В конце августа завершилась длившаяся почти месяц российско-украинская научно-спортивная экспедиция «Казбек-2005», собравшая ученых-гляциологов из Российской академии наук и восходителей из Владикавказа, Краснодара, Москвы, Пятигорска и Крыма. Участники экспедиции не ограничились восхождением лишь на Казбек (5033 метра) тремя группами по разным маршрутам. После отъезда домой большей части спортсменов-экстремалов шестеро наиболее стойких к суровым тяготам походной жизни альпинистов уехали в Приэльбрусье, где поднялись на второй пятитысячник – Эльбрус (5642 метра). Об этом рассказ участника событий – керчанина Ильдара Марданова.

Еще за две недели до начала экспедиции я не был уверен, что смогу принять в ней участие. Сомнения на этот счет развеял мой друг Борис Переваров (ЧП «Лазурит»), предоставивший средства для поездки. Не остался равнодушным к моим проблемам и мой ученик Антон Москатов. Прихватив на работе у Винура Халилова его «Зенит TTL», я почувствовал себя «во всеоружии». Упаковав рюкзак, ночью 28 июля я сел в «убитый» краснодарский автобус и отправился в очередное экстремальное турне по Кавказу. На пароме встретил Николая Охримовича – участника из Севастополя – и пожалел, что не взял билет на севастопольский рейс. Уж больно комфортабельно смотрелся «Мерседес» с кондиционером, в котором ехал Николай.

Автобусные проблемы продолжились в Краснодаре. Билеты на 17 человек, в том числе багажные, были приобретены заранее, но мест для наших рюкзаков в багажном отсеке старого «Икаруса» не нашлось. Либо у нас рюкзаки были непомерно большие, либо автобус был какой-то неправильный. Его отправление задержали на 1,5 часа. Выход нашелся довольно неожиданно. Провожавший нас Михаил Кривуля – участник прошлогодней Казбекиады – нашел машину за 1500 рублей, в которую погрузили рюкзаки и вместе с руководителем группы Ольгой Неподобой и завхозом Дмитрием Нырковым отправили во Владикавказ.

Вторая бессонная ночь пролетела как асфальт под колесами. Владикавказ встретил жарой. Весь состав экспедиции постепенно собирался за городом на базе республиканского МЧС. Ученые и команда Федерации альпинизма Пятигорска на следующий день на «ПАЗе» укатили в Грузию, а мы еще сутки пили местное пиво и заедали его осетинскими пирогами.

Утром 1 августа за нами приехал все тот же «ПАЗ», и уже в 10 часов вся команда в ожидании перехода границы сидела на российском КПП Верхний Ларс. Граница оказалась на замке: мы просидели без причины восемь часов. А вот грузинский КПП проскочили на удивление быстро - за 25 минут.

В Гвилети водитель свернул с Военно-Грузинской дороги и попытался завезти наши непомерно тяжелые рюкзаки и еще неизмученные тела вверх по ущелью реки Амали. Не получилось. Пришлось выгружаться и останавливаться на ночлег, а утром все тащить наверх.

Спокойная, размеренная жизнь закончилась вместе с грунтовой дорогой у палатки грузинских пограничников. Далее начиналась узкая тропа на крутом лесистом склоне. Настолько крутом, что временами приходилось тащить свой скарб в полуметре от края уходящей вниз отвесной стены. Густой кустарник, березы, высокая и мокрая от дождя трава… В какой-то момент бронхит, которым я заболел по дороге, перекрыл в моих легких краник с кислородом. Дышать стало тяжело. Помощь пришла лишь к концу девятичасового подъема в лице руководителя экспедиции Дмитрия Солодкого (Ибрагима). Ибрагим молча забрал мой рюкзак и потащил его наверх. А еще ранее этот же неподъемный рюкзак облегчил Андрей Голенко (Ангол), забравший себе веревку. Ангол еще не раз показывал пример взаимовыручки в горах. Настоящий товарищ, с таким и в одну трещину не страшно сорваться.

День заканчивался где-то под Девдоракским ледником среди мокрой травы и отвесных скал. Поев горячего супа, выпив десять грамм спирта для согревания своего замерзшего, но еще живого организма, намазавшись с ног до ушей «звездочкой», я отключился в своей палатке, временами беспокоя надрывным кашлем соседку Марианну.

