При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
Сезон 1973 г.
В 1937г. там оставлена записка "пик Сталинской Конституции" и соответствующая книжечка летом 1953г. В.Рацек, майор из ТуркВО, готовясь к Победе, послал группу повторить северный гребень 5-А, - как раз для моих подопечных второразрядников. Цель обозначена, условия определены - вперёд! В конце февраля облвоенкомат обеспечил взвод призывников спасательным отрядом, освободив моих кандидатов в Куйлю от работы с сохранением 75 зарплаты. Занятия "с видом на Алма-Ату" были очень плотными, а потом три дня "в беговне": сводил взвод на Амангельды 1-Б, наутро с траверса Учитель-Пионер 3-А спустился на ледник Богдановича и сделал с призывниками Физкультурник 1-Б. А будущие куйлинцы походили по пику Комсомола - с удовольствием! Вернувшись, я узнал, что области выделены новичковые путёвки в альплагерь "Талгар". И Москва, и учебная часть "Талгара" (знакомец по зиме-60 Саша Колегов) не возражали, чтоб я привёз не новичков, а разрядников от 2-го и выше. Прилетаю в Алмату и легко уговариваю Валеру Токмакова, начальника спасслужбы района, чтоб через 10 дней поднялся в "Талгар" и после соревнований спасотрядов (я - главный судья) принял у парней экзамены на жетон "Член спасотряда". Наверху я с радостью убедился, что желают "ожетониться" не только мои 12 парней, но и три команды красноярского сбора. Начуч Саша Колегов получил все наши альп.документы и план работы и ничего не сказал - наверное, потому, что тайком от меня Лёшка Абрамов вручил ему несколько бутылок "Старки". Не знаю, сколько бутылок, но Колегов молчал, пока я не вернулся, сделав после ледовых 2-Б Каратас. Тут он заговорил: - Ты знаешь, что твои ребята могли бы сходить на пятёрки? Ведь хотят. - Только после соревнований спасотрядов. - Ни одного инструктора не освобожу, чтоб судили! - Но одна шестёрка твоих путёвочников приходила к тебе, чтоб подписал Заявку. - А... ну, подписал, не подумал. - Как хочешь. Я возвращаюсь трассу на Караульче делать. Шагаю через красноярский лагерь на Аннапурне, там успокоили меня: - Сегодня ему литр выкатим мы, утихнет. С погодой везло три дня, трасса не подвела, и внизу, оформив и раздав протоколы с печатью Токмакова, я удовлетворённо призадумался: кого куда выпускать? Тут прибежал Толя Тимофеев: - Колегов взбесился! Я, говорит, им покажу, чьи печати надо ставить! Документы арестованы, пускай уедут без них, как миленькие! - Ишь, змей, разошёлся... - МС, мне Любка Котельникова мою Книжку альпиниста выкрала, я сматываюсь. - Погоди, я сейчас схожу в учебную часть. Колегов в майке сидит на ступеньке - лицо красное (АД высоченное!), взгляд бегает: - Здравствуй, Александр Палыч. - Чего хочешь? - План уточнить, чтоб ребят выпустить... - Ни один челябинец никуда не пойдёт! А тебя тренерский совет будет сегодня судить за нарушения безопасности. Дал я Тимохе денег и текст телеграммы в "Ала-Арчу" Бобу Рукодельникову, главному уполномоченному Спорткомитета по Тянь-Шаню (знакомы почти 20 лет): - Срочно приезжай Талгар конфликт Колеговым Левин Вечером против меня возникла даже Галка Свенцицкая, об Усенове и Кельберге что говорить! Наслушался я: - Не ты один в "Талгаре" мастер спорта и старший инструктор - нас уважать надо! Ты, Левин, не у себя дома, а творишь, что хочешь. По какому праву? Мы твоих парней по новичковым путёвкам приняли, пошли на нарушение а ты разрешение учебной части спросил, прежде чем проводить спас.