При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||
|
||||
Команда молодости нашей
Часть 6 К ЦЕНТРУ ЕВРОПЫ Поезд из Львова пришёл вечером. Мягко падал снег, шуршала темная Тисса, в домах с крутыми крышами тепло светились окна, а над каменной башней костела звенели колокола. По улицам городка куда-то спешили люди в красочных национальных костюмах. Гуцулы были в расшитых кожушках, шляпах с перьями, женщины - в вышитых юбках и платках. Пахло дымом, снегом, ароматным кофе и свежими булочками. - Вот таким я ожидал увидеть Рахов, - сказал Володя Кулямин. - Давно ещё смотрел фильм по сказке Андерсена. С тех пор и запомнился маленький сказочный снежный городок. На ночлег ребята устроились в школе, а взрослые поселились в деревянном доме на окраине Рахова, возле которого росли мохнатые заснеженные ели. Хозяйка провела по лестнице, отворила дверь в комнату-мансарду и певуче сказала: - Ласкаво прошу! Мы ввалились румяные от мороза, шумные и суетливые. На широкой кровати лежало толстое шерстяное одеяло, вытканное красочно, пышно и ярко. Да и всё убранство внутри дома было домотканое, домодельное: кружева, вышивки, резная посуда. Ужинать, по совету Марии, так звали хозяйку, отправляемся в лесной ресторан, в гуцульскую колыбу, срубленную из толстых отесанных бревен. Внутри колыбы жарко пылал костёр, на огне готовились мясные блюда и грелся глинтвейн. По стенам на бревнах была аккуратно расставлена цветная керамика. Мы уселись вокруг костра на деревянные чурки и принялись за трапезу... Пожалуй, так и не смогу четко передать впечатления от первого вечера. Словно сквозь сон, видятся заснеженный городок, дымные синие ели, журчащая река, затейливое изящество быта. И всё увиденное обернулось горячей любовью к Закарпатью. Утром Рахов заблистал воскресным весельем, зазвенел солнцем и морозом. Яркие костюмы лыжников и местных жителей цветными струями потекли по его улицам. А вокруг поднялись белые горы, которые ночью мы не увидели. Из Рахова наш путь лежал на турбазу «Кобылецкая поляна», где и предстояло провести лыжные тренировки. Автобус мчался по дороге, рядом, изгибаясь в плавных поворотах, текла усмирённая Тисса. Останавливаемся у серого каменного столба, вчитываемся в строки старинной надписи: «Постоянное вечное место. Очень точно со специальным аппаратом, который изготовлен в Австрии и Венгрии, со шкалой меридианов и параллелей установлен центр Европы, 1887. Точка установлена свободной ассоциацией специалистов государства Австро-Венгрии». Значит, мы стоим в центре Европы! Наше туристское самолюбие приятно щекочут эти слова. На земле не так уж много подобных невидимых точек. Наконец, взбираемся на вершину горы Кобыла. Толкаешься лыжными палками - и летишь в стремительный слаломный спуск! Упругий встречный ветер бросает в лицо снежные иглы. Скорость нарастает. Удивительное ощущение лыжного полёта. Кажется, подними руки, и тебя вознесёт над долиной. ...Тренировки окончили быстро и теперь добираемся в село Луги, - отсюда топаем на приют Брецкул. В Карпатах каждый дом краше соседнего. Чешуйчатые, из дубовых клиньев, крыши, кружева над входом и у окон. Словно расписные старинные ладьи стали на прикол у дороги. И это не редкостные памятники, а дома, где живут люди. Вот совершенно новый, недавно построенный дом золотится и густо пахнет деревом. На Гуцулыцине каждый хозяин - искусный резьбарь, и работает он от сердца, от души, воплощая в свой труд благородные палитры природы. Проходим мимо заброшенного искусственного водохранилища. Мощная деревянная плотина стоит крепко и надёжно, а вода выпущена. Раньше плотину перекрывали, собирали воду, вязали на ней плоты и потом