Фаны. Спасработы. Виталию Форостяну перебило бедро (позже погиб на Победе с Лешей Трацевичем (Харьков), Костей Рыбалко (Днепр) и Толей Федоруком (Киев)). Слева направо – Толя Куличенко (погиб через пару лет на Шхедьде с Мишей Мазарчуком. Вечная память все
Начинал я с туризма. В 1958г. после І курса КПИ списанный в Хрущевское сокращение офицер Костя, самый старший у нас в группе и любящий власть, сколотил из нашей группы АТ-15 5 человек + взял свою сестру, и пошли мы в поход по Крыму от перевала на дороге Симферополь-Алушта к водопаду Джур-джур. До Симферополя мы доехали в плацкартном вагоне вшестером на 4 билета, т. к. скидки летом не действовали. Днем мы легко врали проводнице, что "они - из семнадцатого вагона", а вот ночью... Улеглись по двое на вторых полках. Костя и Юра Кисленко - худенькие и маленькие. Мы с Валей Мищенко потолще и повыше. В вагоне - жарко и душно, но мы укрыты простынями. Как только заснули, ноги автоматически выпрямились и вылезли из-под простыни. Проводница все поняла, но пожалела, всю ночь поправляла нам простыню.
Позавтракали мы еще в поезде, а обедать должны были у водопада, потому что ходу до него было, как сказал Костя, 4-5 часов.
Прошли часа три, спросили у пастуха дорогу. Он показал градусов на 30 в сторону. Прошли еще час, еще кого-то встретили. Тот сказал: "Вы что? Да до водопада еще километров 40!" Решили, что он ошибся, пошли дальше. Очередной встречный обнадежил: "Километра 3". Решили уже потерпеть, чтобы пообедать у водопада. Тем более, что воды вокруг все равно нет.
Через полтора часа - ничего...
Устали уже, как собаки. Как только попадается склон, я снимаю рюкзак и качу его, придерживая за лямку. Потом начал отпускать в свободный полет. Раза три он прокатился хорошо. В следующий раз прокатился метров пять, и вдруг из него - белые фонтаны. Я бегом за ним, но догнал уже только внизу. Оказалось, лопнул мешок с сахаром. Полез наверх. Там, где рюкзак прижимался к склону сахарным мешком, остались кучки сахара. Со всех кучек набрал не больше полкило, а было – 7 кг.
Часа в три ночи добрели до каких-то кустов и повалились спать.
Утром проснулись - видим, кусты ограждают аллею, по которой гуляют упитанные дамы и господа и на нас с удивлением поглядывают. Оказалось, мы забрели в санаторий Минобороны в Гурзуфе.
Наелись туризма по горло - дальше по ЮБК мы передвигались только на троллейбусах и автобусах.
В Севастополе Гурзуфская история повторилась один к одному - ночью улеглись спать возле каких-то кустов, утром оказалось - Исторический бульвар.
1970г. Фаны, Мария по 4б. Леня «порхнет выше».
На следующий год мы уже послали Костю подальше и пошли в поход на Кавказ с группой настоящих туристов из секции КПИ.
Почему-то мы там что-то химичили. Руководитель отправил всех в пос. Баксан, а сам взял своего зама Вадима и меня, и пошли мы в ущелье Адыр-су снимать записку с перевала Местийский.
Прошли 14 км до альплагеря Джайлык, Вадим нашел там знакомых девочек- альпинисток, сходили мы с ними на танцы, они нас накормили и спать уложили у себя на полу.
Утром рано побежали на перевал. Подошли к леднику, потом стало довольно круто, ребята надели мне кошки (сам не умел) и привязали к середине веревки. Первый вышел вверх на полверевки, моя очередь.
Я встал с камня, закачался, упал и чуть не сдернул верхнего. Вадик меня отвязал, приказал сварить манную кашу и ушли они вдвоем.
Каша у меня немного подгорела и стала много слаще (сахара у нас не было). Поэтому меня произвели в короли манной каши (король горохового супа у нас уже был - вся группа 3 дня непрерывно маркировала кустики вдоль троп) и сказали идти в альпинизм подучиться технике.
Часам к 4-м мы уже были в Баксане. Завтра - выход на следующий перевал. И тут Вадик говорит: "Как она на тебя смотрела!" - Речь - о девочке из комнаты, где мы ночевали, с которой я танцевал. Девочка - грузинка, глазища - в пол лица. Мне показалось, что мне не светит, и я ушел.
- Что ж ты раньше не сказал?!
- Я думал, ты и сам видел...
Я завертелся. Картины такие перед глазами, как она меня целует...
- Вадик, я сбегаю обратно!
- Ты сдурел?! Ну, до Адыр-су подъедешь, а там? 14 км вверх! А завтра в 9 - выход.
- Я успею!
1980г. Фаны. После бани – в Алаудинское озеро (+4С)
Прибежал в Джайлык вечером. Нашел ее. Гуляем, говорим. А потом она спрашивает: "Юра, ты плебей?" Я растерялся, вроде обидеть меня не хочет, но что за вопрос? Оказалось, вопрос не в переносном, а в самом прямом смысле, в смысле моего сословия. Она - княжна, а я - "из служащих". На том роман и закончился. Переночевал на том же полу, а утром - 14км вниз. Успел.
Как я в альпинизм попал
Осенью 1964г. я поступил в аспирантуру Института кибернетики АН УССР. В нашем отделе работал Вася Колесник, член команды Анатолия Кустовского, чемпион СССР по альпинизму. Он меня и пристроил в секцию к Агнессе Клоковой. Я обрадовался –мне же Вадик велел подучиться технике альпинизма. И учусь до сих пор, а про вернуться в туризм никогда больше не думал.
Занятия были очень серьезные. В советском альпинизме тогда основными абалаковскими принципами были надежность и безопасность, поэтому основное правило скалолазания я запомнил твердо – ТРИ ТОЧКИ ОПОРЫ!
В результате на первых соревнованиях по скалолазанию в Денешах (на крайней правой скале) я лез очень старательно, отрывая только одну конечность из 4-х, и ... занял последнее место (а моя любовь, конечно, первое, такая вот трагедия получилась).
Тренировался я нечасто и продвигался медленно. Через пару лет на соревнованиях по скалолазанию, несмотря на то, что меня бессовестно тащили за страхующую веревку Боря Комаров и Витя Ткаченко (нужно было выполнить ІІІ разряд для массовости), я так и не смог пролезть быстро. Но, как и в пении, в горах больше всего я любил то, что у меня получалось хуже всего - скальные маршруты и до встречи и после расставания с Борькой Комаровым всегда ходил первым (он просто не умел ходить вторым). Кстати о пении:
Как я пел в хоре
В КПИ была очень хорошая хоровая капелла. Ее руководитель Г. Падалка прослушивала всех первокурсников. Дошла очередь до нашей группы. Она села за рояль и мы начали «Степь да степь кругом…».
По моим наблюдениям, больше всех любят петь те, кто не имеет ни голоса, ни слуха. И я тоже. Наверно, орал я громче всех, поэтому меня она вызвала первого. Я уже с места заявил о своих недостатках, но у Падалки было свое мнение: «Кто это Вам сказал?»
– Мама.
– А она музыкант?
– Ну, она играет.
– Но я же слышала, как Вы поете! Давайте споем второй куплет.
Спел. Падалка спрашивает у группы: «Правильно?»
- «Правильно!»
- Вот видите!
- Да это я просто помню песню.
- Ну, давайте гамму.
Сыграла гамму. Я повторил.
- «Правильно?»
- «Правильно!»
- Вот видите!
Сыграла другую гамму. Я повторил.
- «Правильно?»
- «Правильно!»
- Вот видите!
Сыграла гамму с полутонами. Я повторил.
- «Правильно?»
Полгруппы (таких, как я) кричит:«Правильно!»
Полгруппы (нормальных) вздыхает: «Неправильно!»
Падалка видит, дело плохо. Но, видимо не желая огорчать группу, не хочет сказать прямо…
Отстучала по крышке рояля какую-то дробь. Я повторил правильно. Еще хуже.
И тут она спрашивает: «А ноты Вы знаете?»
- Нет.
- Ой, как жалко! – радостно закричала Падалка. - Ну, без нот Вы, к сожалению, не можете петь в капелле… Но можете петь в факультетском хоре!
Ветеранские Игры – 2005
И стал я ходить на репетиции в факультетский хор.
Хором руководил большой энтузиаст студент У курса Витя Мишта. Разучивали песню «Мы летим над родною страной вместе с солнцем незакатным…».
Он разучил со всеми группами наши партии, и вот хоровая репетиция.
Мы, баритоны, стоим рядом с тенорами. Нас человек 8, их – около 20. Поют они громче нас, поэтому я своих баритонов не слышу, свою партию быстро забываю и пою партию теноров.
Мишта переставляет меня в самый конец, подальше от теноров. Я закрываю уши и стараюсь изо всех сил.
На третьей или четвертой репетиции в третьем куплете Мишта вдруг останавливает пение и спрашивает: «А кто это поет басом?» - Все молчат.
А, надо сказать, басов у нас не было, и Витя из-за этого очень страдал.
Он опять спрашивает: «Кто поет басом?» - Все опять молчат.
Витя в третий раз спрашивает: «Ребята, ну кто поет басом? Вы же знаете, как нам басы нужны!» - Все молчат.
Тут мой сосед толкает меня и спрашивает: «Ты что?» – «А что?» – «Ну, это же ты поешь басом!»
Когда Витя узнал, кто поет басом, он почему-то не обрадовался и басовую партию разучивать со мной не стал.
А тут и весна настала, у Вити – диплом. На этом наш хор и рассыпался.
А я всю жизнь люблю петь. И больше - песни старые, проверенные, которые я, точно знаю, пою правильно. А недавно мне дали диск Юлия Кима, так, оказалось, в некоторых местах он не так поет, как я, а значит - неправильно. Видно, у него тоже со слухом не все хорошо!
Ветеранские Игры – 2005. Парная гонка Юрий Василенко - Евгений Щербак (Кривой Рог). Ноздря в ноздрю
В 1969г. мы с Толей Майстренко возродили секцию альпинизма в АН УССР и выбили деньги на вознесение бюста ее основателя В. И. Вернадского на Эльбрус. В секцию мы собрали Борю Комарова, Юру Кисленко, Леню Белобородова, Свету Комиссаренко, Милу Котляренко, Колю Кухтырева, Глеба Коваленко, Алика Самодеда, Славу Игнаткова.
Сначала с инструктором В. Шумихиным (к сожалению, недавно похоронили. Вечная память!) отделение Б. Комаров, Ю. Кисленко, С. Комиссаренко, А. Майстренко и Ю. Василенко закрывали ІІ разряд.
Башкара, 3б. По приходу на ночевки мы с Комаровым провесили ключевую веревку. Вечером Шумихин посмотрел на горизонт и посоветовал сматываться – идет непогода. – Да что Вы, Владимир Сергеич, да это такое маленькое облачко! Да мы… (жалко же веревку снимать – только повесили).
- Ну, как хотите.
Света решила нас побаловать – сварила рыбный суп. Из шпрот в масле и кильки в томате. До сих пор мы ей этот супчик вспоминаем.
К утру метель, ветер. Я был в палатке только наполовину – ноги торчали, поэтому я свое получил.
Надо снимать веревку. – Кто вешал?… Пока дошли по полкам до веревки, чуть не померли со страху – идем закутанные, в капюшонах, вдруг – по головам как загремит! Аж присели от испуга – а это поток снежной крупы из кулуарчика.
