Всего отзывов: 2 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Р. Месснер

С Месснером я познакомился совершенно случайно. Это было теплым апрельским днем в Москве.

Стоим у ворот на взлетное поле и ждем команду на посадку. Рядом с нами останавливается микроавтобус, и из него с кучей мешков выходят два парня. Похоже, летят с нами. Похоже, одного где-то видел. Точно видел!

Сверяю воспоминания с оригиналом и устанавливаю личность – Рейнхольд Месснер. Второго не знаю, потом выяснил – это его брат.
Наконец загружаемся в самолет и начинаем лететь.

Вот во время этого полета в Хатангу на «попутке» (это был ТУ-154, который летел на Аляску с посадкой в Хатанге) мы и познакомились. Общая тема нашлась быстро, и это были не горы, а снаряжение. Я в это время немного работал на фирму «Салева», а Рейнхольд чуть раньше рекламировал по контракту ее продукцию. Вобщем, беседа пошла.

И что интересно, он тоже хотел на Полюс, но не пешком, а на лыжах, используя в качестве движителя крыло-парус. Такая вот у него была мечта- идея. К слову в этот раз не сбылось – что-то там движитель забарахлил.

А мы своих итальянцев на СП «доставили». Вот она сила «Золотого Тельца»! Но все это отдельная и другая история.

А с Месснером я познакомился совершенно случайно.
И мы решили дружить. А что делают, как правило, друзья, ну кроме совместного распития спиртных напитков? Правильно. Приглашают друг друга в гости (вспомните Винни Пуха). Вот и я пригласил Рейнхольда летом на Восточный Памир, в Музкол. Есть, говорю, друг Рейнхольд, в Музколе гора Биткая. Ну, ничем Транго не уступает, а может даже и круче. Вобщем приезжай, говорю, летом, не пожалеешь. А денег на поездку ты достанешь, тебе дадут.

Ничего не ответил мне Месснер, а только задумался (наверное думал, где денег на Музкол взять), и улетел с братом и крылом-парусом к себе домой в Тироль. Но звонить и писать обещал.

Р. Месснер

Был обычный теплый питерский вечер (а далее не по М.Леонидову), я открыл свой mail-box и увидел там следующее:

« Виктор, привет. Денег на Музкол нет, зато есть деньги для поездки на Алтай под Белуху. Еду с группой высотных операторов и женой. Подробности позднее. А сколько это будет стоить?»

Так началась экспедиция Месснера на Алтай. Мы довольно быстро согласовали все условия пребывания экспедиции на Алтае и договорились о сроках.

Весьма необычна, для меня это точно, была цель экспедиции. В то время Рейнхольд писал книгу о так называемых “Holly Mountain”, в число которых наряду со знаменитым Кайласом и входила Белуха. Так вот, под этот проект Рейнхольд и получил деньги. Он планировал «побродить» в окрестностях Белухи, встретиться и побеседовать с «белухопоклонниками» и «шамбалофанатами» - этот факт известен, под Белухой летом их целая армия. Ну и апофеозом экспедиции должно было стать восхождение на Белуху. И все впечатления от этого путешествия должны были войти в книгу Рейнхольда и в фильм, снимать который и ехали два оператора.
Встретили экспедицию в Новосибирском аэропорту.

Западно-Фирновое плато 3800 м. Рассвет, после бури. Вид на Северо-Западную вершину

Сам Рейнхольд с его шевелюрой и бородой, Сабина, его жена, худенькая милая блондинка. Она абсолютно не вписывалась в этот кочевой антураж, присущий всем экспедициям. Да и впоследствии она вела себя очень скромно и тихо. Я не хочу сказать, что она должна была «буянить» и т.д. и т.п., но у меня создалось впечатление, что все, что она делала в этом путешествии, она делала не для себя, а для Рейнхольда, восхождение на Белуху тоже.

Группа операторов – два разбитных парня, один Вольфганг, рыжий коротышка с бородой, отличный веселый парень, реальный альпинист и высотный оператор, он уже был с Месснером в нескольких экспедициях в Гималаях. Другой – Мартин, здоровый, совсем молодой мальчишечка, как оказалось впоследствии, почти без опыта горных путешествий. Думаю, что его в экспедицию «запихнул» спонсор, чтобы через него контролировать процесс расходования пленки (или что там крутится внутри камеры) – шутка.

Наскоро перекусили, загрузились в автобус и поехали. Ехать надо было до Тюнгура – «тупикового» поселка на берегу Катуни, в 30 км от подножия Белухи. Там была наша база.

