1. На Бочках чуть комфортнее (есть электричество), теплее, на 300 метров ниже (а значит и легче для тех, кто не может спокойно перенести высоту в 4 км.)
2. На Бочках грязнее (снега почти нет), шумнее (ратраки, снегоходы, туристы, станция канатки), дороже (те, кто начинают штурм вершины с Бочек, по любому пользуются ратраком).

Подниматься по каменисто-слякотно-льдистой поверхности (мы пошли наверх вдоль скал, хотя можно было идти по следу ратрака) с рюкзаками в половину собственного веса от Бочек до Приюта, оказалось не так же легко и приятно, как по тропинке от Терскола к Водопадам налегке. Хорошо, что было пасмурно, иначе, под палящим солнцем, была бы тоска. Мы мысленно поблагодарили погоду, и с лицами «кто познал жизнь, тот не спешит», медленно поползли вверх, к нашему штурмовому лагерю.

По следу ратрака нас уверенно обгоняла троица людей, идущих налегке. Как выяснилось позднее, это оказались ребята из Перми, которые неделю назад совершили успешное восхождение на вершину Казбека, 5034 м. (Грузия).

Скальные гряды, на которых раскинулись жилплощади Приюта и штаб-квартира МЧС, вынырнули из облаков внезапно. Подъем к ним расстраивал наши вспотевшие организмы своей крутизной. Добравшись до стоящего на склоне ратрака, мы сбросили тяжелые рюкзаки и, разделившись, пошли разведывать обстановку. Народу оказалось немного, и мы поселились в одном из самых верхних домиков, в который, кстати, также заселились и Пермяки. Высота, по данным GPS и моих навигационных часов, составляла 4070 м., и никак не 4200, как часто указывается в отчетах.

Приют 11

Пообтеревшись в домике, мы пошли знакомиться с единомышленниками в домик-столовую, где варили борщ четверо украинцев. Там уже сидели и Пермяки. Туда же чуть погодя подтянулась и три иностранца (2 еврея + полячка), поначалу они держались особнячком. Украинцы оказались спелеологами, профессиональными туристами, МЧС-овцами, активистами, комсомольцами и просто отличными ребятами. Пермяки были альпинистами, они собирались на восхождение уже сегодня ночью. Двое из них ранее были на Эльбрусе, акклиматизировались они на Казбеге, поэтому чувствовали себя вполне уверенно. За ужином и беседой время летело быстро. Пермь уже улеглась спать, а мы с Украиной засиделись допоздна. Дэн так живо рассказывал о спелеологии, что мы почти уже решили посвятить ей часть себя. Они поднялись на Приют за день до нас, причем сразу в день прибытия в Терскол, а сегодня ходили на акклиматизацию до скал Пастухова. Мы подивились их темпу акклиматизации, высказали свои соображения, они ответили, что ограничены во времени, поэтому будут брать вершину на 4й день, без дня отдыха.

Мы выпили по наперстку бальзама, настоянного на таежных травах, рассказали о своей недавней вынужденной ночевке на вершине водопада Учар в Горном Алтае, они поведали нам немало историй из своей спелеологической жизни, обещали научить вязать узлы «двойным булинем» и вообще обращаться с веревкой.

Мы хотели выйти на акклиматизацию ночью, часа в 3-4, чтобы максимально полно прочувствовать особенности предстоящего восхождения, однако украинский борщ размягчил наш боевой дух.

Этой ночью Приют заметало снегом и освещало вспышками молний. По всей видимости, завтра не будет восхождений.

День 4. Акклиматизация. 15 сентября 2012, 07:00. Солнце просочилось в нашу келью. Ночью Пермяки дважды проявляли активность, и мы, видя, что их комната пуста, бежим смотреть, что происходит на склоне. Смотрим во все глаза. Ясная погода, горизонт почти чист. К сожалению, бинокль мы оставили в Терсколе, поэтому о количестве и направлении движения немногочисленных людей на горе пришлось строить догадки.

Позавтракав овсянкой, мы начали собираться на акклиматизационный выход к скалам Пастухова. Штурмовые рюкзаки загрузили по максимуму, чтобы дать себе хорошую нагрузку. Разбудив украинцев, и призвав их к активным действиям, около 10 утра мы в полном обмундировании, только в более легкой одежке, выходим на склон.

Приют 11, вид сверху

Самочувствие и погода отличные, свежий снег. Мы выходим на чьи-то следы, берем неспешный темп, и двигаем вверх, решили идти до максимально возможной высоты (начинаем с 4070 м.) Следов было несколько, большинство уходило строго вверх, но один след шел налево, к ледникам под косой полкой, и терялся за перегибом склона. Мы забеспокоились. Поднявшись немного выше, видим, что одинокий след еще больше уклонился влево. Встречаем спускающегося с разминки Пятигорца, он говорит, что видел ночью один фонарик, рыскающий в районе ледника. Поднявшись до низа скал Пастухова (~4500 м.), видим, что «заблудшая овца вернулась в стадо». Выдыхаем.