спускали по гладким деревянным сбросам в реку. Вода стремительно мчала их вниз. Так к железным дорогам «транспортировали древесину». Управляли плотами бокораши - смелые парни, которые ловко проводили свои «корабли» по узким речушкам, с резкими поворотами, мостами, камнями. Теперь построена узкоколейная дорога, и романтичная профессия плотогонов канула в историю. Приют Брецкул, бревенчатая изба с нарами и железной печкой, предназначен для «диких» туристов. А для счастливых обладателей туристских путевок по маршруту № 105 ВЦСПС стоит роскошная хижина-гостиница с двумя этажами, спальными принадлежностями и всевозможными услугами. У нас нет путёвок, и мы отыскиваем себе место на чердаке гуцульской колыбы. В Брецкуле сейчас собралось много любителей зимнего туризма, и всё подходящее для ночлега давно занято. На чердаке благодать - лесной аромат и простор. К вечеру распогодилось, и мы увидели молчаливые белые горы. Закатное солнце медленно уходило за средневековые замки серых туч. Золотистые шишки зеленых елей, словно янтарные ожерелья, свисали в густых иголках. На синем небе вспыхивали ранние звёзды. Вечером мы всё же спускаемся с «Олимпа» и садимся у раскалённой печурки. Володя Кулямин трогает струны гитары. Хороши песни путешественников. Особенно грустные, как тихий звон ручья: в них всегда Россия, её дожди и туманы, её дороги. Ученики ялтинской школы № 9 Валерий Пайоли и Николай Скиба готовятся стать хорошими альпинистами, они закаляют свой организм и ложатся спать прямо в сугроб. Правда, на снег под спальные мешки стелют еловый лапник. Мы не останавливаем ребят, не удерживаем от первых мужественных поступков. Утро. На ледяном куполе Говерлы вьются снежные флаги - там хлещет холодный ветер. Одеваемся потеплее, и в путь. На плато перед вершиной нас окутывает белое облако. Оглядываюсь назад. Пунцовыми розами пламенеют носы и щёки моих юных спутников. Отлично - никто не обморозился. На коротких привалах растираем щёки, смахиваем с ресниц «наледь», поправляем лыжные крепления. Тусклый оловянный диск солнца застыл над головой. В белом огне поёт и ликует снежная пустыня. - Осторожно, ребята! - кричит Шура Молдованов. Мы вышли на снежный карниз, надо скорее в сторону. С нами идут девушки, они молча сносят лишения, а ребята стараются прикрыть их от ветра. Каменный столб наверху оброс снегом и превратился в деда-сказочника с длинной седой бородой. Это вершина Говерлы - 2058 метров над уровнем моря. Ветер неистовствует, в разрывы облаков видны горные валы, кипящие снегом. Привал недолог. Пишем записку в контрольный тур, и обратно. Укрывшись за гребнем, становимся на лыжи и стремительно летим в снежную бездну. Белые веера плещутся за спиной, пляшут ёлки, вихрем кружатся снежинки, мелькают горки: дух захватывает от прыжков на лыжах. Затем, обжигаясь, пьём чай у приюта, даже не сняв лыж. Здорово и привольно вокруг! Вечером ветер стих и перестал валить снег. Темнота слилась с тишиной и мягко, как синий ковёр-самолёт, опустилась на горы. Пришла ночь с пышным чудным снегом, цветущим звёздным небом, запахом букового леса, зелёным таинством заснеженной хвои. С Брецкула, перевалив через перемычку между Говерлой и Петросом, спустились на лыжах к приюту Козмещик, а оттуда махнули в Ясиню. Село мне не очень понравилось, слишком оно разбежалось по окружающим горам. Но мне очень хочется сказать несколько слов об одной прекрасной истории Ясиней - о Струковской церкви. Она построена в 1824 году и представляет собой пятисрубный тип храмов. Этот стиль зародился ещё во времена. Киевской Руси. Поднявшись на пригорок, где стоит церковь, мы осмотрелись и поразились увиденному. Крутой холм, внизу