|
Автор: Виктор Чайка, Минск
Кавказские Сказки. Глава 3. Дорога в облака
Вот он, этот день! Точнее, еще пока утро. Сегодня мы узнаем, каково оно это – топтать ногами облака. Сегодня мы подъедем под самое основание неба. Пускай автобусик выглядит не очень бодро, но в нем чувствуется неподдельный задор, хоть с виду он весьма синий и очень не кажется крепоньким. Но, видимо, он чего-то такого знает, что позволяет ему постоянно взмывать за день отсюда, Пятигорского вокзала, до высоты в 2200. Может быть его конек – вон тот человек, который сейчас в сторонке взаимодействует с сигаретой, набираясь сил перед ответственной заброской нас в лагерь. Может быть, наоборот – автобусик конек этого человека. Пока не понятно. Одно ясно достоверно: надо каким-то образом сейчас там разместить весь свой груз, и себя каким-то удобным образом тоже внутри этого средства. А себя, то есть нас, стало многовато для этого синенького, после выхода из вагонов и воссоединения нашего минского мини-клана. И вот мы набиваем заднюю часть автобусика от пола до потолка рюкзаками, а переднюю, там, где сиденья – собою. Человек заканчивает сигарету, запрыгивает на переднее сиденье, на то, где руль, закрывает двери, и мы отправляемся. Весь день мы будем ехать, ехать к месту, которое будет нам домом на ближайшие три недели. А на сегодняшний день, наш основной мирок – вот этот синенький автобусик, с некоторыми перерывами на Нальчик и заправку.
(Фото: Безенгийское ущелье, между селеньем Безенги и альбазой Безенги)
После убийственного климата поезда хочется побыстрее выехать из города, чтобы в открытые люки и форточки начал дуть свежий ветер, который позволит проясненью в голове немного наступить. Но Пятигорск – коварный город. С виду он может и не слишком велик, скорее даже вообще не велик, если не считать Лермонтова, и, конечно же, Семена Слепакова, однако выехать из него можно только стоя. Стоя в недетских пробках. Высота зданий редко превышает два этажа, городок похож по застройке на районные центры Беларуси, если добавить к ним грецких орехов и большую гору рядом, с вышкой на самой вершине. Плюс к этому, если немного увеличить крутизну узких городских улиц, можно будет примерно представить, что такое Пятигорск,тем, кто никогдф здесь не был. В таком описании место пробке находится с трудом, но они тут постатичней пробок в Минске в час-пик. Сложность их для непривыкшего глаза состоит как раз в угле наклона некоторых улиц. Но человек за рулём чувствовал себя весьма спокойно, стоя в плотном ряду, под очень лихим уклоном вниз, в нескольких сантиметрах от близстоящего бампера, постоянно трогаясь и тормозя. И это с целым салоном народу.
Выезд из города проистекал крайне медленно, наверное, больше часа мы пытались выехать из этого городишки наружу. Хотелось ведь подышать поскорее, а в стоячем автобусе это не поделаешь. Зато можно было хорошенько рассматривать людей, домики, гору, вывески. Запомнилась одна – «Алко-Лавка», наверное, там внутри весело. Опять же, появилась возможность более осознанно похотеть есть, чтобы не поддаваться этому, приходилось смотреть на гору.
А Гора запоминалась своим, давлеющим над городом, лесистым видом. Но, почему-то, в голову не помещалась - трудно было представить и понять масштаб, хоть она и небольшая по меркам того, что мы увидим завтра утром. Но всё равно, пока что это было самое огромное, что мы видели. И лес на ней красивый, с виду больше похож на зеленый пушистый ковер, чем на лес - деревья из-за всей этой горы кажутся одной сплошной поверхностью. Это примерно как фокус в фотоаппарате, когда в темноте пытаешься фотографировать, ну или какие-то непонятные для него штуки снимать – он пытается навести резкость, ерзает туда-сюда, но только садит батарейку, а резкости как не было, так и нет. Здесь только несколько девятиэтажек, стоящих у подножия горы, немного позволяют настроить ощущение масштаба. Но оно всё равно посылает тебя напрочь, потому что девятиэтажки НЕ МОГУТ быть такими малюсенькими.
