При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||
|
||||
Команда молодости нашей
Часть 5 САЛЮТУЕМ НЕБУ И ГОРАМ Собираемся в Оше. Размещаемся на городском стадионе, где расположена база альпинистского лагеря «Высотник». Два дня на сборы: получение продуктов, снаряжения и упаковки рюкзаков, тюков, ящиков, вьюков. В свободные часы бродим по улицам города. Особенно привлекает ошский базар - маленький кусочек экзотического Востока с горами арбузов и дынь, ишаками и арit. Бобами, кумысом в мохнатых курдюках, незнакомыми пряностями и яствами. В один из вечеров, когда спал зной, мы поднялись на Тохт и Сулеймон - рыжую, выгоревшую под жарким солнцем громадную скалу, возвышающуюся над городом. Когда-то здесь можно было встретить женщин из всей Средней Азии, Афганистана, Кашгарии, Кашмира, Ирана. По поверьям, скала лечила от бесплодия. Бедняжки, жаждущие иметь потомство, под гортанные молитвы мулл, ползли на животах вокруг вершины по карнизу. За тысячелетия от таких процедур на карнизе протерся до блеска отполированный желоб. Медленно таял душный день, тихо зазвенел цикадами вечер. Вершина, поблекшая и притихшая, стояла в прозрачном забытье наступающей ночи. Время унесло отсюда шепот и слезы несчастных женщин, рыжие склоны будто отряхнули с себя непомерную тяжесть человеческого горя, обмана, лжи. И вместо скорби, приносимой сюда со всех сторон и земель, застыла на горе исцеляющая тишина... Наступил день, когда мы взобрались в перегруженный грузовик, чтобы отправиться к месту базового лагеря. В сумерках машина поднялась на перевал Чигирчик, что означает розовый скворец. Но этих птах мы увидели только на обратном пути, когда очутились здесь утром. Они летали над цветущими лугами, охотясь на кузнечиков. А пока машина петляет серпантином дорог. С памирского тракта Ош - Хорог сворачиваем вправо на Дараут-Курган. Останавливаемся на очаровательной поляне с озером и ковром эдельвейсов. Совсем рядом - снежная громадина пика Ленина, который нам предстоит штурмовать. С ходу на вершину не поднимешься, нужны промежуточные лагеря, и мы сами должны пройти акклиматизацию. Выходим в разведочный поход, захватив первую партию грузов. Луковые луга чередуются с полянами эдельвейсов. Бешеные водопады, дикая цветная окраска горных склонов переходит в белое марево вечных снегов. Движемся осторожно, прощупывая и наблюдая за каждой складкой, изгибом скал и гор. Никто из нас здесь не был, да и в нынешнем сезоне мы тут первые. Перевал Путешественников. Отсюда открывается панорама ледника. В нижнем течении он сильно разорван. Спускаемся на Лёд, но обычный путь прерван вздувшимся руслом мутного потока. Группа В. Костриченко нащупала выход в центр. На путь через ледник к лагерю на отметке 4200 метров затрачиваем весь день. В дороге несколько раз пересекаем мощные русла ручьёв, пробитых в ледяной толще. На морене собираем плоские камни, устилаем ими места для палаток и разбиваем лагерь. А вокруг - великолепная панорама гор. Солнце растопило снег, и по склонам то и дело скатываются грозные лавины. От высоты побаливает голова, но все бодримся. Утром уже поднимаемся по склонам пика. Впереди - Владимир Кулямин. Через пару часов подъёма натыкаемся на обломки старого самолёта. В 1937 году при восхождении на пик авиаторы забрасывали альпинистам грузы. Внезапно самолёт, пилотируемый Н.