Как всегда в столь редко выпадавшие минуты безделья начальник учебной части с двумя-тремя свободными от служебных обязанностей инструкторами погрузился в процесс поглощения огромной яичницы с зеленью. Ничто не предвещало ничего тревожного и необычного. Яичница подходила к концу, кусочками хлеба трапезничавшие вытирали смачный соус со сковороды, когда младший сынишка лагерного дизелиста Абуюсуфа прощебетал: «Эй! Захаров! Иди! К тебе пришел, такой….!» И малыш сделал неопределенный круг ручонкой.

На площадке для утренних построений стояли три человека: две женщины, мимо которых пройдешь и не заметишь, и мужчина. Это человек другого типа: поджарый, высокий, с гордо посаженной седой головой. И взгляд – пронизывающий насквозь и в то же время приглашающий к теплому дружескому разговору.

«Здравствуйте! Мы туристы из Риги, ходим по ущельям Кавказа туда-сюда, - заговорил Седой. - На горы не лазаем, - как бы извинился он за то, что с такими спутницами на гору не полезешь, - мы уже были в Архызе, посетили Домбай, зашли в Даут (ущелье на полпути от Карачаевска к Узунколу – авт.) и вот мы тут – в Узунколе». Поскольку последняя фраза повисла в воздухе, седоголовый продолжил: «Нам нужен Начальник учебной части, ему от Лени Куликова записка».

Леонид Яковлевич Куликов в те годы возглавлял альплагерь «Домбай».

Начальнику не понравилось панибратское «Лёня Куликов», поскольку ранее он работал в «Домбае» инструктором, затем начальником спасслужбы, и именно Куликов выдвинул его в Начальники учебной части «Узункола». Куликов, крупный, шумливый, и, по большей части, справедливый человек пользовался у Начальника достаточным уважением, поэтому он продолжал молчать. Седой протянул записку в конверте. Конверт тоже не понравился – так тогда не было принято.

Записка гласила: «Паша! Посылаю к тебе (прими как гостей) троих моих новых знакомых (почти друзей). Окажи посильную помощь и внимание. Заранее спасибо! Пиво за мной! Куликов»

Вечером гости были в гостях у Начальника дома. Дом – обычная четырехместная брезентовая палатка на каркасе. Первые две трети – это учебная часть, а дальний закуток – это дом с кроватью, там Начальник спал.

За чашкой кофе с Рижским бальзамом (подношение гостей) плавно тёк разговор. Оказывается Гюнтеру (Седому) наскучила работа архитектором, и он повесил в Рижском ТАКе (Туристско-Альпинистский Клуб) объявление:
«Пожилой человек без дурных настроений ищет двух-трех попутчиков (можно попутчиц) для путешествия по Западному Кавказу (была прочерчена нитка маршрута и его радиальных частей, нигде не пересекавших ГКХ). В случае необходимости помогу финансово. Руководитель я требовательный и посему лучше предварительно подумать, прежде чем звонить по телефону….».

Две женщины позвонили почти сразу – обе устали от жизни, ходить помногу не любят и не умеют, привычек нет никаких и, если они подходят, то готовы в путь.

Весь вечер говорил практически только Седой. В Домбай они пришли в холодную дождливую ночь и, увидев за рекой одинокий огонек, решили искать мост через реку Домбай. Огонек был в комнате Леонида Яковлевича – он любил читать далеко за полночь. Проведя несколько дней в Домбае, Гюнтер пожалился Куликову, что отпуск заканчивается и им надо бы успеть посмотреть еще какое-нибудь красивое место. Сами они ничего не знают, а посему будут полагаться на совет Лени (так Леонид Яковлевич превратился в Леню).