Белуха - Вид на Юго-Западную вершину

Ехали долго, утомительно. Рейнхольд был весь в нетерпении, и, извините, «задолбал» вопросом – когда приедем? И каждый раз получал очень четкий и по-русски ясный ответ – скоро. Так оно и произошло, если не считать того, что в дороге пришлось заночевать. Вобщем, к обеду следующего дня были на месте. Если отсчитывать от последнего вопроса Рейнхольда о времени прибытия, то приехали действительно скоро.

Устроились. Еще раз уточнили планы. Выяснил, что Сабина будет участвовать во всех мероприятиях, включая восхождение на Белуху.

Летом через Тюнгур под Белуху проходит много туристов, т. е людей, которые в курсе событий в альпинизме. Поэтому приезд Месснера вызвал настоящий ажиотаж. Я думаю, что Рейнхольд в жизни столько не фотографировался. Было забавно, что многие почему-то спрашивали меня – а можно с ним сфотографироваться? Сдвигал брови, делал серьезную физиономию и отвечал – можно. Вобщем халтурил продюсером.

Томские стоянки - Ледник Арбуз

Из всего, что происходило дальше, наиболее интересно, конечно, восхождение на Белуху. А до этого мы гуляли по ущельям, смотрели древние наскальные рисунки, что у речки Кучерла. Сделали небольшой трекинг с одной ночевкой через перевал из ущелья в ущелье. Много разговаривали о жизни, о горах, о приключениях, каждый о своих, вроде, кто круче. Рейнхольд оказался интересным собеседником. Впрочем, это и не важно. Он был интересен по определению. Человек, который первым сделал то, что сделал Рейнхольд, заслуживает не только уважения и мировой славы, но и простого интереса к себе, как к человеку. К тому времени, когда мы с ним познакомились, он уже немного поостыл к экстриму. Его больше интересовали такие проекты, как «Holly Mountain» или Северный Полюс. То, что он заболел «Полюсами» я понял сразу. Амундсен, Пири, Скотт – он знал об этих людях все, и это было действительно интересно. Я даже услышал в его интонациях, буквально ощутил, песчинку зависти к этим людям и даже ко мне – ведь я был на Северном Полюсе и не раз, а он пока не был. Но это по хорошему, уважительно. Тем более что Рейнхольд понимал, что у меня -то тоже есть такая песчинка по отношению к нему.

А вобщем, мне показалось, что Рейнхольд довольно закрытый, замкнутый человек и разговорить его не легко. Может быт это влияние славы и популярности – я мол, знаю себе цену, а может быть, и это вероятнее, он такой и есть – упорный, может быть даже «упертый» парень, который определил цель сам себе и идет к ней. Цели- то меняются, но отношение к каждой из них, как к Эвересту. Отсюда и закрытость, откроешься – отвлечешься от цели.

Интересно, что даже в нашем легком, прогулочном трекинге, по простой тропе, по изумительно красивым местам, Рейнхольд «пер, как танк». Без перекуров, без остановок, далеко опережая весь караван – вспомогателей, операторов с лошадью, которые исправно много снимали. От ночевки до ночевки. Приходилось тянуться за ним, и не для того, чтобы равняться с ним, а просто я был хозяином, а он гостем. Я отвечал за всех, в том числе и за него.

Всё, прогулки закончились. Теперь на Белуху. Всем караваном перебрались из Тюнгура на озеро Аккем. Оттуда будем выходить на Белуху. Пару дней пожили на Аккеме. За это время Рейнхольд взял несколько интервью у «шамбалистов». Вольфганг и Мартин занимались съемками на Акккеме. А я готовил восхождение. Оно, конечно, простенькое – через седло Берельского, то ли «двойка» то ли «тройка», но все-таки это Белуха, довольно коварная и непредсказуемая по погоде, да и высота не километр, все притягивает к себе. На иной «двойке» с погодой можно такого хлебнуть – «мама не горюй». Постарался донести это до наших экспедиционщиков. Сказал, что на восхождении командую только я, и что с нами пойдут еще три человека – Саша Колчин, Шура Жуков и Володя Титов, они конечно Эвересты не покоряли, но с ними будет надежней.

Готовимся, раскинули груз, всем поровну, кроме операторов – у них своего достаточно и Сабины, по понятным причинам. Хотя Рейнхольд сказал, что Сабине надо дать, как и всем (в смысле грузов).

Белуха - Рассвет на ТКТ

Завтра подход, в хижину под перевалом Делоне, там ночуем и рано утром вверх. Перед выходом попросил всех показать содержимое рюкзаков, напряглись, но показали, я же предупредил, что главный. Проверил, убедился, что не все правильно поняли меня про коварную Белуху, и первым Рейнхольд.