Пока сознание пыталось привыкать к новым формам своего меняющегося вероисповедания, автобусик приближался к выезду из города, и в открытые его части потихоньку начинало дуть. Та часть его жителей, которая уже тыщу раз всё это видела – дрыхла без задних ног, но на задних сиденьях. Часть нас, которая особо утомилась за эти две тысячи километров – тоже поступала подобным образом. Ну а бодрствующая часть впивалась взглядами в горизонт в окошках. А он был не ровным.
Видимо, так всегда бывает, когда едешь в автобусике из равнинной местности в самый центр не равнинной – горизонт начинает искривляться. Сначала потихоньку, затем сильнее и сильнее. Не просто меняется его контур с прямого на искривленный, но он еще и становится многомерным. Появляются большие гряды, пространство и удаленность их друг от друга подчёркиваются дымкой, она здесь еще больше выделяет индивидуальность линий. Этот горизонт мне начинал нравится, тем более, чем большую индивидуальность он приобретал. Ведь какая индивидуальность у горизонта равнины? Он всегда ровный. Куда не глянь, он везде одинаковый. А здесь – это как отпечатки пальцев: вряд ли найдется хоть один повторяющийся его контур. Чем дальше в него углубляешься, тем чётче и глубже его характер. Наверное, он и задумал меняться потихоньку, чтобы тот, кто захочет оценить его этот стиль, не свернул все извилины при мгновенном взгляде сразу на конечный результат.
Люди тут поподписывали кое-чего. Это уже для сознания автобусика – на дорожных знаках начинало появляться значение градиента. Глядя многодневные велогонки, всегда хотелось глазами посмотреть на длинные крутые шоссейные горы, которые в Беларуси отсутствуют. И вот 9%, 12% и не какую-то сотню метров в длину, и автобусик с них несется, как будто он – самолетик. Но когда лезет вверх, его синие бока стыдливо краснеют, и сам он переживает во весь голос за исход взъезжания. Но это он, скорее, на публику просто работает, вроде шоу-программы такой местной, потому что невозмутимое, спокойное лицо человека за его рулем одинаково смотрит вперед, вверх ли это, или вниз.
А наши лица смотрят порой и вбок. А там либо продаются арбузы на дороге, либо – поля, либо растет на них кукуруза. Она гораздо больше, чем наша на полях пару дней назад, наверное, это из-за горизонта. Она уже огромная, высокая и намного зеленее вроде бы, причем – не крадется, а просто пролетает мимо. Мною не крадется. А жаль, глядя на такой горизонт, она должна быть не дурна на вкус.
Это вновь просыпается первобытный голод внутри, весьма недвусмысленно бросая взгляды на арбузы и поля. Он ведь не обещал, что завяжет со своими принципами только из-за каких-то там искривлений в горизонте. Но с ним я быстро договорился, так как скоро мы будем в Нальчике, а там – суперрынок, с арбузами, сухофруктами, черешней, размером с дом, и маленьким ресторанчиком с кондиционером. Нальчик – это хоть и большая петля и потери во времени, но сегодня нам всё равно спешить некуда, а стратегия велит заехать, там будет закуплена основная часть продуктов. К тому же там находится офис альпбазы «Безенги», а там – ДУШ!!! Вот сейчас как раз развязка и поворот на Нальчик.
- - Нихерасебе! Танк!!!
- -Эй, зачэм Танк? Эта нэ танк! Эта - БТР, калоса уидишь?
- -Круто тут у вас! Всё взаправду! У нас тоже есть танк, за городом на одной развязке, но он там древний и к бетону прикручен, и, судя по всему, давно не работает.
- -А у нас тут уизде работает.
Да, БТР был рабочий, стоит себе, как у нас машина с ГАИ, только тут не гаишники, а человечки в милитари с автоматами. Мы довольно быстро проехали, и я не успел разобраться: это они кукурузу сторожат, или чего другое мутят. Глаз человека за рулем смотрел на горизонт всё точно так же, как и раньше, и значит, можно было не опасаться подозрений в краже кукурузы со стороны воинов.
