцев путешествую по Индии. Сначала поехал с друзьями в Гоа. Вернулся домой, и вскоре снова приехал в Индию. Тут хорошо!
Не зная, что индийская таможня это всего лишь длинные столы, спрятанные под навесом от дождя в ряде одинаковых торговых строений, можно спокойно пройти мимо, ничего не заметив.
- - Я два месяца прожил в Манали. Здорово, сам себе еду готовил русскую. А как у вас с едой? - продолжал он рассказывать, широкими шагами топая под дождем по грязным лужам в сланцах.
- - Индийская пища не съедобна, - честно признались мы.
- Та же ситуация обстояла и со зданием визового контроля Непала, которое пришлось даже поискать некоторое время. Индусы и непальцы, видимо, не особо заботятся о государственных границах, как впрочем, и обо всем связанным с порядком.
- - В прошлый раз просрочил визу, теперь мне нужно ехать в Катманду и заплатить штраф, - рассказал нам Алексей, после разговора с местными чиновниками, - Значит я еду с вами в Катманду, - запросто поменял он свои планы.
- - На какие средства ты путешествуешь?
- - Есть квартира в Новгороде, сдаю ее, деньги мне высылают. Этого достаточно, чтобы тут жить.
Поиск смысла дороги перевернулся в двух важных понятиях, когда не дорога в жизни человека, а жизнь в дороге. Какое оно это чувство абсолютной свободы, когда не держат ни время, ни расстояния. Когда можно находиться в понравившемся месте или выбрать любое новое место, не зависимо от совершенно неважного плана. Предельная легкость исключает надуманные связи, столь сильно ограничивающие все наши движения в каждодневной жизни.
Грани гостеприимства
Особым видом издевательств являются ночные переезды в грохочущих автобусах. Сначала нужно научиться отбиваться от шумной толпы продавцов, при каждой остановке желающей продать тебе кучу совершенно бесполезных вещей. Ответы типа "no, thank you", понимаются, как вызов поторговаться и они тут же сбрасывают в треть свои "good prices". Следующим навыком должна быть терпимость к вокальным данным многочисленных соседей по автобусу, пытающихся перекричать и без того громкую индийскую музыку. Если по случайности музыка выключилась, то ради поддержания привычного шума они начинают громко общаться и даже стучать. И наконец, самое главное - это умение во сне уклоняться от потолка автобуса. Можно с полным правом судить о профессионализме местных водителей, не сбавляющих высокой скорости даже перед постоянными неровностями дороги и крутыми поворотами. Кстати, окно тут единственная частица удовольствия - дает шанс немного побыть наблюдателем в череде жизней, проходящих у обочины. Работа на рисовых полях, воспитание детей, бедность в хижинах, под запах дождя, ананаса и специй.
Ранним утром буквально выпали из автобуса в Тамеле, районе Катманду. И судя по подозрительному нагромождению гест хаусов, магазинов, сувениров и турагентств, он, казалось, специально предназначен для иностранных туристов. Непривычная утренняя оглушающая тишина по сравнению с Индией позволила заранее полюбить этот город.
Алексей, тем временем размахивая своим зонтиком, уже общался с очередным зазывалой, обещающим отвести как обычно, в самый-самый лучший отель.Проживание в отеле в наши планы не входило благодаря проекту couchserfing, который дает возможность поселяться в семьях местных людей. И после обеда мужчина по имени Наба, заехал за нами в отель, выбранный Алексеем.
Разноцветие сувениров пропало, стоило только покинуть Тамель, и мы увидели двухэтажные дома с жилыми крышами, супермаркеты и магазины, школы и правительственные здания.
- - Инду, - представил он свою жену, которая плохо понимала английский язык. И двух сыновей: мальчика лет десяти с шестым пальцем на правой руке - Нитиш - и совсем маленького - Инсу.
Инду ушла готовить ужин, а я увязалась за ней из любопытства и желания помочь, оставив Нитиша и Сашу играть в шахматы. Мы начали обжаривать овощи для так называемого nepali curry. Неизменная составляющая пищи в непальской семье - это рис и чечевичный суп. К рису могут подаваться жареные овощи со специями, острая паста из томатов или курица. Принято есть руками, поливая рис чечевичным супом и собирая его щепотками на широкой железной тарелке. Следующими по популярности являются тибетские мо-мо. Напоминающие наши пельмени с начинкой из мяса, курицы или овощей с огромных количеством специй внутри, из-за которых совершенно теряется вкус самой еды. Пьют в основном напиток, который варится из чая с молоком, сахаром, иногда специями и называют его словом "chai", а английское "tea" означает обычный черный чай.
