|
Автор: Александр Дементьев, Красноярск
Штавлер. Вершина одиночек.
Часть первая
Первое, что бросается в глаза, если посмотреть в сторону Чёрного моря с южных склонов Эльбруса, это большая, отдельно стоящая гора, напоминающая широкую пирамиду с острой вершиной, доминирующая над своими окрестностями и невольно притягивающая к себе взгляд.
В эту Гору я влюбился с первого взгляда с перевала Донгуз-Орун, и с тех пор она несколько лет маячила передо мной молчаливым вопросом «сумею, или нет?».
Как оказалось впоследствии, Штавлер приглянулся не мне одному, а после появления интернета я убедился, что этот Кавказский пик можно с полным правом назвать вершиной одиночек.
Насколько я могу судить, Штавлер был нелогичен для официального альпинизма, как своим расположением вдали от альплагерей, так и относительной простотой своих классифицированных маршрутов. 2А по северному снежному гребню, 2А по юго-восточному скально-снежному гребню, ну и не более четвёрки по крутым скалам с юга, что вообще выглядит поиском искусственных трудностей.
А вот для неофициальных любителей гор Штавлер явно представлял немалый интерес, поскольку не выглядел ни запредельно сложным для одиночного восхождения, ни лёгкой добычей, не требующей никаких усилий. Кроме того, эта стоящая на расстоянии от главного хребта, достаточно высокая гора, сулила неплохие виды, как на Главный Кавказский хребет, так и на Сванетский. Главным же препятствием выглядела, собственно, не сама гора, а её подошва, что и характерно для вершин, стоящих над глубоко ушедшими вниз речными долинами, при отсутствии набитых троп в растительной зоне. Тем более, при отсутствии троп вообще. Но это дело я уже проходил и неожиданностей тут не предвиделось. Крутые травянисто-скальные склоны, «пьяный лес», джунгли и прочий «зелёный кошмар». Кто пробовал, тот знает.
Пик Штавлер. Классический вид с перевала Донгуз-Орун
Некоторый горный опыт у меня к тому, 1986 году, имелся, но, как могу судить теперь, недостаточный для того пути, который был запланирован с конечным прицелом на вершину Штавлера. Ну, как получилось, так получилось.
Планировалось так:
С 16 июня. Ущелье Адырсу, - Пер. Койавган (1А) – Пер. Джантуган (2Б) – Пер. Гульба-1 (1Б) – Пер. Бечо (1Б) – Переезд в Нальчик. Оттуда, по путёвке, 101 маршрут, через Пер. Гезе-Вцек (1Б), чтобы отдохнуть и пообщаться. (Были такие путёвки в Советское время, ценой в половину средней зарплаты, через хребет на Чёрное море. Теперь, наверное, о них и не помнит никто). А с Чёрного моря обратно через хребет и заняться, собственно, Штавлером, имея достаточный запас времени. - Пик Штавлер по Юго-Восточному гребню (2А) (18.07.86.) – Пер. Баса (1А) – Пер. Чипер-Азау ложный (1А)? 22 июля.
К какой категории можно такой маршрут отнести, без понятия. Никогда это особенно не интересовало.
Самолёт в Минеральные Воды на этот раз прилетел вовремя, что вообще-то в те времена случалось не часто. Правда, время было четыре утра. Но тут подвернулся ещё и левый автобус, который ехал прямо, никуда не петляя, и доехал до приэльбрусья за два часа, вместо обычных шести. Ни до, ни после такого удачного заезда не случалось. Таким образом, я успел устроить склад лишних вещей в начале тропы на перевал Бечо, вернуться назад до ущелья Адырсу, и в восемь утра начать подъём по старой дороге в обход подъёмника. Ну, потому что опасался, что на подъёмнике какая-нибудь администрация докопается. Кажется, ущелье Адырсу считалось не то заповедным, не то другим путём ограниченным для доступа. По крайней мере, несколько лет спустя, ребята из Белоруссии рассказывали мне, что прошли в ущелье, залив административную нельзяйскую глотку на подъёмнике достаточным количеством спирта. Но мне никто не воспрепятствовал, вероятно, если нельзявцы и были, то в столь ранний час сладко спали. А над ущельем зачем-то кружился оранжевый вертолёт, но, уж конечно, не по мою душу.
Дорога в верховья Адырсу нигде особенно резко не поднимается, за исключением самого входа, где и устроен подъёмник для автомобилей. Уж точно, без разрешения не проедешь. Некоторое время шлось нормально, но вскоре стали сказываться как погода, так и рюкзак. А может быть и слишком быстрый заезд на высоту более 2000м. Погода была ясная, безоблачная и достаточно жаркая. Но это и внушало опасения, поскольку погода на Кавказе характерна своей периодичностью. Дня три нормально, потом дня три пасмурно. А пока доберёшься до перевалов, период как раз и сменится. Рюкзак же был несколько за тридцать килограмм, и далеко не такой, какими рюкзаки стали теперь. В те времена покупные рюкзаки представляли собой мешки, а в набитом состоянии стремились к форме шарика. Никакими двойными лямками и поясными ремнями они не грешили, да и внешней эстетикой тоже. Мой-то был ещё ничего, поскольку изначально представлял собой сомнительное новшество в виде станкового рюкзака с модными боковыми шнуровками. Естественно, станок я выбросил, а сам мешок подверг модернизации, хотя и явно недостаточно. Правда, в связи с его общей умеренной величиной, этот рюкзак не внушал страх внешними размерами и не делал его носителя похожим на гнома, но вот как в него удавалось запихивать все нужные вещи, включая такие объёмные как спальник, палатка, кипятильник и паук из кошек, крючьев и верёвок, я теперь и сам не пойму. В результате, этот непременный атрибут туриста в начале пути напоминал твёрдый синий камень и соответственно ощущался.