Автобусик еще немного покрутил колесами, и вот горизонт родил очертания города. Это и был Нальчик – столица Кабардино - Балкарии. Мы довольно быстро к нему приближались. Со стороны он производил впечатление города, намного более в себе уверенного, чем Пятигорск, может потому, что столица, а, может быть, всему виною БТР. Хотя, скорее всего, БТР это для равновесия и баланса – здесь рядом с городом нет огромной горы с вышкой на вершине, есть много гряд на горизонте, но вблизи ничего не давлеет, наверное, поэтому, они и выкатывают периодически БТР, чтоб хоть как-то нагнетать первое впечатление уже издалека.
Здесь не было никаких пробок, хотя город побольше Пятигорска, да и дома повыше в несколько раз. Их это «повыше» дополнительно увеличивается засчет того, что их не сравнивают постоянно с какой-то окружающей горой. Похож на нормальный Минск, если не считать кривизны горизонта. Не совсем район проспекта, может быть где-то за периметром второго кольца, но настроение у него чуть иное. Как-то свободней он выглядит внешне. Хотя по слухам здесь мусульманский подтекст в сознаньях, но подтекст сознанья – это еще не повод для несвободы, скорее, это необходимое её условие. Хреново, когда совсем без подтекста, как в большинстве случаев у нас (во всяком случае, по моим субъективным наблюдениям за людьми). Не всегда загадочной славянской тоской можно объяснить вполне прямое и конкретное русское распиздяйство. Распиздяйство – вряд ли можно считать свободой, особенно исконно русское. Здесь же мне почудился некий стержень, внутригородской такой, стойкий. Татьяна сказала, что лучше бы мне одеть майку перед выходом из автобуса, они тут этого не понимают. Меня это не порадовало, но я решил уважить городской стержень, подумав о Минских укладах уличной городской моды, которые порой просто смешат своей идиотской модностью сквозящей между кривых девичьих ножек, одетых в обтягивющие лосинки в июльскую пору. Сквозят прямо в анфас, навстречу идущему, мальчонке в штанишках, плотно обтягивающих тощую голень, с седлом на уровне колена, да таким низким, что непременно кажется – он то ли обосрался, то ли собирается и потому применяет такой забавный фасон. Ну и чёрные очочки, в толстой белой оправе, видимо, на ём для того, чтоб в этот момент, навстречу идущая, девчушка в лосинках не заприметила его стрёмной глазоисточающей недостаточности и у них всё получилося в итоге. После такой картинки, одеть мою потную майчонку, мне не показалось таким уж суровым условием. Ведь мы пойдем на рынок, а арбузы того стоят.
Поколесив по сужающимся улицам, мы подъехали к офису альпбазы. Человек вышел из-за руля и мы назначили время отправления через два часа – как раз хватит сходить на базар и по-быстрому забежать в душ.
Рынок расположен в десяти минутах ходьбы от этого домика, который офис. Идем вдоль улицы. Грецкие орехи кругом, даже странно, что в такую висящую жару они не пахнут грецкими орехами. Может быть, просто они только потом пахнут, когда их отрывают, достают из скорлупы и раскладывают по пакетам. А может просто жара на них не действует и даже из-за неё они пахнуть не собираются.
Пройдя еще немного по парку, попадаем на базар. Тут людно, шумно и пёстро. Много такси вдоль улицы. И таксистов много, которые наперебой предлагают подвезти. Если тебе не надо никуда ехать, то они предлагают поменять деньги. Но почему-то они так и не объяснили, где здесь по-быстрому купить нормальной травы, такой, чтоб не смеха ради, а только для лучшей акклиматизации сознанья к кривизне горизонталей.
Идем по тесным нависающим рядам базара, виляем, огибаем, иногда спотыкаемся, держим путь на мини-ресторанчик. Изнутри рядов, как паучки из засады, смотрят на нас торговцы, что-то пытаются предлагать, но наше стремление поесть – оно всепоглощающее. И вот мы заходим в ПРОХЛАДНОЕ помещение. Вот это нихрена себе! После двух дней адского влажного пекла, это просто подарок небес. Да еще и такие приветливые женщины тут за прилавком. Да еще и одна красивая среди них. И еда присутствует. И такая загадочная. По местным рецептам всяких вкусных штук мы набираем целые подносы. Уже на данном этапе можно со стойкой уверенностью утверждать: Нальчик – супергород. А здесь, похоже, его центр. Вот прямо на этом стуле.
