При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
«Спасти нельзя уйти». Куда поставить запятую?
Кодекс чести альпиниста – есть ли он в жизни? Начнем с того, что в альпинизме существует один официальный кодекс – «Гималайский кодекс чести», принятый Международным Союзом Альпинистских Ассоциаций (UIAA). В печатных публикациях, иногда этот кодекс называют «Гималайским кодексом поведения», что по смыслу, пожалуй, ближе к сути вопроса. С этим вопросом хорошо корреспондируется опубликованная UIAA в декабре 2009 года «Декларация Этического Поведения в Горах». К первым двум положениям дополнительный комментарий явно не требуется - «В целях сохранения окружающих мест уносить с собой весь небиологический мусор. Следует сжигать использованную бумагу и другие биологические материалы. Проходя мимо хлама, оставленного другими людьми, по возможности следует забирать их мусор тоже». Однажды в «Узунколе» была проведена следующая акция – три отряда: новички, значкисты и разрядники в один из выходных дней были выведены на ночевки в ущелье. Мырды. У каждого был пустой рюкзак и большой мешок для мусора. Количество собранного и вынесенного мусора превзошло самые смелые ожидания. К сожалению эта инициатива не нашла в те годы дальнейшей поддержки. Но мусора вокруг биваков стали оставлять гораздо меньше. - «Использование воды. Следует сохранять воду чистой и избегать ее загрязнения моющими средствами в ручьях и родниках. Если на месте массового бивака (лагеря) нет оборудованного туалета, делать его следует не менее чем за 30 метров до источника воды. Покидая лагерь, следует сжечь или закопать бумагу, остающуюся от туалетов». Думается, что кроме мест расположения массовых биваков коммерческих лагерей, требование по оборудованию туалетов – день завтрашний. - «Для развития флоры растения должны быть оставлены в своей естественной среде обитания. Забирать с собой отростки, семена или корни считается нелегальным во многих частях Гималаев». Не только так. В свое время один из инструкторов «Узункола» (из Тарту) выкапывал из земли луковицы крокуса Шарояна (попросту – шафран). Потом он их упаковывал в коробки и отправлял домой. Зачем?! – В те времена Кавкавзские крокусы и особенно – шафран, имели у северных любителей-цветоводов большой спрос. Бизнес. Но через несколько лет в окрестностях «Узункола» шароян пропал вообще. - «Помогать вашим проводникам и носильщикам следовать мерам предосторожности. Не позволять им бросать в ручьи или реки упаковку из-под еды, банки из-под пива». Конечно так. Но, прежде всего, этому следует научиться самим. Однажды на Узункольской поляне стоял лагерь школы инструкторов горного туризма одного из больших городов бывшего СССР. Проходя мимо группы дежурных по кухне этого лагеря, им было сделано замечание по поводу выброса в реку Узункол большого количества кухонных отходов. Ответ был лаконичен: «Тебе это надо? - вот ты собирай и, относи к себе в лагерь!» - «При фотографировании надо уважать права собственности. Следует спрашивать разрешение и соблюдать имеющиеся ограничения». Местный колорит начинается с группового фото семьи пастуха у его коша или у порога дома в ауле. Усаживая многочисленную родню, в первую очередь следует в центре будущего кадра посадить самого старшего из семьи. А по возможности, потом, и фотокарточек парочку прислать им домой. - «Уважение святых мест. Берегите то место, куда вы пришли. Никогда не прикасаться и ничего не переделывать, находясь в религиозных объектах. При посещении храма или часовни следует походную обувь поменять на другую». Во многих краях постсоветского пространства часто могут соседствовать два молельных дома, различных конфессий. И даже, если получили приглашение войти, спросите насчет обуви – надо ее снимать или можно так заходить. Это будет воспринято как хороший знак внимания и уважения к местным обычаям. - «Чтобы не поощрять попрошайничества у детей, следует воздерживаться от раздачи им денег. Пожертвования программе защиты окружающей среды, медицинскому центру или школам - более конструктивный способ оказания материальной помощи». В первые годы работы альплагеря «Узункол» участников в лагерь привозили и отправляли