Перед сном к нам в комнату заглянул Наба с тремя стаканами полными водки. Видимо, и в Непале склонны к стереотипу о русских и алкоголе. Не желая обидеть хозяина, мы вежливо поблагодарили, но стаканы отставили.
В этой стране любой иностранец на улицах не чужак, а гость, на котором можно хорошо заработать или хорошо обмануть, что почти одно и то же. В поисках выхода из Тамеля мы подошли к молодому парню, который сразу же решил с нами подружиться, рассказывать о себе и предложил показать ступы - ступенчатые строения, в буддизме ставшие символом мироздания. Сразу же начал закрадываться вопрос - это такая гостеприимность непальского народа или в чем-то подвох? Но походить по ступам согласились. Каждая ступа содержит в себе реликвии, связанные с жизнью святых людей. А обход, нахождение рядом или даже прикосновение дает избавление от негативных впечатлений и наполняет счастьем.
По окончанию нашей экскурсии секрет этого гостеприимства был торжественно раскрыт: парень показал фотографию якобы его семьи и попросил много денег на обучение дочери. Когда же его разочаровали отсутствием денег, он повел в магазин, чтобы мы хотя бы купили мандалу - изображение мира спасения, символизирующее сферу обитания божеств.
В Катманду у нас была задача подготовиться к Тибету или сходить в базовый лагерь Эвереста. Оба варианта хотели осуществить самостоятельно, хотя и позволили Наба отвести нас в турагентство, чтобы собрать информацию. Тибет оказался невозможным для самостоятельных передвижений - только за большие деньги. Затем так же за большие деньги нам предложили трекинг в базовый лагерь, а просто оформление пропусков всего лишь за 200$. Смутные сомнения не позволили согласиться и, озадаченные, через пару перекрестков, узнали, что нужно обратиться в Департамент туризма.
Чтобы передвигаться по городу мы совершили ошибку - взяли напрокат велосипеды. Двигаться в хаотичной толпе и так не просто, а проталкивать через нее еще и велосипеды оказалось сложнее. В департаменте туризма оформили карточки TIMs, совершенно бесплатно и узнали, что можем сделать пропуск в национальный парк, через который предстоит трекинг, прямо на границе. К началу маршрута можно добраться на автобусе до деревни Джири или лететь самолетом до Луклы. Расстояние между деревнями порядка 50 км, которые в первом случае предстояло пройти пешком. Времени было достаточно, поэтому однозначно решено было идти. Карту можно найти в любом магазине Тамеля, но это будет больше похоже на схему с обозначением троп, деревень и достопримечательностей.
Позже приволокли свои велосипеды к ступе Сваямбанат. Она находится на высоком холме и благодаря обилию живущих на нем обезьян имеет второе название Monkey Temple. Весь холм представляет собой большой храмовый комплекс, а на вершину ведут 365 ступеней, соответствуя дням года. По непальским легендам, глубоко под землей находятся пещеры, в которых веками сидят йоги в состоянии глубокой медитации, а изображение глаз на ступе смотрят в стороны горы Кайлас.
На улицах города можно встретить саду - людей в оранжевых набедренных повязках, обсыпанных пеплом. Это святые люди, последователи Шивы, отказавшиеся от всего мирского и живущие на подаяние. Проходить мимо нужно внимательно, они очень хотят неожиданно благословить нанесением точки на лоб, а потом просить за это деньги. Уже однажды наученная этим опытом при виде такого саду я заранее отскочила в сторону, а вот Саша не успел. В итоге старик оказался проворнее и успел влепить очередное благословение, несмотря на старательно отклоняющуюся из стороны в сторону Сашину голову.