Вскоре впереди открылся вид на покрытую белым снегом Уллутау.
Долина Адырсу
От Баксана до верховьев Адырсу около 12 км. Где-то на половине пути я обессилел настолько, что дошло до смешного. Вскинуть на себя рюкзак, подняв его с земли, уже не получалось. А если сидя пристегнуться к нему, тогда не получалось встать. Приходилось переворачиваться на живот, оттуда подниматься на четвереньки, а потом уже раскачиваться, словно штангисту при подъёме штанги, и вскакивать на ноги используя силы инерции.
В середине дня убрался с дороги и принялся варить суп, хотя и есть-то совершенно не хотелось. Но силы же надо было откуда-то взять. Правда, после отдыха этих самых сил не очень-то и прибавилось. Вот так, ближе к вечеру, и дополз до запланированного места, напротив огромного конуса выноса, по которому предстояло подниматься на перевал Койавган. А с другой стороны долины располагался частично снесённый недавним селем альпинистский лагерь Джайлык.
Не знаю, из каких соображений этот лагерь когда-то построили на селевом выносе Клумкола, надеюсь, люди знали, что делали, и у них были причины для выбора такого места. Тем более что упомянутый сель никого не застал врасплох, хотя и сошёл ночью.
Вообще, верховья Адырсу представляют собой широкую галечную долину с редкими сосновыми рощицами. А отдельно стоящие огромные сосны торчат из гальки наклонно, под различными углами, словно сборище Пизанских башен. И доминирует надо всем стена Уллутау с понижением перевала Гарваш в правой части.
На фоне Уллутау
В этом месте и расположился на стоянку. Погода к вечеру испортилась, но как-то тихо, без ветра. Понемногу заморосил дождь, но это настроения не испортило, также как и не помешало неторопливому приготовлению ужина. А лечь спать всё рано имело смысл пораньше. Как-никак, разница во времени с Красноярском тут в четыре часа, и к ней ещё привыкнуть надо. Да и завтра лучше пораньше встать.
Утром сумел выйти, как полагается по науке, в шесть часов. Согласно путеводителю, подъём на перевал Койавган, 1А занимает четыре часа. Чего-то я в этом сильно усомнился. Разве только, если не со дна долины Адырсу, а от ледника? А также и в том, что перевал самый красивый в районе.
Сначала тропа петляет по бесконечным серпантинам старого селевого выноса, поросшего травой, чем выше, там более чахлой. Погода снова стала пасмурной, ладно, хоть не мочило дождём. Часа через два начался нескончаемый каменюшник, хотя и пологий, но невозможно длинный. За одним перегибом обнаруживается следующий, за ним ещё, и так далее. Где-то в этом месте снова появилось вчерашнее бессилие. А глядеть вокруг не на что, всё утонуло в серости, только временами какие-то фрагменты отдалённо проглядывают. Черепашьим темпом выползаю на ледник, не то снежник. Никакого перевала отсюда и близко не видно. Зато начинает моросить мелкий снег. Через некоторое время пути по снежнику открылся вид на седловину впереди. Только вряд ли это перевал 1а. Под седловиной крутой снежный склон, а сверху приличный карниз, и всё это так высоко над головой, что не внушает оптимизма. Зато на снежнике местами угадываются старые следы. И ведут они не вперёд, а направо. В ту сторону уходит куда-то в отсутствие видимости тридцатиградусный снег. Вероятно, перевал где-то там. Снег наполовину раскисший, но идти можно. Два шага вперёд, один назад. Надо полагать, в конце лета здесь крутая и сыпучая осыпь, но сейчас только снег, до самого скального склона справа.
Неопределённое время ползу по этому склону вверх. Тем временем, накрывает снежный заряд, переходящий в крупу. В какой-то момент оказывается, что силы закончились совсем, и идти дальше физически не получается. Со стороны скал оказалось несколько выступающих из под снега камней, куда и сажусь, как сказали бы теперь, «на подзарядку». Накрываюсь полиэтиленом, поскольку снег так и не прекращается. Раз всё равно сидеть, достал кипятильник и принялся варить суп из местного мокрого снега. Пока сверху сыпало, времени хватило и для супа, и для чая. Теперь оказалось, что идти можно, хотя и трудно. А склон так и упирался в небо, мало того, раскис ещё больше. Попытался двигаться по желобу у скал, но там оказалось ещё хуже. Вернулся на снежный склон и помаленьку двигаюсь. Через какое-то время набрёл на тупой поперечный карниз, и тут оказалось, что это уже перевал.
Четыре часа дня. Вот такие дела, оказалось, что поднимался десять часов.
Правда, какое-то время сидел, но вряд ли больше чем часа два.
Придётся и на перевале посидеть немного. Слегка поднимаюсь направо, под скальную стенку, и сажусь, предварительно сбросив сверху несколько камней, чтобы на голову не упали. Здесь нашёл записку группы, прошедшей неделю назад. Написано, что много снега, ничего не видно и лавинная опасность. Вроде как сейчас, только особенной лавинной опасности я тут не вижу.