у подножья плескалась светлоструйная Тисса, а среди синих еловых гор и ослепительно белых снегов в огне заката величественно возвышался монументальный силуэт Струковской церкви... Возвращаясь на. турбазу, зашли в дом, где хозяева-гуцулы дали нам покрасоваться в своих нарядах. Надеваю вышитую рубашку без воротника — гуцулку, овчинную безрукавку — кептарь и фетровую шляпу с узкими полями, птичьим пером и засушенным эдельвейсом. Щёлк, и готово — снимок удался на славу. Только я потом заметил, что стоял перед объективом в кедах и конькобежном трико. ...Окончен поход, далеко Карпаты, все мы дома. Но каждый из нас очень рад, что увидел синие горы. Зима наполнила наши сердца радостью русской сказки, и так весело, в снежных забавах прошли у нас школьные каникулы. ИЗУМРУДНАЯ РИЛА Есть в горном ландшафте что-то магическое и призывающее. Неудержимо тянет к синему вздымающему горизонту. Подходишь ближе, и его голубые грани вдруг превращаются в изумрудные корабли-вершины, скальными носами раздвигающие зеленые волны альпийских лугов... Хороша и красива Рила! Мы шагаем по каменистой тропе. Идём быстро, очень быстро, и болгарские сопровождающие нашу команду едва успевают за нами. Я и сам не пойму, почему держим такой высокий темп. То ли в поезде насиделись дорогой, то ли чистый, прозрачный воздух со смолистым ароматом елей и запахами все ещё цветущих лугов бодрит, прибавляет сил? На привале утоляем жажду из серебряно звенящего ручейка, сидим молча, восторженно рассматривая чудесные картины гор. Снова в путь, подъём крутой. Болгарин Любомир становится во главе отряда. Теперь медленно и размеренно, как маятники, шагаем вверх. Но недолго. Вот и хижина Орловец — моя старая знакомая. Десять лет назад я был здесь с командой молодости нашей. Тогда местные спортсмены строили в горах хижину (заслон - по-болгарски), и мы помогали друзьям, как могли: таскали грузы, деревянные брусья. В тот год мы топали здесь с сорокакилограммовыми бумажными мешками с цементом на плечах. Более двухсот человек переносят вместе с нами стройматериалы вверх. Болгары очень любят путешествовать. В выходные дни Софию покидают тысячи человек. Вот почему оказалось столько желающих принять участие в стройке. Оставив тяжести, мы идём на перевал взглянуть на Красную стену, которую будем штурмовать. Выглядит она внушительно. Много гладких и отвесных участков с нависающими карнизами. Через день, подобрав специальное снаряжение, ещё до проблесков зари, отправляемся на восхождение. Мы - Владимир Моногаров (Капитан Ярость), Николай Мащенко (Улыбка Киева), Гурман Олег Гриппа и я - уже тертый в горах «калач». Впереди Олег, он упорный скалолаз, медленно и уверенно взбирается по отвесному, даже отбрасывающему участку скал. Всё делает размеренно, с расстановкой, с надёжностью, со спокойствием бывалого и закалённого альпиниста-профессионала. Тщательно пропускает для страховки капроновую веревку через карабины, навешанные на забитые крючья. А я - ещё не возмужал и не закостенел до состояния умудренного опытом и житейским грузом мастера-старика. Беспечность и бравада всё ещё танцуют рядом со мной. Сейчас я сижу на полке, свесив нога в обрыв, и кормлю крошками симпатичных сизых птиц. На Ушбе вокруг меня всегда вились альпийские галки, ведь я любил скармливать им свой пищевой рацион. Как хорошо дышать и пить воздух пропасти, а здесь он ещё пахнет луговыми травами и цветами. Да ещё чувствовать затерянность на мировом глобусе, ведь сейчас ты вдали от дома, на скальном отвесе, где будто отмечен белой тенью пилигрима, бродящего по пустыням и горам. Я глажу и целую скалы, это моё поклонение и молитва горам, приносящим мне