При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
Безенгийская история
До этого времени в проекте «Открытый Кавказ» была серьезная брешь – отсутствие информации о районе Безенги. Материала было накоплено много, но все описания маршрутов, фотографии, рассказы участников восхождений не могли заменить собственного восприятия. В Безенги меня пригласил Андрей Андреев, с которым мы совершали восхождения на Кюкюртлю и Ерыдаг. Район ему был хорошо известен, а в прошлом году осенью он начал снимать фильм о Кавказе именно в верховьях Безенгийского ледника. Во время прошлогодней экспедиции произошла трагедия, которая предопределила новую экспедицию этого года.
Наш лагерь под С. стеной Шхары
Планировалось сразу из Нальчика залететь вертолетом на Восточный Безенгийский ледник под северную стену одной из самых непредсказуемых и сложных вершин района - Шхары. Вертолет 17 июня забросил нас сначала на базу Безенги, а затем в три приема на ледник. Место нашего базового лагеря представляло собой небольшой пятачок, на мой взгляд, не вполне безопасный, удаленный от стены Шхары максимум на 1км., ограниченный с севера зоной разрывов и трещин, а с запада - снежными склонами, тянущимися к отрогу Восточной Джанги-Тау, названным в прошлом году пиком Операторов.
Без остановки винта.
Шхара это гора-легенда, она завораживает своей мощью и ледовым убранством, от нее исходит строгая опасность и волнующая притягательность. Скалы в ажуре ледового серебра сверкают на солнце, ледовые реки текут по слонам, обрываясь ледовыми водопадами. Висячие ледники ломаются о контрфорсы, их причудливые формы с гротами и пещерами сверкают гранями разломов и угрожают нависшими слоями стен и сераков. Не удивительно, что она так почитаема альпинистами. Напротив нее южные стены Дых-тау и Мижирги выглядят обманчиво легкими.
Цель нашей экспедиции, полностью подготовленной Андреем Андреевым и его постоянной командой из «Горного клуба «Маунтекс»,– поисковые работы на северной стене Шхары тела Димы Кирсанова, альпиниста оставшегося под ледовым завалом осенью прошлого года.
Первый период работы на стене занял 4 дня с 23 по 26 июня, это было жаркое время, в буквальном смысле. Яркое солнце, жесткие лучи которого рушили лед на Шхаре, кислили снег, выжигали имена протуберанцев на нашей коже, слепило отражением от всего, что нас окружало. Выйти из палатки после 9 часов утра уже было поступком, не говоря уже о работе на стене. Ребята за это время почти достигли места аварии. Продвижение сильно замедлялось необходимостью откапывать старые прошлогодние веревки, восстанавливать дорогу, делать ее более защищенной от камнепадов и лавин. Лед и смерзшиеся скалы, 40 разновидностей снега - утреннего, дневного, вечернего, свежего, перекристаллизовавшегося, порошкообразного, внутриледникового, лавинного, конденсата и пр., ветры и облака - все это стоит на страже своей неприступности, недосягаемости, неприкосновенности своей внутренней жизни. Иной жизни в этом вертикально вздыбленном пространстве, роняющем непрестанно вниз частицы своей плоти, находясь в самодостаточности и без нас.
27 июня на верховья Безенгийского ледника вновь обрушился шквал, по стене Шхары снег тек, грохоча, падая со скал и кромок ледопадов, гигантские снежные змеи, шумя в туманном мареве непогоды, совершали свои короткие жизненные циклы, собираясь в зоне питания ледника лавинными конусами. В прошлые годы в Безенги было очень жарко и малоснежно, этот год стал восстановлением природного баланса. Близилась середина лета, а снега все прибавлялось, природа восстанавливала свои запасы, выжженные в прошлые годы.
Наш коллектив представлял собой сборную команду из различных регионов России и Украины, всего 12 человек. У каждого был свой круг обязанностей, но основой всего была, конечно, поисковая группа, руководил которой Виктор Автомонов профессиональный спасатель из Кисловодска и в которую входили Алексей Кривицкий, Дмитрий Чернышук, Андрей Федотов, Дмитрий Ялама, и сам организатор всей экспедиции Андрей Андреев. Урудж Уруджев, доктор из Дагестана, уроженец самого высокогорного поселка в Европе – Куруша был нашим экспедиционным врачом. Игорь Жоров - специалистом по питанию. Денис Бояков отвечал за подъем флагов и барражировал между нашим лагерем на леднике и альпбазой Безенги. Ольга Ярочкина была инструктором по поддержанию скалолазной формы, а также принимала участие во всех вспомогательных выходах. Людмила Львовна помогала всем нам жить с прямой спиной и детской душой. Я исполнял роль спасотряда и изучал особенности Стены. Первый раз в жизни я оставался внизу, провожая и встречая, переживая и волнуясь за друзей, которые работали наверху, на большой и опасной Горе. Мощный бинокль позволял из базового лагеря следить за всем происходящим на стене, корректировать по связи маршрут и действия всех трех связок.