Видимости никакой, дело к вечеру, нужно спускаться на другую сторону. С другой стороны примерно такой же склон, только более короткий. Ступени не держатся, поэтому иду, оставляя позади себя глубокую борозду. Впереди, в разрывах облаков, временами открываются Джантуган и Уллукара. На пологой части ледника выхожу на цепочку следов с ложного перевала, и по ним спускаюсь к первой сносной площадке на морене. Далеко от перевала я не ушёл, но лучше расположиться здесь.
Ночью на такой высоте оказалось хоть и холодно, но терпимо. Градусник показывал плюс три палатке и минус пять снаружи. С утра пораньше, в пять часов, натянул пуховку и вылез на морену поглядеть на рассвет. И не зря. Рассвет оказался достойным, по крайней мере, на этой высоте. А ниже всю долину Адылсу накрыло сплошное облачное море. Удачно вышло, что я заночевал над облаками. Прежде всего, загорелись оранжевым светом верхушки Джантугана и Донгуз-Оруна.
Джантуган на рассвете
Розовый Донгуз-Орун
Из облаков вышла группа и поднималась по морене мимо меня. Судя по маленьким рюкзакам, альпинисты. На вопрос о погоде внизу, сообщили: «Дождь. Что, сам не видишь?».
Группа вышла из облаков
Минут двадцать полюбовавшись рассветом, полез в палатку досыпать.
Между прочим, следующим пунктом планировалось прохождение перевала Джантуган, сложностью 2Б. После такой, вот, единицы А оптимизма слегка поубавилось. Не настолько, конечно, чтобы раздумать. Но не в этот день. Выходило, что идти сегодня совсем недалеко, вниз, на ледник Джанкуат, и там сидеть большую половину дня. Это при наладившейся погоде. Ну, хотя бы отоспаться получится.
По ходу вниз, не спеша занялся фотографированием.
Джантуган снизу
Уллукара, пик Гермогенова и Чегет-Кара
Долина Адылсу до 3000 м. залита сплошными облаками, а над ними снежные вершины и голубое небо.
Расположился для просушки в моренном кармане ледника Джанкуат и греюсь на солнце. Невдалеке то о дело проходят группы альпинистов, как вверх, так и вниз. Здесь удобное место для восхождений различной сложности. Выход на ледник снизу на редкость простой и приятный, ну и вершины на любой вкус, Чотчат, Гумачи, Виатау и другие. Можно разглядеть цепочки следов, ведущие к ним.
Пока облегчал свой груз за счёт банки сгущёнки, откуда ни возьмись, появились коровы и чуть не разорили мой балаган. Сам виноват, слишком широко разложился, а коровы действовали слаженно и со знанием дела. Одни отвлекали на себя, а другие заходили сзади и совершали набег, наверное, в поисках продуктов.
Невдалеке стояла ещё одна палатка, а вскоре появился и хозяин. Такой же дикий, как и я, только он предпочитал ходить с одного места по окрестным вершинам, а не таскаться с грузом через перевалы. На моё заявление о намерении идти через перевал Джантуган на Лекзыр и дальше, удивился. Поскольку, по его словам, с Джантуганского плато на юг спуститься нельзя. «Там же трещины от края до края». О том, что переход числится перевалом средней трудности, не слыхал. Впрочем, альпинисты часто не знают, что находится за пределами района их восхождений.
А перевал Джантуган западный, с моего вчерашнего перепуга, чего-то выглядел страшновато, да ещё большую часть времени скрывался в облаке.
В середине дня перешёл повыше, на моренный гребень, установил палатку и уселся думать. Погода помаленьку опять портится, а перевал стал ещё страшнее, поскольку отсюда все его бергшрунды просматриваются. Может, завтра выйти на плато через Джантуган восточный? Там, вроде, более полого. Но тогда придётся спускаться по тут сторону скал Аристова, а что там за путь, я не знаю. И вообще, не в северном склоне проблема. Основная сложность обещана при спуске по Джантуганскому ледопаду, типа, лавины справа, ледовая стенка 80 м, на шестьдесят градусов и другие страсти.
Ледник Джанкуат и перевал Джантуган Запдный в облаке
Тем временем, сверху начал щедро сыпаться мокрый снег. Залез в палатку и занялся кипячением воды из снега, щедро сползающего с крыши. Дым от горящего спирта периодически затягивает внутрь палатки. В конце концов, борьба с этим дымом закончилась опрокидыванием почти вскипевшей банки с водой.
Ночью периодически проверяю погоду. Вроде, наметилась позитивная тенденция. Только ко времени, когда следовало бы подниматься, сверху забарабанил дождь. И не прекращался до двенадцати часов. Что тут сделаешь? Похоже, ещё один день пропал. Но в двенадцать часов дождь нагло прекращается, и даже появляются пятна голубого неба. А потом снова всё затягивает туман. И опять просвет. Погода форменно издевается. На середине ледника долго сидит какая-то группа, потом начинает спускаться вниз. Часам к трём такое погодное безобразие меня достаточно рассердило, и я стал собираться. Кто знает, что у этой погоды в дальнейших планах, а сегодня всё равно уже настолько далеко не уйду, чтобы не суметь вернуться назад.