домой на открытых грузовиках. И когда две-три такие машины потихоньку пробирались по кривым улочкам аула Хурзук, местные голопузые малыши бежали рядом и во всю мочь орали: «Туры-ы-ыст! Дай конфету-у-у!». Мало у кого в карманах лежали конфеты - и малышам летели мелкие деньги. И очень скоро, детвора начала кричать: «Туры-ы-ыст! Дай деньгу-у-у!» - «Уважать местные традиции, уникальную форму жизни в этом месте. Свободная легкая одежда более предпочтительна, чем короткие шорты, открытые майки и плотно облегающие брюки. Держаться за руки, целоваться в публичных местах неприлично с точки зрения местных жителей». Если хотите доброго отношения к себе со стороны местного населения, хоть на Кавказе или Средней Азии, точно выполняйте это указание. - «Гималаи могут изменить вас, но не меняйте их. Экология в горах (как, впрочем, и везде) - проблема, коренящаяся исключительно в человеческом сознании. В том смысле, что можно принять десятки законов, установить сотни урн, но люди будут оставлять мусор до тех пор, пока не изменится их сознание, пока они сами не поймут, что это не в их интересах. Однако, есть у этой проблемы и своя оборотная, хорошая сторона: меняя постепенно сознание людей, подобно тому, как вода подтачивает самый твердый камень, можно в итоге добиться решения экологической проблемы. Требуются усилия скорее даже требуется постоянство в усилиях, подобное упорству воды, год за годом делающей свое дело». Это указание-утверждение имеет равноценное хождение во всех краях наших необъятных гор! Но вместе с этим, отсутствие в Кодексе моральных вопросов, вопросов оказания помощи терпящим бедствие и т.п., может насторожить и заставить делать свои личные предположения. А может быть изначально, так и было задумано авторами проекта Кодекса?! Если перечисленные пункты «Гималайского кодекса чести», кроме подобных опасений не вызывают отрицаний, то отдельно стоящая проблема – «Кодекс чести на вершинах - восьмитысячниках» не только вызывает массу вопросов, но и проводит довольно четкую границу между двумя мнениями. Итак. Существует ли вообще кодекс чести на восьмитысячниках? Ответ на этот вопрос в свое время попытался дать ответственный секретарь Федерации альпинизма СССР В.Н.Шатаев. В опубликованной журналом «Risk.Online RU» его статье под названием «Существует ли кодекс чести на восьмитысячниках?» он, в частности, писал: «Альпинисты всегда были вместе до конца восхождений на Памире и на Тянь-Шане. Мы помогали друг другу, сообща спускали вниз заболевших. Всегда старались спустить вниз тело погибшего...» Добавим от себя, позору и отлучению от альпинизма подвергались те, кто пренебрегал этими неписанными правилами этики и поведения в горах. Далее В.Шатаев говорит: «Тот же, кто едет в Гималаи сейчас, заранее должен знать: если он серьезно заболеет, получит травму или погибнет, никто не будет спускать его тело, даже товарищи по команде. Только склоны окружающих его вершин будут ему памятником». Трудно сказать насколько эти слова отражают принципиальную позицию В.Н.Шатаева, но в качестве справки о том, как может складываться обстановка и какие обстоятельства будут ждать восходителя-гималайца, их вполне следует воспринимать в серьез. Ведь существуют же реалии, с которыми хочешь - не - хочешь, а приходится считаться… Далее В.Н. Шатаев объясняет: «Сейчас наши альпинисты платят собственные большие деньги за участие в гималайских высотных восхождениях и конечно, им надо выбирать: либо оказывать помощь, либо все же совершать восхождение, зная, что другой возможности не будет. Люди знают, что после участия в спасательных акциях они уже не смогут заниматься восхождениями из-за нехватки времени, продуктов, снаряжения, кислорода». Мы бы добавили – «… и просто собственных физических и моральных сил». Итак, можно сказать, что человек занимающийся восхождениями подобного толка, подвергает себя на каждом из них постоянному риску? По сравнению со всеми остальными природными стихиями, горы более чем все остальные представляют опасность для жизни человека. Альпинизм – всегда связан с риском и опасен для человека. Понятие «риск» можно рассматривать, как сложное социальное и философское явление. Если