Как Борька пролез эту веревку – не понимаю. Снега на нее налипло - с кулак толщиной. Сняли, дюльфернули и бегом – вниз. Через неделю уже в ранге спортивной группы вернулись и сделали этот маршрут.
II разряд мы закрыли, нужно сдавать экзамен на первую «четверку». Принимает – командир отряда Лина Олейник. А мы за смену уже наслышались: «Зверь!».
Стену проходит первая связка Комаров-Кисленко, Борька, конечно, первым. Долез до карнизика в самом верху и – не получается. Мандраж от «Зверя» таки достал.
Юра смотрел, смотрел, говорит: «Дай я». И пролез. Там для маленького было удобнее.
Лина была восхищена нашей тактической грамотностью – экзамен принят!
Потом пошли на Эльбрус – финансирование Академии Наук отрабатывать. Поскольку уже смену отходили, решили идти без акклиматизационного выхода. Сдохли еще до перемычки (оказалось, что на 4000 акклиматизацию для 5000 не заработаешь), погода испортилась, вымокли – вернулись.
Назавтра - последняя возможность, поэтому произвели отсев. Идут Б. Комаров, Ю. Кисленко, С. Комиссаренко, М. Котляренко, Г. Коваленко и Ю. Василенко. Ночью встали – ветер, тучи, но снега нет. Пошли. Через полчаса смотрю – звезды. Поднял голову – тучи. Прошел немного – опять звезды. Поднял голову – опять тучи. Да что ж такое?! Оказалось, от сильного ветра наэлектризовался край капюшона и светился точками. После перемычки пошел снег. Ветер оказался в спину. Но, даже отраженный от скал, сек лицо немилосердно. Где-то на 5300 сдохли. Сжевали по яблочку с шоколадкой – опять взбодрились.
Залезли, засунули портрет (слава богу, оказалось, что для установки бюста нужно постановление Кабмина СССР) дедушки Вернадского в вершинный тур, развернули лозунг для фото, ветер его тут же порвал. Пошли вниз и потеряли вешки - туман. Тут вдали что-то показалось. Обрадовались – бегом. Через два метра – бабочка вмерзла в фирн - в этом молоке – никакой пространственной ориентировки.
Борька повел вниз. Склон все круче, проглядывает ледок, начались трещины. Связались все одной веревкой, но Света прыгать через трещину не хочет. Борька ее ледорубом по мягкому (если оно еще осталось) месту. Стало еще круче. Тут я употребил власть и мы остановились в какой-то мульдочке.
И хорошо сделали, потому что часов в 5 на приюте 11 начал работать дизель и мы его услышали совсем не там, где ожидали, а далеко слева. Когда проходили по заднему двору приюта мимо радиста, рубившего дрова, он был сильно удивлен: «Ну, ребята, с этой стороны еще никто не возвращался».
Мы сбежали в Баксан быстро, но у Светы обгорели глаза и Леня сопровождал ее. Пришли они к вечеру.
– Ну, как, Леня?
– Я был с ней справедлив, но строг.
В переводе Светы – опять употреблял ледоруб.
Незадолго до нашего отъезда из Киева начуч «Баксана» - «дядя Витя» (Виталий Васильевич Овчаров) позвонил «тете Варе» (жене) - караул! - в лагере нет врача. Тетя Варя забила в набат, в результате звонит мне Света Князева:
- Юра, вы же едете своей компанией, почему бы Рите (моя жена) не поехать врачом?
1977г. Слева направо – Володя Черевко, я, Володя Балыбердин, Валера Ладнушкин, кажется, доктор из Киева, Юра Разумов, Юра Афанасьев из Ростова-на-Дону, Игорь Мальцев, доктор из Ленинграда
Рита, правда, была на шестом месяце, но – за компанию – поехала. Живот был маленький, поэтому мы сказали только дяде Вите. А потом, когда упал вертолет с киношниками под Накрой, Витя Абрамов никак не мог понять, почему доктор не хочет бежать наверх.
Думаю, будет интересно посмотреть на нашу жизнь глазами постороннего (хотя и не совсем) человека. Вот выдержки из ее писем:
3.YII-69.
Дорогие родные, здравствуйте!
Из Юриного письма вы знаете, что добрались мы хорошо. С погодой нам повезло, в поезде было не жарко и мы с удовольствием лентяйничали и ели - сердобольные мамы всех снабдили приличными пакетами, поэтому недостатка в еде не было. В Минводы приехали в полпервого и отправились в аэропорт. К счастью топать пришлось не долго - с полкм (из 5-ти), нас подобрал автобус, поэтому до отхода автобуса в Баксан мы еще успели поспать. В лагере были в 12ч дня. Место очень красивое - рядом горная речушка, а вокруг высоченные горы, покрытые в основном елью, а вершины их уходят в облака. Воздух очень чистый. Правда, 30-го и 1-го шел дождь, но зато вчера и сегодня погода хорошая. Уже устроились. Юрка меня полностью игнорирует - живу я в медпункте со Светкой (хотя начальник ему предлагал жить тоже в медпункте), питаюсь за столом с инструкторами, даже на работу устроилась под своей фамилией. В общем, он меня не знает, правда, периодически издали угрожающе смотрит и показывает кулаки. Все его вещи у меня, поэтому иногда он все-таки забегает.
4.YII-69. В смысле работы не тяжело, но почти все время приходится что-то делать - то смотреть альпинистов, то воевать в столовой, чтобы не было грязи, то участвовать в составлении меню.
Посмотрела только разрядников - еще новички и значкисты. Вчера читала лекцию последним об оказании первой помощи при травмах. Больных практически нет, несколько человек с катарами, а то в основном потертости, ссадины, царапины. Юра вчера и сегодня до 2 ч дня - на тренировочных занятиях. Завтра у них тренировочное восхождение. Хотели и меня взять (я бы посидела у подножья и выполняла роль повара), но начальство не отпускает из лагеря на 2 дня. Всю первую смену жили без врача, а теперь, видите ли, не могут. Предложили выход с новичками, но идти с чужими я не имею никакого желания, даже если будет возглавлять начальство. Ну, ничего, переживем. Говорят, есть уже земляника, но я пока не имела возможности выбраться. Кормят неплохо, только нет овощей свежих.
Вот, кажется, и все.
Целуем. Юра, Рита.
Харьков 2012. Песни от Владимира Юферова
Здравствуйте, дорогие родные!
... Папа не выражает недовольства по поводу моей поездки, очевидно считает, что если я "присмотрена", то все в порядке.
У нас все хорошо. Правда Юрино отделение не сделало обе вершины в прошлый раз из-за плохой погоды, а только одну, хотя ушли 10-го, а пришли 14-го. Два дня просидели впустую и Юрку очень выручила пуховка, которую мне здесь дали (я, конечно, взяла 50-й размер) и теперь мы хотим ее "потерять" или что-то в этом роде. Юрка притащил мне букет цветов (фиолетовые ромашки, такие интересные!), очень приличные вязаные рукавички, которые нашел, и одну сережку (нашел в рисовой каше), ее я ношу на воротнике кофты вместо броши. Но самое удивительное, что он, не заходя к себе в палатку, побежал в медпункт и так как меня там не оказалось (я была в "Романтике" у больной девочки), вышел встречать и на улице (на территории лагеря (нашего уже)) стал обниматься (!), а подойдя к медпункту, заявил двум девочкам, которые меня ждали: "Пациенты, чешите отсюда!" и стал вручать цветы. Света тоже притащила незабудки. 15 числа они отдыхали, а вчера ушли опять, придут завтра. Хоть бы уж влезли на эту вершину, закрыли разряд и успокоились, по крайней мере, до следующей смены. На следующую смену у них, оказывается, путевки в "Романтик", а ходить на восхождения хотят отсюда (жить и питаться там). "Романтик" - это студенческий лагерь на 50 человек, который расположен по соседству с нашим и который с 12 числа я обслуживаю тоже и который мне уже успел надоесть, потому что, во-первых, там народ нетренированный, сплошные девицы, во-вторых, условия жизни отвратительные - палатки стоят прямо на земле. Если в "Баксане" палатки большие, с деревянным полом и альпинисты спят в кроватях, а альпинистки вообще живут только в здании, то там эти девицы, приехавшие в горы первый раз в жизни, спят на земле в ватных спальниках. Во время дождей они вообще плавали там, поэтому бегут без конца с катарами и ангинами. Прямо беда с ними. Пошли первый раз к нарзанному источнику, напились этой воды, ели шашлык и всякую ерунду и начались гастриты у всех подряд. Отказываться же работать там не было смысла, все равно их пришлось бы лечить, я уже имею опыт в этом отношении - на территории нашего лагеря 2 недели отдыхали штангисты (только сегодня уехали), официально я их не обслуживала, а все равно они бежали сюда.
Я описала вам "страсти" о жизни в "Романтике", но расстраиваться не нужно, потому что Юрке такая жизнь не угрожает. Он сказал, что он не дурак туда ходить, а переберется ко мне. Конечно, его следовало бы не пустить, но жалко все-таки, оно и так похудевшее, обгоревшее, с шелушащейся физиономией и красным носом (но, разумеется, самое красивое).
А меня можно поздравить с началом хирургической карьеры. Первым пациентом был маленький суслик с поломанными 2-мя лапами, которого притащила чета Солодуевых (он - первая скрипка Большого театра, она - опереточная актриса, отдыхают в лагере, т.к. это приятели начуча). Пришлось обрабатывать раны и накладывать шины.
Вторая пациентка доставила мне больше неприятностей. Все в тот же злосчастный "Романтик" позавчера приехала отдыхать какая-то знакомая их начальника лагеря, этакая здоровая (в смысле, большая) корова и в первый же вечер упала на руку, играя в бадминтон. Притащили ее сюда. Я стала настаивать на немедленной отправке в Тырныауз в хирургическое отделение, чтобы сделать рентген и положить гипс, так как у нее была клиника внутрисуставного перелома (в лучшем случае - трещины). Она мне заявила: "Ну что Вы, милая девочка, у меня, очевидно, сильный ушиб" и стала мне излагать, что было бы очень глупо в первый же вечер сломать руку и что она так любит горы и хочет походить в походы, отдохнуть, так как осенью у нее защита диссертации, в общем, всякие неучи пытаются испортить отдых будущим кандидатам. Я сказала, что буду очень рада ошибиться, но оставлять ее в лагере без рентгена не намерена. Тут подошел их начальник и какой-то его всезнающий приятель, сказал, что это чепуха, у них в спортзале каждый день такие случаи, ничего страшного. Я продолжаю наседать на начальника. Наконец он говорит: "Понимаете, я могу отвезти только собственной машиной (в лагере нет), но я не хочу терять права (так как были гости и он под мухой), я отвезу завтра утром." Делать нечего, устроили ее у нас в лагере (куда ей в мешок!), а рано утром он, действительно ее повез.
Где-то в обед является ко мне эта девица уже с загипсованной рукой и с порога этаким торжественным тоном заявляет: "Доктор (слава богу, уже - "доктор", не "девочка"), какая Вы умница, Вы одна поставили правильный диагноз, у меня, действительно, внутрисуставной перелом, а меня так все успокаивали, а в больнице сказали, почему не приехали сразу - был бы меньше отек".
Она еще в лагере. Их начальник мне на глаза не попадается, а со своим я пыталась договориться, чтобы оставить ее у нас в человеческих условиях на время, но он сказал, что мест нет, так что придется ей ехать домой. Хоть бы уже скорее она отправилась восвояси, а то переживай за каждую девицу с задвигами.
1983г. Кок-Су. Первопроход на п. Скальный по Центру. Где попроще, и мне можно. Еще в галошах
Здрасьте, многоуважаемые родственники!