Нас догоняет горец в куртке RUSSIA и кошках с антиподлипами, от которых снег буквально отлетает. К этому времени мы уже вели ожесточенную борьбу со снежными каблуками – наши антиподлипы не выдерживали никакой критики. При теплой погоде свежий снег налипает с дикой скоростью, двигаться неудобно, соскальзываешь, на очистку уходят ценные время и силы, на рукоятке ледоруба, который я приспособил в качестве метлы, остаются глубокие отметины от ударов по кошкам. Этот же ледоруб я использовал вместо палок, я почему-то решил, что палочки – удел пожилых, лишний вес, и мне они не понадобятся. Взяв попробовать палочки у Вики, я был удивлен, насколько легче идти с ними. Чем еще они хороши, выяснилось в день восхождения.

В районе скал Пастухова, около 13:30, встречаем Пермяков, первых спускающихся с восхождения. Они торопятся сегодня же в Терскол (подъемник Гара-Баши работает до 15:00). Поздравляем, допрашиваем. Они вышли в 02:30, когда стало понятно, что погода сменила гнев на милость. Легко одетые, в одинарных ботинках и х/б перчатках, на одном дыхании добежали до верхних скал, где их настиг ветер и мороз. Утеплились и вышли на косую полку. Там их начало «накрывать»: слабость, тошнота, головная боль. Ели через силу. Не брали с собой никакого снаряжения: ни систем, ни веревки, ни ледорубов, ни ледобуров, ничего. Шли налегке, дошли все.

В 14:00 мы добрались до верха скал Пастухова (4700 м.) Другие отчеты говорят о 4800 м. – не верьте, это не правда. А там, где каждый шаг и метр на счету – это критично. К этому времени мы уже изрядно устали, за 4 часа со встречами мы набрали 630 метров. Подъем к скалам были крутыми, по ощущениям градусов 35-40. Налипающий снег выматывал. Вика говорит, что у нее болят глаза, у мне тоже, особенно если шевелить ими. Я говорю, что это из-за давления. Садимся отдыхать на камне, нагретом солнцем. Там нас уже поджидают Украинцы, прошедшие этот же участок за 2.5 часа. Мощные ребята. Один из них в футболке. Мы понимаем, что на дворе бабье лето и тоже оголяемся. Ребята чувствуют себя отлично, правда один из них (самый молодой), жалуется на сердечко. Они хотят выходить на восхождение завтра. Мы намазываем губы помадой от обветривания, лицо – кремом от загара, и в таком виде, наш «сентябрьский эльбрусский международный гей-парад», возобновляет свое торжественное шествие. Ах да, еще забыл про снежные каблуки :)

Ушба

Украинцы отрываются, Вика не хочет идти дальше, к боли в глазах добавляются натертые мозоли в новых ботинках. Совет: перед восхождением серьезно отнеситесь к подбору и разнашиванию новой/прокатной обуви, потратьте на это не один день, если возможно, походите в ней с нагрузкой у себя дома, по крутым склонам, под разными углами. Идеальный вариант, если вы берете в горы уже проверенную обувь. В прокат, как мы с Викой рассуждали позднее, можно без особых опасений брать все, кроме ботинок.

Тем временем, я пытаюсь настроить свою спутницу, вспоминаю Суворовское: «тяжело в ученье, легко в бою». Но она не хочет настраиваться. Я говорю, что пойду выше, сколько смогу, и предлагаю обождать меня здесь, на теплом камне, в компании украинца, который тоже решил воздержаться от дальнейшего подъема. Мы планировали акклиматизироваться до предела, до своего предела. Понимаем, что потолок акклиматизации 4700 м. – явно не достаточно для гарантированно успешного восхождения, т.к. восхождение от Приюта – это 1600 метров набора высоты, из которых половина не освоена ранее. Если акклиматизироваться лишь до скал Пастухова, то после 5км могут начаться серьезные проблемы. Через 2 вешки поворачиваюсь и смотрю назад, вниз: украинец сидит, Вика идет… но идет как-то странно, задом наперед. Говорит, что так легче, не беспокоят натертые на пятках мозоли, а еще и красивее: поднимаешься и смотришь на Главный Кавказский Хребет. Горжусь, и мы продолжаем подъем. Украинцы уже поднялись на 5-7 вешек (примерно на 4760 м.) и присели отдохнуть. Вниз спускается одиночный восходитель лет 60, оказалось, что это как раз тот член кучерявого сообщества, гляциолог и любитель трещин. Говорит, что вверху спускается еще одна группа, увешенная, как новогодняя елка, всевозможными фенечками и приспособами. Считает, что это лишний вес, т.к. неопытный человек все равно не успеет отреагировать в критической ситуации и правильно воспользоваться, например, ледорубом. Желаем друг другу удачи. Украинцы шустро спускаются, им сегодня еще нужно успеть отдохнуть. Мы поднялись до 4800 м. Глаза болят сильнее, Вика уже идет, не открывая их – ей так легче. У меня состояние без изменений. На гору село облако, идем в молоке. Каждый шаг дается с трудом, начинает болеть голова, но мы должны дойти до начала косой полки (5000 м.) и потусить там, сколько позволит время. От скал до косой полки тропа идет строго вверх, уклон крутой, но терпимый. Время около 16:30, спускаются последние восходители (их сегодня было всего 3 группы или 7 человек), 2 девушки с другом или гидом – не понятно, спускаются поздно и очень медленно, видимо совсем без сил, однако радостные. Все ругают косую полку и седловину – там особенно тяжело. Но обнадеживают, говорят, что все у нас получится.

