|
Авторы: Алексей Безруков и Татьяна Башнаева, Дальний Восток
Даже горы оставляют здесь сердце
Расставание с местом, которое счастливыми минутами, часами и сутками вплелось в твою жизнь, - всегда болезненно. И какое счастье заглянуть в фотоальбом, этот клад радостных мгновений, и вновь почувствовать себя там, куда всегда тебя будет звать сердце.
Сейчас и не верится, что уже три месяца как мы живем на материке, и что прошло целых два года, как впервые попали на Курильское.
За время жизни на заповедном кордоне, сказать честно, было разное. Многомесячные периоды авральной работы, сменялись периодами затишья, бытовая неустроенность со временем уступила место почти квартирному комфорту. За шесть сотен дней мы обрели на Курильском настоящих друзей среди коллег и гостей, и добрых знакомых среди животных. Дошло до того, что некоторые молодые медведи время от времени, совершенно по-собачьи, зазывали меня с ними поиграть! Лисица заглядывала в окно, а росомаха спала прямо на балконе.
Случались и щекотливые ситуации, и курьезные, и неприятные, и, говоря откровенно, постыдные.
В нашу первую осень на Курильском, выбрав тихий день, на каменистом берегу озера я жег мусор в старой бочке. Бочка оказалось дырявой, и расплавившиеся обрезки рубероида протекли под дно бочки и спеклись с мелкими камнями, образовав настоящие конгломераты.
На такое варварство заповедное озеро ответило без промедлений. В этот же вечер, спускаясь к лодочному гаражу, я поскользнулся и приземлился коленом на доску, которая была спрятана под свежевыпавшим снегом. Под колено правой ноги вонзился старый ржавый гвоздь, ударившись в кость.
Несколько дней я отлеживался в постели, перепоручив бразды правления Тане: присутствие в радиоэфире на обязательных сеансах связи, обеспечение бытовых вопросов. Семейная аптечка с первым бортом обогатилась доброй порцией питьевого спирта – чтобы в следующий раз было чем обезболивать. Собрав застывшие конгломераты, мы упаковали их в коробку и вывезли вертолетом.
На счастье, раны на Курильском озере заживают как на собаке. Убеждаться в этом пришлось не раз. Как-то, соскочив, лезвие ножа полоснуло поперек фаланги. Дуракам везет, и крупные кровеносные сосуды были целы. Но рана была достаточно глубока – пришлось накладывать швы. Всезнающий интернет подвёл. Оперативно найти во всемирной сети технологию наложения швов на резаную рану оказалось невозможно. За то мы узнали, что у хирургов в арсенале миллион швов для разных ран, разных мест, и разных целей.
Продезинфицировав обычную швейную иглу и капроновую нитку, мы приступили к штопанью пальца. На наложение нескольких стежков в три руки без анестезии у нас ушло почти полдня, теперь аптечку осталось пополнить еще и хирургической иглой.
… Много интересных событий фотокамера так и не запечатлела. Какая славная медвежья семья жила у кордона в первую осень! Красавица-медведица с тремя взрослыми медвежатами. По сути четыре добродушных взрослых медведя в золотой осени, а позже - посреди белоснежного зимнего убранства! Но сделать хотя бы один снимок этой дружной семьи не было ни минуты свободного времени: ремонт дома.
Мечты на Курильском имеют свойство сбываться, и впоследствии нашлось время и для фотосъемки медведей, и даже за несколько часов до отлета посчастливилось сделать весьма памятные кадры.
Последние сутки на озере были необыкновенными. Озеро будто прощалось. Люди, часто бывающие на озере, подтвердят, штиль на Курильском – явление исключительное и по своей редкости, и по краткосрочности, и по удивительной живописности. Накануне отъезда от рассвета до заката стоял абсолютный штиль. Вулканы и сопки любовались своим отражением, все вокруг было насыщено почти осязаемой гармонией.
Практически закончив сборы, счастливые, что тишина дождалась закатных лучей солнца, мы сели в лодку и отправились по озеру. Проплывая мимо острова Сердце Алаида невозможно было не вспомнить трогательную легенду, как вулкан Алаид покинул любимое место, но навсегда оставил здесь свое сердце.