Следующие дни были посвящены подготовке к маршруту. Как истинные туристы мы сделали раскладку продуктов и купили их в ближайшем супермаркете. Основную часть нашего рациона будет составлять, конечно же, рис и сушеное ячье мясо. Газ для приготовления пищи был куплен в Тамеле, так же как некоторые необходимые вещи и дешевые ботинки. У нас была с собой палатка, где планировалось жить все время. Лишние вещи оставили у нашей семьи в Катманду. А вот денег взяли немного, исходя из принципа: зачем в горах деньги. О чем впоследствии иногда жалели.
Жители тропы
"Не сезон", - говорили все вокруг, - "сезон дождей". В том числе и вечно пасмурное небо, закрывающее туманом и облаками огромные гималайские горы. Зачем пройдено столько километров, зачем мокли под нескончаемым дождем и мерзли на ветреных и сырых перевалах, ведь кусок неба и частичка горной долины нам открывалась всего на полчаса каждое ранее утро. Остальное время был туман, иногда совершенно непроглядный, иногда пушистыми перьями окутывающий вершины, иногда ливень, в момент пропитывающей и без того постоянно мокрую одежду, иногда просто капельки воды, висящие в воздухе. Гор мы не видели, и по всем законам логики Эвереста тоже не должны увидеть.
Местный скоростной дребезжащий автобус увозил нас ранним утром из Катманду под очень громкую непальскую музыку. Когда горы стали выше, а дорога начала петлять серпантином по крутым склонам, порой, чтобы разъехаться автобусам приходилось или вжиматься к обочине или останавливаться в небольших карманах на очередном повороте. В окне Непал превратился в волшебную страну ярко зеленого предгорья с каменными домиками и террасками растущего риса под солнечными лучами, пробивающимися через облака. Но клубы пыли, шум и назойливые соседи, которые хватают за колено, кладут на тебя половину ребенка или сумки, тут же возвращали в условия, далекие от волшебства.
По приезду прямо в автобусе нам начали наперебой пихать визитки отелей, что было совершенно напрасно, ведь мы решили жить в палатке. Выходили на тропу под сильнейший ливень, наполнивший водой все окружающее пространство и провожаемые удивленными взглядами местных жителей из окон и веранд каменных домиков. Выбрать место под палатку оказалось сложно, но вскоре все же пришлось остановиться недалеко от поселения в небольшом лесу, где и произошло первое знакомство с пиявками. С тех пор они стали постоянными спутниками нашего похода. Мы каждый вечер наблюдали, как они ползают наперегонки по палатке и собирали их кучами с одежды.
Люди живут вдоль всей тропы, в домиках, построенных на выбитых в горе ступеньках, покрывая склоны посевами кукурузы, риса и картофеля. Постоянный тяжелый труд позволяет создавать вокруг себя условия для жизни, которые они и предлагают всем проходящим. Каждое строение содержит вывеску Guest house, Hotel, Restaurant с ограниченным набором названий: Sherpa, Namaste, Himalaya или Everest. Стало понятно - все, что мы несем с собой можно купить тут. Даже заблудиться и то не получится: стоит только свернуть с тропы, как местные разворачивают и направляют в нужную сторону.
В век высоких технологий, бегущей жизни и высоких скоростей, можно оказаться в материальном мире с такими простыми и в тоже время крайне необходимыми условиями для жизни. Где все минимизируется до простого ручного труда и в то же время религиозно усложняется до шанса обретения Просветления. Дети в грязных одеждах, бегающие возле домов, при виде нас начинают хихикать, и по-детски складывая руки перед собой, произносить "Намастееее!" чуть наклоняя вбок голову. "Намастее" - встречается каждый на тропе. Дословно это означает приветствие божественного начала в человеке. Тут уж и мы научились практически профессионально протягивать последний слог и складывать руки - "Намастееее", говорим теперь вместо обычного "Hello".
Тропы - единственная связь между деревнями и живущими на склонах людьми. Этим и объясняется столь оживленное по ним движение. Перенос товаров осуществляют портеры, занося блага цивилизации в отдаленные горные поселения. Поодиночке или чередой идут мужчины невысокого роста, с огромными корзинами, которые держаться ремнем на голове. Наблюдения показали, что у них многое продумано. К корзине, например, крепится зонтик, не занимающий рук и укрывающий от дождя. В руках толстая палка, которая во время ходьбы служит опорой, а чтобы отдохнуть подставляется под корзину и дает возможность разгрузить на нее вес, не снимая поклажи. Часто рядом с зонтиком висит маленький кассетный магнитофон, из которого доносятся веселые звуки непальской музыки. И только на их лицах веселья не было.