На 5000 м. мы поднялись только к 17:45. Стоим и лежим возле начала косой полки, осматриваемся. Косая полка имеет вполне ощутимые уклон и протяженность, теряясь из виду где-то высоко в дали, на ней слой свежего снега, следов не видно, видимо их быстро переметает.

Скалы Пастухова давно пропали из виду в облаке.

Изучаю скальные выходы под восточной вершиной, прямо над нами, вспоминаю рекомендации по спуску с седловины на случай недостаточной видимости, когда невозможно найти косую полку (траверс восточной вершины не теряя высоты до этих скал, от них – строго вниз, к скалам Пастухова). Слева и справа – ледники, трещины. Изучаю тщательно, несмотря на то, что для себя решили идти на восхождение только при хорошей погоде, а при признаках скорой непогоды – сразу вниз. Лучше подождать день-другой, чем дергать судьбу за подвески.

Перекусываем и начинаем спуск вниз, солнце уже склоняется к закату. Вике становится хуже, высоту сбрасываем, а глазам все больнее «как с песком или стеклянной пылью», она их уже совсем не открывает. Тут до меня доходит, что дело не в давлении, т.к. у меня симптомы совсем другие, а в светофильтре ее маски. У меня фильтр очень темный, рассчитанный на яркое солнце, а у нее – светлый, я без труда вижу под маской лицо. Ожог, а к этому мы не были готовы. Дальнейший спуск Вика идет на жесткой сцепке со мной, держась за ледоруб для опоры и ориентирования. К своему домику мы добрались к 20:00.

Так же, не открывая глаз, Вика разделась, поела, попила то, что я наспех приготовил, и легла спать. Никто вокруг не знает, что делать, никаких лекарств ни у кого нет. Как мы пойдем на восхождение, неужели все старания – понапрасну? Такими нелегкими мыслями и неутешительными результатами закончился 4й день.

День 5. Отдых. 16 сентября 2012, 07:30. Утро принесло неожиданное облегчение. Вика во всю рассекает по домику в темных очках. На солнце смотреть пока не может, но болевых ощущений уже нет. Я смотрю на гору, там серьезная туса, похоже в эту ночь вышли все, кроме нас. Гида мы не планировали еще в Томске, но на компанию рассчитывали очень, и вот нам, судя по всему, предстоит одиночное восхождение. Ощущение от осознания этого – ниже среднего, хотя, конечно, присутствует некоторая героичность момента.

На этот день у нас был запланирован отдых. Не скажу, чтобы мы как-то сильно устали, скорее это был день дополнительной акклиматизации, моральной подготовки и сборов. Некоторые рекомендуют в этот день совершать радиальные выходы или легкую пробежку до скал Пастухова. Мы решили от всего этого воздержаться. Целый день мы ели, ели часто и много, пили молоко с медом, чай с шиповником и абисибом, играли с хозяином нашего домика, Рашидом, в нарды, сушили обувь и одежду на ярком солнце, делали гимнастику, мылись в ручье, загорали, в общем, морально крепчали. Рашид, как выяснилось, с 6ти лет катается на лыжебордах, поэтому у нас нашлась масса тем для обсуждения, и день пролетел незаметно. Кстати, в отчетах встречали информацию, типа «на такой высоте обувь не сохнет, поэтому…» Сообщаем: в сентябре все прекрасно сохнет на прямых солнечных лучах, только обувь нужно периодически выравнивать по солнцу.

К Приюту поднялась группа из 4х студентов, которые уже неделю гуляли по окрестностям, и вот в последний день решили подняться на Эльбрус. Рашид сходил в МЧС, мы попросили передать наши данные для регистрации. По возвращению он сказал, что погода на завтра должна быть и, возможно, будет восходить группа гостей МЧС, с ратраком до скал Пастухова, и нас будут иметь ввиду. Мы приободрились – хоть какие-то люди на горе.