Приехав домой уже в сумерках, во дворе кордона, практически под флагом России, мы приметили отдыхающего медведя. Вот это сюжет! Жаль, света уже нет. Зверя мы решили не беспокоить, и потихоньку прокрались в дом. Вот только выстиранное постельное белье пришлось оставить на улице… ну, ничего, утро вечера мудренее.
К удивлению, утром я застал медведя на том же месте. Взяв фотокамеру, я поспешил к косолапому во двор. Форма одежды была домашней: тапочки, трикушки и голый торс.
Моему коллеге по увлечению, Шарику из Простоквашино, не пришлось бы бегать за этим объектом, чтобы подарить фотокарточку.
Медведь встал.
Это был незнакомый огромный самец в расцвете сил. Который, видимо, сразу пожелал увидеть себя на мониторе фотоаппарата.
Не спеша, он шел ко мне. Все привычные мне попытки остановить зверя: громкий окрик, махание руками и первобытное наступательное притопывание ногами, - результата не дали. Медведь лишь ненадолго останавливался, но подумав, делал новый шаг вперед. По всему было видно, что движет им не агрессия. Такое впечатление, - обниматься идет. При всем моем уважении, обниматься с этим медведем мне почему-то вовсе не хотелось. Наверное, впервые за все время жизни на кордоне, у меня не было в руках фальшфейера. И я принял дипломатическое решение – пойти домой.
Медведь тоже принял решение пойти к нам домой, заодно сняв по дороге наше сухое к тому моменту белье…
Поднявшись на крыльцо, медведь чуть толкнул запертую изнутри дверь. Она не поддалась, медведь оказался тактичным, и не настаивал, улегшись перед крыльцом, и, валяясь в прошлогодней траве, он стал почесывать себе спину и бока.
Косолапый катался по земле с огромным наслаждением, и… видимо попискивая от удовольствия, производил тончайший нежнейший звук, который, ну, никак не сочетался со зверюгой таких масштабов, весом в полтонны. Такого рода трогательнейшее попискивание-урчание можно было бы ожидать разве что от крошечного котенка. Приоткрыл нам свою медвежью душу…
… Вертолет за нами вылетел. Нас ждали последние сборы. Между тем, медведь по лестнице поднимался со двора на балкон. А ведь все основные личные средства самообороны заблаговременно и тщательнейшим образом уложены по сумкам! С трудом я нашла огромный перцовый газовый баллон, и стоя за спиной у Леши, готовилась прийти ему на помощь. Леша осуществлял свое присутствие на балконе, дожидаясь, когда дистанция сократится, чтобы зажечь фальшфейер. Гляжу, даже фотоаппарат в сторону отложил. Обернувшись, он приметил в моих руках перцовый баллон: - «О!!! - обрадовался Леха, - Дайка его сюда!» Ну, я и подала. Откуда ж мне было знать, что он до сих пор думает, что баллон стоит на предохранителе… Струя перцового газа ударилась в стену балкона и заполонила все пространство. С красными слезящимися глазами Леха повернулся ко мне, запирая стеклянную балконную дверь…
Ну, хоть струя и не дошла до медведя, рикошетом вернувшись от балконной стены аккурат в Лехино лицо, косолапый тоже почувствовал что-то неладное, и двинулся вниз.
… Не хотелось, конечно, прогонять медведя, но чтобы не создавать трудностей тем, кто прилетит нам на смену, пришлось проявить жесткость. Прослезившись, я зарядил ружье сигнальными патронами и пару раз выстрелил по корпусу зверя. Честно говоря, медведь ударов от летящих ракет не почувствовал. Но намек понял. Чуть постояв, обиженный в своих чистых помыслах, косолапый пошел к озеру, где и улегся спать метрах в двухстах от нас.
Буквально через два часа из вертолета высыпали люди: бухгалтерия проводила инвентаризацию, гости любовались ландшафтом, вертолетчики отдыхали, директор, как ему и положено, поругивался, а инспектора отдела охраны грузили наш багаж.
Вскоре внутренности вертолета были заполнены людьми и нашими сумками, рюкзаками, - винты ревели, поднимая нас в небо.
Остается повторить чьи-то слова, сказанные о Курильском озере: - Даже горы оставляют здесь свое сердце. Что уж говорить о нас, людях?
|
При вводе Логина и Пароля,