такую пламенную радость жизни, когда хочешь обнять весь мир и все - дивные и умные народы. Ведь сколько интересного, необычного, самобытного мы увидели в Болгарии. Но главное счастье — это горы! От радужных дум отвлекает связка киевлян. Капитан Ярость выходит вперёд, выносливый и никогда не унывающий горовосходитель, сейчас, проходя сложный участок, он весело напевает, Улыбка Киева и я двумя верёвками на его страховке. А Володя, как пацан, хотя ему уже давно за сорок, лихо и легкомысленно лезет к «чёрту на рога», ведь скалы выгнулись могучим лбом и толкают его в пропасть. Но капитан Ярость вскипает яростью тренированных мускулов и мужеством альпиниста. Наступил вечер. Ночуем в разных местах, - мои друзья в уютном скальном гроте, где мне не хватило места, примостились как летучие мыши, а я, по-барски, устроился лежать на малюсенькой полочке. Опять гордое одиночество и скально-серебряная «ладья» плывёт в ночной мировой пустоте. Тишина, только разговор звёзд и благословение Бога, сопровождает моё чудесное «плавание». Кому высказать свою благодарность за эту восхитительно-воздушную ночь, когда я оставил своё каменное ложе, и пустился с Ангелами зажигать звёзды на Млечной дороге, сейчас выгнувшейся между Рилой и Крымом. И жидкие топазы текли и капали лунным блуждающим светом. Моя мерцающая «ладья», шелестя по ночным шелкам, качаясь странным сном скитальческого духа, уносила в далёкую Безнадёжность, которую мы называем Будующее. И свитки троп алмазных, влекущих нас в горы, оказались суровыми и строгими, как Жизнь земная, повитая ветрами, политая водой, пропаленная огнём калёным Бытия. Но этот сон певучий на отвесе Красной стены, мятежный и сладкий, всегда служил мне напоминанием о священном начертанье звёзд, что тайными узорами легли по земным дорогам. Утром на руке, свесившийся во сне в пропасть, я увидел тонкий, изящный и искривленный шрам, как след маленькой молнии, поразившей путника на небесной дороге. ...Заслон Орловец. Снова я здесь. Постоянного хозяина в хижине нет, но двухъярусные нары аккуратно заправлены грубошерстными одеялами, на полках стоят пакеты с сухими продуктами, специями и фонари. Располагаемся и мечтаем, чтобы у нас в горах Крыма и Кавказа были тоже уютные горные дома. Архитектор Валентин Пекарский, заядлый альпинист, уже несколько альбомов изрисовал фрагментами оригинальной архитектуры. Вообще, у альпинистов из нашей группы много интересов: реставратор Юрий Кравченко из Херсонесского музея не пропускает ни одного мозаичного пола, ни одного музея или памятника старины скалолазы-бетонщики Михаил Гидерман, Юрий Черняев и Николай Привалихин успели познакомиться с болгарскими современными методами строительства на скальных кручах а наши девчата не выходят из школ и Домов пионеров - перенимают опыт по работе с детьми. Люда Чекмарёва ведёт кружок краеведов и скалолазов в Ялтинском дворце пионеров, а Валя Фатчева готовится стать преподавателем, учится в Симферопольском университете. Но главная наша стихия - горы, любимые и желанные повсюду: Кавказские - грозные, гранитные, горькие от пролитого пота и слез, Памирские — солнечные, высокие, тяжелые от льда и снега, и вот Болгарские — зелёные, скалисто-дымчатые, как старое серебро на чеканках, технически трудные и удивительно похожие на родные Крымские. .. .