С 15:00 начали спускаться первые восходители. Людей в этот день было много, всех не упомнишь. Там были и опытные гиды и одиночки, и группы иностранцев и соотечественников, и наши украинцы. Только двое, Дэн и Сергей. Ну, один из их группы вообще не стал подниматься, не позволило состояние здоровья, а где еще один? Отвечают только после того, как Вика дала им напиться воды (их запасы кончились рано, и они реально страдали от жажды). Вкратце сообщают, что дошел один Серега, а Дэна накрыло на седловине, где он уснул и пролежал до тех пор, пока его не «прихватил» спускающийся товарищ. Еще один, Стас, в момент их спуска находился на пути к вершине, но они продолжили спуск, оставив его на попечение иных восходителей (благо народу было достаточно, и погода не предвещала никаких проблем). На Дэна страшно смотреть, похоже он уснул прямо на солнце, теперь лицо его, обгоревшее до предела, напоминало черную маску. Оба еле держатся на ногах, просят не беспокоить их сейчас вопросами и заваливаются спать. Мы садимся пить чай в домике-кухне с Сергеем, не восходившим украинцем, оживленно обсуждая их результаты. Они вышли на восхождение в районе 3:00, до скал Пастухова добрались на ратраке (договорились за 1200 руб./чел.) На косой полке им пришлось очень туго, а после седловины, на предвершинный взлет уже вышел только один.

Чуть погодя, на кухню заходит знакомая нам группа евреев и полячки. Выглядят уставшими, но способными приготовить себе перекусить. Они вышли в 3:15, без ратрака, но с гидом. На косой полке догнали украинцев. Сказали, что из симптомов горной болезни их мучала только нехватка кислорода и отдышка. Сильные ребята, ну да неудивительно, например полячка приехала на Эльбрус одна, из Грузии, на велосипеде! Поздравляем их с победой, и они уходят спать.

Между делом мы подыскиваем себе на кухне то, что поможет нам завтра сберечь колени на спуске и спуститься от косой полки до середины скал Пастухова на пятой точке. Находим! Нашими санками-ледянками выступили мешки для муки, связанные по краям так, что стали походить на большие подгузники. Мы счастливы: мешки ничего не весят и занимают минимум места в рюкзаке, при этом синтетические нити достаточно скользкие и плотные, что обеспечивает хорошую скорость и защищает одежду от истирания на снежно-ледовом склоне. Этот способ спуска мы подсмотрели вчера, на акклиматизации, но усовершенствовали его нашим ноу-хау – мешками-подгузниками.

Примерно к 17:30 просыпаются и подтягиваются Дэн и Серега. Уже спустились все, а Стаса все нет. Последние восхожденцы ничего толком сказать не могут. К этому же времени на гору село облако, лишь изредка показывающее участки склона. Один из таких просветов показал фигуру в районе между грядой Приюта и скалами Пастухова. Человек спускался очень медленно, если спускался вообще. В один из моментов солнце осветило его, и мы увидели красный цвет куртки, это был Стас. От Приюта его отделяли всего 300 метров высоты, но, похоже, они ему уже были не по силам. Дэн тут же отправляется на помощь к товарищу. А мы идем в свой домик собираться. Не выходит. Постоянно заходят люди, в основном, сегодняшние восхожденцы, делятся впечатлениями, напутствуют нас, кто-то просится зарядить сотовый (в нашем домике был дизель-генератор, который заводили на 2 часа в сутки). Мы готовим себе легкий ужин на основе пакетированных супов. Собираем подарки украинцам, и я иду к ним попрощаться. Они все уже на кухне. Стас сидит за столом, но не реагирует на внешние раздражители. Земляки говорят, что он, несмотря на дикую горняшку, все-таки дошел до вершины, но далась она ему большой ценой. Уже находясь в Приюте, на теплой кухне, он не может ни есть, ни пить, ни даже отвечать на вопросы. Каково ему было – остается предполагать. Обмениваемся с украинцами подарками и напутствиями, и они уходят к МЧСникам, а я к себе.

Оставшуюся часть вечера мы посвятили подготовке к завтрашнему восхождению, все должно быть подготовлено и разложено так, чтобы утренние сборы заняли минимальное время:

1. Одежда и обувь (расчет был на -15°C с хорошим ветером):
1. Голова: легкая балаклава + шапочка, солнцезащитная маска
2. Тело: легкая термо-рубашка + флисовка + пуховка + ветро- и влагозащитная куртка (либо куртка либо пуховка должны закрывать нижнюю часть лица)
3. Руки: х/б перчатки + пуховые варежки поверх них
4. Ноги: легкие термо-штаны + флисовые штаны + ветро- и влагозащитные штаны
5. Стопы: у меня – трекинговые высокие термо-носки + двуслойные ботинки Salomon Khumbu Pro, у Вики – трекинговые высокие термо-носки + махровые носки + однослойные ботинки Lowa Mountain Expert GTX
2. Оборудование на себе: фонарик, телескопические палочки, кошки.
3. Рюкзак (20-25 литров):
1. Ледовое оборудование: ледоруб, ледобур, пара карабинов (только для организации страховки себя или рюкзака на крутом склоне веревку и системы мы не стали брать, т.к. льда на склоне не было, а в непогоду мы решили не идти ни при каких обстоятельствах)
   
2. Еда-вода: Легкий чай с медом и шиповником в термосе 0.5-0.75л и вода в бутылке 1.25-1.5л в шерстяных носках у каждого пара шоколадно-фруктовых батончиков, одно яблоко.
   