1 июля в погоде обозначились признаки улучшения, и передовая четверка вышла на поисковые работы. На следующий день стартовали Андрей Андреев и Дима Ялама. Двое из команды: Андрей Андреев и Алексей Кривицкий знали место аварии по своему опыту.
Проект прошлого года был намечен на осенний период не случайно, предполагалось что это время наиболее безопасно для восхождений.
В конце сентября 2001 года большая команда -17 человек (организатор и продюсер Андрей Андреев) - залетела в верховья Безенгийского ледника и разбила лагерь прямо под северной стеной Западной Шхары. Объектом восхождения был намечен маршрут Разумова (6А к.сл.), на нем же планировалось снимать документальный фильм.
Бархатный сезон сентября был прерван снегопадом, который шел непрерывно и так долго, что был потерян счет дням. Тяжелый, рокочущий звук издаваемый, лавинами, постоянно сходящими со стены, неуклонно приближался. Сила ударной волны обрушивающейся то и дело на лагерь стала представлять значительную опасность и в одну из ночей достигла максимума. И хотя лагерь уже более чем на три метра погрузился в снег, большая базовая палатка оказалась просто снесена, а дюралевая стойка в руку толщиной сломалась не выдержав воздушного удара. Но все эти события в начале экспедиции только подогревали настроение, и боевой дух был на высоте. Снегопад закончился, проглянуло солнце и, переждав два дня на лавины, команда пошла на стену.
Первоначально на маршруте работала группа из пяти человек: Игорь Потанькин, Андрей Андреев, Алексей Кривицкий, Дмитрий Кирсанов и Леонид Самойлов.
Нижняя часть маршрута далась с большим трудом, после периода непогоды скальные бастионы были покрыты тонким натечным льдом и каждую трещину для организации страховки приходилось просто добывать у горы. Такое состояние сильно задерживало восходителей. Не обошлось без потерь: оступился и порвал связки Игорь Потанькин. Дима Кирсанов, по просьбе Андрея - руководителя восхождения, как наиболее фотогеничный из команды, больше был занят на съемочных работах с киногруппой, а Андрей с Алексеем лезли вверх.. Стена дышала пылевыми лавинами, поднимала над своими склонами пургу, морозом и иглами врывалась в сознание, тормозя, чем выше тем больше, продвижение к вершине. Это было жесткое испытание на верность своим идеям. На нижних участках сильно помогало восстановлению периодическое возвращение в базовый лагерь, а затем и в промежуточный лагерь на двух платформах в 15-ти веревках выше. Но когда было пройдено более половины стены – около тридцати веревок, возвращаться и вновь подниматься вверх стало занятием слишком расточительным. Был нужен основательный лагерь на стене. Во время установки бивака на висячем леднике, под укрытием ледовых треугольных сераков, Андрей обнаружил полость. Дальнейшее углубление привело его в грот, образованный линзовидной трещиной ледника. Свод имел правильную форму купола, без разломов и трещин. Диковинные кристаллы из ледовых игл тянулись вдоль свода, свидетельствуя о стабильности ледовой пещеры. Лучшую защиту от морозных вьюжных ночей и дней сложно было придумать на этом вертикально застывшем пространстве. И восходители восприняли этот ледовый грот, как некий подарок судьбы. Он фактически и стал передовым лагерем, в который в течение нескольких забросок было доставлено все необходимое бивачное и другое снаряжение для дальнейшей работы на стене. Сюда теперь могла подниматься со своим оборудованием и киногруппа.