Собрался, привязал кошки, взял ледоруб, пошёл. Через некоторое время вышел на следы альпинистов. Следов множество, целая полоса метров шесть шириной. Наверное, по нетронутому снегу идти удобнее, чем по следам, вот и натоптали. Но в сторону Джантугана следов почти нет, только местами намёки. Начал подниматься на взлёт ледника. Снег, конечно же, уже раскис и ботинки понемногу становятся сырыми. За взлётом ещё одна развилка следов. Основная дорога также в сторону Гумачи. А на ледник спустился туман. Справа от развилки несколько трещин, куда заглядываю и фотографирую. Гроздьями торчат сосульки, одни вверх, другие вниз, третьи вообще каким-то образом кривые и во все стороны.
Внутренний мир бергшрунда
Вот теперь сплошное белое молоко вокруг. Даже не определишь, насколько вперёд видно-то? Может, прямо перед собой края трещины не разглядишь? Как раз на такой случай у меня был припасён компас, правда дешёвый. Ну, поскольку перевал находится прямо на юге. Только идти по компасу не получилось. Стрелка у него болтается слишком долго, а на ходу постоянно. Оглянувшись на свои следы, обнаруживаю, что иду зигзагом, причём радиус автоматического поворота ногами налево очень маленький. Слыхал, что люди, заблудившись, кругами ходят, но не тридцатиметровыми же? Получилось, что проще сохранять направление часто оглядываясь на собственный след. Ну а видимость, похоже, метров десять.
Наконец, крутизна возрастает и появляется бергшрунд. И как раз здесь через него снежный мост. Выше бергшрунда склон где-то около сорока пяти градусов. Кажется, я уклонился влево, но никакими траверсами над бергшрундом заниматься неохота. Утоптанные ступени и так еле держатся, и каждая верхняя норовит сползти на нижнюю. Правда, и круче не становится, но и такого уклона достаточно. Впереди замаячили скальные выходы, но, добравшись, обнаруживаю, что камень гладкий, мокрый и ни на что не годный, в смысле, присесть. Ползу выше камней. Здесь уже явно за сорок пять, а вскоре и скальная стена появляется. Понятное дело, перевал где-то справа, а я лезу на крайнюю скалу Аристова. Но не спускаться же назад после всех этих ступеней.
Снова посыпался мелкий снег. Пробую перемещаться вправо по снежному гребешку вдоль скалы. Снежный пласт не лежит на скале. Там приличная щель, в которую сверху стекают струйки воды, и куда совсем неохота улететь. А гребешок достаточно рыхлый. Сначала проваливаюсь в него по колено, а потом, неожиданно, по пояс. При попытке выбраться, ещё глубже, причём, утрамбованный провалом снег моментально уплотнился и я в нём «залип». Даже пробить ботинком снег назад не получается, а там всего-то сантиметров двадцать при такой крутизне. Приходится пустить в ход ледоруб и помаленьку из этой массы вырубиться. При таких делах, идти вдоль скалы явно нельзя. Оставил рюкзак, спустился метра на три и принялся пробивать траншею направо. Оказалось, что и продвинуться-то надо было всего метров на двадцать, а дальше склон пологий. По-сравнению.
Вернулся за рюкзаком и пошёл дальше направо и чуть вверх. Здесь примерно градусов пятнадцать, но после предыдущего, можно сказать, ровно. Вот тут и надо было подниматься. Наверное, все нормальные так и делают.
Далее, без проблем, по твёрдому желобу, выхожу на перевал. Но тут уже начинаются проблемы другого рода. За перевалом какое-то бугристое снежное поле, видимости нет, сверху идёт снег, время шесть часов. Ну и я, после всего, весь достаточно мокрый.
На перевале, согласно описанию, должны быть площадки для палаток, только ничего подобного не вижу. Возможно, их засыпало снегом. Оставил рюкзак и отправился в поисках места на восток, вдоль скал Аристова. Здесь продольная снежная ниша, словно бы снежная волна не докатилась метров десять до скал, и оставила вогнутый желоб. Прохожу достаточно далеко, и даже поднимаюсь налево, на какую-то седловину. Может даже и на Джантуган восточный. Только ничего не видно, также как и места, подходящего для ночёвки.
Возвращаюсь к рюкзаку, на котором уже приличный снежный сугроб. Ну, если площадок нет, надо их сделать. Пытаюсь на ровном месте утоптать снег, только не получается. Сверху сыплется вдвое больше, чем утаптывается. А скоро начнёт темнеть, да, наверное, и холодать. Не поискать ли альтернативные варианты? Занялся поисками места на южном осыпном склоне скалы Аристова. Но и здесь ничего подходящего. Но тут замечаю скальную полочку почти у гребня. Ну, словно Бог послал. Площадки, конечно, нет, но её можно сделать. Главное, эта полочка защищена слегка нависающей скалой от снега и ветра. По крайней мере, пока ветер дует в восточном направлении.
Начинаю сооружать площадку, разгребая снег и перекладывая камни. Через час готово сносное место размером два на полтора метра. В самой середине торчит неустранимый камень, так что спать придётся свернувшись вокруг него калачиком.
С трудом затаскиваю сюда рюкзак и начинаю устанавливать палатку. Получилось наперекосяк, но одному лечь можно, а больше ничего и не требуется. Уже почти темно, снегопад усиливается, да и холод даёт себя знать. Утеплился, как только возможно, и улёгся спать. Всё равно холодно, и хорошего сна не вышло. Снег то прекращался, то снова шуршал по внешнему краю палатки.