Куликов начал расписывать красоты Узункола, попутно сказав, что ущелье Даут тоже конфетка стоящая. Рассказал историю-легенду о красном металлическом мосте через реку Кубань напротив Даута, рассказал о многих других «приманках». Женщины, видимо к этому времени неплохо надрессированные, молча переглядывались с горящими от азарта глазами. А Гюнтер довольно похмыкивал. Вдруг он, достав из сумки лист бумаги, конверт и ручку сказал: «Леня! Напиши своему ученику в «Узункол», мы поедем-пойдем туда. И в Даут заглянем, и поищем место, где стоял дом местной красавицы, которая соблазнила бельгийского инженера и, за свое обещание выйти за него замуж, просила построить (за счет бельгийской компании) мост через Кубань в Даут. ( Мост, кстати, был построен – до сих пор стоит, машины и трактора через него ходят исправно. А красавица отказала бельгийцу. Он был расстрелян как враг народа, а у компании (разведка, добыча свинца и серебра) отобрали лицензию.)

Ущелье Мырды

Прогулявшись по ущельям вверх-вниз, обсыпав «Начальника» ворохом восторгов и восхищений, Седой вдруг задал серьезный вопрос: «Когда мы гуляли по ущелью Мырды и поднялись на ровное место, где очень много площадок (наверно для палаток, да?), то увидели там красивую и, видимо, несложную перемычку между двумя большими горами (Далар и Кирпич, а перемычка – это перевал Далар – авт.). Как Начальник думает – по силам он будет нашей плохо подготовленной группе?»

Такой намек на слабую подготовку своих попутчиц как-то сразу не понравилось «Начальнику», как и следующий вопрос: «А я в одиночку смогу туда пройти?»

Конечно, мужик он был сильный, тело прекрасно натренированное (Начальник видел утром у реки) и, если предположить, что Седой имеет хоть отдаленные навыки передвижения в горах, то на перевал он, конечно, поднимется. Но что будут делать его попутчицы?

Подумав, Начальник предложил: «У нас набирается не очень спортивная группа из 5-6 человек, для которых выполнение норм на значок «Альпинист СССР» явно не по силам. Чтобы они не «кисли» в лагере, мы отправляем их с инструктором на три-четыре дня (почему-то пришло в голову именно «три-четыре) в боковые ущелья, где для альпинистов нет никаких интересов, а вот полюбоваться природой там можно вполне».

Седой тут же ухватился за эту идею: «А что, наш друг Начальник (уже друг) дает всем нам хороший шанс. Да и я наверно наскучил вам своей муштрой – отдохнёте от меня».

Здесь следует сделать отступление. Дней за 10-12 до появления в лагере компании Седого к Начальнику явились два ладно скроенных молодых человека.

- Мы от Валентина Якубовича (преподаватель Пятигорского института иностранных языков, мастер спорта и инструктор альпинизма). Он посоветовал приехать к Вам, может, дадите какую работенку, заработать на обратный путь в Ярославль. На «Кавминводах» поиздержались, не рассчитали наличность. Мы можем делать все, что нужно.

Устроили ребят: один колол дрова, а другой рыл новую выгребную яму. Ребята были исполнительными, не задирались, с интересом наблюдали за тренировками и даже втихую пробовали полазать по скалам в районе лагеря.

За три дня до появления Рижской группы, ребята попросились в учебную часть на разговор. Вечером, приподняв полы палатки, чтобы, как выяснилось потом, видеть проходящих мимо, они предъявили соответствующие удостоверения и, под бренчание гитары, повели совершенно остросюжетный разговор. Перво-наперво был задан вопрос: «Есть в лагере такое место, где можно разговаривать, но чтобы ниоткуда не был виден слушающий этот разговор человек?»

- Ну… Если только под полом этой палатки.
- А что, идея хорошая, нам она подходит.

Две ночи они подготавливали подполье под палаткой Начальника. Потом попросили внимательно осмотреть окрестности палатки – нет ли чего нового, не характерного, бросающегося в глаза. Ничего обнаружить не удалось.

После этого, снова вечером, они пришли в гости: один в палатке беседовал с Начальником, а второй заполз в нору под палаткой.

Разговор свелся к тому, как преодолеть перевал Далар, где и как надо прятаться, чтобы вдруг со стороны они не были замечены. Разговор иногда прерывался легким постукиванием в доски пола – это подавался сигнал, что расположение говорящих в палатке не обеспечивает хорошей слышимости (ведь разговор шел вполголоса, а то и тише). Беседующие меняли точки сидения и продолжали. Апофеозом разговора явилось объяснение, кто такой Седой (шпион!), что ему нужно в этом заброшенном уголке Кавказа. Женщины были просто ширмой для него.