и имеется формула риска, то в ней понятие «риск» является соотношением случайностей, которые конкретный человек может преодолеть, к случайностям, которые могут этому человеку встретиться на горном маршруте. Если так, то эта формула вполне безнадежна и вывод напрашивается только один – «риск» всегда будет риском, даже если человек умеет свести его (как ему кажется) к абсолютному минимуму. При желании можно подсчитать, сколько «рисков» поджидает восходителя на одном «восьмитысячнике». Условно, можно принять цифру в 100 «рисков» (можно и меньшую цифру взять, можно и большую). А если делать восхождения на все четырнадцать таких вершин? – правильно, суммарно «рисков» будет в 14 раз больше, чем на одном! Получается так, что люди гибнут в мирное время. В этих ситуациях нет ничего предельно высокого, но люди почему то идут на риск сопряженный со смертью из-за недостачи кислорода в воздухе которым они дышат на больших высотах. (Выше 8000 метров без дополнительного кислорода в мозге ежесекундно погибает большое количество клеток). Можно поставить вопрос следующим образом – стоит ли это мероприятие такой цены и есть ли у людей внутренний запас, чтобы повернуть назад в критический момент? Хватит ли ума и воли принять решение не только начинать восхождение, но и прервать его в то время, когда весь организм бунтует изо всех последних сил и сопротивляется насилию над собой? Вполне понятно, что эти вопросы критически не только для самих участников, но ложатся на совесть и плечи руководителя непомерным грузом. Ему нужно принимать решительное, порой крайне тяжелое решение, если кому-то в группе станет плохо. Отменять подъем и всей группой уходить вниз, спасая здоровье, а может быть и жизнь одного из них? Отправить его с кем-то вниз? – а с кем, кого назначить и почему именно данного человека? Положиться на действие лекарств и на случай – авось ситуация выровняется и, идти дальше вперед и вверх? Каждому участнику группы будет о чем подумать, если по пути к вершине на снегу встретиться лежащий замерзающий или умирающий человек. Пройти мимо с мыслью «сам виноват, не повернул, когда надо было»? Или помочь? Бросить все, оставить мечту и спустить человека вниз, возможно спасти ему жизнь ценой всех своих устремлений? А если он уже обречен и все равно умрет, вне зависимости от того поможешь ему или нет? Не всегда сразу осознается ситуация возникающая на большой высоте в условиях кислородного голодания. Можно сделать личный тест: предложить самому себе подъем по лестнице в течение 20-30 минут. Остановиться. Проверить свое самочувствие. Единственным ответом будет слово – «тяжело». А если так подниматься 5-7-10 часов к ряду? А за плечами рюкзак весом до 20 кг? А ветер такой силы, что беспрепятственно валит человека с ног? Ну и последнее – кислорода так мало в воздухе, что организм человека сам противится простому движению, не говоря о тяжелой физической работе. На вершинах высотой близкой к 7000 метрам и более, слабых людей нет. И даже сильные должны обладать такой волей, чтобы контролировать себя и ситуацию, сохранять ясность мышления. Нет секрета в том, что бытуют ситуации, когда альпинисты проходят мимо больных или умирающих. Остановиться и оказать помощь кому то чужому – это значит наверняка потерять все, мало у кого хватит сил на вторую попытку восхождения. Вот и возникает личный вопрос – смогу ли я повернуть назад? А тут не далеко до вопроса-утверждения - что, эта цель важнее всего, важнее жизни? Известный австрийский альпинист Петер Хабелер в своей книге «Победа на Эвересте» очень четко изложил свою позицию по данному вопросу: «...