Утром обнаруживаю что градусник пришёл в негодность. Спиртовый столбик, рассчитанный до минус десяти, весь ушёл в колбу и там распался на части. Надо полагать, ночью снаружи было градусов пятнадцать минус, иначе бы его так не скрючило. Часы, похоже, тоже останавливались ночью, чего-то в них замёрзло так, что завести удаётся с трудом и лишь при помощи ножа. Теперь ещё и неизвестно, который час.
Поскольку никакой видимости опять нет, идти нельзя. Придётся высиживать погоду по принципу «кто кого». Лишний раз убеждаюсь, насколько тут удачное место. Всего в нескольких метрах выше, на седловинке гребня, ветер временами просто свирепствует, гоняя по снежному склону справа снежную пыль. А у меня спокойно. От нечего делать, занялся обустройством ниши для примуса и места, где можно посидеть. Против ожидания, спиртовый кипятильник работает великолепно, а заняться, кроме еды, всё равно нечем.
Ближе к вечеру, в облаках появляются разрывы и временами проглядывает хребет Светгар, а также ледяное нагромождение левее вершины Гадыл. Освещённый солнцем склон скалы Аристова сразу же оживает и сверху катятся снежные колобки, оставляя после себя узкие желоба.
Часов в шесть вечера погода налаживается. Решаю спуститься и пройти часть пути вниз, чтобы завтра сэкономить время, идя по следам. Свинчиваю стойки от палатки и насаживаю лыжные кольца, чтобы прощупывать снег перед собой. Спускаюсь на плато и направляюсь вниз, тыча перед собой палками. Собственно, Джантуганское плато не здесь, а справа, между Башкарой, Гадылом и Джантуганом, а от перевала сразу начинается спуск по бугристому склону, местами с разломами трещин. Иду вниз зигзагами, сообразуясь со своими сомнительными понятиями о вероятности трещин. Вскоре крутизна нарастает и, наверное, пора назад. В этом мете палки пробивают снег, и обнаруживается небольшая поперечная трещина, сантиметров на двадцать шириной. Это убеждает меня в правильности тактики движения по закрытому леднику, а зря, как оказалось позже.
Вытаптываю здесь площадку, чтобы было хорошо заметно завтра, прохожу ещё немного вниз, а потом возвращаюсь на свою полочку. Готовлюсь назавтра. Кладу поближе верёвку, ледобурные крючья и систему для сбрасывания верёвки. Меняю плёнку в фотоаппарате. Ближе к ночи, небо проясняется полностью, а глубоко внизу, на юге загорается большой огонь. Наверное это в самой столице Сванетии Местии. Думаю, назавтра будут все условия, чтобы продолжить путь. Поскольку, сколько можно-то?
Вот таким путём поднимался в тумане на Джантуган. Стрелкой отмечена зазубрина, возле которой ночевал две ночи.
Фото 1992 года
Ранним утром, выглянув наружу, обнаруживаю превосходную погоду. Значит теперь всё зависит от меня. На сборы уходит час, после чего спускаюсь на плато, максимально утеплившись, натянув маску и тёмные очки и вооружившись превращёнными в лыжные палки стойками от палатки. Ледоруб засовываю за боковую шнуровку рюкзака.
Задача не простая. Идя по закрытому леднику с прощупыванием трещин, сильно не разгонишься. С другой стороны, на Лекзыр нужно спуститься как можно раньше, пока справа не пошли обещанные описанием лавины. А почему бы им не быть после нескольких дней со снегом, и при такой солнечной погоде? Кроме того, часть времени на фотографирование уйдёт. А уж фотографировать тут есть что. Красота неописуемая.
На северо-западе Эльбрус.
Эльбрус с перевала Джантуган
Прямо надо мной сам Джантуган в виде скально-снежной громады, даже с такого ракурса выглядящий крутым и труднодоступным.
А вот и сам Джантуган во всей красе
Левее, Башкара и Гадыл над снежным полем плато.
Башкара и Гадыл
А на юге заснеженный хребет Светгар, за которым маячат хребты Гвалда и Сванетский.
Хребет Светгар с перевала Джантуган
Иду вниз по своим следам. Пока всё хорошо, только ботинки со вчерашнего дня мокрые и, конечно, за ночь не просохшие, смёрзлись, и пальцы ног не ощущаются. Надеюсь, на ходу отогреются, как бывало раньше.
Почему-то попадаю ногами в обозначенную вчера трещину. Обалдел от неземной красоты вокруг? Но красота тут неимоверная, такого я ещё не видел. Хребет Светгар теперь просматривается от подножия до вершин. Справа ледовые разломы, казавшиеся сверху небольшими, теперь громоздятся расчленёнными белоснежными стенами. Это совсем не то, что тонущие в морене и конгломерате языки ледников. Первозданная белизна льда вонзается в голубое небо, и вся эта гигантская ледяная река огромными ступенями стекает вниз, к Лекзырскому кресту.