Андрей и Леха по-прежнему были лидирующей двойкой. Иногда в день удавалось пройти не более двух веревок. Схватка с погодой отнимала у альпинистов все силы, ветер буквально отрывал от склона, выдувая тепло из тела, и требовалась сильнейшая мобилизация духа, чтобы не получить обморожения. Ребята возвращались в грот и падали в изнеможении. Каждый последующий день вьюжил сильней, чем предыдущий, осень уже давно сменилась вступившей в свои права зимой, температура опускалась ниже 20 градусов мороза. Все же двойке удалось навесить нить маршрута практически до выхода на гребень, дорогу преграждал последний технически сложный участок - верхний ледовый барьер 100-метровой толщины. Уже был заброшен под барьер рюкзак с продуктами и газом для выхода на вершину. Но силы Андрея и Лехи были уже на исходе. К тому же, полностью закончилось снаряжение, которое теперь надо было поднимать из базового лагеря. Двойка спустилась вниз.
Экспедиция уже находилась полтора месяца на Восточном Безенгийском леднике. К этому времени команда сильно поредела: сначала Игорь Потанькин, затем Леонид Самойлов получил серьезные обморожения обеих ног на маршруте, а в группе поддержки народ, не выдержав нагрузки и погоды, стал болеть. Продукты тоже заканчивались, накопилась моральная усталость. Киногруппа за это время проделала немалую работу, было отснято несколько километров пленки, в том числе, проведены съемки с вертолета. Во время одного из вылетов пилот вертолета совершил ошибку, машина накренилась и нырнула к склону. Оператор Алексей Солодов, сидя с кинокамерой в дверях и не выходя из кабины, вдруг оказался по пояс в снегу. машина винтом чиркнула по сугробу и с диким ревом взмыла вверх. Как не произошло аварии - одному Богу известно.
Предстоял последний рывок и съемки на гребне Шхары. Для обеспечения этого этапа Андрей, как организатор, спустился сначала на альпбазу Безенги, а затем в Нальчик. Он планировал прилететь вертолетом с продуктами и горючим, подняться на вершину, завершить съемки и свернуть экспедицию. Но маршрут оставался не окончен, и Дима Кирсанов с Алексеем Кривицким должны были провесить оставшиеся 2-3 веревки барьера, после которого путь к вершине был бы открыт.
19 октября Алексей и Дмитрий вышли на маршрут для завершающего броска в неизвестность, которой всегда чреват альпинизм. В 8 часов вечера они передали по связи на базу, что достигли грота, у них все в порядке и готовятся ко сну.
Утренней восьмичасовой связи не состоялось. Через час, как было заранее условленно, вызова со стены Шхары вновь не последовало. Рации все это время работали в режиме постоянного прослушивания. Напряжение росло, мгла скрывала гору от глаз. По большой рации в 9 часов сообщили Андрею в Нальчик о ситуации, сложившейся на горе. Он, понимая, что две связи уже пропущено, попросил двух бойцов из вспомогательной группы немедленно выходить на маршрут, взяв с собой аптечку. Ситуация со связью могла значить только одно – произошло непредвиденное, и двойка нуждается в помощи. Отдав все распоряжения для базового лагеря и тоже оставаясь на непрерывном прослушивании, Андрей сообщил о случившемся в МЧС г. Нальчика и стал срочно заниматься организацией вылета команды спасателей на ледник. В 10 –30 с ледника Дима Ялама сообщил что в разрыве облаков на месте ранее едва видимого входа в грот зияет провал. Стояли жуткие холода такой силы, что даже если случившаяся авария сразу не погубила двух восходителей, ночевавших в гроте, то мороз оставлял на помощь им времени не более суток.
Двойка не подавала никаких признаков жизни, а огромная дыра на месте входа в грот красноречиво указывала на то, что Дима и Алексей, скорее всего, погребены под ледовым завалом. Это было невозможно представить, это было больно и страшно осознавать. Молчаливо уходящая вглубь ледника, ночью возникшая воронка, казалось, не оставляла шансов альпинистам остаться в живых. Наверное, так посчитали и те два человека, что должны были по распоряжению Андрея первыми добраться до грота, и, если возможно, оказать помощь погребенным под завалом Диме и Алексею. Они поднялись только до первого лагеря, переночевали и на утро спустились, ссылаясь на опасность обморожений. Погода на самом деле была экстремальная, и спасательная группа из Нальчика не могла три дня пробиться в верховья Безенгийского ледника. Андрей рассказывал об одном вылете, который чуть не закончился гибелью спасгруппы и экипажа. Пройдя поворот ущелья, вертолет вдруг был подхвачен сильным потоком воздуха, несмотря на мощный двигатель и большую массу, шквал сорвал его с курса и понес, словно бабочку. Спасатели в иллюминаторах увидели катастрофически быстро приближающиеся скалы, это были секунды прощания с жизнью, чернота бездны заглянула в их лица и прошлась по спинам холодным потом. Кто-то схватился за голову, другие оцепенели в невозможности что-либо исправить, с ужасом созерцая свои последние мгновения. Боковое скольжение стремительно несло машину с людьми, двигатели разрывались от напряжения, но пилот Алексей Севостьянов ни на мгновение не потерял самообладания. Все происшествие заняло несколько секунд, интуитивное чувство пространства и неистовое мастерство позволили Алексею найти слабую нить в потоке и вывести вертолет в менее опасный вираж.