Следующий день выдался на редкость легким. Подъем занял не более часа. Мы пришли в лагерь гляциологов, где провели среди развалин каких-то строений советских времен два дня. Большинство ученых работали на леднике, пятигорцы ушли на хребет Барт-Корт. Ибрагим со своей небольшой группой отправился на разведку ледопада, а нам оставалось созерцать временами открывающееся в облаках ущелье, круто уходящее вниз, да склон, на котором наши бедные организмы корячились два дня. Иногда тишину в лагере нарушал детский смех: одна из ученых взяла с собой годовалого сына Михаила. Выглядело это довольно необычно: играющий недалеко от ледника малыш. Даже Владимир Кореньков из Владикавказа, дважды побывавший на Эвересте и прошедший не одну войну, был немало удивлен.

Утро 5 августа было ясным. Мы пересекли траверсом Девдоракский ледник и по одному из кулуаров начали подъем на хребет Барт-Корт. 45-градусный склон одолели по камням и местами по траве. Ибрагим и члены его группы, уходившие с этого дня по новому маршруту, помогли отстающим участникам нести рюкзаки. На гребне выяснилось, что он не такой уж и широкий, подъем по нему продолжили по верху северного склона. Еще днем измученные тела участников перестали потеть: сказалась сильная потеря влаги. Через десять часов вышли к небольшому озерцу, где стояли три палатки пятигорцев. Пятигорцев на стоянке не было: опережая нас на два-три дня, они ушли на штурм Казбека. Найдя рядом среди скал ровную площадку, мы установили свой лагерь. Кроме нас в лагере обитали маленькие зверьки – ласки, резвившиеся на снежнике. Оставив среди камней открытой банку консервов, мне удалось с близкого расстояния сделать несколько фотоснимков этого неугомонного зверька.

На следующий день с удачного восхождения вернулись пятигорцы, собрали лагерь и ушли вниз. А к нам с Девдоракского ледника поднялся Андрей Пилюгин, оставивший группу Ибрагима из-за болезни (объелся грибов).

Утром 7 августа группа из 18 человек продолжила подъем к Казбекскому плато по гребню хребта Барт-Корт. В отличие от пятигорцев, мы тащили на себе все пожитки к новому месту лагеря. Маршрут по хребту, классифицированный как 1Б, местами приходилось проходить свободным лазанием. А ставший на пути жандарм удалось обойти по двум проходящим над обрывом полуметровым полкам, используя горизонтальные перила. Под нами внизу виднелись разломы Девдоракского ледника и на нем – палатка команды Ибрагима, ушедшей на первопроход маршрута 5-й категории сложности. Временами тишину нарушал грохот ледопада. После очередного сеанса радиосвязи с Ибрагимом выяснилось, что двоих из его четверки побило камнями, а в аптечке не было ни йода, ни спирта. Аптечку снаряжал медик экспедиции Андрей – хирург по специальности. Мы выслушали в эфире все, что Ибрагим обещал с ним сделать, но смешно от этого не стало. Забегая вперед, замечу, что медик после спуска в Казбеги сбежит домой, не оставив нам необходимые медикаменты и поставив под угрозу дальнейшее проведение экспедиции.

Подъем по хребту в этот день завершила сыпуха: один шаг вперед, два шага назад. Намучились изрядно. Спасатель из МЧС Алексей Быков довольно точно отметил: «Какой идиот назвал это активным отдыхом?» Позднее грузинские альпинисты рассказали, что обходить этот участок нужно было справа. Выйдя на ровную каменистую площадку, установили очередной промежуточный лагерь.

Утро выдалось солнечным, мы продолжили подъем на плато. Но в полдень пришлось срочно искать место под бивак. На нас надвигался шторм… Прояснилось только к ночи. Сильный ветер разогнал облака, и далеко на севере появились огни ночного Владикавказа.