Начало ледопада
Южный край Джантуганского плато в свежем снегу
Вдали показался Сванетский хребет
Какие, там, признаки у закрытых трещин на засыпанном свежим снегом леднике? Признаков много, и ни один не надёжен. Вроде, следует обходить выпуклые места, где трещины должны раскрываться вверх. Впереди зона разломов, которую нужно пересечь вправо, под скальный склон, ниже которого огромный снежный конус выноса, ярко освещённый солнцем. Вероятно, лавины обещаны именно там. На время ледник выполаживается. И тут, неожиданно, проваливаюсь выше колена, дальше застрял, благодаря рюкзаку и животу. Закрытая трещина, легка на помине. Осторожно отползаю назад. Это что же получается? Зонд не пробил снежный мост над трещиной, достаточно тонкий, чтобы не выдержать меня. Хорошо, что трещина оказалась всего в половину метра шириной.
Снимаю с палок лыжные кольца, перешагиваю трещину и иду дальше, прощупывая перед собой снег. Через двадцать шагов зонд ушёл в пустоту. Раскапываю снег и обнаруживаю полутораметровую поперечную трещину с гладкими стенками. Дна не видно, а на поверхности вообще никаких признаков трещины. Вот из такой и не выберешься, пожалуй. Раскапываю дыру пошире, мало ли кто ещё может пойти по моим следам? И не у всякого хватит ума не относиться к протоптанному следу как к догме. Теперь иду направо, вдоль трещины. Вот тут уже признаки появляются в виде некоторого проседания снежного моста. А метров через тридцать трещина даже и раскрывается на поверхность. Здесь перепрыгнул на ту сторону. Далее, начинается зона беспорядочных разломов, выводящая на срез ледяной стены. Ну, тут хотя бы все поперечные трещины видны. По краю среза перемещаюсь в сторону конуса и, немного не дойдя до него, обнаруживаю старые следы, подходящие сюда справа. Получается, как всегда, нашёл свой путь, которым никто не ходит.
Светгар с половины высоты ледопада
Место, где сходятся следы
Дальше начинается снежный конус. Тут палки уходят вниз на всю длину, и чего-то щупать бесполезно. Вероятно, на конусе толстенный слой снега, поверх льда. Здесь уже я оказываюсь на солнце, от снега исходит жар, до такой степени, что приходится снять маску, да и раздеться надо бы. Ну, надеюсь, лицо уже подкоптилось за несколько дней, и не облезет. А через конус лучше пройти поскорее. Откуда-то ведь взялась эта масса снега? Явно с правой стены, которая выглядит необъятной и с большим потенциалом для следующих лавин.
В нижней части конуса выбираюсь на большой, вмёрзший в лёд камень, и пытаюсь избавиться от горнолыжного комбинезона не снимая кошек. В конце концов, это удаётся. Ниже конуса начинается широкий сорокапятиградусный желоб. Пожалуй, здесь лучше воспользоваться спусковой системой, а то, уже надоело ковырять снег палками, да ещё на таком уклоне.
Принялся сверлить дырку в ледяном бугре. Теперь надо заложить туда крюк, подвесить самосброс и спустить вниз верёвку и сбрасывающий шнур. Всё это, естественно, запуталось, и пока наводил порядок, с руки убежала перчатка. Надо полагать, склон и впрямь сорокапятиградусный, поскольку кожаная перчатка не спеша бежала по нему как чёрный паучок, пока не улетела в трещину. Наконец, вешаюсь на верёвку и бегом вниз на тридцать метров. Верёвка плавит болонью на левом рукаве куртки, да и ладно, жизнь дороже. Интересно, сбросится ли крюк? Ещё как сбросился, и прямо к моим ногам. Всё же, изобретший эту штуку Абалаков гений. Я бы такое не придумал. Никаких петель и крючьев оставлять не надо, был бы лёд и штопорный крюк для сверления дырки.
Налаживаю второй спуск, и снова бегом вниз. На половине пути провалился в косую трещину, но на верёвке это не страшно.
Третий спуск приводит на более пологую часть ледника. Сматываю верёвку и иду вниз. До снежной крыши бараньих лбов остаётся метров сто, но тут склон снова резко перегибается вниз. Снова разматывать верёвку лень. Смещаюсь вправо, почти до скал, и начинаю спускаться лицом к склону на передних зубьях. Здесь мокрый желоб, показавшийся сначала конгломератным. Но оказалось, что это сырой лёд, набитый мелкими камешками. Зубья держат неплохо, и помаленьку спускаюсь до пологой части. Похоже, это и есть та самая, обещанная в путеводителе стенка на шестьдесят градусов, по которой нужно спускаться, отдельно транспортируя рюкзаки. Только уклон тут, конечно, не такой большой, хотя вся эта стенка имеет винтообразный профиль, и возле ледопада она вообще вертикальная.
Лекзырский крест по-прежнему глубоко внизу, словно в тёмной яме, а из за скальной стены выглянула конечная верхушка хребта Доллакора, эдакая псвдо-Северная Ушба, очень напоминающая последнюю конфигурацией гребня с этой точки. Хорошо просматривается граница снеговой линии хребта, как главного, так и Сванетского.
Лекзырский крест глубоко внизу, а справа псевдо-Ушба на оконечности хребта Доллакора
Ледопад, слева, выглядит потрясающим нагромождением ледяных башен, а где-то за ним не то, сама Чегет-Тау, не то фрагменты её западных уступов, определить трудно.
Ледопад в средней части
За ледопадом подошва Чегет-Тау
Отсюда, без дальнейших проблем, выхожу на верх бараньих лбов. Теперь можно и ногами заняться. Пальцы так и не отогрелись. Против ожидания, они выглядят вполне нормальными. Цвет здоровый, боль чувствуют, только как-то тупо, и холодные. Вот и ладно.