3. Разное: личные документы, таблетка от головы, лейкопластырь, губная помада, солнцезащитный крем, изолента, сухое горючее, нож, сотовый, GPS-навигатор.
   

Вот, пожалуй, и все. Осталось легко поужинать и хорошенько выспаться. Будильник заведен на 01:11, а на часах – 22:00. Что ж, тогда хоть как-нибудь выспаться.

Но сон не шел. В голову без конца лезли мысли о предстоящем восхождении, считалочки не помогали, превращаясь в подсчет шагов воображаемого пути. Переворачиваясь с боку на бок, я пытался хоть как-то расслабиться и отдохнуть. Вике, похоже, удалось заснуть – железные нервы! Это уже половина дела. Будильник положил конец моим тщетным стараниям. Мне не удалось поспать ни минуты.

День 6. Восхождение. 17 сентября 2012, 01:11. При свете фонариков мы растерли колени Никофлексом (согревает и усиливает кровообращение) и встали. Обмениваясь редкими фразами (состояние наше бодрым назвать было трудно), мы занимались утренними приготовлениями: одевались, я грел чайник и готовил бутерброды, Вика обклеивала ноги лейкопластырями. Выйдя в туалет, я сделал несколько фотографий звездного неба.

Погода была шикарная, полный штиль и совсем не холодно, по ощущениям, -10°C. Новолуние. Непроглядная темень и абсолютная тишина, ни одного фонарика на склоне, все-таки мы одни. Чтобы не сеять панику в наших стройных рядах, я не говорю Вике, что мне не удалось поспать. От напряжения и бессонной ночи немного подташнивает. Есть не хочется совсем, выпиваем полстакана чая.

Около 02:00 послышался какой-то шум – это поднимался ратрак. Выбежав из домика, я просигналил ему фонариком. Не будучи уверенными в том, что нас заметили, ускоряем сборы. Торопимся, при этом понимаем, как важно ничего не упустить. Выбегаю еще раз – вижу, что с противоположной гряды, от базы МЧС, к ратраку спускается 4 человека. Сигналю им еще раз. Бросаем все, завтрак оставляем нетронутым. Еще один глоток чая, хватаем рюкзаки, палочки и на выход. Как только мы закрываем за собой дверь, ратрак снимается с места и отваливает, несмотря на все наши попытки привлечь внимание стробоскопом. Поверить, что спускающиеся лицом к нам люди не увидели свет фонарика в кромешной темноте с расстояния 200 метров, я не мог. Минуту мы тупо смотрели ему в след. Потом, стараясь не говорить, застегнули куртки, приладили фонарики, проверили кошки, надели варежки.

Я посмотрел на часы – 02:23. Только мы вдвоем и Эльбрус. Те добрые люди, что уехали наверх – не в счет. Мы выходим на след ратрака и начинаем свой путь. Пока есть след, можно идти спокойно, не всматриваясь в темноту в поисках скал, которые служат ориентиром в течение всего ночного периода подъема. Начинаем идти не спеша, заставляя себя делать маленькие шаги, не более длины ступни – так надежнее и легче настроиться на ритмичную нагрузку, успокоить и выровнять дыхание. Первый час подъема чувствуем себя неуютно: колбасит от бессонной ночи (не станет ли это непреодолимым препятствием?), подташнивает от страха и возбуждения, разбирает злость за ратрак. Я не могу спокойно смотреть на то, что Вика идет постоянно вертикально вверх, явно прикладывая большие усилия, чем я, да еще и нагружая натертые мозолями пятки. Она тоже не в лучшем расположении духа, потому что на мои советы делать так-то предлагает мне идти туда-то.

Незаметно становится легче. Выровнялось дыхание и температура под многослойной одежкой. Ратрак, даже не притормозив возле нас, уже спустился вниз и заглушил двигатель. Наступила абсолютная тишина. Тишина, прерываемая ритмичным дыханием и клацаньем кошек, врезающихся в льдистый склон, который выхватывают пятнами света наши фонарики. Лед тонкой корочкой покрывал плотный снег, подтаявший вчерашним днем и смерзшийся за ночь. Тревожные мысли уже не мешают основному делу во время подъема – подсчету шагов. По крайней мере, я не могу сосредоточиться на чем-либо более достойном. Для экономии сил я выбираю стратегически более надежный вариант подъема – зигзагом, маленькими шагами. Помимо прочего, этот способ позволяет более равномерно распределить нагрузку по стопе. Вика продолжает идти прямо, у нее свои мысли на этот счет.