Подошел, посмотрел, что берет с собой, понял, что и он не понял. Из груза выкинуты – 4 ледобура и тент от палатки (у него “Sumitomo”). Спрашиваю, почему? В ответ вопрос – на какой высоте ночуем перед восхождением? Отвечаю – на 3900.Это, говорит, значит, что тент не нужен, дождя точно не будет, а для защиты от снега хватит и палатки. Отвечаю – запросто может быть дождь, это не Альпы. Не верит, не буду, говорит, брать тент и ледобуры, у нас их итак аж 4 штуки, хватит, чтобы забраться на перевал Делоне. А забыл «разгильдяй Тирольский», что ледобуры то нужны, чтобы палатки поставить, а то, невзначай сорвет ветром. Ну нет, ни в какую. Ладно, говорю, басурманин, черт с тобой, ледобуры я сам возьму, а без тента, уж не обессудь, наплачешься, ежели дождь пойдет. Усмехнулся в бороду Рейнхольд и стал упаковывать рюкзак дальше. А я ругнулся в прозрачный и чистый алтайский воздух и пошел проверять следующего.

На следующее утро мы растянулись в цепочку под перевалом Делоне. Простенький перевал, перед выходом на него около четырех веревок льда, не отвесного, но крутенького. «От греха» надо страховаться. Рейнхольд впереди в связке с Сабиной, наши в «тройке», киношники в двойке, а я бегаю между ними, не дай бог на горе они такие же разгильдяи, как при сборах. Двигаемся потихоньку. На полпути Рейнхольд посылает вперед Сабину. Она послушно «царапается» вверх. По движениям видно, что побаивается, но его боится больше.

Вот черт ! 10 метров вверх и в два раза больше вниз – загадка –что это? Ответ- срыв. Пока ликвидируем последствия, пока забираемся на перевал, солнышко тут как тут. Снег киснет на глазах. С перевала вниз и на седло Берельского, там будет наш штурмовой лагерь. По моим расчетам из лагеря до вершины часа 3. На седле будем ночевать, а завтра по темноте на гору. До седла добрались часа в 4 дня. Перекусили и решили натоптать следы наверх, на завтра. Прошли почти до гребня. На следах поставили вешки (их понаделали еще внизу, и не зря).

Посмотрели завтрашний путь наверх, и обратно на седло. Ставим лагерь, едим и спать. Выходим в 5 утра завтра. Лагерь из трех палаток, операторы, Рейнхольд с Сабиной и остальные (т.е. мы).

Плато между Восточной и Западной Белухой. Вид на Восточную Белуху 4506 м

4 утра, собираемся. За ночь нагнало облаков. Погода явно портится. Уже есть редкие снежинки. Пока завтракаем, предлагаю гостям завалить палатки и закрепить их ледобурами. Не хотят, говорят - вещи намокнут. Ладно, закрепили втихаря сами все палатки ледобурами, ну а валить уж не стали, завалили только свою.

Идем вверх, погода портится на глазах, сильный туман со снегом. Ветер пока не сильный. Очень помогают вешки, без них точно бы не вышли на гребень. Даже с ними в одном месте теряем час – полтора, обходя трещины на пути к гребню. Когда вышли на гребень, задуло основательно. Видимость метров 20-30 не больше. Потихоньку пробиваемся наверх. Гребень довольно крутой, на одних ногах не пройдешь даже в хорошую погоду. До вершины совсем немного. Впереди попеременно Рейнхольд и я, Сабина ниже, за ней киношники вперемешку с нашими. Я периодически «мотаюсь» от Рейнхольда до киношников. Погода уже по настоящему, по-серьезному плохая. В очередной раз «добегаю» от киношников до Сабины и вижу, что Рейнхольд спускается к нам. Спрашиваю, куда, что случилось? Будем спускаться в лагерь, погода плохая, рисковать не будем. Скажу честно, я расстроился. Но выбор за ним. Думаю, что причиной такого решения была Сабина. Нет. Она была в порядке, но, уверен, что в таких переделках ранее не была, да и не знаю я, о чем они говорили, пока я был у киношников. Ну вниз, так вниз. Не судьба значит. Зато Рейнхольд в большей степени уверится в том, что Белуха «Holly mountain», раз не пустила его. Говорю о решении ребятам. Спускаемся долго. Погода такая же, видимость уже нулевая. Метет по-прежнему, снег сырой, тяжелый. Наконец выскочили из лабиринта трещин и собственных вешек. Палатки уже должны быть близко. Наконец видим темные пятна на снегу. Вполне ожидаемый результат. Все палатки лежат. Только нашу то мы сами завалили, да еще и снегом для верности присыпали. А вот палатки друзей повалил ветер. Хорошо не порвал. Печальная ситуация с палаткой Вольфганга и Мартина. Тент порвало в клочья и унесло, саму палатку завалило, молнию на входе порвало, внутрь набился снег – сколько раз говорил – закрывать двери плотней надо! Самое ужасное, что все вещи ребят выдуло из палатки. Хорошо, хоть ледобуры ввинтили, а так бы и палатки унесло. Организовали экспедицию по поиску унесенных вещей. Нашли почти все, спальники вообще лежали на краю огромной трещины, как туда не свалились, мне до сих пор не понятно. Все мокрое, хоть выжимай. С палаткой Рейнхольда получше, снега внутри нет. У нас все ОК. Зато сами все промокли насквозь. Несмотря на ветер и снег, вернули все палатки в исходное. Готовим есть. Ветер немного стих, но на небе не просвета. Похоже это еще не все. Предлагал начать спуск прямо сейчас, время еще есть, но по состоянию гостей, особенно киношников, решили переночевать здесь, а утром, уже в любую погоду вниз.