Вечер нас застал перед деревней Чандма на спуске с небольшого перевала. В сумерках поставили палатку прямо на дороге. Пока готовили ужин на горелке, мимо проходила бабушка с большим зонтиком и задержалась, глядя на нас. Английский она не знала: местное население с трудом говорит по-английски, применяя скудный запас слов. Она начала сокрушенно цокать и трясти головой из стороны в сторону, произнося что-то на своем языке, а потом набором жестов показывать на кусты. Мы не понимали. А она все повторяла и повторяла один и тот же жест и одни и те же слова, будто от частоты повторений зависит степень нашего понимания, пока не увидела, что это действительно бесполезно. Мы продолжаем готовить купленную картошку, а она пошагала дальше.
Цивилизация штука вездесущая. Это на равнинах она развивается быстро, а в далекие горы проникает небольшими шагами. Солнечные батареи уже питают энергосберегающие лампочки и спутниковые телефоны, с которых можно позвонить в любую точку мира. Вблизи деревни Намче есть электричество, сотовая связь, интернет и телевидение. Кока-кола самый распространенный напиток на окнах-прилавках наряду с кукурузой и картошкой, а детей учат в школах санскриту и английскому языку. Правда, до школы приходится бегать в соседнюю деревню по грязным тропам, зато в форме - с ранцем и тетрадками.
Воспитание духовности
Спокойствие и пустота буддизма проникает в каждый дом, висит на капельках тумана в воздухе и воплощается на каждом шаге в виде покрытых мхом ступ, молитвенных камней с выбитыми белыми надписями, крутящихся барабанов и ярких флажков. Монахи в монастырях находятся в многомесячных медитациях, а люди ищут буддистские камни. Вам нужно просто идти и религия будет рядом. Протяни руку, задев барабан, и молитва отправится в небо. Пройди по мосту, и ветер развеет вечное "ом мани падме хум", теребя флаги. Обойди ступу по часовой стрелке и очистишься для счастья.
Резкие подъемы и спуски часто проходят по искусственно сделанным ступеньками. Тропа может упасть до самой реки и резко тянуться на перевал с перепадом высоты в несколько километров. Два дня мы ползли вверх, усмиряя свой дух монотонным однообразием тропы и непроглядного тумана. И только по утрам открывалось небо. Ровно полчаса мы наслаждались огромными зелеными долинами под влажными лучами солнца. Усталость брала свое. Раньше я знала, что существует две степени усталости. Сначала думаешь, что сильно устал и рассчитываешь в голове, когда это все кончится. На второй ступени становится абсолютно все равно, идешь или стоишь, куда идти, как долго идти. Оказывается, есть третья, когда пропадают все мысли, все желания - состояние погружения в абсолютную пустоту.
Несколько ночей останавливались в гест хаусах. Замкнутый и мрачный мужчина провел нас вверх по лестнице на второй этаж дома, в деревянную комнату с двумя кроватями. На следующий день, отставая от задуманного графика, мокрые от вечного дождя, добрались лишь до деревни Пайя, недалеко от Луклы. До крайности простой быт - деревянные лавочки, стеллажи с кухонной посудой, глиняные стены, черный от сажи потолок и играющий у ног котенок, казались воплощением уюта и тепла под звуки капель снаружи.
- - Наша народность - шерпа. Мы этим очень гордимся, - живо рассказывала забавная хозяйка, своими манерами и жестами вызывая невольную улыбку.
- - Шерпы и непальцы - это разное. Мы даже обижаемся, когда нас называют непальцами, - продолжала бабушка, пока мы сидели у теплой печки в кухне.
После аэропорта в Лукле отелями и ресторанами становится каждый дом, пустующий в несезонное время. Специально найдя строение без единой вывески, мы снова попросились переночевать.
- - Yes, - хихикая, ответила молодая девочка, наклоняя вбок голову, в знак согласия. Вместе с сестрой они постоянно улыбались друг другу, нам и очень смущались и веселились, когда мы что-то спрашивали или отвечали.