После такой мегатрапезы в прохладном уголке этого базара, было трудновато перемещать себя дальше по плану, за всякими там арбузами да помидорками. Но план – залог победы. Мы быстро втерлись в доверие милым продавщицам (и это с одетой-то майкой), и выполнили норматив по покупкам в максимально сжатые минуты. Ведь чем быстрее покупки – тем медленнее душ.
Обратно со всеми этими арбузами и черешнями было идти еще трудноватей, но душ манил. Теперь манил вообще. Донеся свои съестные приобретения до автобуса, мы мощною дружиной направились к стенам домика с душевой кабинкой. Туда, во избежание непоняток и склок, мы запускали себя по одному - нальчиковский душ суеты не терпит.
Вообще, тут сейчас про счастье момент. В данный конкретный промежуток времени это был наш идеал. Мы его достигли. Абсолютно – только кран поверни. В этот момент не нужно было больше ни-че-го. Чаще всего как бывает у нормальных людей? Вся жизнь стремлений и погонь за счастьем. Детский сад, институт, работа, пожениться, порожать, постареть, поумирать, хотя бы по разу… И, порой, чем дальше ты по этому маршруту продвигаешься, тем дальше твоё счастье. Странно, не правда ли? А тут один момент – раз – и счастье. И что для этого надо? Всего-то включить воду. Ощутить самое простое, самое понятное, то, от чего тебя и в детстве плющило не по-детски, и сейчас плющит НЕ МЕНЬШЕ. Правда, не всегда ты есть в состоянии это заметить и уразуметь. Но сейчас это был именно нужный момент.
Почувствовать горячим телом, с налетом долгой дороги на коже, холодную воду, где-то в отдаленных уголках сознания памятуя о дальнейшей миссии и дороге в небо. Вот он, один из моментов абсолютного счастья. Если бы он мог застыть навечно – это бы прекратило быть счастьем, потому что исчезло бы стремление за идеалом. Но вот те уголки, которые «памятуют», они и придают этому ощущению завершающий штрих – ты точно знаешь, что скоро ОПЯТЬ «отправишься» в погоню, и можешь теперь в полной мере насладиться тем, что есть ТЕПЕРЬ. Льётся вода. Кожа начинает дышать. Намокают волосы на голове и пытаются стекать вместе с водой. Но они приделаны. А вода – нет, и она стекает с тебя, освобождая путь следующей воде. Волосы стекают медленней, очень медленней, но зато вообще постоянно, а кто-то их вообще тупо отрезает, не дожидаясь. Становится прохладно. Это ровно до тех пор, пока ты не выйдешь из-под этой струи. Но ты об этом не думаешь, несколько минут позволяешь себе вообще не думать, а просто стоишь под водой, а за стеной – зной. Вот сейчас ты живешь.
Счастье близко – просто открой кран и забудь обо всём. Хотя бы раз.
Мы садимся и едем дальше. Уже немного осталось, точнее – еще половина. Мы опять проезжаем развязку с БТРом. Началось поглощение черешни всем автобусом. Она огромная и сладкая. Я такой огромной никогда не видел. Наверное она что-то недоговаривает. Арбузы в этот момент пытаются кататься по автобусу в сумках, их приходится держать ногами, и ограничивать их траектории иными сумками. Веселый бильярд выходит. Куплена также тонна (ну или чуток меньше) всяких орехов, сухофруктов, приправ, хлеба, овощей и прочего жизнесберегающего. Всё это придает уверенности нашим смелым планам.
И вот в этот момент горизонт начал понимать, что мы созрели для катаклизмов сознания. Черешня съедена, душ принят, арбузы уравновешены. Теперь, ребятки, нате, ловите новый идеал в свои закоулки.