Следующий день был жарким. Поднимались тремя связками: по 5, 6 и 7 человек. Николай Охримович, шедший в первой связке, провалился в трещину. Пока выползал, угодил в нее снова. Оказалось, выползал не в ту сторону. Перед выходом на Казбекское плато открылся красивейший вид на Кавказ: Майли, Джимарай сверкали под лучами яркого солнца, а ниже виднелось Кармадонское ущелье, где когда-то был ледник Колка. Алексей Быков поздравил всех с нелегальным переходом российской границы. Правда, где она точно проходила, было трудно понять.

Окопавшись в снегу, мы установили базовый лагерь на высоте 4500 метров – прямо на тропе, ведущей к вершине Казбека. Ночь выдалась по-настоящему холодной. Я сильно замерз. Встали в 5 часов утра, разогрели автоклавы и выпили по кружке чая, а в 8 часов тремя связками вышли на восхождение. Погода выдалась на редкость солнечной. По леднику вышли на седловину, от нее к вершине протянули две веревки перил и поднялись по ним на жумарах.

На Казбеке

К вечеру погода испортилась. Всю ночь шел снег. В 5 утра меня разбудил Ангол, пришлось вставать и откапывать палатку. Снег шел не переставая, и снежной лопатой пришлось поработать еще дважды. Завтрак задержался до вечера. Головная боль и голод снизили настроение до минусовой отметки. У студентки Марианны начался сильнейший отек лица, необходимо было срочно спасать девушку. Собрали группу из четырех человек и отправили Марианну вниз. К полуночи группа спасателей сбросила высоту с 4500 до 1800 метров, пройдя ледник Гергети, перевал Саберце, и спустилась в Казбеги. Позднее из Краснодара прислали sms: Марианна поправляется. К 7 часам вечера в базовый лагерь с вершины спустилась четверка Ибрагима. Дорогу в лагерь искали с помощью радиосвязи и наших криков, видимость практически отсутствовала.

Ночью сильно похолодало, палатка покрылась льдом. Я, оставшись в ней один, замерз как полярник. А утром появилось яркое солнце, позволившее просушить одежду и снаряжение. Проведенные накануне спасательные работы и последующие за ними накладки изменили планы экспедиции. На траверс Майли-Джимарай ушел только Ибрагим с двумя членами своей команды. Те, кто собирался после Казбека уехать домой, пристегнулись к одной веревке и ушли в Казбеги, где были уже ночью. В их связке собрались 9 человек. Раньше запланированного срока уехал Ангол. Четверо оставшихся – Ольга Неподоба, Дмитрий Нырков, я и студент Владимир – связались веревкой и по леднику Гергети, изменившемуся до неузнаваемости, ушли на метеостанцию. Спуск занял четыре часа.

Метеостанция оказалась обитаема. Нас встретили гостеприимные грузинские коллеги, и ужин мы провели в очень хорошей компании. Ночью хорошо спалось – впервые за многие дни похода. Сказывался сброс высоты. Утром, надев кошки, мы вышли на ледник и спустились под перевал Саберце. Путь к нему отрезали две бурные реки, пришлось долго искать подходящие места для переправы. Наиболее болезненным для ног оказался спуск с перевала: ямы да кочки на травянистом склоне, где совершенно отсутствовала тропа.

В Казбеги пред нами предстала уморительная картина. Возле кладбища на траве спали Сергей Черный и Николай Охримович, рядом валялись разбросанные по поляне их вещи. Многочисленные иностранные туристы и местные жители, проходившие мимо к высокогорному монастырю, то и дело подходили к нашим друзьям и фотографировались. Мы установили рядом две палатки и тоже стали объектом для фотосъемок.

Как выяснилось, с уехавшими во Владикавказ участниками сбежал медик экспедиции, впопыхах не оставив нам необходимые медикаменты. А Андрей Пилюгин, получивший четкое указание забрать во Владикавказ ненужное железо, сделал все наоборот – оставил его нам. Ко всему еще у Николая воспалился больной зуб. Мы долго ломали голову, как продолжать дальнейший маршрут по Грузии. Вечером Ольга предложила: встретить в ущелье Терека группу Ибрагима, оставить им заброску, а самим ехать в Приэльбрусье. Посчитав оставшиеся деньги, все решили, что идея не так уж плоха.