- - Вы всегда тут живете? - спросили мы, готовя на электрической плитке ужин.
- - Yes, - наклоняя голову и смеясь, отвечала девушка.
- - Никогда не думали уехать?
- - No, - так же весело сказала она.
Относительность закона перемещений ощущается в жизни этих девчонок на кусочке земли в Гималаях, когда не ты едешь к миру, а мир едет к тебе, проходя сотнями человек в месяц мимо твоего дома. Снаряженные жители мегаполисов пересекают тысячи километров, чтобы оказаться тут, а они даже и не представляют куда-то уехать.
Буддистские ступы и камни приняли ухоженный вид. Уже не встречаются тусклые и заросшие мхом краски, лишая места некоторой заинтригованности древностью. Навесные мосты, молясь порывами ветра и разноцветными флажками, проводят над обрывами бушующих рек, а ручьи раскручивают молитвенные барабаны, негромко играя колокольчиками.
Намче - самая крупная деревня на пути к Эвересту, располагая дома и постройки на ступеньках склона, окружает полукругом большую ступу в центре. В несезонное время она звенит молотками строительства новых отелей, а шерпы ровным строем заносят стройматериалы. Пытаясь найти самый дешевый гест хаус, мы поселились в двухэтажном доме, наполненном религиозными атрибутами с серьезной хозяйкой. В сумерках комнаты часто слышалась мантра, разлетающаяся по дому, на первый взгляд пугающе похожая на заклинание. Занималась делами по хозяйству женщина под напев молитвы, готовила еду, бормоча молитву, а потом долго сидела за стеклами веранды, коптя свечами и снова молилась.
Гуляя по деревне, удалось найти пункт обмена валют, супермаркет с банкой русской фасоли и интернет-кафе, хотя к тому времени мы уже научились выходить в интернет с помощью телефона. Ничем не занятый несколько месяцев ум программиста требовал действий, и пока шли по тропе обсуждали технологии и чертили палочкой на земле алгоритмы, появлялось множество идей и мыслей, которые по возвращению хотелось осуществить. Напрашивается формула - не знаете, как жить дальше, походите в Гималаях.
Остановка времени
Растительность с набором высоты начала пропадать, открывая травянистые долины эдельвейсов и каменные морены. Даже характер вечной облачности сменился: теперь вместо непроглядного тумана, пушистые облака с большой скоростью меняли формы, то приближаясь, то отступая к вершинам. Где-то наверху часто грохотали камнепады, вызывая странное желание куда-нибудь спрятаться. Но когда однажды облака решили показать стены гор - огромные, снежные, далекие, заставившие замереть на несколько минут запрокинув голову, мы поняли, что с такой высотой бояться нечего.
По траве неспешно гуляли стада яков, от которых местных жители огораживали свои посевы сетью каменных заборов. Тут все сделано из камня: дома, крыши, заборы с нехитрым принципом работы калитки. Чтобы войти нужно разобрать кусочек ограды, а потом снова его заложить. Но больше всего приглянулись солнечные устройства для нагрева воды, представляющие собой вогнутые чаши с отражательной поверхностью, в центр которых помещается нагреваемый предмет.
Рядом с деревней Фериче местные жители снова не дали пропасть, посоветовав идти по правому берегу реки, поскольку впереди ожидал бы сломанный мост. Оставшись тут ночевать, наутро наблюдали большую группу иностранцев, строем прошедшую мимо палатки. Хоть в чем-то повезло: это первые иностранцы, встреченные за несколько дней пути, хотя списки посещаемости говорят, что в сезонное время тут проходит до тысячи человек в месяц.
Перевал Лобуче миновали уже в сумерках, а до первого подходящего места стоянки дошли только поздней ночью, кое-как втиснув палатку среди каменных морен. Ждать погоды времени не было, да и судя по ежедневным наблюдениям, это бесполезно. Значит, чтобы получить шанс на полчаса увидеть Эверест, нужно встать в три часа ночи и подняться на вершину Кала Паттар.