Между верхними и нижними скалами останавливаемся хлебнуть чаю. Чтобы не мешать друг другу светом, выключаем фонарики. От количества звезд на небе захватывает дыхание. На такой высоте атмосфера значительно разряжена, звезды становятся ярче, кажутся ближе и больше. Млечный путь простирается через весь небосклон – никогда еще я не видел его так отчетливо. Такого не увидишь внизу, в лесу или в поле, а тем более в городе.

Мы продолжаем подъем уже без фонариков. Ощущения непередаваемые – звезды дорожками освещают склон, их света вполне достаточно, чтобы видеть куда идти. Мы шли, дышали, считали шаги, смотрели на небо, вспоминали названия созвездий, появляющихся справа над горизонтом. Вдруг под ногами я увидел маленькую трещину, скорее даже треснувшую ледяную корку. Обдумывая это интересное обстоятельство, иду дальше, через несколько шагов еще одну трещину замечает Вика. Тут мы уже останавливаемся. Смотрим вокруг – ничего, включаем фонарики – тоже ничего, никаких скал. Где это мы? Вспоминаю про альтиметр – высота 4800! Это значит, мы должны быть выше скал Пастухова. Вглядываемся в темноту – действительно, скалы остались внизу, а мы отклонились к ледовому полю под косой полкой, в народе – «трупосборнику». Круто берем вправо и через несколько минут находим вешки, которые будут сопровождать нас до конца подъема.

Неуверенность тут же сменилась безудержной радостью: за 3 часа мы поднялись на 730 метров, уже почти косая полка, самочувствие отличное, никаких признаков горняшки, усталости, все страхи как рукой сняло. Вершина стала абсолютно реальной! Хорошо, что в день акклиматизационного выхода мы не ограничились скалами Пастухова, а дошли до косой полки. Мы остановились отметить это дело чаем.

Вверху нас, в районе начала косой полки появилась группа людей, судя по свету фонариков – 3-4 человека. Кто это? МЧСники, которым стало худо от энергичного подъема, спускают вниз своего товарища? Гадая, мы уверенно шли вдоль вешек к высоте 5км. Фонарики приближались медленно. Тем временем поднимается ветерок, путь от скал Пастухова к косой полке проходит по голой, продуваемой части склона. У Вики в одинарных ботинках слегка подмерзают ноги, значит температура примерно -15-20°C. А в моих ботинках – Сахара.

Горизонт на востоке окрасился первыми признаками рассвета.

Звезды потускнели, проявились смутные очертания гор ГКХ. При этом на западе царила кромешная тьма. На подходах к косой полке мы обгоняем группу фонариков, оказалось, что это поднявшиеся вчера на Приют студенты, вышедшие на восхождение в полночь. Естественно, без предварительной акклиматизации, они тащатся кое-как, отдыхая через каждые 10-20 шагов.

6:34. Высота 5000м – начало косой полки. Чай приятно пахнет, согревая горло. Стремительно рассветает. Горизонт чист во все стороны. Погода нам благоволит. Много людей говорили о сложности косой полки. Что же, проверим. Запаковываем термос, застегиваемся, одеваем варежки (хорошо, что Вика их связала резинками – как в детстве – иначе они много раз имели шансы улететь куда-нибудь в Грузию) и двигаем к следующему чек-поинту, к седловине. Тропа узкая, на одного человека, пролегает по достаточно крутому склону, чтобы оступившись, собрать себя в какой-нибудь трещине. Ну, это правда в случае, если бы склон был обледеневший. Сейчас он был покрыт свежим и уже достаточно плотным слоем снега, выпавшим 2 дня назад. Тем не менее, идем осторожно. И сравнительно быстро, примерно по 150 шагов за присест. Под ногами ветер крутит снежную поземку. Она уже успела напрочь замести следы тех, кто уехал на ратраке. Приятно хрустит чистый снег. Радуют глаз панорамы кавказских гор. Некритично побаливает голова.

На этом участке подъема я по-настоящему оценил пользу трекинговых палочек. Они помогали держать равновесие и удерживать от падения на траверсе, в моменты отдыха при помощи них можно вытягивать и расслаблять позвоночник, не говоря уже о части нагрузки, которую берут на себя руки во время восхождения. Кстати, чтобы не тратить силу кистей на удерживание палочек, руки в петли надо пропускать не снизу, как это делается при катании на лыжах, а сверху. Это для нас было реальным открытием! Еще одним открытием было осознание того факта, что фото-видео съемка во время восхождения – чрезвычайно затратная по времени процедура, если вы заранее все не продумали. У меня фотоаппарат лежал в рюкзаке в целях защиты его от низкой температуры и мало ли чего еще. В результате, для того, чтобы сделать кадр-другой, я должен был: остановится, перевесить палочки на одну руку, снять варежки, расстегнуть нагрудный и поясной ремни рюкзака, снять рюкзак, расстегнуть карман рюкзака, достать фотоаппарат в чехле, расстегнуть чехол, достать фотоаппарат. А после успешного кадра, проделать обратную процедуру. Времени уходит тьма, а на большой высоте, если вас ко всему прочему имеет холод, ветер и гипоксия – это становится подвигом. Обязательно нужен удобный, утепленный чехол, закрепленный на грудном ремне рюкзака. Тогда все процедура сводится к расстегиванию чехла. Сколько красивых фотографий было упущено из-за непродуманности этого вопроса!