Утром мы спустились к Военно-Грузинской дороге, опоздав на автобус в Коби и благополучно пропустив второй, пока Николай в местной больнице лечил больной зуб. Что удивило, в больнице у него не спросили ни имени, ни паспорта и не взяли ни лари. Зато сделали успешную операцию. К концу дня, устав от ожидания, мы наняли «Ниву» с прицепом за 700 рублей и поехали к оставленной в одном из горных селений заброске. Правда, перед этим водитель полдня с нами торговался, но поняв, что голодные альпинисты лишнего не заплатят, с радостью согласился с нашей ценой.

Забрав заброску в доме наших знакомых Гудиевых, на следующий день мы ушли вверх по течению Терека встречать группу Ибрагима. Прошедшие ранее дожди размыли в нескольких местах дорогу в ущелье, но мост через реку остался цел. Поэтому пройти пешком в долину с многочисленными минеральными источниками, нарзановым озером и развалинами древних родовых башен не составило особого труда. Тройка Ибрагима встретила нас в селении Кетриси. Там же, впервые за время пребывания в Грузии, у нас проверили документы вежливые пограничники. Лагерь из трех палаток был установлен в стороне от села у небольшой речки. День дневки в ущелье выдался солнечным, что позволило заняться помывочно-постирочными делами. Наш лагерь посетили местный фермер, двое иностранных туристов и молодые пограничники. Доброжелательные люди хотели пообщаться с редкими для этих мест альпинистами.

Дневка пролетела быстро, и пасмурным утром 17 августа пришло время расставания с командой Ибрагима, уходившей по территории Грузии в сторону Рокского тоннеля. Наш путь лежал в Россию. Спустившись вниз по ущелью и попрощавшись с семьей Гудиевых, мы сели в кобийский автобус и около полуночи были во Владикавказе.

Часть 2. Эльбрус

Проведя ночь на базе МЧС, 18 августа мы наняли за 2000 рублей «Газель» и выехали в Приэльбрусье. Уже на первом кабардино-балкарском посту ГАИ стало ясно, насколько заметно эта республика отличается от гостеприимной Северной Осетии. По дороге на трех постах с нас содрали 500 рублей. Не с водителя, а с нас, пассажиров.

Приехав в Терскол, зарегистрировались в МЧС и остановились на ночлег на поляне Азау. Сухой сосновый воздух приятно бодрил: дышалось легко и свободно. Наутро, сев на подъемник, доехали до станции «Мир», предварительно узнав у соседей по биваку о поборах в Приэльбрусье. Уже на выходе из вагончика к нам подскочил бравого вида джигит с красным удостоверением работника Национального парка «Приэльбрусье». К его удивлению, красная корочка на уставших от многонедельного хождения по Кавказу, голодных и злых альпинистов впечатления не произвела. Я окинул его холодным взглядом старого самурая и на вопрос о наличии разрешения тупо ответил, что на Эльбрус мы не идем. Ха-ха-ха! А куда еще можно здесь идти? Джигит сделал вид, что поверил, и ретировался восвояси, бросив напоследок: «Я вас запомнил». Больше местные джигиты к уставшим, голодным и злым альпинистам не приставали.

Приют 11-ти

На скалы Пастухова для акклиматизации сходили лишь трое: я, Дмитрий Нырков и любитель сгущенки и пряников студент Владимир. Ночью 21 августа мы проснулись от шума ратраков: буржуинов везли на восхождение. Посмотрев на небо, легли спать. Погода не радовала. День прошел в ожидании погодного «окна». Рядом на скале попалась на глаза мемориальная табличка в память Ольги Вороновой, погибшей в мае 2003 года. «Человек в горах – слеза на реснице Аллаха». Совершенно дикая история. Группа в штормовую погоду аварийно выходила на «Бочки» через западную вершину Эльбруса. Про молодую женщину просто забыли…

На вершине Эльбруса

Утром вся группа спустилась в Азау, переночевав в лесу. Напоследок мы организовали на поляне уборку залежавшегося мусора. А на следующий день с чувством отлично проведенного отпуска мы сели в маршрутное такси, увозящее нас в сторону дома…

Как это все же приятно – возвращаться домой.