соревнования на опасных, не чищенных "пятёрочных" скалах? А если бы с кем-то несчастный случай? Ты бы всех нас подставил! За это мы тебя проучим: теперь вы все - новички, и ты - тоже! Иди готовь на оставшиеся дни план - для новичков! Или завтра же уезжай со всеми твоими разрядниками - без документов! Я поглядел на них, рассевшихся вдоль двух стенок, и достаточно спокойно сказал: - Надеешься, Саша, что я за документы выкуп буду тащить? Не дождёшься. Молодые забегали, как ошпаренные тараканы, отнесли Колегову "Старку", выпустились на 4-А. Другие ждали моей команды "на штурм". Что ж, мне не впервой бунт в альплагерях организовывать, знал, куда больней ударить, но надеялся, что Рукодельников подымется. А он не приехал. Вместо него под дождичком явился старый друг, судья Всесоюзной категории по скалолазанию Витя Тур - заместитель Рукодельникова. Колегов отказался разговаривать, лежал "больной", запершись кому-то дал он ключи от сейфа, и мы с Туром тщательно по списку проверили "комплектность". Вышел я с пакетом документов под ливень и повёл Тура к новичку Балезину в гости. Тур сразу загорелся: - Слушай, а давай теперь устроим соревнования по скалолазанию! Эти планы Природе не понравились, в ту же ночь прорвалось озеро под Караульчей, сель прошёл через лагерную электростанцию, и мои парни до утра воевали с глинисто-каменным потоком. Могло ударить побольнее: накануне отряд значкистов уже начал ставить палатки ниже озера, но Лёша Вододохов, вернувшись с разрядниками с горы, уговорил Галку Свенцицкую поднять лагерь к нему, на морену выше озера. В темноте значкисты с ужасом слушали удалявшийся рёв! Погоды не предвиделось, ночи были тёплыми, дождь сутками моросил из тумана, и мы ушли вниз. Но до этого я сочинил и подарил Зифу Мурзаханову песню с припевом "Хмельной угар и перегар, опухли хари". А начальник лагеря Андрейшин, держа авторучку двумя руками, дрожавшими от перепоя, нарисовал мне в удостоверении благодарность и "безвозмездно" дал печать, чтоб я поставил парням за сделанные талгарские горы. На Винодельческой, в гостеприимной базе "Талгара" мы за день подготовились к отъезду в Куйлю. Отъезд автобуса до Пржевальска я назначил на 13 часов следующего дня, Вахменин и Гаврилов явились последними, сожалея, что жёсткий контрольный срок не позволил им спуститься с плотины Медео и пробежаться вверх по ущелью. Сутки спустя в Пржевальске мы узнали, что верхнее Мало-алматинское озеро лопнуло, сель изуродовал всё ущелье, смёл несколько домов и всю турбазу "Горельник"! Произошло это через пару часов после того, как мои парни сбежали с плотины. К счастью для Алматы, плотина выдержала. И ещё о счастье: если б я не торопился уехать, все мы в полном составе несколько дней выковыривали бы трупы из бухгалтерии "Горельника". Теперь нужно напомнить, что для выезда в Куйлю мы оформились как ЧОКВАМ - вторые Челябинские областные курсы высшего альпинистского мастерства, самостоятельная экспедиция, никаких путёвок, и сам чорт нам не брат! В абрикосовый сад, где мы выгрузились, приехал на УАЗике Владимир Иосифович Рацек с каким-то штатским. Воспалением тройничкового нерва Рацеку страшно перекосило лицо, но он улыбался, рекомендовал меня как... в общем, продолжателя и напоминал, что именно от него я получил консультацию в Ташкенте в начале года: - Миша, значит, оставите записку "пик Советской Конституции" - хватит, Сталинской побыла! Свидетелями наших конвенансов были только подмосковные мастера Толя и Соня Винокуровы, догнавшие нас в Пржевальске, - все ребята окучивали базар. На какой-то машинёшке привезли они коробки и мешки с продуктами - и новость: нашли водителя, готового отвезти нас за перевал Ашуу-тор! Зовут Валера из Новосибирска, спит в ГАЗ-66 на базаре, ждёт начальника, который на 5 дней уехал во Фрунзе. И готов этот Валера выезжать хоть сегодня. Это нам удачу принёс Рацек, уважаемый мной Человек, в 17 лет прошедший траверс Джигита. Приехал Валера - машина чистенькая, ухоженная, а сам