А. Липкиным, попал в мощный нисходящий поток воздуха, и машину прижало к снежным склонам. Сорвавшийся сверху кусок льда попал в пропеллер, и тот разлетелся на куски. Самолёт камнем пошёл вниз. Но лётчик сумел посадить машину в сугроб недалеко от лагеря альпинистов. Пилоты остались невредимы. В одной из альпинистских книг я видел снимок упавшего самолёта. Теперь, конечно, от него остались «рожки да ножки», но ведь со дня аварии прошло более тридцати лет. В память об отважном пилоте это место назвали скалой Липкина. Лагерь - на высоте 5200 метров. Устанавливаем старенькую высотную синюю палатку. В ней тепло и достаточно просторно для четырёх человек. По рации пытаемся связаться с базовым лагерем, но все попытки тщетны. Первую неудачу терпим, пытаясь пройти к «метле» - скальному гребню. От жары снега обмякли, и каждую секунду может сорваться лавина. Жарко так, что кажется - мы не на высоте 5800 метров, а в пустыне Сахара. Дышать трудно, не хватает кислорода. Ставим палатку, складываем в неё все грузы и скатываемся вниз в лагерь 4200 м. Оттуда решаем возвращаться ниже, в базовый. Свой план по заброске продуктов и снаряжения в промежуточные лагеря мы почти выполнили. Погода испортилась. Три дня мы отлеживаемся в палатках. Но X. Корнысь, О. Ерёмин, О. Шевчук и И. Карплюк уходят на восхождение ещё до снегопада. Они с трудом поднялись на пик имени XIX съезда КПСС (6000 м). Ребята возвращаются, и через день мы все выходим на штурм пика Ленина. Пурга затихла, засияло солнце. Перед вечером добрались до промежуточного лагеря. Небо высокое, голубое, чистое. Солнце готовится уйти на ночлег. Я видел много закатов в горах, в большинстве они налиты багровым светом, торжественны и тревожны. А этот памирский был кроток и нежен. Казалось, будто Дикая Дева Гор бережно несла в руках счастье целого мира. Морозцем звенели в ее руках волшебные кольца... Счастливы люди, которые видят солнце и звёзды, не перечеркнутые городскими крышами. Ясным утром выходим в лагерь на высоту 6400 м. Это, пожалуй, один из самых трудных участков при восхождении на пик. Да ещё снегу навалило так, что первоидущим он достаёт по грудь. Пробивать тропу трудно, и мы меняемся через каждые тридцать метров. На высоте 6000 м роем снежные пещеры. Как ни странно, аппетита «волчьего» нет. Какое-то непонятное состояние. Вроде ничего не болит, но руки и ноги как ватные, все тело расслаблено, мускулы набрякли, отяжелели. Видно, даёт себе знать «горная» болезнь. Но к утру всё проходит. И мы пускаемся в путь. Сильный боковой ветер сбивает с дороги. Высота 7000 м словно припечатывает нас к снегу. Но у меня открылось второе дыхание, и я лечу вверх, словно паровоз. Впереди в ультрасинем небе застыл белый купол пика. Вот она, долгожданная победа! Мы на вершине. Вокруг памирский простор. Вдали видны соленые волны Каракуля, зловещая пустыня Маркансу, а дальше семитысячники - Конгур и Музтагата. На севере - пронзительная глубина Алайской долины, на западе замерли величественные гиганты пики Коммунизма и имени Е. Корженевской. Пускаем зелёную ракету с вершины. В базовом лагере следят за нами, и ввысь взлетает ответная. Над нами кружатся спутники альпинистов - альпийские галки. Оставляем им гостинцы. На пик взошли крымские альпинисты О. Грипа, В. Клатаевский, Е. Уманец, О. Ерёмин, В. Кулямин, И. Карплюк и я. Поднимаем ледорубы, салютуя синему небу и горам. К ЦЕНТРУ ЕВРОПЫ Поезд из Львова пришёл вечером. Мягко падал снег, шуршала темная Тисса, в домах с крутыми крышами тепло светились окна, а над каменной башней костела звенели колокола. По улицам городка куда-то спешили люди в красочных национальных костюмах. Гуцулы были в расшитых кожушках, шляпах с перьями, женщины - в вышитых юбках и платках. Пахло дымом, снегом, ароматным кофе и свежими булочками. - Вот таким я ожидал увидеть Рахов, - сказал Володя Кулямин. - Давно ещё смотрел фильм по сказке Андерсена. С тех пор и запомнился маленький сказочный снежный городок. На ночлег ребята устроились в школе, а взрослые поселились в деревянном доме на окраине