В 8:20 мы подходим к концу косой полки. Высота 5300м. Отсюда открывается вид на седловину и тропу-подъем на западную вершину, по которой ползут МЧСники. Не шибко-то они оторвались!

Мы стоим на самом перегибе тропы, с Приюта нас уже почти не видать. Почему-то этот факт нас очень радует, мы как будто бы попали в другой, доселе неведанный мир. В принципе, так оно и было.

Состояние прекрасное, головная боль не усиливается, косая полка показалась нам совсем не сложной, опять надо отдать должное правильной акклиматизации. У нас закончился 1й термос 0.75л с чаем. Мдаа, либо мы очень мало пьем – и это плохо, либо зачем мы тогда тащим наверх 4 литра жидкости? Срочно пригубливаем второй термос. Я начинаю хотеть есть – хороший признак! Однако есть мы не стали, во избежание каких-либо осложнений в ходе серьезных нагрузок. Да и к тому же еда означает привал, а приваливаться у нас никакого желания не было, вершина манила к себе со страшной силой. Оставшийся отрезок пути до седловины мы буквально пролетели, я насчитал что-то около 900 шагов. Кстати, это единственный ровный и достаточно длинный участок на всем пути подъема, он даже имеет небольшое понижение, метров 5.

С ходу мы кинулись на западную вершину, оставались какие-то 342 метра! Мы не стали оставлять рюкзаки и релаксировать на седловине, как это рекомендуют. Уже 6 часов мы идем без отдыха, на одном дыхании, и чувствуем себя великолепно, так зачем останавливаться? Подъем на вершину поражал своей крутизной по сравнению с предыдущими 1230 метрами. Темп восхождения стремительно падал. Спустя 5 минут подъема мы делали уже 20 шагов между переводами дыхания. Причем отдыхали мы вдумчиво, воздуха не хватало, в голове молоточками стучала кровь. Дышать приходилось чаще и дольше, ощущалось головокружение, приходилось больше концентрироваться на удержании равновесия на крутом траверсе. Солнце уже поднялось над восточной вершиной и припекало нещадно. То тут, то там вдоль тропы мы начали замечать на снегу пятна-лужицы явно антропогенного характера. На этом подъеме восходителей обычно начинает неудержимо рвать на родину. Тошнота и рвота – цена недостаточной акклиматизации и плотного завтрака в день восхождения. Это несколько портило вид. Хорошо, что 2 дня назад на склоны лег свежий снег, скрыв последние следы жизнедеятельности человека. Представляю теперь, что можно увидеть во время летних восхождений, когда на вершину в один день идет более сотни человек.

Между тем наш темп упал до 10 шагов и 3 минут отдыха. Я переводил дыхание, Вика опиралась на палочки всем телом и засыпала.

В минуты отдыха она видела яркие сны: голубое озеро на седловине Эльбруса, белые лошади с развивающимися гривами мчались по его склонам, цветы ковром застилали его зеленые вершины. Красивые сны, видимо, нехватка кислорода действовала на нее сильнее. Зато у меня было достаточно времени, чтобы полностью восстановиться и поглазеть вокруг. На седловине – стационарная палатка, кто это: ученые, съемочная группа или кто-то еще? Прилетел вертолет, высадил людей и тут же улетел.

От туда же, от седловины, на восточную вершину ведет еле различимая тропа, на нее, как правило, не поднимаются – на 21 метр ниже западной :). С косой полки подтягиваются студенты, а чуть позади них – еще одна группа. Крутизна склона, по которому мы идем, не позволяет увидеть вершину, каждый перегиб открывает еще один участок пути.

В 10:20 мы подходим к небольшому каменистому гребню, пересекающему тропу – удобное место, чтобы перевести дух, высота около 5500м. Склон крутой, приходится зарубаться ледорубом и навешивать на него рюкзак, чтобы тот не улетел на седловину. Заодно переодеваюсь, снимаю верхнюю куртку и пуховые варежки. Сверху спускаются МЧСники, поясняют, что не видели нас, а так бы конечно подождали, хотя они тут не причем, все вопросы к водителю ратрака. В общем, путаются в показаниях. Эти добрые люди оказались опытными альпинистами, которые сопровождали на вершину товарища, побывавшего на 7-ми и 8-митысячниках, но пропустившего Эльбрус. Не понятно одно, зачем им тогда ратрак… еще бы на вертолете на вершину поднялись. В это же время подтягивается Вика и без сил падает рядом, что называется, «лицом в салат». Ей тяжелее. Через некоторое время, когда способность отвечать на мои вопросы возвращается к ней, выясняю, что она не собирается здесь умирать, но и дальше двигаться не особенно хочет. А до вершины, судя по альтиметру, всего 140м. Помогаю ей переодеться, отпаиваю чаем (он еще приятно-горячий), и минут через 15 она уже в строю. Намазываем лица кремом, меняем Вике маску на темные очки, я забираю ее рюкзак и снова в путь.