Мы живем хорошо, чего и вам желаем.
Остальное допишет наша супруга....
Ну, и вот что из этого вышло – дописывать нужно самому. Значит, живем мы хорошо, чего и вам ... ах да, это я уже говорил... Остальное допишет наша ... Нет, это уже тоже было. Ну, ладно.
Программа наша движется на всех парах. Завтра выходим на последнюю вершину и - баста.
Ритка варит земляничное варенье. Получается гораздо больше стакана, так что уже не знаем, что с ним делать. Ну, хоть наелись вдоволь. Она вызревает неравномерно, поэтому есть можно, а варить - зась!
Сегодня уже ели малину. Но пока мало. Вчера набрали, а сегодня ели грибы: подберезовики, белые, опята, маслята и пр. Маруся в восторге, хотя и плачется об жирном брюхе.
В общем все хорошо, скоро приедем, Ритка уже скучает.
Ну, я пошел отсыпаться, а Маня уже завтра допишет.
До свидания, целую. Юра.
21.УII/69
Дорогие бабушка и мамочка, здравствуйте!
Получили ваше письмо, рады, что все в порядке. У нас тоже все хорошо.
Я прошлый раз "разразилась длиннющим письмом, только успела оттащить его в ящик (это в полукилометре от лагеря), возвращаюсь - и вижу наших киевлян, они свою вершину сделали на день раньше, так что наконец 2-й разряд у них закрыт. Позавчера их трогательно поздравляли (было что-то вроде торжественного собрания по случаю окончания смены). Самое удивительное, что я тоже попала в именинницы - поздравили и преподнесли маникюрный набор. Это было полной неожиданностью, правда, поздравляли еще двух инструкторов с подобным событием, но те, так сказать, свои люди, а я, конечно, была приятно удивлена.
С сегодняшнего числа у Юры и всех остальных путевки в "Романтик", но они уже утопали (сегодня в 7 утра) на Эльбрус - понесли бюст акад. Вернадского, т.е. должны были понести, но они облегчили себе жизнь и ограничились большой фотографией - анекдот, да и только! Ведь именно на это мероприятие им отпускали деньги (в основном) и все их "сборище" проходило под этим флагом. А они закрывают разряды и издеваются над памятью старика. Вернуться должны 23-го, но, если погода будет хорошая, то, возможно, и завтра.
Денег высылать нам не нужно, если мне "Романтик" оплатит тоже ставку, то у нас денег будет больше, чем достаточно...
1983г. Кок-Су. Первопроход на п. Скальный по Центру. Игорь Шарабура
29.УII/69
Дорогие родные, здравствуйте!
Мое повествование об нашей жизни здесь закончилось тем, что эти дурни ушли на Эльбрус с фотографией Вернадского. Небо, очевидно, решило наказать их и послало отвратительную погоду: внизу это был дождь, а в горах - ветер и снег. Идти нельзя и вернуться тоже - как же портрет?! И засели они на приюте 11 (есть там такой, комфортабельный).
А сразу после их выхода вернулась с Эльбруса одна группа с обмороженными лицами и солнечными ожогами глаз и принесли от наших записку с просьбой продлить контрольный срок возвращения в лагерь. В общем перенервничала я здорово - знаю, что все равно они поплетутся на вершину водружать портрет, тем более что нет сдерживающего фактора (это был их первый выход без инструктора, так как они теперь второразрядники). Вы пишете, не открывать - какое там! Они же теперь получили право самостоятельного хождения, то есть то, к чему так долго стремились, и они прямо помешались на вершинах. Живя среди жен инструкторов, я поняла, как я здорово влипла и что меня ждет впереди. Одна здесь льет крокодиловы слезы и ругает тот день, когда вышла за альпигиста.
Вернулись они 25-го - побывали таки на вершине, правда не все: Толя Майстренко, Слава Игнатков и Белобородов оказались людьми рассудительными и ждали, пока остальные дурни оттащат портрет на вершину. Все обошлось хорошо, только у Светы и Юры Кисленко был нерезкий ожог глаз. Юрка смотрел на меня невинными глазами и говорил: «Ну, чего ты волнуешься, мы же не дураки, что могло случиться?» Аргумент, конечно, сильный, только в достоверности его я начинаю сомневаться.
Отдыхали 2 дня, а вчера опять ушли на две вершины, все на ту же Башкару, которую не сделали тогда, теперь пойдут под Юркиным руководством, и вторую – Джантуган будут делать под руководством Кисленко. Это вершины 3"а" и "б" категории трудности и еще хотят сделать 4-ку "а", если, конечно, погода не подведет. На вопрос, когда поедем домой, последовал дружный ответ - числа 7-8-го. Настаивать на более раннем отъезде жалко - как посмотришь на их ненормальные лица и горящие глаза.
Я уже провела первичный медосмотр следующей смены, народу много - 24 отделения от 5 до 10 чел. в каждом. Зарплату еще не получила.
В смысле самочувствия все отлично, если не считать того, что катастрофически поправляюсь.
До свидания. Целуем. Рита, Юра.
Поскольку всю жизнь мой технический уровень в альпинизме весьма невысок, то его очень несложно повысить. Поэтому, кажется, я до сих пор улучшаю технику. Например, косую щель в Денешах в молодости я пролазил с большим трудом, а маршрут на приз Кустовского вообще не мог пролезть, а теперь – вполне уверенно.
За это время все остальные уже давно достигли максимума, стали чемпионами и с годами, естественно, снижают свой уровень. Наконец, после 60 наши линии пересеклись. И теперь уже у меня - куча медалей. Я - Чемпион Украины по альпинизму в классе Малых гор и по скалолазанию среди ветеранов.
Первый мой Учитель Ася Клокова, увидев, что спортсмена из меня не получится, нашла мне наилучшее применение: в 1982-85гг. был руководителем экспедиций Укрсовета ДСО "Спартак", а теперь - опять с ее подачи - председатель Совета ветеранов.
Зато (а может быть, именно потому, что не успел в молодые годы стать мастером и чемпионом) желание лазить сохранилось до сих пор, что я и делаю и что доставляет мне огромное наслаждение.
Организационные хлопоты, как ни странно, тоже доставляют удовольствие, потому что всем ветеранам и мне в том числе наши встречи на соревнованиях доставляют радость. Кстати, ветеранское движение – это, на мой взгляд, наше будущее. Это подтверждает и массовость мирового ветеранского движения в других видах спорта, и рост массовости и уровня в наших соревнованиях по скалолазанию и альпинизму. Поэтому я инициировал предложение от нашей Федерации в Международную Федерацию альпинизма (UIAA) начать мировые чемпионаты по скалолазанию и альпинизму в классе малых гор (big walls). UIAA разослала наше предложение по Федерациям мира и ждет ответы. Будем надеяться и готовиться.
Крым. В 1978-85 гг. мы с Валерой Паламарчуком повторяли маршруты, пройденные основной командой «Спартака» (капитан - Володя Черевко) на чемпионат Украины по Малым горам (этот вид долгие годы был только в Украине). Валера всегда ходил первым, как здесь. Од
Как я учился кататься на горных лыжах
Летом 1965г. я выполнил «значок» и, «как всякий нормальный альпинист», зимой 1966-го взял в профкоме ИК АН УССР лыжи «Гикор» и поехал на Кавказ (кстати, лыжи попались гибкие, и, что такое «дрова», я понял, только когда летом сдал мой «Гикор» в профком, а зимой взял другие).
Зам. зав. отделом Виталий Таций дал мне записку к инструктору турбазы «Солнечна поляна» в Домбае и я, ничего не зная о трудностях с путевками, поехал, полный радостных предвкушений.
В вагоне увидел троих с лыжами и попросился в компанию.
Оказалось, альпинисты: Рома (Вовка Ромушкевич), Ляка (Костя Карплюк) и Володя.
Когда перед выходом я достал свои «дрова», они только поморщились, но когда я достал чемодан (!), они горько пожалели, что взяли меня в компанию.
Приехали в Домбай. Инструктор повертел мое рекомендательное письмо, но – «мест нет».
Пошли в альплагерь «Алибек», 6 км по колее от машины глубиной полметра, а я – с чемоданом! Вдруг сзади «Газик» начальника лагеря. Мы – в кусты: чтобы вниз не погнал. Приползли к четырем часам. Залегли в снег за 300м до лагеря – ждать темноты: «По темноте уже не выгонят!».
Выгнали.
6 км по колее с чемоданом – назад.
На наше счастье, главный инженер строительства высотного здания турбазы оказался хохлом. Он оставил нас ночевать прямо в своем кабинете: «С утра что-нибудь придумаем»! Утром он нашел четыре свободных места в рабочем общежитии, причем ребят через два дня выгнали вернувшиеся от родных рабочие, а хозяин моей койки попал по пьянке на две недели исправительных работ, так что я прожил эти две недели по-королевски, ничего не платя.
Ребята проработали неделю в кочегарке «Солнечной долины», а потом Жора Семочкин, работавший там инструктором, договорился и нас всех пустили на чердак той же кочегарки на 10 дней. За это время ребята достали в «Красной звезде» сгоревшие путевки на 20 дней. Но это был альплагерь, а, значит, занятия: скальные, снежные, ледовые. Мы косили, как могли, а от восхождения отделались справкой, поэтому нам записали в Книжки альпиниста «Пассивны, в восхождениях не заинтересованы». Ребятам наплевать – они уже завязали с альпинизмом, а я же только начал! По их же совету я «потерял» Книжку и сделал дубликат.
После катания мы выносили стол из палатки на улицу, застилали его «зеленым сукном» (именно такие были у нас одеяла) и меня учили играть в бридж. Карты в альплагерях тогда были категорически запрещены, поэтому дежурный инструктор тут же пригрозил выгнать. Но ему было (с важным превосходством над его серостью) объявлено, что бридж – это спортивная игра, по которой проводятся чемпионаты мира, и он заткнулся.
К своим «старшим товарищам» я относился с большим пиететом в соответствии с их авторитетным поведением. Но, выйдя на склон, я увидел, что в горнолыжной технике они ушли очень недалеко от меня. Хотя учили меня постоянно. Даже Ромка, который вырос в Крыму и даже на беговых лыжах никогда не стоял, а потому, по его собственному выражению, виртуозно падал из любого положения не только в движении, но и стоя на месте, считал своим долгом дать пару советов. И всего только за бутылку кефира.
Зато мы все наверстывали вечером, когда с гитарой приходили в «Солнечную долину». Ребята пели неплохо, знали кучу песен, я нахально подвывал и получал свою долю дамского внимания.
Через полтора месяца я вернулся в Киев и черный, с облупленным носом, сразу попал на переаттестацию аспирантов.
Шеф рассказал: аспирант Василенко за прошедший год закончил I курс мехмата (между прочим, у альпинистки Маши Рязановой, и только на ее лекциях я понял суть матанализа), изучил средство реализации автоматических систем управления - модные тогда нейронные сети на пороговых элементах и даже разработал метод синтеза порогового элемента с заданными свойствами (правда, потом оказалось, что чуть раньше такой же метод придумал Женя из Севастополя. Выбрасывать было жалко, я этот параграф в дисере оставил - только ссылку поменял с себя на Женю). Когда шеф кончил перечислять, народ начал оборачиваться - глянуть на этого гения. А в самом темном углу скорчился какой-то - весь черный, нос красный, облезший...