Это должна быть борьба в одиночку. Не только с жуткой горой и ее неизвестными опасностями, не только с физическим истощением, арктическим холодом, ураганным ветром, снегом и недостатком воздуха, с коварной высотной болезнью, собственной «внутренней пошлостью» и ужасающей уверенностью, что если что-то случится там наверху, нет никакой возможности спасения... Каждый полагается только на самого себя. Если что-то случится с одним – помощь исключена, каждый занят в достаточной степени тем, чтобы спасти себя... Мы были единодушны: если один из нас попадет в беду, другой должен непременно попытаться, невзирая ни на что, спасать себя». В подобных случаях, пожалуй, не следует сбрасывать со счетов все то, чем человек жил, до возникновения вокруг него какой либо экстремальной ситуации и принимать экстраординарные решения, вопреки своему внутреннему «я». Ярким примером может служить случай произошедший с английским восходителем на Эльбрусе – он просто потерялся! Назревал скандал – пропал иностранец! На поиски неудачника были брошены несколько групп спасателей. Прошел безрезультатный день поисков. Одна из спасательных групп была вынуждена заночевать на вершине. Вылезая на рассвете из палатки, они были безмерно удивлены – поблизости сидя на корточках, по сути дела, замерзал этот самый англичанин! Никаких расспросов – вниз и только вниз! На «Приюте 11-ти» врач быстро привел бедолагу в порядок, и он сумел ответить на мучавший всех вопрос: «А почему ты на морозе сидел всю ночь, когда рядом стояла палатка?». Ответ поверг наших альпинистов в полное изумление: «А я постучал, но мне не ответили…». Человек настолько привык быть один на один с самим собой и рассчитывать только на свои силы (средства), что ему было невдомёк, нарушить правила и войти без разрешения (!). Не только среди альпинистов, но и в широком кругу людей мало-мальски знакомых с особыми горными условиями бытует мнение, что высоты более 8000 метров являются «зоной смерти». Да, это соответствует действительности. На больших высотах гипоксия (недостаток кислорода в том воздухе, которым мы дышим наверху) оказывает более серьезное воздействие на функциональное состояние высших нервных центров, вызывая притупление чувствительности, нарушение правильности суждения, потерю самокритичности, интереса и инициативы, иногда потерю памяти. Заметно уменьшается скорость и точность реакции, в результате ослабления процессов внутреннего торможения расстраивается координация движений. Появляется психическая и физическая депрессия, выражающаяся в замедленности мышления и действий, заметной потере интуиции и способности к логическому мышлению, изменении условных рефлексов. Здесь наблюдается парадокс - человек при этом продолжает считать, что его сознание не только ясно, но и необычно остро (!). Он продолжает делать то, чем занимался до серьезного воздействия на него гипоксии, несмотря на подчас опасные последствия своих поступков. Работоспособность на высоте свыше 8000 метров находится в пределах 15% от номинала. Все это, замешанное на (огромных) деньгах и мимолетном знакомстве (люди то совершенно чужие) – являет собой смертельно опасный коктейль. У людей при более «простых» ситуациях (допустим, высота Эльбруса) нарушаются условные рефлексы, а тут речь о высшей нервной деятельности. Каждый, кто идет туда, знает об этих, кому «не повезло», но участвуют же в мероприятиях даже с меньшими шансами на удачу. В свое время, автор участвовал в поиске пропавшей на склонах Эльбруса группы Прибалтийских альпинистов. Наконец группа была найдена. Но в ней был человек с тяжелыми проявлениями «горной болезни». Нужна транспортировка. Вдруг этот человек встает и говорит, что ему надо пойти в сторонку… Ну, где на склонах Эльбруса может быть эта «сторонка». Ему посоветовали отойти на несколько шагов… Через какое то время повернулись посмотреть, что там у него. Но его в ближайшей близости не оказалось! Маленькая фигурка маячила на значительном расстоянии. Догнали. Спросили – куда это он отправился. Ответил – «Ну, я же сказал, что пошел…». Глаза у него при этом были полностью никакие – он смотрел как бы сквозь тебя, не видя тебя. Но приблизиться к себе агрессивно не подпускал. Решили скрутить его силой и упаковав в спальный мешок и палатку, спустить на «Ледовую базу». Когда он пришел в себя, то очень осознанно и трезво спросил «А зачем это все со мной сделали?» Когда же ему объяснили, то он так и не поверил, что эта ситуация происходила именно с ним. А тут - 8000 метров. При этом не следует забывать, что на высотах более 8200 метров, медики не советуют находиться более 12 часов. При этом не следует опираться на отдельные факты нахождения людей на этих высотах в более продолжительный период времени.