Проснулись не от будильника, а от того, что снаружи стало светло. И тут до болевшей головы начало доходить - проспали. Рассветное солнце освещало грани белоснежной Пумо Ри, а в легкой утренней дымке светилось абсолютно безоблачно небо. У нас оставалось так мало времени, чтобы добежать до Кала Паттар. Добежать. Как громко сказано, выше пяти тысяч каждое движение дается с трудом, медленные шаги, медленные мысли, и, кажется, весь мир вокруг тоже замедляется, передвигаясь лишь силой воли собственных ног.
На склоне тянется набитая тропа, по которой медленно спускались вниз не проспавшие иностранцы с огромными фотоаппаратами в руках. Казалось, даже облака движутся быстрее нас, торопясь окутать собой горы. Они захватили ледник Кхумбу, оставляя торчать макушки вершин из пушистого океана. В голове была только одна мысль - подожди, не закрывайся, успеем. Не знаю было ли это совпадением, но на этот раз облака отступили. В этой огромной вечности все было неподвижно и неизменно, лишь небом и ветром напоминая о существовании времени. Крыша мира, самая высокая точка планеты, место концентрации целей и желаний стольких людей - вершина Эвереста. Сейчас мы с ней были один на один. Не существовало ни мыслей, ни стремлений, только растворение в безграничной энергии пространства наполняющее тем редким чувством счастья, про которое можно сказать "здесь и сейчас". Эти полдня не зафиксировались в воспоминаниях. Помню лишь, что ближе к вечеру мы начали собираться вниз - поискать на леднике базовый лагерь. Небо оставалось ясным.
"You are very strong peoples"
Базовый лагерь так и не нашли, лазая по огромным лабиринтам сераков ледника Кхумбу. В несезонное время экспедиции не проходят, поэтому мы рассчитывали увидеть только места под палатки.
Наутро мимо стоянки прошла та самая группа с иностранцами. С некоторыми из них мы успели познакомиться на Кала Патаре.
- - Доброго утра! Как вам на высоте? - отдышавшись, остановились поздороваться.
- - Вы хорошо выглядите, американцам совсем плохо, - тут же подбодрили они, наверняка, глядя на наши бледно-зеленые лица.
Часть пути через перевал Чо Ла в долину Гокио предстояло пройти вместе. На тропе периодически догоняли и отставали друг от друга. Во время одного из таких переходов мы вырвались вперед, но пришлось остановиться от окрика бегущих через разлив реки двух испанцев. Остальная группа ждала на противоположной стороне долины, и видимо не собиралась сворачивать в сторону перевала.
- - Лавоноопасно, - еле отдышавшись, и очень серьезно предупредили они, - несколько дней шел снег, перевал закрыт для прохождения. Гид из встречной группы предупредил не ходить перевалом.
- Отказ от прохождения означал срыв дальнейшего маршрута, образуя свободное время.
- - Посмотрим. Если действительно опасно, вернемся, - решили мы.
Задумавшись, но попрощавшись, они побежали обратно. Через некоторое время совещаний группа разделилась на две части, испанцы и еще несколько человек выдвинулись в нашем направлении.
В течение многих дней меню состояло из разнообразных блюд из риса, и только сегодня пришла отличная идея - обменять часть этого риса на картошку. Иностранцы в это время заказывали ужин национальной кухни со столь знакомой просьбой "without spices". Вскоре всеобщее внимание привлекли двое местных мужчин в мокрых и грязных одеждах. Несколько дней они провели в поисках буддистского камня, но из-за плохой погоды их путь закончился неудачей. Что это все означает, оставалось лишь догадываться. Фантазия рисовала мистические картины просветления и поиски смысла. Затем они угостили тибетской цампой. А мы без стеснения доели остатки, когда иностранцы, попробовав по кусочку, отодвинули все нам.
Вскоре неожиданно на большом блюде вынесли нашу вареную в кожуре картошку. Иностранцы перестали жевать в ожидании наших действий. Ужинать тут не планировали, поэтому ничего не оставалось делать, как достать пакет и начать планомерно ее складывать. По окончанию этой процессии, попрощались и ушли в промозглый уличный ливень ночевать в палатку под непрекращающиеся взгляды наших попутчиков. Это было самое вкусное, что только приходилось пробовать в жизни.