Горизонт начинает становиться всё искривленней. Он начинает становиться ближе и выше. Он начинает покрываться кусками скал. В одном месте он вообще подошел вплотную к автобусу, уходя не вдаль, а вверх отвесной скальной стенкой. Это еще были цветочки маленькие такие. И вроде написал я «скальная стенка» без проблем. Но, честно говоря, видя эти перемены в линиях и перспективе, понимание не успевало, очень не успевало, за развитием пространства. Если кто-то читал великое произведении Роджера Желязного «Хроники Амбера», то это примерно, как там, когда человека, ничего не знающего об отражениях, в первый раз по ним повели те, кто ими умеел управлять.
Сознание не только не успевало за фокусами горизонта, оно даже не шло позади, оно просто прогрессивно отставало назад. Вокруг что-то происходило. Автобус ехал по дороге. Это понятно. Ну, дорога меняла свои направления вправо-влево, и вверх-вниз. Это тоже вроде бы не сложно. Но видимое пространство за окном играло с сознанием в футбол в одни ворота. Вот это очень было свежо и остро – наблюдать за тем, за чем ты не успеваешь НИКАК.
Допускаю, что это ощущение не у всех может возникать. Тут нужно изо всех сил смотреть и осознавать. Пытаться понять, хотя бы то, что видишь уже. Затем, отчасти, мы здесь. Наверное, где-то по ощущениям, это как разговаривать с человеком тридцати лет, когда тебе всего шесть. Причем он с тобой говорит, как с равным, но только ты не понимаешь ничего. А говорит вроде что-то толковое и, чувствуется, нужное.
Это мы въезжали в Безенгийское ущелье. Оно так начинается. Потихоньку, чтобы не сразу шокировать и заманить в свои сети. Потом всё глубже, стены всё выше и круче. Дорога всё опасней.
Самый первый очень ощутимый разрыв мозга случился недалеко от самого селения Безенги. Там такой источник есть с водой чистейшей. Просто мы неслись мимо этих скал, я снимал всё это на камеру и потому не мог в полной мере впиться в них глазом, мне надо было создавать ленту. А тут мы вышли из автобуса.
Всё, фокус сбился напрочь. Вообще ничерта не понятно. Понятно только, что они огромные. Сколько здесь высота? Сто метров? Двести? Пятьсот? И да, и нет. Нет ответа. Смотри и не думай. Просто ощущай. Мы вышли из автобуса и стоим. Стены уходят вертикально вверх. Каким-то чудом за эти стены местами держаться деревья и еще умудряются расти.
По дну ущелья грохочет река, прямо рядом с дорогой. Она пениться за каждым камнем, безжалостно обжигая холодным языком всё, что стоит на пути, слизывая всё, что плохо стоит на ногах. Она мутная. Если бы она была еще и прозрачная – это было бы уже слишком. У нее ведь тоже должна быть тайна. Эти – высокие и крутые. Она – она скоростная, громкая и потому ей некогда быть прозрачной, ты всё равно не успеешь увидеть в ней своё отражение. Это было бы мгновенно и слишком искаженно. И ты бы не успел запомнить. Пускай она будет мутной.
Прозрачная вода тоже здесь. Она течет прямо из скалы. Это и есть источник. Вот она – она абсолютно прозрачна. Никто не знает, почему здесь этот источник, почему он течет прямо из камня, прямо из скалы. Только на обратной дороге тебя посетит мысль: она потому так прозрачна, что только так прозрачны могут быть вечные слёзы по тем, кто проехал по этой дороге только в тот конец…
Мы едем дальше. Огибаем огромный массив. Он очень похож на скалы американских каньонов, если судить о них по фильмам. Но это Кавказ:
Скалы всё выше, они видны даже в отверстие открытого люка автобуса. Они окружают даже сверху. Массив, который справа, просто разрывает мозг. Он уходит в небеса отвесом, рельеф стен, фактура, это всё настолько совершенно, что в голове не остается места ни для чего другого в этот момент. Высота стен уже достигает облаков, их вершины выдаются даже выше их. Облачка будто, застыли, приклеенные к стене. Большая отвесная вертикальная стена, а к ней приклеены облака. Что-то я слабо в это верю. Но вот оно, за окном. Горизонт смеется во все свои огромные гранитные зубы - теперь он вверху. Теперь он не вокруг, а только справа и слева, и уходит вперед и назад, а не идет обычным кругом, как это было принято еще двумя днями ранее.