Опять стоим на том же перевале, и лик Красной стены встаёт восторгом воспоминанья мистических огней скитальца по росстаням странных дорог в Бесконечности снов, И золотые смолы застыли текущими молниями на скальном отвесе знаменитой шестерочной (высшей категории сложности по альпинистским меркам) стены, таким же знаком, как обожжённым шрамом на моём пальце. Но теперь нас влекут другие маршруты. Скальный утёс Злого зуба поднимаются отвесно над перевалом. Сейчас я - старший тренер и даю добро на выход. Скалолазы Александр Веселев и Юрий Тронов, гордость и герои скал Крыма, отправляются на маршрут «тур Веждите», который попросту называют «пройти через брови». Это оттого, что вверху нависли два черных карниза, странно похожие на суровые брови. «Трон и Весс» - это клички двух друзей-скалолазов, ставшие потом сказочными гномами, смело расхаживающими на крымских утёсах над Алупкой. Там у них целая страна скал. (Эта история о них в другой книге). А сейчас легкий, весёлый, энергичный, чуточку нахальный Трон напоминал Буратино, а Весс - славного скифского воина из древнего Неаполя Скифского (нынешний Симферополь). Трон застучал молотком, забивая крючья, словно «запиликал» на гармошке», вдобавок так залился шутками и прибаутками, что послушать его слетелись все окружающие дьяволы, демоны, ангелы и альпинисты. Трон рассказывал какую-то трагически-смешную историю своего любовного похождения. Якобы однажды он шел к Мальвине, но вместо цветов купил сладкий виноград, чтобы вместе полакомиться а тропинка к курортному домику голубоглазой, как раз, проходила через виноградник, и на него напал сторож Карабас-Барабас, и всадил ему в зад заряд соли, хотя он честно приобрёл на базаре сочные кисти. Скальный «витязь» свёл и нахмурил суровые «брови», слушая какую-то брехню, и тут же неугомонный и стремительный Тренчик повис на одной руке над пропастью, а вторую ему укусил дикий рой пчёл, когда он засунул её в щель. Вздрогнули скалы, притихла Болгария, застыло Черное море, остановились троллейбусы в Крыму, услышав дикий всплеск и гул вулкана, вырвавшегося из глотки Тренчика. А мы, стоявшие внизу, попадали на землю, подкошенные губительной звуковой волной. Юрий Черняев - умный и красивый, словно античный герой, с напарником Николаем Привалихиным, точно «кузнецом» из адской кузни горы Демерджи, идут рядом с первой связкой по маршруту «Славянский тур». Это скальная связка - мечтатели, мудрецы и молодцы. Для них встретить блуждающего по Болгарии страдальца Орфея нет ничего удивительного могут они и поздороваться за руку с мощным гладиатором Спартаком, по спорной легенде родившемуся в этих местах, - а пусть он попробует пройти по отвесной скале, где сейчас карабкались они! Не хватит силёнок, а главное умения. А Юрчик просто танцевал на скалах, но красиво и величаво, будто плыл в вальсе, опутанный верёвками и нашим восхищением. Привалихин так горячо и звонко работал скальным молотком, что мы поджимали ноги, будто земля накалилась под нами. Связка уходящая в небо и будто по облакам шагающая в историю горовосхождений Крыма. Славные и верные ребята. Ангелы альпинизма Крыма.. Мы с мастером спорта Фатчевой идём по «туру Варника». Сейчас со мной в одной связке черноморская «чайка» по имени Валя. Она искусно и умело взлетела и взмыла над пропастью, роняя тонкое перо, даже скалы залюбовались её легкостью в скольжении по отвесу. Пока Валя стояла на полочке, отдыхая, вперёд вышел я. Лазание оказалось сложным. Незаметный наклон скал будто слегка, но настойчиво толкает в обрыв. Над головой - два ржавых крюка, один на вид прочный и надежно забит, второй еле держится. На всякий случай в оба прощёлкиваю альпинистские карабины с верёвкой для страховки и делаю переход влево на полку. Перейти лазанием не могу - нет зацепок. Решаюсь прыгнуть над бездной. Ещё раз прикидываю и отталкиваюсь. Верёвку дёрнуло, о скалу ударило железом. Мой «надёжный» крюк вылетел, а «замухрышка» выдержал...К предыдущей части ________ Продолжение следует.... |
||||
|
||||