Рахова, возле которого росли мохнатые заснеженные ели. Хозяйка провела по лестнице, отворила дверь в комнату-мансарду и певуче сказала: - Ласкаво прошу! Мы ввалились румяные от мороза, шумные и суетливые. На широкой кровати лежало толстое шерстяное одеяло, вытканное красочно, пышно и ярко. Да и всё убранство внутри дома было домотканое, домодельное: кружева, вышивки, резная посуда. Ужинать, по совету Марии, так звали хозяйку, отправляемся в лесной ресторан, в гуцульскую колыбу, срубленную из толстых отесанных бревен. Внутри колыбы жарко пылал костёр, на огне готовились мясные блюда и грелся глинтвейн. По стенам на бревнах была аккуратно расставлена цветная керамика. Мы уселись вокруг костра на деревянные чурки и принялись за трапезу... Пожалуй, так и не смогу четко передать впечатления от первого вечера. Словно сквозь сон, видятся заснеженный городок, дымные синие ели, журчащая река, затейливое изящество быта. И всё увиденное обернулось горячей любовью к Закарпатью. Утром Рахов заблистал воскресным весельем, зазвенел солнцем и морозом. Яркие костюмы лыжников и местных жителей цветными струями потекли по его улицам. А вокруг поднялись белые горы, которые ночью мы не увидели. Из Рахова наш путь лежал на турбазу «Кобылецкая поляна», где и предстояло провести лыжные тренировки. Автобус мчался по дороге, рядом, изгибаясь в плавных поворотах, текла усмирённая Тисса. Останавливаемся у серого каменного столба, вчитываемся в строки старинной надписи: «Постоянное вечное место. Очень точно со специальным аппаратом, который изготовлен в Австрии и Венгрии, со шкалой меридианов и параллелей установлен центр Европы, 1887. Точка установлена свободной ассоциацией специалистов государства Австро-Венгрии». Значит, мы стоим в центре Европы! Наше туристское самолюбие приятно щекочут эти слова. На земле не так уж много подобных невидимых точек. Наконец, взбираемся на вершину горы Кобыла. Толкаешься лыжными палками - и летишь в стремительный слаломный спуск! Упругий встречный ветер бросает в лицо снежные иглы. Скорость нарастает. Удивительное ощущение лыжного полёта. Кажется, подними руки, и тебя вознесёт над долиной. ...Тренировки окончили быстро и теперь добираемся в село Луги, - отсюда топаем на приют Брецкул. В Карпатах каждый дом краше соседнего. Чешуйчатые, из дубовых клиньев, крыши, кружева над входом и у окон. Словно расписные старинные ладьи стали на прикол у дороги. И это не редкостные памятники, а дома, где живут люди. Вот совершенно новый, недавно построенный дом золотится и густо пахнет деревом. На Гуцулыцине каждый хозяин - искусный резьбарь, и работает он от сердца, от души, воплощая в свой труд благородные палитры природы. Проходим мимо заброшенного искусственного водохранилища. Мощная деревянная плотина стоит крепко и надёжно, а вода выпущена. Раньше плотину перекрывали, собирали воду, вязали на ней плоты и потом спускали по гладким деревянным сбросам в реку. Вода стремительно мчала их вниз. Так к железным дорогам «транспортировали древесину». Управляли плотами бокораши - смелые парни, которые ловко проводили свои «корабли» по узким речушкам, с резкими поворотами, мостами, камнями. Теперь построена узкоколейная дорога, и романтичная профессия плотогонов канула в историю. Приют Брецкул, бревенчатая изба с нарами и железной печкой, предназначен для «диких» туристов. А для счастливых обладателей туристских путевок по маршруту № 105 ВЦСПС стоит роскошная хижина-гостиница с двумя этажами, спальными принадлежностями и всевозможными услугами. У нас нет путёвок, и мы отыскиваем себе место на чердаке гуцульской колыбы. В Брецкуле сейчас собралось много любителей зимнего туризма, и всё подходящее для ночлега