Остановились на ночевку возле перевала, чтобы в случае лавиноопасности успеть пройти как можно раньше утром, пока еще снег не подтаял от дневного тепла. Наутро пройдя длинные морены, вышли на пологий ледник. Иногда озадачивало отсутствие ледового снаряжения, поэтому все крутые участки приходилось облазить и обходить. Уже сидя на перевале сквозь метель увидели идущую за нами группу. Замерзшие иностранцы грустно направились сразу на спуск и только двое испанцев оптимистично улыбаясь, приветствовали нас:
- - Вы сильные люди. Мы шли по вашим следам!
Спуск предстоял по крутому каменному кулуару, с участками мелкой сыпухи. Спустившись быстрее, старались держать группу в поле видимости. И только выйдя на тропу, перестали ждать, решив, что по прямой тропе они быстро нагонят. В это время все пространство погрузилось в пелену непроглядного тумана, и приходилось ориентироваться, не выпуская из рук компаса. Иностранцы все еще не догоняли. Вот уже впереди виднеются первые домики маленькой деревни, а их все еще нет. Уже несколько часов сидим и пьем чай, заботливо подаренный из жалости хозяйкой. И только сейчас в проеме окна мелькнула фигура голландца.
- - Заблудились. Сделали большой круг, - пояснил он.
Через следующий перевал Ренджо, после деревни Гокио группа идти передумала, поэтому завтра они начнут спускаться в Намче. Неземная картина единства и пустоты облаков с землею, сопровождала весь путь по огромным осыпям белых камней до Гокио.
- - ноу поплем, - постоянно твердила хозяйка об отсутствии проблем, пустого гест хауса в деревне, где мы остановились на дневку. Из окон было видно озеро с молитвенными флажками и плавающими утками.
Раньше я полагала, что яки похожи на наших коров - медленные, жующие, только приспосабливаясь к суровым гималайским условиям, покрытые длинной шерстью. Все мои представления рассеялись на склоне горы Гокио, куда решили подняться на следующий день в надежде увидеть что-нибудь кроме тумана. Из-за небольшого пригорка ничего не было видно, до тех пока нечто сопящее, дышащее и фыркающее с полного разбега не вылетело на тропу и не замерло в неподвижности, удивленно глядя на меня. В этот момент множество мыслей пролетело в голове - бежать, но куда? Он быстрее. Прятаться! Но где? Вокруг голые склоны. Упасть? Но какой в этом смысл! Некоторое время мы смотрели друг на друга, не предпринимая никаких действий. Потом очень медленно и осторожно он начал обходить и громко стуча копытами, пустился вниз к озеру. Все то расстояние, что я поднималась около часа, в одно мгновение пересек туда, а потом обратно. Резвился на склоне с остальными яками. Роя канавки, они плескались в земле, обгоняли друг друга.
К вечеру заглянули в гости неунывающие испанцы.
- - Мы не "голубые", - предусмотрительно предупредили в самом начале разговора. А узнав, что я простыла, ушли за лекарствами, вернувшись с целой охапкой колдрексов.
Завтра они вдвоем пойдут с нами через перевал.
"Не бывает старых и бесстрашных альпинистов"
- - Пресент, - протянула утром хозяйка большой термос горячего сладкого чая с молоком и пожелала удачи.
Перевал Ренджо оказался с лесенками - весь подъем и спуск проходили по крутым, но заботливо уложенным каменным ступенькам, вероятно, являющимися часто проходимым местом, как местными жителями, так и яками. Холодный гималайский ветер трепал гирлянды молитвенных флагов на вершине, покрытой снегом. Величие пространства захватывало и проносило над всем огромным миром, наполняя чувством легкости и значимости.
На спуске честно старались бежать за испанцами, но, в конце концов, бросили эту затею, сев отдохнуть на тропе и окончательно потеряв их из вида. Они торопились в Намче, а мы поворачиваем к еще одному перевалу Теси лапче ла после деревни Таме. Обойдя всю деревню, не заметили ни одного гест хауса. Тщательный опрос населения и поиски показали, что один отель на всю деревню есть, хоть и не работает. Было приятно, что наконец-то кончилась череда приютов для туристов и начались настоящие жилые деревни, хоть нас снова ждала ночевка в палатке.