Кавказ, 1969. Еще в триконях
Хороших тренеров у меня не было, а сам я тупой и не умею подмечать детали катания, поэтому технику я наращивал очень медленно. Но на двоеборье на приз Артура Глуховцева среди альпинистов (слалом и бег на 10км) я в пылу азарта автоматически использовал опыт спуска на беговых лыжах и, хотя и коряво, но по времени показывал неплохой среди прочих непрофессионалов в слаломе результат. А поскольку бегал я неплохо, то в сочетании всегда был в призах, чем жутко огорчал уже тогда перворазрядника Игоря Сержанта.
В нашем песенно-туристско-альпинистском клубе SN появился молодой мальчик Славик Каминский. И вот на фоне нас с Толей, старательно отрабатывавших плавную «легкую христианию», он безобразно прыгал, как козел. С высоты своего возраста и опыта (26 и 30 лет) мы с Толей по-отечески журили его и успокаивали: «С возрастом пройдет».
Но не прошло. Через полгода Славка уже выступал в призерах академических соревнований, а потм обучал в Тысовце премьер-министров и президентов, а в Буковеле был лучшим инструктором. Мы видим его только летом и почтительно повторяем его упражнения. Но, видимо, мы тупее президентов...
Маргиб, 2б,1977г. Черевко поручил мне руководство (только что закрыл 1р.) тренировкой некоторых членов сборной: слева направо - МС Олег Борисенок (Ленинград), МС Вася Колесник (Киев), я, ЗМС Костя Клецко (Ленинград, самый молодой ЗМС в Союзе), МС Витя Я
Как я первый разряд закрывал
В 1968г. меня, Глеба Коваленко, Толю Майстренко, Олега Стародуба, Леню Белобородова, закрывших в прошлом году ІІІ разряд (с которым можно было ходить спортивной группой без инструктора), взяли на сбор Укрсовета ДСО “Спартак” в а/л “Баксан”. Однако, как раз в этом году ввели право ходить без инструктора только для ІІ-го разряда и наши инструктора вынуждены были ходить с нами. Им это быстро надоело, поэтому, когда член команды мс Юра опоздал на сбор, все страшно обрадовались, отдали нас ему и послали на Андырчи и МНР. Но ему-то нужна была только одна тренировочная гора! Мы были уже акклиматизированные, поэтому Юра сильно ухекался на подходе и, когда дежурный спросил его, что готовить, родил знаменитый афоризм: “Ешь все!”
- Как все? Нам же не хватит!
- На одну гору хватит, а на вторую не пойдем.
Мы, конечно, пожаловались Асе Клоковой, но на разборе Юра сказал, что мы еще не готовы ходить на 3б. А с Асей мы только что ходили по 3б на «Длинную фамилию» (Донгуз Орун Азау Гитче Чегет Кара Баши) и получили рекомендацию на следующую. Скандал!
Кустовский принял Соломоново решение: раз не готовы, идите на Ирик-чат, 2а, и Кзгем-баши, 2б, под руководством Плисецкого, но Юра тоже идет с вами «для контроля». Но мы не поняли этого тонкого хода, бузили, я заслужил славу скандалиста и больше меня не брали. Зато на Ириках родился еще один афоризм. Полный Витя Лапий сильно устал на подходе и отказался от каши. Тогда Леня Белобородов, уже полностью акклиматизированный и вечно голодный, мгновенно среагировал: «А мне – под Лапия, под Лапия кашки!».
В 1970г. Л. Белобородова, Г. Коваленко и Б. Комарова взяли на сбор «Спартака» на Алаудины, а я, с разрешения Кустовского, поехал за свои. Все было хорошо, пока мы с Глебом не поругались с завхозом Плисецким. А тут еще на Марии (4б) Леня сломал ногу. На траверсе простого склона он ухватился за здоровенный «живой» бульник и ушел с ним вниз через голову. –«Не мог же я отпустить камень – внизу шла связка братьев Полевых». Именно Вовка Полевой и спас его, поймав веревку. Леня пошел по дуге к скале, но камень не отпустил и тот перебил ему обе берцовые кости. То ли мы шли без ледорубов, то ли еще что, но иммобилизовать ногу мы не смогли и бедный Леня пролежал два дня, пока Глеб не догадался сделать шину из старых консервных банок. На третий день Леня получил наивысшее наслаждение в своей жизни – покакал. Сначала мы с Вовкой Полевым держали его на руках, отворачивая носы, но потом мне пришла в голову мысль, которую Леня тут же проклял и умолял меня не снимать. Но я был непреклонен. Теперь это фото может посмотреть каждый…, кому Леня разрешит.
Тут прибежал снизу Витя Яковина, обругал нас всех за беспомощность в спасработах, организовал спуск и на том же младшем Полевом Леня благополучно съехал вниз. Я это хорошо запомнил и, когда позже руководил экспедициями «Спартака», брал Яковину начспасом.
Нас же, которые уже собирались на первую 5а на Замок, погнали на 3б, после которой Черевко сказал, что мы не умеем ходить и нас списали. Я после разбора подошел к нему спросить, над чем мне поработать.
– Не знаю, я же вас не видел, я же впереди был!
1979г. Под п. Революции. Пик 5300. Вершина. Я (слева) и автор безобразной наскальной надписи, напрочь зачеркнувшей наше первовосхождение, Игорь Мальцев, трижды «раздетый» до «значка» и вновь возродившийся. Но птицей Феникс его не называли, так как не было
И начались мои мытарства по лагерям. В те времена почти никто со ІІ разрядом в лагеря не ездил и на сложные вершины почти не пускали.
В 1971г. Г. Коваленко, А. Майстренко, Ю. Кисленко и я поехали в а/л «Безенги», попали к хорошему инструктору Н.Н. Якубовскому и в конце смены сдали экзамен на 5а. Но Якубовский срочно уехал, и мы пошли на Дых-тау с другим инструктором. Мы уже сделали основную тяжелую работу по подъему на ночевки по черной осыпи и осталась только интересная техническая работа на восхождении, но инструктору идти не хотелось, мы провалялись день в палатке и вернулись ни с чем.
Как я попал в лавину
Перед Дых-тау мы делали восхождение на в. Гестола (4а). Очень красивая вершина. Безенгийском стена отгораживает этот район от теплого юга, кроме того район очень высокий, поэтому он очень холодный. А из-за стены все время дует сильный и более теплый ветер (мы имели ночлег перед вершиной, так вынуждены были строить защиту вокруг палатки с фирновых блоков, чтобы ее не снесло). Влага из этого ветра замерзает на вершинном гребне, поэтому над Безенгийском стеной висят карнизы по 10-15 метров. Мы об этом знали и обходили их за 15-20 м. А потом оглянулись назад и увидели свои следы как раз на середине карниза, который был длиной метров 30. К счастью, он нас выдержал, не рухнул.
Спуск с вершины шел через соседнюю вершину Ляльвер (2а) по ледовому кулуару. Шли мы поздно, снег уже раскис. Я шел последним и услышал шорох. Оглянулся - кричу: "Лавина!" Ребята были ниже, поэтому успели отбежать на скалы по бокам кулуара, а я уже не успевал. Тогда я, как нас и учили, прыгнул к небольшому камню, торчащему из льда где-то на метр, стал за него, расставил прямые ноги, перекрыл руками перед лицом пустое пространство, чтобы был воздух для дыхания и напрягся. Снять рюкзака времени уже не было, он торчал за камнем, и снег с лавины сразу начал цепляться за него и давить на меня. Давило страшно, я едва выдерживал, потом давление перестал увеличиваться. Я едва стоял и думал, что делать дальше и как меня будут искать. Не знаю, сколько прошло времени, но немного. Вдруг послышался лай собаки. Я очень удивился, что так быстро пришли спасатели и начал кричать. Вдруг я почувствовал страшный удар ниже спины и стало легко и светло. Выпрямляюсь - кругом стоят товарищи, никакого собака нет, а это смеется Глеб, который только что стукнул меня ледорубом. Оказалось, что лавина была совсем маленькой, меня присыпало немножко, и от этого удара снег с меня упал.
Так я чудом спасся.1972 практически пропал – «двойка», две «тройки» в а/л «Баксан».
1973г. Еду в Узун-кол. Один. В грузовике разговорился с каким-то длинным из Ленинграда, рассказал о мытарствах с «пятеркой», а он оказался инструктором, Боря Горбатов. И это оказалось – хорошо.
Попал я к инструктору - таджику. Видно, по ответному приглашению. Лодырь, хвастун! – Да я на шеститысячники ходил без кислорода!
Группа – не сильная, «тройки», «четверки». Смену отходили, лежу на берегу речки, жду книжку. Вдруг Боря зовет: «На 5а пойдешь с инструкторами?»
- Полечу!
1974г. Кажется, Верблюд (жандарм по пути на пик Парашютистов). Несем крыс (в ящике внизу) на ПФП (Памирское фирновое плато)
Рванул в палатку и наступил на осколок бутылки, распанахал ступню, но не подал виду, пока был на глазах у Бори – не возьмут!
Пошли на Далар (а инструктора моего не пригласили, он сильно обижался).
Подошли к подъему на перевал, Боря говорит: «А у кого это первая «пятерка»? А ну - вперед». Оказалась несложной. На ночевке я решил народ побаловать, достаю сюрприз – здоровенную картофелину. Но вышел конфуз – картошка не сварилась - высота.
На спуске началась гроза. Молнии били в гребень в трех- пяти метрах с пушечным треском. Только тут я поверил Рериху, а то думал, что это - художественный вымысел – молнии в кулак толщиной и состоят из параллельных разноцветных полос.
В 1974г. окрыленный успехом опять еду в Узун-кол с Глебом и Толей. Все хорошо, уже сходили на п. Шоколадный, 4б, выпускают на Двойняшки, 5а. Но тут третья телеграмма с Памира – Игорь Сержант выбил деньги в с/к «Наука» на участие нас в медико-биологической экспедиции Таджикской АН под научным руководством Белкина и альпинистским – Володи Машкова на леднике Фортамбек с восхождением на п. Коммунизма.
Разве устоишь?! – Плюнули на Двойняшки – полетели. Прилетели – опоздали - народ на п. Коммунизма уже сходил. Но Машков пообещал выпустить нас втроем. Пошли на тренировочный пупырь 5100м. Мы-то акклиматизованные, а Игорь до вершины не дошел, хотя жутко интенсивно тренировался в Киеве – на водных лыжах.
Пока он приходил в себя, мы с Толей включились в программу экспедиции – понесли крыс на Памирское фирновое плато (на высоте 6100м вокруг всего пика Коммунизма, кроме Южной стены, лежит ровное, как стол, плато - иногда шириной больше 2 км). От п. Парашютистов больше 10 км шли на лыжах – красота!
Поселились в двухкомнатной снежной пещере с оплавленными до льда стенами и потолком, ледовой кроватью и кухней. Жили мы там роскошно. Мы затащили трехлитровую банку яблочного варенья и всех спускавшихся с пика Коммунизма поили чаем с этим вареньем. В благодарность (и чтобы разгрузиться) народ оставлял нам свои продукты. Тогда мы впервые попробовали югославскую ветчину и польские супы с грибами. У Толи ложка была деревянная, а у меня – люминиевая. Поэтому он быстро хлебал горячий суп. А я медленно дул на него - на 6100 быстро не подуешь! Зато, когда осталось на дне кастрюли, оказалось, что все грибы - там. Тут я отыгрался: у меня-то ложка с острым концом, а у Толи – с круглым и до угла кастрюли не достает. Он мучился-мучился, потом как прыгнет на меня – отдай ложку! Пришлось отдать.
Сидим мы уже три дня, а Игорь никак не идет. Наконец собрался. Дошел до «жандарма» Верблюд и сдох. А вдвоем нас Машков не пускает!