Деревушки ютятся по дну ущелья, где-то они вылазят чуть повыше. Порой складывается ощущение, что это река своим мощным потоком вынесла их откуда-то сверху, и распределила, как ей было угодно, по берегам. Она была настолько сурова, что деревушки постарались выползти повыше, чтобы оградить себя от ее дальнейших воздействий. Не видел прежде настолько уютновыглядящих деревушек. Такой покой от них исходит. Бесповоротный, бескомпромиссный. Покой. Покой под грохот горных потоков, рождающих вечером сырой туман. Покой вблизи от стен, которые никогда не перестают грозить камнепадами. И потому это самые спокойные деревушки. Потому что кругом всё ТАКОЕ. Что–то ведь должно это уравновешивать.
Попалась на глаза даже разрушенная древняя башня. Точнее, её руины. Вроде бы несла какую-то сторожевую функцию высоко на склоне горы:
И ещё какое-то загадочные остатки строения:
Дорога, кстати, тоже подруга еще та. Раньше я считал самыми крутыми водителями в мире водителей маршруток. Теперь я могу точно сказать – они просто дети, первоклашки, по сравнению с этим человеком, который еще утром так мирно покуривал сигарету, пока мы складывали рюкзаки в его синенький автобус. Совместные возможности этого автобусика и водителя впечатляли не меньше гор. У меня инстинкт самосохранения отсутствует напрочь, у других он просто был отключен по причине переизбытка ощущений, но в здравом уме и трезвой памяти, впору было бы уже поседеть. От дороги к реке уходят обрывы, без всяких заборов. Асфальт давно закончился. И даже самый раздолбанный белорусский грейдер показался бы, по сравнению с этой дорогой, стёклышком. Нет такой колбасы на свете, которая была бы достойна в данном случае слова «колбасило». Ощущение, что автобусик может мигом сорваться и улететь вниз, в закоулках отдаленья мозга постоянно проскваживало. Но это еще больше усиливало впечатление от местного горизонта. А Водитель - знай себе одной рукой крутит руль, второй курит, а взгляд точно так же спокойно смотрит вперед, как и утром на шоссе.
Это самые ровные её части, потому что заснять хотя бы даже среднюю неровность на ходу просто невозможно.
Мы набираем высоту по мере продвижения вперед. Становится пасмурно, или облачно, не знаю, как это тут правильно назвать. Мы, то ныряем вниз, то тяжело ползем на гору, но в итоге подъемов больше, чем спусков и мы поднимаемся. Горы всё выше, всё непонятней. Облака всё ниже, они всё ближе к автобусу, как будто мы скоро упремся в какой-то потолок.
Поперек дороги встал трактор. Он тащит за собой огромный кусок скалы. Чуть дальше по дороге – каменоломня. Трактор оттаскивает камень, мы подъезжаем ближе и видим работающие пилы, которые разделяют куски гранита на пластины.
Взбираемся дальше. Сейчас будет погранзастава. Вообще, альпбаза «Безенги» расположена в приграничной зоне, прямо между Грузией и Россией, для въезда на эту территорию нужно делать пропуск. Он делается за два месяца. И теперь нам предстоит пройти пункт контроля. Мы выходим из автобуса и есть несколько минут осмотреться. Говорят, что мы уже на высоте около 2000. Странно, дышится всё так же, никаких изменений не ощущается. Правда, стало заметно прохладней, я бы даже сказал очень прохладней. Плюс к этому – солнце давно скрыто густой облачностью, которая висит над самой головой. Вершины гор, которые здесь уже довольно высоки, но еще пока не заснежены, уже не видны.
Человечки!!! Там внизу человечки. Около реки кто-то ходит. Какие же они муравьишки. Какие же маленькие тут человечки. Есть такая фраза, то ли в математике, то ли еще где, она очень подходит для данной картины: «Человечки здесь настолько малы, что ими можно пренебречь». Блин, бродит вон там, еле заметен, а внутри, в голове у него – ведь целый мир. Или это он только изнутри головы таким кажется. Надо бы проверить мне всё это как-то в ближайшие три недели. И слово «пренебречь» можно толковать по-разному, нужно тоже как-то выяснить, применимо ли оно (по первому взгляду сюда никакое другое не подходит).