Проходили часы бессонного, угнетенного напряжения. Могли ли остаться в живых люди под ледовым завалом, в этой пронзительно черной дыре? И что вообще произошло? Чувство безысходности и вины… Что ему можно противопоставить? Только активные действия, но они не удавались. Андрей как руководитель всего проекта считал себя виноватым в происшествии. За полтора месяца экспедиции накопилось слишком много ошибок, которые неизбежны из-за высокой неопределенности восхождений в подобных условиях. До вершины оставалось совсем немного, победа, казалось, уже совсем близка, но гора решила по-своему.
В 14 часов третьего после выхода двойки дня, в провале на висячем леднике показалась миниатюрная фигурка человека и стала спускаться вниз. Все кинулись к биноклю, кто это? Каска и куртка Димы, а по манере движений больше походит на Алексея. Человек спускался только один, его напарника рядом не было. Да кто же это? Только когда человек оказался почти внизу, стало ясно, что он - Алексей Кривицкий.
Тот день их последнего выхода - 19 октября - был ничем не примечательным в ряду прочих дней восхождения на эту гору. Дима и Алексей со всем необходимым снаряжением в хорошо налаженном темпе поднялись по закрепленным веревкам сначала в первый лагерь. Начался снег, стекающий по кулуарам сухими «простынями». Продвижение вверх по такой погоде довольно рискованно и требует больших усилий, можно было бы остановиться и переночевать на платформах, но в них не оказалось ни одного спального мешка. Поворачивать назад не хотелось, и двойка продолжила подъем ко второму лагерю в гроте. Они достигли его уже поздно вечером, приготовили ужин, вышли на связь и стали готовиться ко сну.
В гроте, общей площадью около 100 квадратных метров, стояло две палатки, лежали веревки, бивачное снаряжение, продукты, газ и другое оборудование, занесенное сюда в течение многих челноков по стене. Друзья расположились в гортексовой палатке, которая стояла в том месте, где свод грота уступами переходил в ровное дно. Мирно сопела газовая горелка, больше никаких звуков, даже отголоски бушующего наверху ночного шторма не могли проникнуть сюда, сквозь несколько метров ледового панциря этой естественной пещеры. Зеркальный прочный голубой лед играл бликами от фонаря и горелки, в нишах топорщились шубки из кристаллов, отбрасывающих фантастические тени. Все, как всегда: надо переночевать, набраться сил, завтра работать. Когда укладывались в спальные мешки, Алексей, со свойственной ему скромностью и тактичностью, спросил у Димы, где он желает спать, возле стенки уступа грота или ближе к внешней стороне палатки. Дима сказал, что ему больше нравится спать с краю. Потушили свет. Ночь, темная и беззвучная в дремлющем сознании Алексея, вдруг проявила себя необычным треском, он инстинктивно сжался, и что-то большое и холодное мягко подвинуло его от спящего рядом Димы к уступу. Ужас страшной неизбежности пришел в это, прежде благополучное убежище. Леша в полной темноте стал кричать: «Дима ?!!! Дима?!!!» и вытягивал вперед руки, которые не находили ничего, кроме леденящего душу гладкого и страшно холодного монолита, от которого стыли не только пальцы, но само дыхание жизни. Оно в одно мгновение превратилось в эфемерную паутинку, рвущуюся прямо сейчас, раньше чем только что. Леша на ощупь как-то освободился от спальника, зажег фонарь - на месте его товарища теперь лежала многотонная ледовая плита из-под которой выглядывали только вещи. Глыба легла краем ровно посреди палатки, уступ, вдоль которого расположился на ночь Алексей, прикрыл его, надломив льдину и сложив ее «домиком» только над ним, в единственном месте всего грота. Он посмотрел на часы. Время было полпервого ночи.