он совсем молодой, робеющий мастеров спорта и особенно "Снежного Барса" Петьку Грейлиха. Говорит мне: - Я про альпинистов кино смотрел, очень их уважаю. А Вы - тоже мастер? - Не похож? - Просто я альпинистов живьём никогда раньше не видел. И горы здесь впервые увидел - они далеко, а охота прямо к ним поехать. - Не боязно? - Да я в армии на севере по таким наледям пробивался!!! - Ну, мы по льду и снегу не поедем, дорога сухая. Сколько возьмёшь? - Да Вы что?! Никаких денег мне не надо! Когда выезжаем? - В 5 часов утра. С вечера уложили грузы: продукты, снаряга и рюкзаки перевязаны и привязаны у заднего борта стеной. Ближе к кабине на полиэтилене расстелены палатки, спальники и рюкзаки с мягкими вещами. Кое-кто в кузове провёл ночь, а меня Рацек увёз за город. Завтракали через силу, чай по флягам розлили - теперь до перевала без остановок (как бы не так!) Я взял в кабину чемоданчик с документами, погранпропуском и большой школьной картой Киргизской ССР - на ней ещё в Челябинске провёл "нитку", дорогу ожиданий... На коленях у меня ведёрко крупной-крупной чёрной смородины (вместо семечек). Первая остановка - за Покровкой у столба, где "Погранзона! Въезд по пропускам!" Валера тормознул, не на шутку перепуганный: - А на меня же нет пропуска! - Есть. - Как есть?! Вы же даже фамилию мою не знаете! - Валера, впишу тебя за перевалом, а сейчас поехали. И вот мы не спеша набираем высоту по серпантинам, впереди нас опытный водитель в грузовике с длинными трубами на прицепе. И вдруг снова Валера тормозит: - Что это? Снежинки летят? так ведь сейчас лето... июль! Пока я ему объяснял про климатические зоны и вечные снега, грузовик с трубами ушёл далеко. А Валера громко смеялся: - Во здорово! Приеду, парням расскажу - не поверят ведь!!! Ха-ха-ха! Летом - снег с неба! Явная эйфория, вторая стадия горной болезни. Он пожевал кислой смородины, потом замолк. А на перевале 3490 м не мог спуститься из кабины, его шатало, пришлось помогать. Ширинку не сам расстёгивал: как вниз опустит голову, кружилась... Я внимательно присмотрелся и сказал: - Валера! В кабину - и поехали, на заставе ждут! Он подчинился, и ГАЗ-66 начал спускаться на южную сторону хребта Терскей-ала-тоо. Один серпантин, второй - и вдруг Валера так резко тормозит, что я бодаю стекло и произношу несколько энергичных слов (в переводе на нормативный: "Что, Валера?!") Он тихо, с отчаянием говорит: - Я... сошёл... с ума... - Что такое, Валера? - А вот смотрите: речка. - Ну, речка, и что? - Почему она вниз течёт?! - Валера, а куда ж ей деваться? - Понимаете, когда мы вверх ехали, она нам навстречу текла. А сейчас почему она течёт в ту же сторону, куда мы? - Валера, успокойся: это - ДРУГАЯ речка. Подумав, он спрашивает: - Мы правильно едем? Ещё 15 минут теряем Высоту - и рядом со мной совсем другой Валера! А вот и шлагбаум, рядом с ним несколько палаток: туристов не пропускают. Даю им бесплатный совет: - Сейчас лейтенант приедет, отдайте ему спирт, сколько сможете. И какие-нибудь кеды или тапочки. Лейтенант берёт, не глядя, мои списки с печатью челябинских КГБшников и авоську с паспортами, - будут храниться на заставе. Мы устраиваемся на ночь кто где Валера, радуясь ненарушенной психике, естественно, в кабине, а я у лейтенанта. Но вот всех нас вытаскивают ужинать, а завтра торжественное вручение привезённых нами подарков и волейбольный матч. - Знаю я вас, - говорит лейтенант, - после горы вам только баню подавай в мячик играть не заманишь. Среди подарков несколько хороших мячей, берёзовые веники (они тут парятся верблюжьей колючкой!), кеды разных размеров и, чорт бы его побрал, баян в целости-сохранности! Обком ВЛКСМ расщедрился, и я много раз грубо отбивался как от желающих "побаянизировать", так и от любителей послушать. Теперь продуть не на ноль три сета этим прыгучим погранцам (а мы после пржевальских кафе неплохо прибавили в весе!) - и поедем дальше, до чёрной сыпухи, за которой втекает в ревущий Сарыджас маленькая речонка Большая Талды-су. Вверх по сыпухе до большой поляны Валера изящно выруливает и разворачивается, чтоб нам удобно было разгружаться. Я зову Грейлиха с собой наверх на разведку и вижу Валеру - он жмёт всем руки, что-то говорит доброе подхожу к нему, и тут мне сообщают: - МС, он уже три раза выкидывал из кабины фляжку спирта - не берёт! - Валера, что тебе подарить? И тут это дитя, краснея и сбиваясь, бормочет: - Я не знаю... может, Вы уже доехали и обойдётесь... если можно, пожалуйста, подарите мне Вашу большую карту Киргизии! Дальше мы все расписывались, указывая звания и регалии: Соня, Толя, Вовка Надеин, Грейлих, кандидаты в мастера - а он не мог поверить, что ему вправду отдают это сокровище! Снова эйфория?! Я строго велел ему возвращаться аккуратно, никого не подсаживать и не забывать, что вдоль трассы - могильные памятники заснувшим шоферам (как на Памире: "Вася Дубов здесь поехал прямо"). Дальше всё шло по плану: два первовосхождения 3-Б катег.(пик Пограничник Востока - Боб Заварухин, пик Впереди Идущего - Мишка Кирьянов), повторение 2-Б на Карпинского и двумя группами 5-А на СОВЕТСКУЮ Конституцию. Вершина - тонкий слой снега на льду, я спустился на верёвку и кое-как нашёл во льду камни с запиской Вади Эльчибекова (20 лет ждала). Толя Тимофеев напугал: сердце у него остановилось секунд на 11! До этого был весел, искал мумийё (у него обоняние первобытное). Внизу позабавил Олег Шумилов, прибежавший застолбить 5-Б - ведь не поверил, что восточный склон не круче 50 градусов. Да, действительно перепад от ледника - 2000 м, но не Стена! На погранзаставе была баня, и был спирт, и традиционный волейбол, и обещания вернуться... Лейтенант махом мобилизовал машину, шедшую в Пржевальск, и мы прекрасно добрались до своего абрикосового садика. Одни собрались со мной в Каракол, другие - во Фрунзе и домой, но прежде всего - базар! А там - Валера на костылях!!! Три перелома, весь в гипсе. Я вижу, что машина цела, и вот он, прихлёбывая зелёный чай (уже привык!), рассказывает: - Я до Пржевальска доехал нормально. А тут и начальник из Бишкека вернулся - Академия наук выделила ему УАЗик и аспиранта за рулём, начали мы обследовать чего-то там. Через пару дней начальник мне приказывает: "Валера, я хочу сам водить УАЗик!" - дескать, случай подвернулся научиться. Ну, он и научился: сейчас в больнице с сотрясением мозгов, на один перелом у него больше, чем у меня... УАЗик жаль - до слёз! В Караколе меня обнял Толя Нелидов, несколько не похожий на себя. - Что стряслось, Толя? - Да отправил Колю Бодрова покупать билеты, а он вернулся без денег - и без билетов! Начальник спасслужбы Железняк, как и всякий киргиз, знал, что челябинцы с 1957 года - хозяева в ущельях Каракола, и без лишних слов утвердил наш план: Бригантина, Альбатрос, траверс Джигита. Хотя нет, "лишние слова" были: - Михал Семёныч, тут мне тёща оставила кадушку - очень прошу помочь набить её груздями! Грузди лезли отовсюду, да такие чистые и здоровые! Я вспомнил Цей-66 и начспаса Жору Бухарова, с 4х часов утра рыскавшего по "личным полянкам" и люто ненавидевшего конкурентов: - Мишаня, опять твои разрядники грибы жарят! Меня обворовывают, запрети им! Не потому ли в ближайшую смену я с отрядом оказался за сто вёрст, в Дигории, а с новым отрядом - ещё дальше, в Мидагравине?! Когда рассказывал Нелидову о работе в 1972 году с призывниками здесь, в Караколе, о первовосхождении (назвали "пик Призывник"), он спросил: - А