Характерный пейзаж высотного лагеря после шторма
Можно представить себе состояние человека, когда он находиться в разумной доступности от своей цели, о которой мечтал, готовился, вкладывал далеко не малые деньги – с одной стороны и, вдруг появляется нечто такое, ради чего он должен всем этим пожертвовать (!). И далеко не факт, что человек выживет и просто скажет тебе «спасибо». Вот и появляется эта самая проблема, для решения которой надо очень сильно задуматься – какая цель важнее для тебя.
В этой связи может стоить вспомнить, что у парашютистов бытует такая поговорка – «Ниже 600 метров – друзей нет». Но в тоже время существуют примеры обратного порядка. Однажды инструктор понял, что его ученик во время прыжка не может открыть свой парашют. Это было уже на высоте 500 метров. Поймав пролетавшего мимо неудачника, инструктор сам выдернул у него парашютное кольцо. Потом на высоте 150 метров, успел открыть свой парашют. От встречи с землей его отделяли … три секунды.
Анатолий Букреев
Положительным примером может служить ситуация возникшая в экспедициях Украины и США на Эвересте в 1999 году. Трое украинских альпинистов (В.Терзыул, В.Горбач и В.Копытко), находясь в лагере 8300, собирались совершить бескислородное восхождение на Эверест. Погода в эти дни была неустойчивой. Так случилось, что один из тройки (В.Копытко) погиб на спуске, а остальным требовалась срочная помощь. Благодаря усилиям руководителя международной экспедиции Рассела Брайса (Russell Brice) и руководителя американской экспедиции Эрика Симонсона (Eric Simonson), был срочно создан добровольный отряд альпинистов, в который вошли альпинисты: России, Украины, Болгарии, Италии, США, местные шерпы. Благодаря такой оперативности помощь оказалась своевременной.
Спасательные работы на Аннапурне (8091 м.) в 2008 году по спасению испанского соло-восходителя Иньяки Очао. Альпинисты разных стран, по зову души рисковали собственной жизнью, ради своего коллеги и товарища. Этот поступок и действия интернациональной команды, признаны важнейшей заслугой альпинизма 2008 года. Всем участникам спасательных работ была вручена премия Принца Астурийского (Выдающиеся достижения в науке, культуре, спорте и за гуманизм). Среди лауреатов: С.Богомолов и А.Болотов (Россия) Д.Урубко (Казахстан), Ули Штек и Симон Антаматтен (Швейцария), Mingma Dorji, Nima Nuru, Pinjho, Pemba, Ongchu Onchu (Непальские шерпы) Ненси Морин и Дон Бови (Канада) Роберт Жымчак (Польша) Алекс Гаван, Минхи Радулеску и Хория Колибасану (Румыния).
Практика восхождений на большие горы полнится подобными примерами. Скорее всего, здесь дело не в официальном Кодексе, который, кстати, не затрагивает вопросов поведения и этики альпинистов во время восхождения на большие вершины, а в личном понимании и мотивах своего поведения во время возникающей ситуации, требующей участия или вмешательства каждого руководителя или участника в этот момент. |
||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