Сразу за деревней находится большой буддистский монастырь, в который мы не решились попроситься. Дорога уводила высоко от воды, поэтому, сойдя с тропы, стали спускаться к реке. Еле заметные тропинки хаотично пересекали весь крутой склон, иногда выходя к каменным укрытиям от дождя и ветра, внутри которых находились, казалось, насиженные места. Первое, что пришло в голову - это пещеры для медитаций. Наверное, тут в покое и одиночестве постигают монахи практику концентрации мысли, природы вещей и познания окружающего.
Залитая солнцем долина, облака, ползущие по низкой высокогорной траве, разливы рек, играющие с пробивающими лучами, стада яков. Весь существующий в этот момент мир настраивал на молчаливое созерцание. Казалось, можно смотреть вечно. Мысли не кончались, потому что их не было, восприятие теряло детальность, складываясь в общую естественно существующую картину. Состояние прервала хозяйка дома, принеся нам на террасу обед. Чем дальше от туристических троп, тем беднее выглядят дома. Порой не было ничего, кроме маленького каменного домика с земляным полом и огороженных посадок. И люди живут: эта простота, бедность, минимализм совершенно естественны, в то время как в развитом мире даже временное отсутствие удобств вызывает неприятие.
К вечеру вышли на морену со специально расчищенными, местами под палатки. Это означало, что идем верной тропой, ведь с нашей схемой стало сложнее ориентироваться вдалеке от стандартных дорог. Ждать погоды не было ни времени, ни надежды, поэтому утром вышли к перевалу Теси Лапче Ла в абсолютном тумане, под моросящим дождем. Троп уже не было заметно, несколько раз вылезали на полки по крутым каменным кулуарам. Высота превращала дождь в метель, осыпающую нас крупными хлопьями мокрого снега. Если не ошиблись, перевал должен быть уже рядом. Выходим на заснеженный ледник, и в полной неожиданности садимся на торчащий камень. Ледник оказался окружен крутыми стенами, с которых периодически сыпали лавины. Мы не должны ошибиться. Можно попробовать подняться слева, по крутому снежно-ледовому склону. Остальные же участки совсем казались, не проходимы без специального снаряжения. По колено в снегу на три такта поднимаемся до скальных выступов.
- - Посиди тут с рюкзаками, - оставляет меня Саша на маленькой полочке, где с трудом помещались рюкзаки, перед ледовой трещиной, - я проверю, что за скальником, стоит ли туда идти.
Остаюсь трястись в насквозь мокрой одежде, в то время как он свободным лазаньем скрывается вверху. Не знаю, сколько прошло времени - все слилось в одной белой картине падающего снега. И только встала на вытоптанную площадку, как на прямо глазах в нескольких метрах с того самого скальника, громко шурша, сползает лавина. "Нет, он не может быть там" - мелькает первая мысль. "А если там, что делать? Спускаться!" Под свежевыпавшим снегом находилась ледовая катушка, которая совершенно его не держала. Сделав пару шагов, проскальзываю вниз, собирая сугробы. И тут слышу внизу голос, окрикивающий меня, вижу фигуру. "Все-таки был там".
- - Я здесь, не задело! - кричу в ответ. Фигура начала медленно подниматься вверх - значит все хорошо, повреждений нет.
- - Не поднимайся, я стащу рюкзаки. Уходим отсюда!
Мудрые гималайские горы не пустили дальше. Переночевали на тех же стоянках, а на следующий день открылось небо и снежные стены хребта, за который хотели пройти. Но с горами мы согласились, и начали спускаться в Луклу, чтобы улететь в Катманду на маленьком самолетике.
Мир огромных вершин, спокойствия ветра и вечности бытия, звеня колокольчиками и шурша молитвенными флагами, навсегда остается где-то глубоко в душе, позволяя мысленно возвращаться и черпать силу из бесконечного источника всего существующего на земле. Место, где теряются ложные ценности, а люди развивают духовные способности, обходя физические законы. Место, где ничего не имея и все потеряв, можно найти великое счастье существования. Человек, являясь лишь песчинкой в пустыне времени, содержит в себе бессмертную душу, в которой есть все. Задача лишь вспомнить о ней. Пересекая океаны, покоряя вершины, проходя тысячи километров, читая книги, мы вспоминаем себя, открывая не иссякающий путь к сути вещей. |
При вводе Логина и Пароля,