Он выбрался из разрушенной палатки, протиснувшись в отверстие, образованное сложившейся над ним ледовой плитой. Осмотревшись, он понял, что рухнул свод. В свете фонарика громоздились только глыбы льда, и никакого намека на выход. Все снаряжение: ледорубы, кошки, веревки, ботинки, а также газ и продукты - тоже оказались под толстым слоем обвала. Леша повернулся в сторону палатки: из-под трехметровой толщи плиты выглядывала нога Димы. Это был кошмар, от которого даже во сне впору получить инфаркт. Товарищ погиб, вытащить его из-под многотонной ледовой плиты своими силами невозможно. Ни лопаты, ни ледоруба. Путь к выходу отрезан мощным слоем завала.
Леха всегда отличался стальной психикой, и в этой страшной ситуации самообладание его не подвело. Он простучал поверхность ледового мешка и нашел в нем, по звуку, самое тонкое место, где несколько кусков голубовато-серого льда спрессовались и смерзлись вместе, оставив, однако, за счет неровностей небольшую расщелину, в которую проходили пальцы. Леша, разумеется, надеялся на спасателей, ведь после пропуска утренней связи в базовом лагере все поймут, что им нужна помощь! Ему удалось вытащить одну дюралевую стойку из разрушенной палатки, выгнувшуюся пропеллером, и просунуть в найденное отверстие. Он полагал, что этот знак можно будет обнаружить снаружи и это произойдет скоро.
Из снаряжения у него оставалось: система, пара карабинов и зажим. Видеокамера в кофре тоже уцелела, поскольку Леша использовал ее как подушку. Ни еды, и ни питья. Особо теплых вещей тоже не было, разве что оказавшаяся случайно у него в ногах штормовка Димы. Хуже всего получилось с ногами - после ночного обвала Леша оказался без наружных ботинок. Он хорошо осознавал, что его шанс - это спокойствие и выдержка, а паника и взрыв эмоций, скорее всего, приведут к печальному результату. Поскольку злая судьба обошла его во время обвала, он просто обязан был выбраться из этой ситуации. Он не сидел без дела и снял на фото и видео те ужасающие преобразования, что произошли в гроте, а также место гибели Димы. Объемное жизненное пространство грота сузилось до размеров кельи послушника или погреба, из которого не было ни двери, ни лаза. Большинство льдин, рухнув во время обвала, теперь держались на честном слове и продолжали нести угрозу дальнейшего обрушения. Надо было выбираться, не дожидаясь спасателей. Из подходящего «железа» у Леши был только дюралевый зажим “Petzl”, он и стал его единственным инструментом. Сначала он пытался бить им в стену как заступом, ожидая, что хрупкий зимний лед будет растрескиваться под ударами с разных сторон, но эта техника не дала результата. Тогда Алексей, запасшись терпением, стал методично соскабливать тонкие полосы льда, используя зажим в качестве резца. Он работал практически без перерывов, расширяя щель в проем, проем в лаз. Кофр видеокамеры служил ему сидением, ноги приходилось укутывать в спальник.
Работа и холод изнуряли, а продуктов не было. Все осталось под завалом. Порывшись в правом кармане штормовки, Леша обнаружил крошки от сухарей, левый карман был пуст, во внутреннем шуршал какой то полиэтиленовый кулек и в нем что-то было. Именно в таких случаях, наверное, и кричат «Эврика!». Содержимое имело объем и совсем не противный запах, там лежало несколько хвостов от копченой колбасы с кусками шпагата, к ним была привязана записка кока Игоря Жорова: «Жуй, бендеровец!». Грубоватую иронию Игоря по поводу места своего рождения Алексей принял, как еще один подарок судьбы. Подержав во рту то, что хоть по запаху напоминало еду, он продолжал ковырять выход. Лед потихоньку поддавался, проем становился шире. Воля человека, устремленного к цели, умноженная экстремальной ситуацией, совершает чудеса. Алексей сумел с помощью легкого зажима пройти два метра льда пока перед ним не открылась расщелина сквозь которую он увидел дневной свет. В висках стучали молоточки, близость освобождения подняла в груди волну чувств, в которых смешалась радость и боль, благодарность и сомнение. Ход был узок и извилист, и Леше пришлось раздеться до белья и максимально выдохнуть чтобы в него протиснуться. Наконец он вывалился в пушистый сугроб и смог сделать вдох полной грудью. Одевшись, он нашел закрепленную на ледобуре веревку ведущую вниз. Дело оставалось за малым - спуститься к основанию стены: 30 веревок по снегу, льду и скалам почти босиком.