Просидели мы еще неделю – сезон окончен. Пришли еще двое – «Шикотан» и Витя, законсервировали мы пещеру, отволокли дизель на край плато на скалы.
Эти двое забрали наши лыжи, пообещали принести с п. Парашютистов и ушли, а мы пошли пешком. Ушли недалеко – на 6100 снег сыпучий, утаптывается плохо, а тут и ночь. Палатки у нас нет, бензин из примуса мы для облегчения вылили. Нашли под каким-то сераком щель, углубили ее кое-как (сил-то уже нету) и залезли. В общем, не замерзли, только снизу дуло. Утром просыпаемся, а там дыра и куда – неизвестно. Но, слава богу, не провалились.
Вылазим наверх, а там! За ночь выпал снег. Наш серак был около двух метров, а сейчас только верхушка торчит - сантиметров 15. Но зато – красиво!
Собрались, пошли. Не тут-то было. Снег не топчется совсем, плывем по грудь.
За 2 часа проплыли метров 100. Плюнули, ждем лыжи.
Через пару часов на холмике в метрах 200 от нас показался «Шикотан» с лыжами. Ура! Но не совсем. Ему лень съезжать вниз, он воткнул лыжи и уходит. Мы кричим, что не дойдем до них, чуть не плачем, а он не понимает, думает – блажь.
И ушел-таки, сволочь. Часа два мы плыли до лыж, потом уже было легче, но к п. Парашютистов пришли к ночи. А туда уже прибежал Машков с Валей Граковичем, встретили нас коньяком - «Спасибо вам, ребята, что живы остались!»
Совсем я приуныл, а тут еще жена пилит. Ну и пообещал я бросить этот альпинизм, чтобы у детей был живой отец.
Но в 1975г. туристы пригласили нас с Юрой Камаевым поучить их альпинистской технике в походе У категории по Тянь-Шаню. Ну, это же не альпинизм, это можно. Поехали, втайне от жены решив где-то сбегать на «пятерку». Не вышло.
Но когда прилетел в Алма-ату и увидел горы, на которые, как я пообещал, больше не полезу, так сердце защемило, что в 1976г. повалялся у жены в ногах, упросил и поехал в Цей. Подобралась сильное отделение, сделали пару троек, можем идти на 5а, но у Тани нет руководства 4а. Пошли на Адай-хох. Инструктор – Мелещенко («Муля») из Харькова.
- С утра выходим?
- После завтрака.
Прошел завтрак.
- Выходим?
- После обеда.
Вышли после обеда и повернули направо раньше времени. Идем час, идем два – Адая нет. Но и возвращаться уже поздно. Ночуем.
- Муля, а контрольный срок?
- Я свяжусь по рации с радистом, продлю (рация у него).
Назавтра, не спеша, выходим, на ночевках – в 12, до вечера гуляем.
- Продлил?
- Нет, но радист – свой парень, сам продлит.
Назавтра вышли нормально, подходим под стену – туман, не знаем, куда лезть. Ждали часа два, увидели окно, полезли. Раннее время пропустили, по льду ручейки бегут. Я шел первый – вымок по грудь. Залезли. Начинается непогода. Немного спустились по гребню – гроза, молнии в гребень бьют. Спрыгнули в какую-то мульду, сидим. Гроза всю ночь. У Глеба была пленка метр на метр. Сели в каски, пленку держим. На мне мокрые х/б штанишки и штормовые штаны. Решил снять и выкрутить. Одну штанину снял, на другую не хватило здоровья. Одел обратно, поясница голая. Пока стучу зубами, согреваюсь. Как только согрелся – уснул. Как уснул - перестал стучать зубами, замерз. Просыпаюсь от холода, начинаю стучать зубами - согреваюсь. Как согрелся – уснул, перестал стучать зубами - замерз. Через несколько циклов: «Глеб, который час?»
- Да я же только что смотрел!
-Какое только что?! Уже часа полтора прошло!
Смотрит. Прошло 10 минут…
Дожили до утра, меня подняли, разогнули, первые две веревки перестегивали, потом уже сам, согрелся (между прочим, холодная ночевка обошлась по минимуму – мой радикулит ее проигнорировал, только бронхит был месяца три).
Вышли на ледник, навстречу двойка бежит (а связи не было ни одной). Муля говорит: «Переводим все часы на час»…
Разбор. – Почему на связь не выходили?
- Мы выходили, но молния все часы остановила на час, а мы ж не знали.
Решение: вершину засчитать, руководство – нет. Зачем ходили?!
Пошли на 5а без Тани. Начали выбирать, куда пойдем. Муля: «Нечего выбирать – пик Вильса, у меня с ним личные счеты – три раза не мог найти». Вспомнив свой подход под Адай, мы как-то сразу поверили. Описание мы вызубрили и пик Вильса нашли, сделали – в лагере праздник: тогда не каждый день в лагере закрывали І разряд.
В 1978г. Ася взяла меня на сбор "Спартака". На тренировочную «двойку» Маргиб Черевко со страшной серьезностью назначил меня руководителем. Участники: мс Яковина, мс Колесник, змс Клецко.
На Замин-Карор по 4а мы пошли в двойке с Валерой Ладнушкиным. Наверно, от важности испытания меня заколодило – Валере пришлось всю гору идти первым. Зато потом на 5а я все время шел первым.
В 1979г. мы были под п. Революции. Валера Паламарчук был ответственным за заброску груза вертолетом. Одну ходку он сделал на кварцевый рудник, сел, мы все разгрузили, а потом перенесли наверх, - в БЛ. Все хорошо, но Валера решил, что это долго.
На второй ходке он скомандовал лететь прямо в БЛ и выбросить груз с лету. В результате половина карабинов погнулась до полной непригодности, а черную икру мы, ползая, собирали ложками со снега.
Для первой 5б мне не хватало руководства 4б. Присмотрел я красивейшую безымянную гору 5300м и пошли мы с Петей Денисенко и Игорем Мальцевым на первовосхождение.
Перевал был хоженый – мы нашли записку туристов, а дальше по гребню – «еще не ступала нога человека»! На последней веревке я за пару метров до вершины принял Игоря, потом Петю, чтобы торжественно вместе вступить на нехоженую вершину.
Поворачиваюсь, а Игорь сидит с хитрым видом, потом отклоняется, а за его спиной на стеночке надпись: «Здесь был Вася»! Когда он успел?
В 1980г. мы сходили на Марию, 5б, потом пошли на Чапдару по Сев. гребню с Мишей Мазарчуком. Я прошел гору первым, но в конце заболел. Пришли в лагерь под дождем, меня трясет, я прямо к врачу.
А врачом был Коля из Житомира (когда народ засобирался на выходы, начали мазать ботинки касторкой.
- Где касторка? 5 литров покупали!
Оказалось, Коля всю ее вымазал на себя для загара).
Коля меня в палатку не впустил – с меня лило, а выдал мне через дырочку термометр.
Померял – 38,6. Коля дал мне аспирин (через дырочку) и отпустил.
Рядом с нами на Алаудинах стоял Московский «Труд». Пару раз они пускали нас в свою баню – костер, накрытый кучей камней с метр высотой и все это накрыто палаткой 3х4м из плотной самолетной ткани. Парилка была великолепная, прямо оттуда – в озеро 4-50 и плавали на бочках.
Маргиб, 2б. Я, как жутко крутой, прошел этот гребешок конечно, стоя, а мастера не гнушались и присесть. Да, альпинисты бывают смелые и бывают старые
Высота
Академия Наук принадлежала ДСО "Спартак". Команда по альпинизму под руководством А. Кустовского была одной из сильнейших в СССР, причем одинаково успешно она выступала в разных классах: от скального к высотному. Поэтому все претенденты проверялись как на скальных маршрутах, так и на высотных.
В 1980г. команда должна была идти на пик Коммунизма по Южной стене, а остальные участники экспедиции - по маршруту Некрасова.
Для акклиматизации мы должны выйти на Памирские фирновый плато (на высоте 6100м вокруг всего пика Коммунизма, кроме Южной стены лежит ровно, как стол, плато иногда шириной более 2 км), переночевать, оставить заброску и вернуться в базовый лагерь. Но перед этим мы забили барана (мы гнали с собой четырех) и мы с напарником по связке Володей Сушием немного переели. Возможно, ту баранину мы запивали недостаточно горячим чаем. В результате ночью мы катались по палатке от боли в животе, несло меня и спереди, и сзади. Володя мучился немного меньше.
Итак, когда все ушли на акклиматизационный выход на плато, я лежал в палатке и пил простоквашу с обрата, который мы купили только из-за дешевизны и привезли в бочках в базовый лагерь заодно с другим грузом.
До срока восхождения я уже выздоровел, но был не в лучшей форме и без акклиматизации. Но пошел.
Когда мы вышли на плато, пошел снег и шел 6 суток. Каждые 2-3 часа, когда потолок палатки уже давила на каждый нос, по очереди (которую каждый и каждый раз долго не хотел признавать своей) вылезали и счищали снег с палатки. В результате мы прошли этот маршрут за рекордное время - 11 суток. Так долго его еще никто не ходил.
Лежа под этим снегом, несколько человек (и я в том числе) простудились. В результате на вершину я не хотел идти никак, ложился на снег, дышал, но дыхалки хватало только на то, чтобы встать на ноги и снова лечь. Эля Насонова пинали меня ногами и все-таки заставила доплестись к вершине. Думаю, что дело было не столько в физическом, сколько в моральном плане, потому что, когда на вершине она показала в породе большие гранаты, я забыл об усталости и наковырял их. Затем, на спуске (по пути подъема) мой напарник по связке Володя Суший сорвался с острого фирновой ножа и я мгновенно (откуда силы взялись?) прыгнул на другую сторону ножа, загнал ледоруб по самую макушку и успел выбросить кольца и схватить веревку за ледорубом. Несмотря на Володины 90 с лишним кг я все-таки удержал его и мы остались висеть на этом ноже.
Ниже у нас был дюльфер на 30-35 м с ледовой стенки. Организовывал его тот же Володя. Он сделал из дюльферной веревки кольцо и надел его на ледовый серак, который представлял собой неправильный конус с одной вертикальной стенкой. Но эта стенка "смотрела" не строго на противоположный от спуска сторону, а под небольшим углом. Поэтому Володя сказал первому из нас спускаться не прямо под сераком, а несколько сбоку, чтобы кольцо из веревки опиралось на вертикальную стенку и не соскользнуло с него.
Первый с верхней страховкой спустился нормально, и Володя посчитал свою миссию выполненной. Я спускался вторым уже без верхней страховки и, не зная, где надо спускаться, прыгнул вниз прямо под сераком. Кольцо при этом повернулось, стало опираться не на вертикальную, а на наклонную стенку и соскользнуло с нее. Я не пролетел и трех метров, как понял, что не спускаюсь, а просто падаю. И снова реакция была мгновенной - я ударил одновременно руками и ногами в ледяную стену, мимо которой летел. На мое счастье она не была сплошной. В ней - каверны, закрытые натечным льдом. И руки, и ноги пробили этот лед, и я ухватился за края каверн. Сверху наклонился Володя, белый, как снег, и выдает мне веревку: "держись!" А у меня основное правило скалолазания - три точки опоры - за эти полсекунды уже автоматически превратилась в ЧЕТЫРЕ и я не могу оторвать ни руку, ни ногу. Володя спустился, привязал меня, и я понемногу поднялся на полку. Я никогда не ходил в горы за "адреналином". Мне всегда придавал наслаждение сам процесс восхождения. Но здесь я получил адреналина полные штаны. Наградой была серебряная медаль чемпионата Украины.