Самая нижняя ступень ледопада из голого льда, плавно переходит в крестообразное слияние восточной и западной ветвей. Восточная ветвь от креста неправдоподобно прямая, западной отсюда не видно. Ну, северная ветвь, - ледопад, а на юг всё покрыто бесконечной мореной.
Нижняя ступень ледопада и впадение восточной ветви ледника
Крайняя южная седловина хребта Доллакора
Прямо передо мной, за ледником, вершина Марьянна, на которую я планировал сходить при благоприятных условиях. Условия благоприятные, только вершина кажется сложнее, чем 1Б, поскольку за снежным бугром её западного гребня слишком уж крутой взлёт. Впрочем, чего там на самом деле, пока не подойдёшь, не разберёшься. Но это уже завтра.
Время, по останавливавшимся недавно часам, одиннадцать. На самом деле, на два часа больше, как потом оказалось. Почему-то мне казалось, что на Лекзыре должно быть много людей. Вот, сейчас спущусь, и поболтаю с кем-нибудь. Как-то в голову не пришло, что труднодоступный с севера Лекзыр не очень-то доступен и с других направлений. Ну, как бы то ни было, а перевал я прошёл, сижу и рассуждаю, что такие перевалы в-одиночку всё-таки ходить не следует. Но до чего же красивый перевал. Хоть всю жизнь ходи через Донгуз-Орун, а такого не увидишь.
Становится жарко. Раздеваюсь и начинаю искать путь спуска с бараньих лбов. Тут, конечно, ничего приятного, - крутая морена и конгломерат. Но, всё по описанию правильно. Сначала направо, под скалами, а потом вниз, на снежник, а там принялся глиссировать почти до низа. Представляю, как здесь вымотаешься, поднимаясь с хорошим грузом.
Наконец-то нападает дикая жажда, зато вовремя. На открытом леднике изобилие водяных струй, да ещё с приятным журчанием со всех сторон. Как тут не прикончить ещё одну банку сгущёнки?
Джантуганский ледопад целиком
Путь спуска с бараньих лбов
Дальше иду по разнокалиберной морене в направлении заметного издалека озера возле россыпи больших глыб. Морена, как говорится, «выверни ноги». Но я-то себе такого позволить не могу, потому, осторожничаю, как только возможно. А толку? У любого камня всегда есть возможность вывернуться куда не надо.
К моему удивлению, возле озера не только никаких людей нет, но даже и площадок под палатки не наблюдается. Достал путеводитель и начал разбираться. Похоже, надо вернуться на крест, а оттуда подняться в моренный карман, образованный южной стороной восточной ветви, к подножию Марьянны. Часа через два выхожу на это место. Здесь действительно гораздо приятнее. Правда, площадок нет, но времени много, и я занялся строительством, отыскивая плоские камни и выкладывая сравнительно ровное место. Заодно, любуясь окрестными видами. Как глубоко лежит ледник, словно бы вдавленный в недра земли. Вокруг креста высокие скальные берега и только спускающиеся сюда истоки поднимаются к подножиям вершин. Где-то там многочисленные лекзырские перевалы, Доллакора, Кашкаташ, Гарваш, Местийский, Ласхедар, Башиль, Тот и другие. Наверное, такие же красивые, как и мой.
С утра над Лекзыром голубое небо. Интересно, сколько продержится погода?
Нужно разобраться с пальцами на ногах, которые почему-то всю ночь болели. Разуваюсь и обнаруживаю, что большой палец на правой ноге вдвое больше, чем надо. Кажется, это называется обморожением второй степени. Проколол пузырь, выдавил наружу жидкость и замотал палец эластичным бинтом. На время палец приобрёл нормальный размер.
В девять утра, оставив внизу палатку и рюкзак, иду в направлении западного гребня Марьянны. Решил подняться на второй выступ гребня, который возвышается впереди снежным куполом. Перед ним первый выступ в виде скального склона. Справа из за хребта Доллакора поднимаются оба зуба Ушбы. Подъём очень приятный, да ещё выступ гребня защищает от солнца и создаёт прохладу. По скалам выхожу к подножию купола. Здесь смёрзшийся фирн, по которому надёжно идётся на кошках. В средней части крутизна ненадолго возрастает до пятидесяти градусов, но потом снова выполаживается. Выхожу на купол. Ну и красотища же здесь.
Уллакара и Башкара с гребня Марьянны
Запдная ветвь Лекзыра с перевалом Доллакора
Сванетский хребет
Пальцы на гребне Марьянны
Снежный бугор западного гребня Марьянны
Ушба и Чатын из за хребта Доллакора
Перевал Джантуган с юга
Спуск с перевала Джантуган. Синий, - спуск по верёвке 90м.
Зелёный, - чужие следы.
Куча скальных башен
И где тут маршрут 1Б?
Вид со снежного бугра на седловину гребня. И чего бы стоило фотоаппарат вверх направить?
Присел подумать, не повернуть ли назад?
Дальнейший путь по гребню Марьянны под вопросом. Вроде как, крутая стенка, а справа беспорядочная толчея скальных башен. Возможно, тут есть путь со сложностью 1Б, но я его отсюда не вижу. Решил не нарываться на неприятности и выше не идти. Но, и без того здесь прекрасная обзорная точка. Восточная ветвь Лекзыра просматривается до самых вершин Башиль и Ласхедар. Запдная поднимается к перевалу Доллакора, а над ней громады Уллукары, Башкары и Гадыла. На юго-западе верхняя часть Ушбы и Чатына, а прямо передо мной перевал Гарваш. Хорошо виден путь спуска с него траверсом склона Лацги и извилистая скальная щель в кулуаре под самим перевалом.