тут поблизости есть ещё безымянки? - Есть. - Давай назови "пик академика Сахарова". - А кто это такой? Он умер? - Почти: с КГБ поссорился... Дома жена сразу сказала. что забегал Надеин, сказал, что с поголовьем всё в порядке и что довоенная 5-А, которую сходили, это длинная 1-Б! Так что, Левин, хвастаться тебе нечем. На родном заводе меня встретили более чем радостно и сослали в Тирасполь с сырыми чертежами. По вечерам мне звонили в гостиницу и просили исправить то один лист, то другой. Наконец, я надоел местным металлургам, и они подписали Договор о намерениях. С этим я поехал в Министерство на ближайшем поезде "Бухарест-Москва". Попутчик пил собственного рецепта медовуху и заставлял меня её нахваливать ("Сын у меня диссертант, профессору его в подарок везу "). По возвращении облвоенком сообщил, что самостийные экспедиции с призывниками кончились: Управление альпинизма профсоюзов добавило альплагерю "Ала-Арча" шестую смену и прислало для инструкторов, спасателей, врачей и 230 призывников - аж 300 путёвок! Начальником учебной части на эту смену Управа назначила "старшего инструктора мс Левина М.С.", и я поспешил принять дела у Вити Суханова. Кроме инструкторов Челябинской области, решили остаться поработать и несколько лагерных инструкторов, - быстро спаялись и по вечерам вместе пели и пили, а днём воевали с призывниками... и со мной. С призывниками было тяжко: - Михал Семёныч! Скорей бегите вниз - там один с ЧТЗ с ума сошёл! Это наверху, на скальных занятиях вторая половина сентября, и воды в ручейке очень мало, поэтому выкопали "бассейнчик", кружками вычерпывают. Прибежал я туда и вижу: в яме на коленях стоит Чернышов из металломодельного цеха, сын начальника заводского отдела труда и зарплаты, а вокруг размахивают кружками возмущённые дежурные: "Вылазь, гад!" Я на бегу командую: - Чернышов! Встань немедленно! А он в ответ: - Я лучше воспалением лёгких заболею, чем дам себя загнать на китайскую границу! Разрешил я вытащить его за шиворот, а он, оказывается, выпил какой-то гадости и вопит: - Подстрелят, так ещё километр кувыркаться! Не пойду на восхождение, не заставите! Заставили. Со мной в связке сделал две 1-Б, Комсомолец и Учитель. Тут и сентябрь кончился. А в октябре я получил вызов Спорткомитета СССР в Тбилиси, на открытое юбилейное заседание Федерации альпинизма СССР. Встретил меня в аэропорту Жора Бердзенидзе, отвёз в Грузинский альпклуб и там передал Тамазу Баканидзе и его младшему брату Дато. Докладывал председатель ФА СССР А.М.Боровиков и впервые признал, что горники стали ходить супер-перевалы ("Дырка Волкова" к северу от пика Революции, седловина Ушбы, вершина пика Ленина) и что инструктора в альплагерях должны готовить новичков к туристским походам, а не к скоростному выполнению 3-го разряда по альпинизму. Потом был вечер у раскопок... торчали древние камни. Слева от меня сидел Датико, справа - Ладо Гурчиани Первый тост - водку за матерей, "Деда Картули" мы помянули и Мишу Хергиани. Грузины пели, потом мы, "не-грузины", пели, и я пел, размахивая в темноте электрическим фонариком. На длинном дощатом столе было море самодельного сухого вина крепостью не менее 11 градусов, каждому дали по бутылке на память. Теперь я понимаю, что не все пели, кое-кто был занят делом: давили на коллегию судей Чемпионата СССР, повышая свои шансы на юбилейные медали. А Юра Болижевский, назначенный на сезон 1974 года начальником учебной части альплагеря "Баксан", подбирал себе инструкторов, благо выбор БЫЛ! Я согласился, и в ноябре 1973 года объявил: ЧОКВАМ-74 запланирован среди сосен на левом берегу буйного Баксана... "Поглядите гор красу и ущелье Адыл-Су!" |
||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