И самое главное – ребятам необходимо незаметно преодолеть перевал и спрятаться так, чтобы Седой по наводке Начальника пришел именно туда, и никуда иначе.

Ущелье Кичкинекол. г. Даллар

Основная задача, ложившаяся на плечи «Начальника», состояла в том, чтобы точно направить туда Седого, когда он придёт в Узункол.

Оказывается, Седого вели от самой Риги. Пока проколов не наблюдалось, хотя он «проверялся» практически регулярно. Его брать надо будет живым и, по возможности, с «почтальоном». Те, кто туда пойдут, будут без оружия, вот почему так важны все детали местности, обзор, раскладка времени, возможности маскировки и еще многое, многое другое. Записка, которую он предъявил «от Лени Куликова» – это кусочек той цепи, по которой ведут эту группу.

На время операции было велено по возможности не направлять группы альпинистов в район перевала Далар. И еще, пусть никто не выказывает удивления от обилия в ущельях палаток и людей около них – так надо.

На этом этапе знакомства выяснилось, что ребята-»студенты» в горах впервые и, что толком не представляют горных премудростей даже на уровне новичка. Честно говоря, у Начальника шевельнулась мыслишка и тут же прорвалась наружу: « А может, до хижины в Даларе я Вас проведу, да так, что никто и не поймет, куда это вдруг делся «Начальник», а?»

- Ну, спасибо, большое спасибо! А кто без Вас будет здесь «окучивать» эту компанию? Ведь почему на всем пути движения Седого в горах мы ему подставляли специалистов, классных специалистов, чтобы он не смог даже усомнится в их профессионализме и желании помочь «друзьям» его друзей. Так что сидите дома, он сам Вас найдет. Но надо помнить одно – он мастер своего дела, перед ним не лебезить, не хамить, не разыгрывать ничего другого, кроме того, о чем мы договоримся. Да и в этом не играть, а быть просто самим собой, быть человеком, могущим быть полезным и помогающим в том, что он знает, но занимающегося своей работой и лишь между делом оказывающий всяческое им содействие. Ничего не придумывать – это опасно. На всякий случай на время «путешествий» по Узунколу и нахождения у Вас «в гостях» он будет под постоянным присмотром. Мало ли что может произойти.

Когда Седой по полной отработал программу прогулок с членами группы, когда он так ловко отшил от себя и перепоручил Начальнику своих женщин, стало понятным, что очень скоро произойдет основной разговор. Но как он его начнет, что попытается узнать? Как в «меню» его вопросов вставить «блюда» - ответы, согласованные со «студентами»?

Как-то днём на пороге палатки учебной части появилась знакомая фигура.

-Если у Вас нет серьезных дел, то попрошу уделить мне некоторое время. Хочу поточнее понять нитку моего пути к перевалу Далар. А, кстати, Вы сами не смогли бы мне в этом помочь? Что стоит «Начальнику» на пару дней отлучится из лагеря – ведь Вы контролируете проведение занятий своими инструкторами, не так ли? Вот и причина, на которую никто не обратит внимания. А я в силу своих возможностей выкажу Вам свою благодарность. Ну, как?

Пригласив гостя в палатку и принявшись хлопотать по хозяйству - кофе, бутерброды, сладости, - хозяин, продолжая начатый разговор, стал подводить гостя к изменению маршрута перехода через ГКХ. Это было тут же замечено, последовал вопрос:

- Что произошло, почему Вы предлагаете новый путь?
- Да нет, не особенно новый… Если идти через Далар, то можно не желая того попасть в сложную ситуацию – сейчас средина лета, погоды стоят жаркие, снег активно подтаивает и, пожалуй, бергшрунд под перевалом уже полностью открыт - там недавно спускались наши ребята с Кирпича и с трудом нашли удобный путь прохода. В этом случае для одинокого путника возникнет сложная техническая проблема, которую без спутника, партнера по связке, не решить. А то, что я хочу предложить Вам – путь, исключающий в этой ситуации всякие неожиданности.