1974г. ПФП. Вперед – на пик Коммунизма! Но, оказалось, только до промежуточной станции – на пик Парашютистов (ставить здесь восклицательный знак или не ставить?). Толя – первый, я – за ним
В 1981г. я впервые понял, что такое правильная организация работы команды: 5-ю башню Короны по Ю.-З. Стене (5б) мы прошли (скалы первым шел я, снег и лед – Володя Суший) всего на час медленнее, чем такие лазуны, как Калошин, Сулимовский и кто-то еще. При этом полтора часа пересиживали на полке грозу под музыку нашего железа, которое выкинули на другой край полки.
В 1981г. сборы "Спартака" разделились. Руководителем экспедиции Укрсовета был Вася Колесник. Все прошло хорошо, но от Васиного финансового отчета главбуху "Спартака" еще полгода снились кошмары в виде ревизий и комиссий. Поэтому Ася предложила, а Черевко в 1982-85гг. назначал меня на эту работу.
В 1982г. мы прошли Ушбу по С.-З. стене. Наелись!
Вообще-то, это комбинированный маршрут. Но в этот год все скалы были покрыты натечным льдом. Первым шел Коля Петриченко, последним – я. Коля срубал лед, я от него уворачивался, но не всегда удачно. А когда в конце третьего дня Черевко выпустил Колю на две веревки и они все начали вырубать площадку для палатки, на меня пошли такие бульники! А Черевко после каждых пяти-шести ударов оборачивался, видел, что я быстро шагаю, но все равно покрикивал: «Юра, почему так медленно?!» Знал бы он, что это «медленно» выражается вообще в 0 м/час по вертикали при сумасшедших прыжках в стороны (которые он и видел)!
Шли мы дней 6 или 7. Уже основная наша команда, которая шла на Союз в ледовом классе, давно закончила, уже команда Укрсовета под рук. Калошина прошла «шестерку» (там нависает, поэтому льда не было), а мы – вспомогательная команда – все идем.
На ужин 6-го и на завтрак 7-го дня у нас на шестерых был чай из крошек, собранных по карманам, одна микрошоколадка (из одной дольки) и две тараньки.
В 1983г. мы ехали на Зап. Памир в ущелье Кок-Су.
Сделал три 5б, в том числе одну в двойке c Игорем Шарабурой на п. Креуса через «Перо» (правда, Шарик первым не выпустил) и один первопроход на п. Скальный по Центру.
На этом самом первопроходе Шарик шел первым и покрикивал на Петю (после того, как его долбануло на Бастионе в 1979г., Петя ходил как-то неуверенно). Насонова (руководитель) вступилась за Петю, а я – за Шарика. Это была моя роковая ошибка - на главное восхождение на ЦС "Спартака" она меня не взяла. До сих пор простить не могу.
В 1984г. опять ехали на Зап. Памир, только в ущелье Ак-Су.
Вылет – 20 июня.
А 21 мая у меня заболел живот. Рита уложила меня с грелкой. Утром – совсем плохо. Поехали в ее институт. Хирург нажал на живот – аппендицит. Едва успели – аппендикс, уже весь черный и громадный, развалился у него в руках.
Но на меня высланы деньги в Ташкент. Ася вынесла решение: я еду только как начальник, Рита едет врачом и лично за мной присматривает.
Хорошо быть начальником - все грузят, я только покрикиваю все разгружают, я опять даю ЦУ.
Тренировочное. Ася говорит: «Рита, пусть Юра с нами прогуляется. Я лично за ним прослежу». Проследила:
- Ты как, Юра?
- Нормально.
- Пошли?
- Пошли.
2008г. Призеры Каменец-Подольского: слева направо – Георгий Резниченко (Харьков), Юрий Черняев, Игорь Шарабура
Вернулись, я говорю: «Ты знаешь, я как-то шел-шел и зашел. И чувствую себя хорошо». И действительно, в форме был, как никогда. Видно правду говорят, что порезы стимулируют организм.
Сходили на п. Домашний, 4б. - Нормально.
И тогда Игорь Шарабура, Володя Суший, Толя Федорук и я сделали великолепный первопроход на Сев. Искандер по Вост. Стене (5б). Выходили на него дважды. Первый раз попали в непогоду. Стояли рядом с Московским "Спартаком" и полдня слушали байки Володи Кавуненко, в т. ч. и про шаровую молнию, которая оттяпала у него ползадницы.
Во второй выход погода была великолепная. Мы, естественно, вышли без кошек – маршрут-то – скальный, но под стеной был крутой ледничок с бергшрундом. При его траверсе я упал грудью на его острый край и сильно ушибся. Но не возвращаться же. Потихоньку разошелся, а потом и вообще забыл. По возвращении я пошел к соседям (не к Рите же идти!), благо рядом стоял Лео Кенсицкий и его врач определил перелом ребра. Зажило, як на собаці!
Заработали золото на первенстве Западных областей Украины, но Шарик поленился оформить отчет, так что не знаю, за кем числится этот маршрут.
Лето, но тоже красиво
1985г. – Кавказ. Непогода, спасаловки, район закрыли до «троек» включительно. Народ засобирался на Эльбрус – размяться.
А с нами тогда попросился мой школьный товарищ, с которым мы сидели за одной партой и играли в волейбол, Юра Абдулин.
- Юра, пусти на Эльбрус!
Мы посоветовались с Асей – парень он здоровый, пустили.
Он собрал с миру по ботинку и пошел.
И дошел до перемычки. А там руководитель посмотрел на его джинсы и шуганул его вниз, а то бы залез и подорвал бы авторитет мужественных профессиональных альпинистов!
Потом район открыли и мы с Шарабурой пошли на пик Щуровского по Зап. стене «Сурка». Уже прошли шлямбурную дорожку, вот она – вершина, но тут слышим какие-то крики с Ушбинского ледопада. Сначала в запале сделали вид, что не слышим. Но куда ж ты денешься – спустились, проклиная «этих ...м-м-м... туристов»!
Шестеро из Нальчика. Спускались на одной веревке, один сорвался почти на самом верху ледопада, сдернул всех. Двое лежат, двое сильно побились, но ковыляют, и двое – ходячие.
Послали этих двоих вниз за помощью – там внизу шли из МАЛа, закутали первых двух в спальники, укололи, увязали, вторую двойку привязали к себе и потащили вниз. Натаскались – уже руки-ноги дрожат. Но бдительности не теряем – проверяем друг у друга надежность станций, страховку. МАЛ встретил нас в самом низу, но очень вовремя, потому что на выполаживании тащить их уже сил не было.
Потом эти ребята нам письма писали – приятно!
Отдохнули пару дней и вернулись на «Сурка», только уже втроем – с Сережей Кривко. Хорошая гора!
Опять зима, опять красиво
В 1985г. "Спартак" разогнали, но тут опять выручил дедушка Вернадский – в 1986г. я выбил деньги под юбилей Академии Наук Украины и поехали под Хан-Тенгри. Объединились с «Буревестником», который ехал туда на Союз. Деньги уже перевели, а тут – Чернобыль! Но я – руководитель, обязан ехать!
Погранзоной у нас занимался Витя Яковина. Приезжаем на погранзаставу – меня не пускают – Витя забыл про меня. На наше счастье командир – из Киева. Позвонил в Киев, проверил меня и выписал пропуск.
Мое снаряжение пропало вместе со “Спартаком”, поэтому все собирал по друзьям. Вибрам пообещал Шура Верба: «Да у нас целый сундук!»
Присмотрели красивую вершину для Вернадского, примерно 3а, я – к Шуре: «Ботинки давай!» Шура – в сундук. Сундук есть, ботинок 42-43 – нет.
Пошел в туристском вибраме. Подошли к горе – довольно круто, ледок попадается. Попытался присобачить кошки на свой вибрам – не держатся. Попытался идти так, но сильно задерживаю остальных. Но мне же нужно! Я – руководитель и экспедиции, и первовосхождения!
Витя предложил свои ботинки. Но у него же срывается тренировочное, а он – в команде Вербы на Союз!
Передал я руководство Вербе и остался. Сделали без меня пик Вернадского, пошли все на Хана, я опять без ботинок и без тренировочного. Плюнул, поехал на Иссык-Куль. Через три дня приезжает туда же Толя, здоровье подвело, а у него ботинки - 43! Задергался я, но – поздно, все уже на маршруте. Так сезон и пропал.
1970г. Фаны. На гору! (Если быть точным – на тренировочную)
Возвращение
В 1986-м с горами было покончено. Надо было спасать детей и себя. К тому же в 1985-м разогнали наш "Спартак".
Но в 1996-м после новоселья на даче снова захотелось. Я начал искать и через Чуба вышел на альпиниады UIAA в Турции в массиве Aladag. Правда, в Анкаре оказалось, что это студенческая альпиниады, но - не выгнали. А на закрытии я даже сорвал аплодисменты за тост, в котором обыграл голубые глаза одной из турецких студенток как результат тесной (куда уж теснее!) древней дружбы между нашими народами. Кстати, чтобы выпить шампанское, которое я привез, вышли на улицу, чтобы Аллах не гневался.
После тренировочного восхождения на Demirkazik, 1б, пошли на. Little Demirkazik по Вост. Стене, 4а. Ходили часа 4, но не нашли маршрут. Плюнули, я посмотрел на стену перед нами, выбрал логический маршрут и пошли первопроход. Пролезли стену, четыре веревки, где-то 4А-4б. Прошли немного гребнем, смотрим - тур. Нашли банку, читаем: "Little Demirkazik, Оst wall, 4а".
Переехали в новый район, сделали там п. Parmakaja по Сев. Стене, 5б, затем по предложению руководителя альпиниады Тунча вместе (он с другом, Андрей Коваленко и Александр Гужвий из Днепра, и мы с Оксаной) сходили символический первопроход на Gingilu Bezik, 2б.
Итак, ходить могу, не все забыл. В следующем году начал искать, с кем ходить в Крым на майские праздники. Повезло - к Дмитрию Ситникову (сыну председателя Совета ветеранов ФАиС Украины) не приехали друзья и он пошел со мной на Мшатку, ПК, 2б. Вышли в шесть (разумеется - он меня совсем не знает, старый, седой). В половине восьмого были на горе. Дима увидел, что я лезу нормально, говорит: "В такое время мы обычно только выходим, может еще один маршрут сходим?" - Пошли Ухо, 4б. Назавтра сходили Зеленый угол, 4б, и тут приехали его друзья. Я остался без пары.
Умные ходят на такие горы. Тот же младший, но вид спереди.
В принципе я больше 4б и не планировал, потому что не успел потренироваться весной, но до конференции в Севастополе, куда у меня командировка на 11 мая, еще много времени. Нашел Диму из КПИ, но он хочет 5а. Договорились, что он лезет первым, я не рискую. Пошли на "Кант по канту", заблудились и вместо 5а сделали маршрут Вербы 5б. Дима его пролез, а я царапался из последних сил. Назавтра утром я еду в Севастополь. Рюкзачок у меня будь здоров - палатка, веревка, железо. Спрыгнул полметра с обрывчика и что-то в глазу лопнуло. Пока доехал до Севастополя, уже левым глазом половины нижней картинки не вижу. Но сделал доклад, еще остался на день у друзей. Дома жена повела к своему окулисту - детскому. Та говорит: "С моей стороны все в норме. Это - Ваше, неврологическое ". Мы - в Институт нейрохирургии, сделали снимки мозга - все в норме. В Центре микрохирургии сказали: "Сетчатка отвалилась, немедленно на операцию, может еще успеем!" Зав. Отделением прооперировала нормально, но понадеялась на палатного врача, а та, девочка еще, подумала, что заведующая дала все рекомендации. В результате ночью я корчусь от боли, но молчу, и укол мне сделали только утром и опоздали. Видел глаз на 10%, а теперь - на 1%.