Буквально через пару перегибов мы выходим на предвершинное плато, идти стало куда веселее, особенно когда цель уже видна и почти осязаема. Сначала было непонятно, какое именно возвышение на плато – вершина, слишком много впечатлений. Плато большое, горизонт во все стороны скрывает от нас землю! Возникает ощущение, что мы находимся где-то в другом мире. Прямо по курсу – наша цель.

11:57. Еще несколько шагов, последний подъем и вот она – вершина Эльбруса! Вершина и мы, и больше никого! Вряд ли нам так же повезло бы в июле-августе, когда сюда стоит очередь. Все горы и хребты отдалились, притаившись внизу, панораму заслоняют массивные восточная и западная вершины. Отсюда отчетливо видно, что вершины Эльбруса представляют собой кратеры давно угасших вулканов. Виды на север поразительно отличаются от того, к чему мы привыкли в приэльбрусье. Сколько хватает глаз, простираются невыразительные и невысокие серо-коричневые холмы и горы. Площадка вершины, имеющая небольшой наклон, может свободно разместить человек 50. Однако у «геодезического знака», самой высшей точки, места маловато. Но оно и не требуется, вид на унылые пейзажи и камень, загаженный остатками флагов, вымпелов и прочей символикой, которую оставили после себя нечистоплотные восходители, оставляет желать лучшего.

Поэтому мы эксплуатируем южную часть вершины, чистую и красивую :)

Думаю, очень важно добраться до вершины в бодром здравии и трезвой памяти, чтобы нахождение там было радостью, а не мучением, чтобы можно было в полной мере ощутить и прочувствовать эти минуты на максимуме своих психических возможностей. У нас этих минут было 60, а то и больше. Спускаться, несмотря на ветер и весьма свежий воздух, не хотелось. Самочувствие – на «очень хорошо». Мы наслаждались видами наедине с горами и фотографировали до тех пор, пока не отмерзли пальцы в х/б перчатках. Потихоньку небо начало затягивать облаками. Не опасно, но пора уже и честь знать, уже больше часа на вершине.

Со свежими силами, окрыленные успехом, мы поскакали вниз. На седловине, не далеко от фумарольных пещер, в которых, если отыщешь, можно переждать непогоду или холодную ночь, лежала полузасыпанная снегом крыша очередной неудачной попытки построить приют на седловине.

На косой полке сидело плотное облако, видимость – одна вешка. Добравшись до ее начала, садимся в первый раз перекусить: одно яблоко на двоих. Ноги на спуске устают очень, особенно колени выстегиваются. Переэкипировываемся, и до низа скал Пастухова едем на задницах, облаченных в подгузники по собственному рецепту. Чтобы не втыкаться в склон кошками, ноги в коленях и голеностопе приходится выгибать к небу. В руках – ледорубы, мы ими подруливаем и зарубаемся при необходимости. На редких, встречающихся по пути акклиматизирующихся лицах – добрые улыбки. Остаток пути мы спускаемся размашистым шагом, с тем особым выражением, как в голливудских фильмах, после выполнения миссии по спасению человечества, не меньше.

Приют за неполные четыре дня стал родным. Вика, еле раздевшись, придавливает нары. Я за стол – голод не тетка, ну и стопочку за успех.

Родня, собравшаяся за столом дома, в Томске, успокоившись, занимается тем же. Зашел Рашид, поздравил нас, и через 15 минут откланялся. Эта ночь была долгой… и счастливой.

Что ж, дело было сделано. В какой-то мере опасное, авантюрное и сложное, но в то же время жизнеутверждающее. Удовлетворение и удовольствие, которое мы получили за эти шесть дней, трудно сравнить с чем-либо в жизни. Уезжать из Терскола было тяжело, не покидало ощущение, что нам не надо ехать куда-то еще, что все самое ценное здесь, в горах.

Похоже, для нас пути назад уже нет :)

Отдельное Спасибо:
Нашим родителям и друзьям за поддержку
Овсянникову Сергею и Карпицкому Евгению за снаряжение и ценные советы.

Краткие данные о восхождении:

1. Состав группы: 2 человека (71 год и 132 кг на двоих), без гида
2. Опыт восхождений: отсутствует (на высоты более 3 км.)
3. График восхождения: 6 дней (4 дня – тренировки и акклиматизация, 1 день – отдых, 1 день – восхождение)
4. Начало восхождения: 17.09.2012 г., 02:23, Приют 11, 4070м.
5. Время подъема/спуска: 9:35 и ~3:30, без ратрака
6. Воды выпито/еды съедено: 1,75л и одно яблоко на двоих
7. Минимальная температура/максимальный ветер: -20°C и 10м/с.

---

Сентябрь 2012, г.Томск