давно занято. На чердаке благодать - лесной аромат и простор. К вечеру распогодилось, и мы увидели молчаливые белые горы. Закатное солнце медленно уходило за средневековые замки серых туч. Золотистые шишки зеленых елей, словно янтарные ожерелья, свисали в густых иголках. На синем небе вспыхивали ранние звёзды. Вечером мы всё же спускаемся с «Олимпа» и садимся у раскалённой печурки. Володя Кулямин трогает струны гитары. Хороши песни путешественников. Особенно грустные, как тихий звон ручья: в них всегда Россия, её дожди и туманы, её дороги. Ученики ялтинской школы № 9 Валерий Пайоли и Николай Скиба готовятся стать хорошими альпинистами, они закаляют свой организм и ложатся спать прямо в сугроб. Правда, на снег под спальные мешки стелют еловый лапник. Мы не останавливаем ребят, не удерживаем от первых мужественных поступков. Утро. На ледяном куполе Говерлы вьются снежные флаги там хлещет холодный ветер. Одеваемся потеплее, и в путь. На плато перед вершиной нас окутывает белое облако. Оглядываюсь назад. Пунцовыми розами пламенеют носы и щёки моих юных спутников. Отлично - никто не обморозился. На коротких привалах растираем щёки, смахиваем с ресниц «наледь», поправляем лыжные крепления. Тусклый оловянный диск солнца застыл над головой. В белом огне поёт и ликует снежная пустыня. - Осторожно, ребята! - кричит Шура Молдованов. Мы вышли на снежный карниз, надо скорее в сторону. С нами идут девушки, они молча сносят лишения, а ребята стараются прикрыть их от ветра. Каменный столб наверху оброс снегом и превратился в деда-сказочника с длинной седой бородой. Это вершина Говерлы - 2058 метров над уровнем моря. Ветер неистовствует, в разрывы облаков видны горные валы, кипящие снегом. Привал недолог. Пишем записку в контрольный тур, и обратно. Укрывшись за гребнем, становимся на лыжи и стремительно летим в снежную бездну. Белые веера плещутся за спиной, пляшут ёлки, вихрем кружатся снежинки, мелькают горки: дух захватывает от прыжков на лыжах. Затем, обжигаясь, пьём чай у приюта, даже не сняв лыж. Здорово и привольно вокруг! Вечером ветер стих и перестал валить снег. Темнота слилась с тишиной и мягко, как синий ковёрсамолёт, опустилась на горы. Пришла ночь с пышным чудным снегом, цветущим звёздным небом, запахом букового леса, зелёным таинством заснеженной хвои. С Брецкула, перевалив через перемычку между Говерлой и Петросом, спустились на лыжах к приюту Козмещик, а оттуда махнули в Ясиню. Село мне не очень понравилось, слишком оно разбежалось по окружающим горам. Но мне очень хочется сказать несколько слов об одной прекрасной истории Ясиней - о Струковской церкви. Она построена в 1824 году и представляет собой пятисрубный тип храмов. Этот стиль зародился ещё во времена. Киевской Руси. Поднявшись на пригорок, где стоит церковь, мы осмотрелись и поразились увиденному. Крутой холм, внизу у подножья плескалась светлоструйная Тисса, а среди синих еловых гор и ослепительно белых снегов в огне заката величественно возвышался монументальный силуэт Струковской церкви... Возвращаясь на. турбазу, зашли в дом, где хозяева-гуцулы дали нам покрасоваться в своих нарядах. Надеваю вышитую рубашку без воротника — гуцулку, овчинную безрукавку — кептарь и фетровую шляпу с узкими полями, птичьим пером и засушенным эдельвейсом. Щёлк, и готово — снимок удался на славу. Только я потом заметил, что стоял перед объективом в кедах и конькобежном трико. ...Окончен поход, далеко Карпаты, все мы дома. Но каждый из нас очень рад, что увидел синие горы. Зима наполнила наши сердца радостью русской сказки, и так весело, в снежных забавах прошли у нас школьные каникулы.К предыдущей части ________ Продолжение следует.... |
||||
|
||||