Уллукара и Башкара
Восточная ветвь Лекзыра
Перевал Гарваш. Слева Чегеттау, справа Уллутау
Глубоко внизу в Сванетию стекает южная ветвь Лекзыра, теряясь в угадывающемся провале скальных ворот. За Сванетией белеет Сванетский хребет, а Чалаатский ледник заслонён хребтом Доллакора.
Спускаюсь в направлении своей стоянки, пока фирн на снежном бугре не раскис. Склоны здесь очень приятны, так и подмывает спуститься по ним на юг, не выходя на ледник. Но в путеводителе на таком пути обещаны страсти в виде крутых травянисто-грунтовых склонов, аж до пятидесяти градусов, и другие подобные прелести. Чуть ли не страховка на вбитых в грунт ледорубах. Нет уж.
К середине дня спускаюсь к палатке и пару часов «загораю», развалившись на большом камне. Никак не могу оторвать взгляда от вершин и ледников, которые засыпаны свежим снегом и не слепят яркими бликами.
Пора подаваться на юг, в Сванетию. Собираюсь и спускаюсь на ледник, пытаясь сократить путь. Далеко на южной ветви замечаю несколько человек, идущих на юг. А я, идя по левой стороне ветви, попадаю в неприятное нагромождение камней и ледяных стенок с сыпучими крышами сверху. С трудом выбираюсь оттуда и перехожу на правую сторону. Так идти гораздо проще. Здесь морена чередуется со снежниками.
Подойдя к озеру, лезу головой в воду, спасаясь от жары заполняющий этот каменный мир. Но такую процедуру приходится повторять через каждые пять минут.
Впереди замаячили скальные ворота ледника, - стены с обеих сторон, метров на двести вверх. Двигаясь по правой стороне, подхожу к рыжим бараньим лбам. Дальше особого прохода не просматривается. Глубоко внизу из под ледяной толщи вытекает река Тюибри. Кажется, спуститься можно по другому краю ледника.
Конечный срез южной ветви Лекзыра
Возвращаюсь назад, чтобы пройти над стеной льда на левую сторону ущелья. Тут с правой стены над ледником с грохотом срывается камнепад. Успеваю заметить компактный полёт группы скальных глыб, дальше всё тонет в облаке пыли, а на стене остаётся дымящийся желоб. Упало не совсем туда, где я недавно был, но всё равно неуютно. За ледяной ступенью всё дно ущелья завалено обломками.
Спускаюсь слева по конгломерату, льду и выходам вездесущих бараньих лбов, и поскорее иду дальше, по засыпанному камнями дну. Наконец, подхожу к концу теснины. Впереди маячит зелень, но до неё ещё добраться надо. Разыскиваю проход по правой стороне. То и дело попадаются заглаженные лбы, а на конгломератных участках появляется слабая тропа. А слева внизу, в тесном русле, с рёвом беснуется пенная водяная мясорубка. Падение туда не сулит ничего хорошего. Не вода, а сплошная пена, а все окрестные камни мокрые от водяной пыли. Тропинка, конечно, сносная, если бы не рыхлость конгломерата, не тяжёлый груз, а, главное, если бы не отсутствие вариантов при падении в реку.
Водяная мясорубка
Наконец, долина расширяется и превращается в зелёный рай. По крайней мере, по сравнению с предыдущей дорожкой. Трава, листья, хвоя, шум леса и запахи деревьев. К вечеру добираюсь до впадения Чалаата. Завтра нужно будет подниматься на Чалаатский ледник, но утром спешить некуда. А сегодня предстоит ночёвка в лесу. Отогреюсь, отдохну, посижу у костра, да и отоспаться не лишним будет.
Устье Чалаата, а сверху Ушба и Чатын
Хорошая погода держится и на следующий день. Лес просвечен солнцем, а над ним огромные рога Ушбы и южные стены Чатына. Набитая тропа петляет по лесу, а потом плавно выводит на покрытую каменной россыпью спину нижней ступени Чалаатского ледника. Здесь открытый лёд, а выше него ступени знаменитых Чалаатских ледопадов.
Часа два поднимаюсь наискосок по леднику в направлении рантклюфта слева, перед началом ледопада. На леднике все прелести открытого льда. Трещины, желоба с текущей водой, ледяные колодцы, провалы с прозрачной водой внутри, ледниковые «грибы» из каменных глыб на высоких ледяных ножках.
Голый низ Чалаатского ледника
Справа ледник вливается в долину расчленённым на иглы ледопадом, над которым всё выше поднимается двухвершинная Доллакора
Подхожу к рантклюфту, представляющему собой хаос из трещин, снежных перемычек и беспорядочных разломов. Пришлось повозиться, но ничего непроходимого не оказалось. Таким образом, выбрался на правобережную морену и начал подниматься по ней к повороту ледника на запад. С угла морены окрывается вид на грандиозный Чалаатский ледопад, спускающийся сюда с Чатынского плато.
Игольчатый ледопад
Доллакора
Чалаатский ледопад, считавшийся в те времена непроходимым
Доллакора с более высокой точки
|
При вводе Логина и Пароля,