С момента обвала прошло больше полутора суток. Несмотря на это, Леша чувствовал себя достаточно уверенно. Ноги во вкладышах от пластиковых ботинок сильно мерзли. Перильные веревки занесло снегом. Они могли быть повреждены ночным обвалом, но в клочьях облаков он видел свой лагерь и людей внизу. И его тоже видели!!!
Через два с половиной часа Алексей был вместе с друзьями. Он самостоятельно выбрался из завала и без посторонней помощи вернулся со стены.
Теперь ситуация на горе была известна, и группа МЧС из Нальчика, которая на следующий день все же сумела высадиться в базовый лагерь, узнав о подробностях аварии и состоянии грота, отказалась подниматься за телом Димы наверх, сочтя, что это слишком опасная работа. Никто сильно по этому поводу не возражал. Дима погиб, и посылать на Шхару спасателей, далеко не всех имевших достаточный опыт работы на маршрутах шестой категории трудности, было делом серьезной ответственности.
Андрей понимал, что такой поворот событий может значить только одно - в следующем году он со своей командой вновь должен прилететь сюда и попытаться откопать тело Димы.
Теперь мы видим, какой сложности задачу предстояло решить поисковой экспедиции 2002 года.
Летнее зимовье.
Обследование места аварии началось 3 июля. Сначала обнаружили ту трещину, которая открылась осенью и спровоцировала обрушение потолка в гроте. Андрей спустился в нее на длину веревки, первые его слова по рации были: «Все провалилось в Тар-тарары». Изменения что произошли в районе грота выглядели очень плохо, свет фонарика выхватывал огромные полости забитые крошевом льда и черные полированные скалы ложа висячего ледника. Вход в грот должен был быть правее и ниже. Надо было правильно сориентироваться, чтобы не выполнять лишней работы. Корректировку провели снизу по большой фотографии, сделанной в 2001 году. Место оказалось точным, сразу же были обнаружены веревки и прошлогоднее снаряжение: молоток, карабины, ледобур и лавинная лопата. Это обнадеживало. Леша дал направление в котором необходимо было вести поиск и группа принялась за работу. Скоро слоеный фирн сменился льдом. Виктор Автомонов вел ход по всем правилам техники безопасности, все несущие конструкции оставлялись на месте, и поэтому ствол ледовой шахты не был идеально прямым. Работали топорами и лопатами, от бензопилы отказались еще внизу, она не прошла испытания на эффективность. Топор - гениальное изобретение древнего человека и сейчас в некоторых ситуациях является самым необходимым инструментом. Попарно уходя в забой и меняясь с интервалом в 2 часа спасатели прошли галерею во льду длиной восемь метров за пять дней. Она шла под уклон и теоретически должна была упереться в заваленную палатку уже на 5-ом метре. Шурф был сделан высотой в рост человека и шириной около полутора метров. Но кроме тех первых следов прошлогоднего лагеря, больше никаких вещей обнаружено не было. Становилось ясно, гора не хочет возвращать тело Димы. Видимо, за прошедший год произошли новые подвижки ледника, которые и сместили разрушенный грот в неизвестном направлении. Продолжать работы становилось все опаснее, и, сделав отчаянную попытку расширить последние пяди галереи во все стороны, спасатели прекратили поиск. Это было тяжелое решение: столько усилий, затрат, надежд, риска - и в конце все та же ледовая стена. Но ничто не бывает напрасным.
«Исполнение собственного долга, даже самого скромного, - лучше хорошо исполненного чужого долга. Лучше умереть, исполняя свою собственную дхарму: чужая дхарма полна опасности.» – Бхагавад-Гита.
Читайте на Mountain.RU:
Кварц, яшма и честный путь на Рорайму
Лхотзе Средняя - Русский восьмитысячник
ЮРИЙ КОШЕЛЕНКО 13-й Piolet d'Or Интервью для Mountain.RU Белый Арарат Эверест. Северная Стена. Русский маршрут 2004 года Так ли плоха слава? Немного снега в преддверии жаркого лета Арарат на лыжах |
||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