Овцы и коровы в долине. Похоже, что ими можно пренебречь тоже, хоть и в меньшей степени, чем человечками, просто их больше, а коровы – они и сами побольше будут, плюс - они виднее.
Человечек – король природы. Властелин сознанья. Летает в космос. Бывал на луне. Затевал войны. Король природы, царь горы. Ладно, разберемся.
Пропуска в порядке. Осталось восемнадцать километров, и мы на месте. Становится темнее, но еще не время суток для этого, просто облачность сгущается, и мы скоро начнём задевать крышей автобуса за ее край. Видны только подножия гор, всё остальное тонет, но только не как в реке – вниз, тут оно тонет вверх.
И внезапно в, пробегающем мимо окна, лужочке что-то тревожно бередит приключенческую душу. Лужочек колбасится за окном, но это не мешает узнать до смеха знакомый силуэт растений. Их здесь целый огромный луг. Сфотографировать невозможно - жутко трясет, но сомнений нет. Она тянет свои листики к открытой форточке. Она высока, стройна с красивой, прелестнейшей фигурой. Она ласково приветствует вечерних путников, ребяток, решивших бросить вызов и себе и стихии. Конопля - она всегда поддержит и поймет.
Автобусик ныряет под гору, потом опять лезет вверх. Повторяет этот цикл, набирая новую высоту. Ручьи, питающие реку, стекающие с гор, порой пересекают дорогу, и мы проезжаем по ним. Один вообще течет с горы прямо по дороге, как мини-речка. Наш сининький боевой друг ползет в речную гору не взирая на потоки.
-С этого моста можно увидеть Безенгийскую Стену .- Татьяна никогда не спит.
Но плотность атмосферы скоро с трудом позволит увидеть даже дорогу. Мы окончательно въехали в облако. Мы в небе. Мы едем внутри него.
Ого. Плотненько здесь и темновато. Но, вроде, вот последний мост, и осталась последняя гора и мы на месте. Справа из облака торчит вывеска – знак «Альпбаза Безенги». По дороге вверх идет две девушки. По походке понятно, что они из лагеря и просто прогуливаются перед ужином. Значит мы уже рядом.
Появились дома, появился лагерь, появились люди. Мы вскарабкались, уже среди домов, на небольшую стояночку и остановились.
Горы – не появились. Горы вообще пропали. Блин. А где панорама, где стена, где роща прямо перед нами. Я ведь уже планировал всё это увидеть сегодня. Я ведь точно знаю, как это должно выглядеть – я до дырок в мониторе засмотрел фотографии. Но за дверями автобуса нас ждала не панорама с треугольником Гестолы, а плотная изморось облака.
Это даже не дождь, это такая мелкая пыль в воздухе, это и есть само облако. Она довольно сырая и пронизывающая, и ветерок холодный. По сравнению с тем утренним знойным Пятигорском, это был просто другой конец земли. Верхний такой конец. Не видно было ни-чер-та. Никакой мало-мальской горы. Валуны только огромные лежали во всём небольшом радиусе моей видимости. Рядом с остановившимся автобусом стояло несколько строений. Татьяна назвала их назначение, показала направление где Брно, а откуда мы приехали, я тут же всё забыл, потому что трудно было сориентироваться в это мутной мгле, и в ней вообще все направления выглядят абсолютно одинаково. Как определять направления, если горизонт просто растворился? Да и всё – закончилась моя голова на сегодня, она перестала уже что-либо воспринимать, и Горизонт сжалился и оградил сознание от себя густой пеленой облака, затем, чтобы утром, когда я стану свеж «словно ветер морской», отмочить на всю катушку, порвя все горизонтали на вертикали и дали. А пока что надо было использовать остаток сил и мнений, чтобы минимально расположиться для ночлега. Завтра начнем разбираться, чем здесь можно пренебречь, а кем нет.
|
При вводе Логина и Пароля,