Выписали - два месяца лежать, потом полгода носить не более чем по 1,5 кг в каждой руке. Я себе улыбнулся, думаю - через неделю встану. Но вставать не хотелось и через два месяца. Прошло полгода. Иду к врачу: "Сколько теперь можно поднимать?" - "По 1,5 кг".
- И сколько?
- Всю жизнь.
Так. Приехали. Это уже будет не жизнь. В 1999-м начал потихоньку делать зарядку, выходить на лыжах, в 2000-м выезжать на горных лыжах. Осенью 2001-го пришел на стенд. Пару месяцев лазил только вертикальные простые маршрутых. После каждого этапа бегаю к врачу проверяться. Нормально.
Весной 2002-го с Майстренко и Недосековой поехали в Крым, лазил только простые скалолазные маршруты, потом сходили Куш-каю по 2б.
1974г. ПФП. Толя Майстренко идет наверх (слева – пик Коммунизма). А сейчас в 76 лет он – чемпион Украины (Бахчисарай).
Осенью 2001-го на собрании ветеранов Киевской ФАиС я услышал, как зачитали письмо Президенту Федерации Франции о поездке наших ветеранов в Шамони. Кошмарное. Мне стало жаль Василия Даниловича Сапрыкина, тогдашнего председателя Совета ветеранов Киева и, чтобы его усилия не были напрасными, я взялся переработать это письмо. Дальше - больше, в результате я стал организатором и летом 2002-го мы поехали в Шамони.
Мы с Недосековой полазили на скалах у Шамони, удивили молодежь, а уж когда Ася Клокова полезла, то уже со всей стены народ сбежался. Потом пошли на Пти-Дрю. Директор ENSA господин Denis PONCELIN попросил единственного русского ученика школы дать нам консультацию. Пришел приятный скромный парень, рассказал. Потом мы узнали, что это был Валерий Бабанов, который только получил Золотой ледоруб за первовосхождение на в. Меру.
Вышли из поезда, пошли по тропинке - обрыв. Не может быть обрыв на подходах, пошли дальше. Прошли полчаса - нет спуска на ледник. Вернулись назад. Показали нам железную лестницу. Спустились, пересекли ледник, стена. Не может быть стена на подходах - пошли вверх по леднику туда, где из-под Пти-Дрю вытекал язык другого ледника. Прошли 2 часа - пути нет. Увидели группу. Спросили инструктора, он вернул нас назад. Прошли 1,5 часа, увидели тропу, ведущую к стене. Подошли, а там опять лестница. Первая ступень на 1м, а рюкзаки у нас немаленькие. Едва вылезли. Далее была нормальная тропа, но мы уже ухекались, следовательно к дому пришли в половине одиннадцатого. Управляющий избушки посмотрел на нас и бесплатно угостил чаем. Сил ставить палатку нет.
- Сколько за ночевку?
- 30 евро.
- А венгры, мы встретили, говорили - 15.
- Пусть будет 15.
Утром посмотрели, а перед нами опять ледник, местами до 45 градусов. А мы подумали, что уже прошли его внизу и оставили кошки под лестницей. Света побежала за ними, а я - за ее рюкзаком, вчера бросили перед подъемом к избушке. Потом оказалось, что это был последний день с погодой.
Назавтра в пять вышли. Через 5 часов подошли к маршрут, оставили кошки, палатку и ушли. Прошли две веревки, вдруг снизу вылезает голова. Двое немцев.
- Вы с вершины?
- Нет, идет непогода, за час будет метель, мы - вниз.
1978. Все-таки дети альпиниста
А у нас времени больше нет - завтра надо уезжать в Париж.
Прошли еще веревку, подошли под стену, посмотрели, представили, как она будет под снегом (а кошки мы же оставили) и повернули назад. Спустились, пересекли ледник, не успеваем на последний поезд. Здесь нас обогнали чехи. Здоровые такие, под два метра. Мы - за ними, чтобы не потеряться, потому что уже смеркается. Ухекались полностью, но все-таки опоздали. Правда, и чехи тоже. Рано утром вдоль пути с теми же рюкзаками (ждать поезда - нет времени) - вниз в Шамони. Дали клятву, что с альпинизмом завязали, ну их к черту, те рюкзаки. Я этой клятвы придерживаюсь до сих пор, тем более, что Рита сказала, если на высоте что-то случится с последним глазом, лечить не будет. А Света нарушила ее тут же - побежала на Монблан, одна. А потом одна ехала в Париж. Глеб Коваленко смог приехать на вокзал только через полтора часа после прибытия ее поезда. За это время вокзальный полицейский-негр справился с какими-то наркоманами и взялся за Свету. Однако, они поладили, он даже позвонил в Федерацию Франции, но там не знали, где мы остановились. Вышла Света на перрон, а там Глеб ходит.
Осенью 2002-го начал лазить простые нависание, а тут Толя Майстренко рассказал, как он в прошлом году в Днепропетровске на чемпионате Украины среди ветеранов занял третье место после самого Григоренко-Пригоды! Этого я уже не выдержал, и в феврале 2003-го мы поехали в Днепропетровск. К большому сожалению, с Юрием Ивановичем побороться не пришлось. Мы посвятили этот чемпионат его светлой памяти. Я там завоевал серебро в скорости (после И. Азарьева) и в сложности (после Е. Щербака).
Весной 2003-го с Недосековой сходили двойку, тройку, четверку, а осенью - Куш-каю по "балалайке", 5б. В открытом чемпионате Крыма на скалах в Батилимане я занял вторые места в скорости и сложности после Юрия Павлова.
В 2004г. выиграл чемпионат Украины в обоих видах. Затем вне конкурса пролез сложности с группой 51-60 лет. Обошел Шарабура, Бершова, занял третье место после Черняева и Болтянского. Но потом этот маршрут прошла Недосекова, значит я - четвертый.
Конечно, до их техники мне, как до луны, но Шарабура все время мотается по высотным работам, Бершов в свои 60 - по Эвересту, следовательно, специально тренироваться у них нет времени. Но все равно приятно.
Атмосфера на ветеранских соревнованиях значительно больше приятная, чем у действующих спортсменов - доброжелательная, дружественная. Но и азартная. И участники, и болельщики одинаково громко поддерживают и своих товарищей по команде, и соперников, потому что победа над маршрутом, а значит над собой, важнее, чем победа над товарищем. И сам побежденный поздравляет победителя, потому что он в восторге от его достижения, хотя и недоволен своим результатом. Борьба идет очень упорная. Я уже не говорю о младшей группе, но даже и в старшей. На Кубке Украины памяти Григоренко-Пригоды в 2004г. гонку бежали все, а затем результаты распределялись по возрастным группам. В первой гонке я показал седьмое или восьмое время, а Валера Овчаренко, под два метра ростом, бывший чемпион СССР - четвертый или пятый. Вторую и третью гонки и он, и я выиграли и у него время снова был лучше. В четвертой гонке мы встретились лицом к лицу. Но он не тренировался специально под эти соревнования, уже подустал и я выиграл какие-то десятые секунды. Это было «золото» в моей возрастной группе. Следующую гонку я бежал с Виктором Крамаренко, которому еще не было 40 лет, и, конечно, проиграл.
1971г. На Гестолу.
А самой приятной была победа в сложности над Евгением Щербаком, который выиграл у меня в прошлом году в Днепропетровске. В 2005-м я выиграл чемпионат Украины в Днепропетровске в скорости и проиграл Жене в сложности, а в Харькове - проиграл Валерию в скорости и выиграл у них обоих в сложности (конечно, там были еще 7-8 участников, но слабее). В 2006-м картина была обратная: чемпионат Украины в Днепропетровске в сложности выиграл я, а кубок в Харькове - Женя.
В 2005г. Госкомспорта Украины провел Первые Всеукраинские спортивные игры среди ветеранов. Я добился включения в них и скалолазания, хотя противодействие со стороны некоторых представителей других видов спорта было ожесточенным.
Игры прошли очень торжественно, парад был на Крещатике, был праздничный концерт. Из статьи в «Спортивную газету»:
«В большинстве возрастных групп наши соревнования проходили очень драматично. В 1/4 финала соревнований на скорость в младшей группе (41-50 лет) лучшее время показывает Геннадий Вотинцев из Донецкой обл. - 30,42 сек. Но позже оказалось, что это для него самого было слишком быстро, и в полуфинале он проиграет товарищу по команде Алексею Лыкову (32,15 против 28,72) и теперь уже будет бороться только за III место. Во второй паре полуфинала Андрей Филиппенко из Днепропетровска на 0,01 сек. опережает Игоря Стороженко из Донецкой обл. В финале он на 0,09 сек. опережает Лыкова и становится чемпионом, а Вотинцев в последней гонке с Игорем Стороженко показывает абсолютно лучшее время - 25,69 сек., но становится только третьим.
В 1/4 финала в средней группе (51-60 лет) лучшее время показывает Юрий Черняев из Крыма - 29,84 сек. Владимир Альперин из Одессы показал 4-й результат 41,12 сек., Но в полуфинале он выигрывает у Черняева первую трассу. На второй трассе ему не хватило 0,07 сек., но теперь он уже будет бороться только за III место, которое он и занял. А вот во второй паре Владимир Тимофеев из Днепропетровска правильно распределил силы: второе время в 1/4 финала, в полуфинале несколько ускорился и уверенно победил Колю Привалихина из Крыма, а в финале идет еще быстрее и побеждает Черняева.
В старшей группе Алекандра Паксюаткин из Крыма (61 год) в 1/4 финала показывает лучшее время - 29,84 сек. Но в полуфинале он срывается с зацепки. Юрий Василенко из Киева (65 лет) от старта к старту улучшает время и уверенно побеждает. Второе место - Харитон Вищенко (Харьков), третье - Евгений Щербак (Кривой Рог).
1984г. Ущелье Ак-Су. Первопроход на Сев. Искандер по Вост. Стене (5б). Шарик так и не дал пройти первым хоть полверевки!
В младшей группе женщин Татьяна Копотиенко из Днепропетровска в 1/4 финала показывает только третье время. Но каждый раз улучшая его, она уверенно побеждает. Второе место - ее подруга по команде Александра Родионова, третье - Татьяна Хатимлянська (Киев).
В средней группе неожиданностей не случилось. Как всегда, победила дважды мастер спорта (по альпинизму и по скалолазанию) двукратный чемпион бывшего СССР Светлана Недосекова (Киев). Второе место - Любовь Зимова (Одесса), третье - Наталья Титова (Киев).
После соревнований на трудность оказались неофициальные "абсолютные" чемпионы и Всеукраинских спортивных игр среди ветеранов по скалолазанию. Первые места в обоих видах заняли Светлана Недосекова (Киев) и Андрей Филиппенко (Днепропетровск). "Золото" и "серебро" выиграли Юрий Черняев (Крым) и Юрий Василенко (Киев). "Золото" и "бронзу" - Татьяна Хатимлянска (Киев), Татьяна Копотиенко (Днепропетровск) и Евгений Щербак (Днепропетровск). Победителями в одном из видов стали Лариса Варжаинова (Харьков) и Владимир Тимофеев (Днепропетровск). »
В мае того же 2004-го я, уже как председатель Совета ветеранов ФАиС Украины, при поддержке Президента ФАиС Украины В. Симоненко начал (а потом мы регулярно проводили) кубок Украины среди ветеранов по скалолазанию на естественном рельефе в Форосе (от имени всех ветеранов, которым это напоминает молодость и очень нравится, спасибо, Валентин Константинович!). Здесь уже Валера Овчаренко потренировался и выиграл у меня. В программу этого кубка включены не только скорость и трудность, но и связки, которые, вызывают наибольший интерес и удовольствие.