Верховья долины Мырды. г. Кирпич

Тон был выбран правильно. Подействовало…
- В этом случае возникает уверенность, что Вы в одиночку спокойно минуете опасное место, а если понадобиться – вернетесь назад с любой его части. Кроме этого, путь под южными стенами вершины Кирпич - гарантирую – произведет на Вас неизгладимое впечатление.

После того, как была нарисована новая схема пути, проставлено время преодоления отдельных его участков, сделаны пометки по необходимым мерам безопасности и указаны опасные места, Седой успокоился и задал вопрос:

-Где Вы научились так правильно, с военной точки зрения, рисовать кроки маршрута?
- А-а-а, тут год назад военные из Ставропольского военкомата учения проводили, так по ходу дела я им правил все, что штабные чины им на картах понарисовывали.
- А можно я попозже вечером зайду к Вам на огонек, попьем кофе, да и уточнить отдельные моменты хочется. Я не очень навязчив?
- Да нет. Я привык, а еще срабатывает то, что у меня в Риге, и вообще в Прибалтике, много хороших товарищей-альпинистов, и мне лишний раз оказать «горную» услугу человеку не из горной страны одно удовольствие.

Все это хорошо, но как сообщить об изменении плана «студентам»?

Пришлось разыграть сцену «Начальник недоволен качеством работы землекопа».

-Ну, кто так роет яму, ты же не колокол собрался отливать в ней! Ну, для чего ты расширил ее дно – ведь когда начнется ее эксплуатация, она начнет осаживаться, и рухнут края!

Парень понял, что нужен «крик» и стал раскатисто оправдываться. За домиком бухгалтерии мелькнула долговязая фигура – порядок!

К началу разговора Начальника с Седым слухач уже был в яме под палаткой. Все окончилось отлично.
В эту ночь из лагеря исчезли оба «студента». Каким они пошли маршрутом – через Далар или Мырды - приходилось догадываться.
Через день рано утром ушел из лагеря Седой.
Две его попутчицы с отделением «слабаков» ушли в свой поход.

Когда обе заинтересованные стороны исчезли с площадки лагеря, возвращающиеся с восхождений группы, потихоньку (и конечно по секрету) стали докладывать Начальнику, что в районе появилось много диких туристов. Даже там, где туристы не ставили своих палаток, видны серебрянки, а рядышком сидят попарно мужички, да тихо о чем-то беседуют. Но совсем анекдотичный случай произошел возле Узункольского каньона. Рядом с мостом через каньон стояла палатка, а два ее обитателя с удочками в руках ловили рыбу в клокочущем водопаде. Когда проходившие мимо альпинисты подняли их на смех – да никакая здесь рыба не ловится, потому, она тут не водится! - «рыбаки», отправив их куда подальше, пригрозили, что не желающих идти по указанному адресу с места событий вывезут.

Седой таки был шпионом, даже каким-то шпионским начальством, и он действительно шел на встречу с «почтальоном».
После уточнения всех деталей своего выхода из «Узункола» в район хижины в Даларе, «Седой» каким-то образом (наверно радиосвязь) передал всю информацию «почтальону». Кстати, последнего тоже вели издалека.
Студенты, пройдя через перевал Далар, как ни странно довольно быстро нашли хижину, и один из них спрятался в «китайском» дымоходе.
Седой прошел через Мырды, чем внес смуту в умы ожидавших исхода операции высоких чинов (ведь мы докладывали им совсем другой путь прохода через ГКХ). Он также быстро вышел к хижине. Сделав несколько кругов вокруг хижины и убедившись, что «все в порядке», зашел в нее.
Второй «студент» находился рядом, в яме, под кучей гниющих веток.
Седой, исчерпав, по-видимому, все отпущенные для встречи сроки, решил уходить. Тут его «студенты» и взяли. «Почтальон» не пришел к хижине, потому что, почуяв какое-то несоответствие предварительному раскладу и забеспокоившись, резко изменил маршрут и ушел в ущелье Ненскрыра. Там его уже ждали. Вся масса «статистов», сидевших у палаток и ловивших рыбу в Узункольском каньоне, своим ходом выбиралась к автомашинам, ожидавшим на поляне у каменоломни на слиянии рек Уллукам и Узункол.

Фото - Вандышев Константин, г. Москва