Гостей искренне жаль. Тентов то нет, значит внутри все насквозь мокрое. Предложили ребятам наши спальники, все-таки мы с тентом, да и спальники сухие. Получили героический отказ. Ну ладно, в конце концов, не маленькие, ночь переживут, надеюсь. А вот она и ночь наступила. Готовим второй ужин, все-таки с едой теплее. Немного прояснилось. Но это было просто маленькой «заманкой». Около 12 ночи случилось то, во что не верил Рейнхольд. Совершенно жуткая гроза, с молниями с оглушительным грохотом, а самое ужасное – с настоящим ливнем! У меня как-то было такое на Ц. Кавказе на Уллу-Каре, где-то тоже на высоте около 4000 метров. Реальный дождь вперемешку с градом, только там было хуже – не было палатки. Мы то с тентом кое-как это еще терпели, хотя и нас подмочило. А вот как выжили друзья, я не представляю.

К 5 утра затихло. Сходил к ребятам и к Рейнхольду. Долго добивался ответа, на фоне стука зубов услышал, что все Gut. Наготовили чаю и каши. Кастрюльки с едой молниеносно исчезали в недрах палаток, и также быстро вылетали назад. Все-таки прав народ «тяжело в деревне без нагана, а в горах в палатке без тента». Немного рассвело и на горизонте появилось чистое небо. Как и бывает часто в горах, сегодня погода будет класс. Это природа и Гора говорят человеку – ну что, «царь природы», уяснил, где ты, а где я. То-то же, иди пока, живи, и рассказывай взахлеб, как ты природу «покорил».

Объявлен общий сбор, через час идем вниз. Все собираются. Только Вольфганг и Мартин безо всякого успеха пытаются выжать свои спальные мешки, вовсе не для того, чтобы они были сухими, а, просто, для того, чтобы они были легче. Поняв, что, как не выжимай, а все равно тяжело, оба дружно решают их оставить на ночевках, т.е. попросту выбросить!

Прохождение Северо-Западной Вершины 4407 м

Это решение киношников, с одной стороны изумляет наших ребят (ведь до базы всего 4-5 часов ходу вниз), а с другой стороны зажигает в их глазах нездоровый (а может как раз и здоровый) блеск. По согласованию с киношниками, брошенные спальники молниеносно исчезают в рюкзаках парней, а Шура Жуков еще и не забывает предупредить Вольфганга – внизу не проси назад свое барахло или неси сам. Но решение принято, нести охоты нет, над ночевкой раздается многократно повторенное – Ja! Ja! Ja! (не хватает только Das Ist Fantastich!).

Спускаемся не спеша, погода класс. Сразу у языка ледника нас встречают ребята с базы на лошадях.
Все.

А что. Кино снято, материал для книги собран, ну а гора, а что гора. Гора стоит и ждет других бравых парней.

Ну вот, пожалуй, и вся история о том, как Месснер ездил на Алтай. Мы остались друзьями и поддерживаем контакты до сих пор.

Я искренне рад и горд тем, что мне довелось познакомиться с Рейнхольдом, и даже походить с ним по горам. И я еще раз убедился, что он стал таким, как он есть, не потому, что много лучше других, а потому, что он все делал на «чуть-чуть» больше и лучше чем другие.

Был немного упорнее, немного терпеливее, ну и немного удачливее других. И вот эти маленькие, порой крошечные «чуть-чуть», собираясь воедино, и поднимают человека надо всеми.

Всем пока. И удачи на чуть-чуть больше, чем всегда.