В сентябре того же 2004-го я основал чемпионат Украины среди ветеранов по альпинизму в малых горах в Судаке (опять покорно благодарю за поддержку, Валентин Константинович!).
1974г. Пик Парашютистов
Мы с С. Недосековой прошли две 5А на Соколе: "Запятую" и "Восьмерку" (первой шла она) и получили «золото». Второе место - С.Павлыш - С.Дидора, третье - Б. Болтянский - И. Долгалева.
В следующем году для «золота» нам уже понадобилось 5б («Грань»), второе место - А.Паксюаткин-А.Кругленко (Центральная часть ЗеркалА, 5Б), третье - И.Шарабура-И.Кавер И. ("Восьмерка", 5А).
В 2006-м - «Белый треугольник», 5а, и Центральная часть Зеркало, 5б, О.Паксюаткин-О.Кругленко тоже получили золото (Хохла через карниз, 5Б, и Центральная часть Зеркало, 5Б), бронза - В.Тимофеев- С.Зайченко, ("Восьмерка", 5А и "Белый треугольник", 5А).
В 2007-м - «Большой карниз» (Фантика), 5б и «Белый квадрат», 5б-6а. Второе место - О.Паксюаткин-О.Кругленко (первопрохождение "Лебединая песня", 5Б, Центральная часть зеркал, 5б), третье - В.Тимофеев-С.Зайченко, ("Восьмерка", 5А и "запятая", 5А).
Все время Света ходит первой, только пару раз она не доставала до следующего шлямбура (на «Грани» и на «Большом карнизе») и выпускала меня вперед, но затем снова сгоняла назад. И правильно делала, потому пролезть надежно я не мог, а ненадежно на старых шлямбура Света не позволяла.
Итак, «отрываюсь» я только на тренировочных восхождениях - в мае 2006г. подфартило с напарником - он не возажал, и я пролез первым «Шамбалу», «Карнавал» и «Red Fox», в 2007г. - 1 и 3 веревки «Менуэта».
Тут определенно есть противоречие: хочется идти первым или, хотя и вторым, то лазаньем, но на соревнованиях решает скорость, следовательно приходится лезть на жумаре, да еще Света подгоняет. От этого удовольствия не испытываешь.
Положение о чемпионате Украины по альпинизму среди ветеранов досталось нам от предшествующего Совета ветеранов. Был только личный зачет, формула предполагала произведение возраста, высоты и сложности. Но баллы за сложность было очень мало дифференцированными, так что Эльбрус всегда побеждал и это уменьшало популярность чемпионата.
Мы увеличили баллы за сложность и в 2006г. Коля Ческидов и Толя Олик восхождением на Западную Уллу-тау-чана (4203м) по стене, 4Б, впервые победили команду Киева: Маринец И., Майстренко А., Сивальнев И., Савченко М., Потапов Е. - с восхождением на Зап. Эльбрус (5642м), 2А. И главное - последние признали это справедливым.
Кроме того, согласно с командным духом украинского альпинизма мы, наряду с личным зачетом, ввели командный зачет.
Нашего полка все прибывает: если в 2000-2гг. принимали участие 30-40 ветеранов из 5-6 областей, в 2005-6 уже 50-60 из 10-11 областей, а на чемпионат 2008г. поступило уже более 70 заявок!
1974г. Варианты романтических подписей: Лыжня в небо, Лыжня в бесконечность, Лыжня в никуда. – Красиво! На самом деле все прозаично: лыжня с пика Парашютистов – в ледовую пещеру к крысам
Зачем я хожу в горы?
Сам я никогда не задумывался над этим вопросом. Хожу и хожу. Нравится. Но все время кто-то спрашивает. И как человек науки, в которой уже выработался рефлекс отвечать на поставленные вопросы, невольно задумываешься.
Не за "адреналином", это точно. Думаю, причин несколько.
І. Есть такие, которые присущи любому виду спорта:
1) Дух соревнования. Преодолеть соперника. Здесь можно различать виды спорта, в которых борьба с соперником непосредственная (бокс, борьба, футбол и т.д.) и опосредованная (гимнастика, фигурное катание, альпинизм). Думаю, в непосредственной борьбе спортсмен больше чувствует себя зверем, а в опосредованной - человеком. Кажется, только Мохамед Али любил соперника, другие его ненавидят. Даже психологическая подготовка состоит в раздувании этого зверского чувства.
То есть в опосредованной борьбе чувства - благородные. А благородным, что ни говори, чувствовать себя приятнее. Как уже было сказано, на ветеранских соревнованиях все одинаково поддерживают и своих товарищей по команде, и соперников, потому что победа над маршрутом, а значит над собой, важнее, чем победа над товарищем. И сам побежденный поздравляет победителя, потому что он в восторге от его достижения, хотя и недоволен своим результатом.
2) Преодолеть себя. Это во всех видах спорта, но от других альпинизм отличает продолжительность экстремального состояния, в котором человек преодолевает свой организм и заставляет его работать на грани и за гранью возможностей. Вместо секунд или, изредка, часов, в альпинизме это - дни, недели и даже месяцы. И при этом (об этом напомнил трехкратный чемпион СССР М. Алексюк) альпинист не имеет права тратить все силы - он должен сохранять силы на случай непогоды и просто для возвращения с маршрута.
1979. Это пока маленький. Подрос, поумнел и в горы не пошел. Мама решила, что одного альпиниста на среднюю советскую семью достаточно.
3) В процессе восхождения ты живешь очень полноценно, потому что каждую минуту решаешь какую-то следующую задачу. В других видах спорта процесс решения задач, в основном, происходит на тренировках и выполняется в основном тренером, а на соревнованиях уже почти все выполняется автоматически, на уровне условного рефлекса, поэтому таких эмоций сам процесс соревнования не вызывает. В альпинизме задачи намного сложнее и разнообразнее, поэтому автоматизма принципиально почти не бывает. И каждую секунду ты доволен тем, что нашел зацепку, сделал телом какой-то выверт (а иногда и такой, который никогда не встречался тебе на тренировках) и все-таки вылез еще на 20 см, каждую минуту - тем, что решил, организовывать страховку или лезть дальше, каждые несколько минут - тем, что нашел трещину и забил хороший крюк, который поет, а значит - держит! - И можно немного расслабиться. Каждые полчаса, час или несколько часов ты доволен тем, что прошел этот камин, или стенку, или веревку. Каждый день или неделю, или месяц (!) - тем, что прошел запланированную стену или гребень и, в конечном счете - вершина!
Кроме того, чрезвычайная сложность и очень широкое разнообразие задач требует принципиально высшего интеллектуального уровня. Надо знать и географию, и геологию, и гляциологию, и метеорологию, и слесарное дело, и радиотехнику и ... ... и ... Именно поэтому в альпинизме так много умных академиков и умных слесарей (кто-то, кажется, из французов сказал, что процент дураков одинаков среди академиков и дворников).
В любом виде спорта есть стремление побить рекорд, но только в альпинизме мы «закрываем» разряды не только для того, чтобы иметь право выступать в соревнованиях высшего уровня, но и для того, чтобы иметь право уйти вон на ту - очень красивую гору! Самодостаточность красивой горы или красивого маршрута как стимула для восхождения - это только в альпинизме и туризме.
4) Чувство командного духа. Я начинал с волейбола и это чувство отдачи себя для команды привил нам прекрасный тренер с большой буквы Анатолий Леонидович Трепкачов. Поэтому в альпинизме я уже пришел с этим духом. Но от других видов спорта альпинизм отличает то, что товарищу тут доверяешь не шанс на медаль, а саму жизнь. Быть уверенным в товарище на все 100%, т.е. ощущать абсолютную надежность - это очень приятное ощущение. Такое качество, как братское чувство ко всем альпинистам, знакомым и незнакомым, желание сделать для них что-то хорошее, потому что мы - одна семья, наверное, может воспитать только альпинизм. Возможно, именно альпинизм научил меня доверять человеку априорно, по принципу: "если он пришел в горы, значит, он - хороший человек". Я много ходил в связке и в группе с незнакомыми людьми и, в большинстве, этот принцип срабатывал. И только после того, как человек в чем-то подводил, мнение менялось, но это случалось очень редко.
1984г. Первопроход на Сев. Искандер. Вершина! Игорь Шарабура, чемпион СССР по скалолазанию, чемпион Украины 2005г. среди ветеранов. В 2008г. в Каменец-Подольском он стал серебряным призером Украины, а через месяц разбился на высотной работе. Вечная память
II. Причины, которые не присущи другим видам спорта:
1) Объективная опасность, повышенный риск (субъективная опасность есть и в других видах спорта, особенно в технических).
Выполнение опасной, рискованной работы, естественно, вызывает выделение значительно большего количества адреналина, поэтому и доставляет гораздо большее удовольствия. И значительно сильнее объединяет команду.
2) Той полноты ощущений, что дает альпинизм, не может дать никакой другой вид спорта. Причем обычные ощущения в альпинизме превращаются в экстремальные. После опасностей и лишений восхождения обычные вещи воспринимаются гораздо острее - зеленая трава после камней, льда и снега, ручей или река после недели или месяца на сухой стене, еда после двух - трех дней на двух таранках на шестерых. В 1970г. мы (Б. Комаров, Г. Коваленко, А. Стародуб и я) всю ночь (было полнолуние) спускались с Чимтарги (Фанские горы, Западный Памир) без капли воды во рту. К 7-ми утра добрались до палатки и поставили топить снег в котелке с остатками манной каши. Снега положили мало, чтобы вымыть котелок, а потом заварить чай. Дотерпеть до чая не смогли. Этой тепловатой жуткой дряни с остатками каши пришлось по два глотка ... Ничего вкуснее я не пил ни до, ни после!
Для того мы и ходим в горы - чтобы чувствовать жизнь полнее и острее!
3) Познание новых районов мира. Ощущение путешественника.
4) Принципиально большая плотность красоты и чудес на единицу пространства и времени. Высоцкий описал это точно.
5) Одной командой - на соревнованиях и на отдыхе. В других командных видах спорта это также иногда бывает. Но чтобы жить по полтора - два месяца вместе и почти в полном отрыве от цивилизации - только в альпинизме. Гораздо более насыщенная жизнь в экспедициях дает много тем для совместных бесед после них. Гораздо более сложная подготовка к следующим экспедиций требует общения на протяжении всего года.
6) Свои песни. Это очень сильно привлекает и объединяет. Нигде больше не ощущаешь особую клановость, как за песней. Особенно способствовала этому гнетущая атмосфера СССР. Все, что нельзя было петь официально, пели в альпинизме. И хотя среди нас, конечно, были КГБисты, они стали более альпинистами, чем КГБистами, и своих не продавали.
7) Чувство – «лучше других». Если в других видах спорта основанием для такого чувство должно чемпионство хотя бы в ЖЭКе, то в альпинизме уже значок относит тебя к особому клану.
1973. Зима. Красиво.
Написание отзыва требует предварительной регистрации в Клубе Mountain.RU
Если у Вас по-прежнему проблемы со входом в Клуб Mountain.RU, пожалуйста, напишите нам.
Большое спасибо за Ваши воспоминания. Как будто окунулся в атмосферу тех лет. С огромным интересом прочитал про организацию спортивных восхождений в советское время. Пишите еще!
При вводе Логина и Пароля,
