Всего отзывов: 1 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Наше знакомство с Михаилом Хергиани произошло в солнечной Ялте в 1966 году. Я был одним из тренеров команды ЦС ДСО «Спартак», которая в тот год стала абсолютным чемпионом страны. Понятно, что дел хватало, тем более, что на мне дополнительно висели все хозяйственные вопросы обеспечения команды и тех, кто был вокруг команды. И в этой суматошной жизни вдруг ко мне обращается мой друг, кинооператор Центрального телевидения (киностудия «Экран») Рудольф Русанович, снимавший фильм о соревнованиях (фильм скорее получился о Михаиле Хергиани, чем о собственно соревнованиях, и на союзном конкурсе был удостоен диплома), с просьбой помочь ему в подборе наилучших точек для съемки на «Крестовой».

В один из дней, когда мы лазали вокруг линии будущей трассы, выбирая точки, на которые надо будет подвешивать Рудика с его камерами, к нему подходит загорелый человек с открытой улыбкой и таким приветливым лицом, что хотелось сразу сказать ему: «Гамарджоба, кацо! Я тебя знаю! Как живешь, и как идут твои дела!?»

Но этого не произошло. Он первым обратился к Рудику и с шутливым упреком намекнул ему, что официальный представитель команды соперников (это я) не имеет права лазать вокруг трассы и разглядывать ее. После этого он протянул руку и просто сказал: «Миша», чуточку помолчал и добавил: «Хергиани».

Когда Русанович представил меня, сказав, что я сын того Захарова, которого все альпинисты нашей страны просто звали «ПалФилом», Миша как-то извинительно посмотрел и сказал: «Прости, что я не знал до сих пор сына своего учителя в инструкторском деле». Мы обнялись, поговорили о делах домашних, за короткое время узнали, что происходит в делах альпинистских у каждого из нас. Я как-то сразу понял, что у Миши есть удивительное качество - умение так очаровывать и располагать к себе окружающих людей, что у большинства невольно возникало ощущение давнего знакомства с ним.

Миша, взглянув на часы, сказал, что может выделить нам 15 минут (он в это время тренировался – бегал вверх-вниз по склонам и скальным стеночкам), и повел показывать наиболее выигрышные точки для кинокамеры. Так потом и получилось – лучшие кадры в хорошем фильме Рудольфа Русановича были сняты с точек, показанных ему Михаилом Хергиани.

В сложной альпинистской жизни наши встречи с Михаилом Хергиани носили явно выраженный эпизодический характер: то мы встречались на каких-то общесоюзных семинарах, то зимой на соревнованиях на Чегете, то случайно в Москве. Для меня сейчас вспоминать о наших встречах удобнее именно так – по эпизодам, чтобы не напутать во времени и не смешивать акценты.

Кажется, это была зима 1968 года. Прельщенный посулами Юры Порохни (начальника учебной части альплагеря «Уллутау») тем, что у них в эту зиму собирается великолепный ансамбль интереснейших альпинистских людей, я поехал поработать простым инструктором. Да, в ту зиму «Уллутау» действительно блистал фамилиями: Слава Онищенко и Герман Аграновский, Виктор Русанов и Борис Сивцов, Вацлав Ружевский и Юрий Черносливин, Шалико Маргиани и Виля Климашин. И конечно – Михаил Хергиани. И это еще не все фамилии тех, кто там отметился в ту чудесную зиму.

При проведении с участниками лагеря занятий по транспортировке пострадавшего по снежным склонам у нас образовался запас свободного времени. День был чудесный и, чтобы заполнить свободное время, Юра Порохня предложил инструкторам продемонстрировать участникам свое мастерство. Первым выкатил вниз по склону Вацлав Ружевский, лихо управлявшийся с акьей, в которой была упакована очаровательная «пострадавшая». Затем наступила моя очередь. Посадив миниатюрную девчушку себе на плечи (надо же было перещеголять Ружевского!), я повез ее в плавных «па вальса» по склону вниз. Под конец спуска мне захотелось сделать что-то удивительное, и, резко прервав вальсирование, я перешел в ритм «ча-ча-ча».

Свою ошибку я понял, когда ощутил теплый ручеек, стекавший у меня от шеи вниз по спине. Пока мы разбирались с последствиями моего вальса, на самом верхнем перегибе склона появилась фигура лыжника с каким-то продолговатым предметом в руках. Когда очертания фигуры стали яснее, мы поняли – это Миша, а в руках он вез свою «пострадавшую». Но как он это делал! Большая толпа, разместившаяся под выкатом склона, дружно ахнула и разразилась бурными аплодисментами – он транспортировал ее между фигурами слаломной трассы. Миша превзошел всех.

На этом «день чудес» (так этот день назвали участники лагеря) не закончился. Решив получить свою долю признания и аплодисментов, ленинградский инструктор Юра Коровин поднялся метров на 40 по очень крутому фирновому склону и, громко крикнув «Смотрите, как надо разворачиваться на лыжах на такой крутизне!», резко оттолкнувшись палками, сделал в воздухе оборот на 180°. Лыжи хлестко ударили по фирну, и тут же раздался звук, напоминающий глухой выстрел. Склон по лыжами Коровина разорвался трещиной, и поползли вниз, налезая и нагромождаясь друг на друга большие глыбы снега – лавина! Снежная доска!

Продержавшись у верхней кромки отрыва несколько секунд, Юра исчез в хаосе снежных глыб. Нависла жуткая тишина, в которой как-то неестественно звучали резкие команды начальника спасательного отряда лагеря Юрия Ивановича Черносливина, отдаваемые инструкторам. Как только куски снега остановились, мы бросились откапывать незадачливого демонстратора.

Очень быстро мы нашли Юру. Первым его откопал Миша. Несколько движений искусственного Дыхания - и Коровин открыл глаза. Он ничего не понимал в произошедшем, даже спросил, что, мол, такое было с ним, почему он лежит, а вокруг глыбы снега? Когда ему объяснили, то он чуть вновь не потерял сознание. Потом он спросил у Хергиани, как это ему так быстро удалось определить место, где он лежал под снежным завалом? Миша в шутку отвечал: «Носом чую!» (Какой, мол, сван не знает запаха коровы).

В ту зиму Миша, кроме инструкторской работы, исполнял обязанности руководителя спортивного сбора молодых грузинских альпинистов. После положенных тренировок и занятий группа, которой руководил сам Михаил, стала готовиться к траверсу вершины Суарык 4А к.с.

Летом это не самая сложная вершина в своей категории, но зимой добавляются определенные Особенности: кое-где путь становится проще – снег закрывает разрушенные скалы, а кое-где он усложняет крутые участки скал. Тем не менее, участники восхождения были несколько разочарованы тем, что их руководитель сбора выбрал такой маршрут. К тому же его категория никому из участников восхождения не давала ничего нового для повышения спортивного разряда. Но у Хергиани была своя задумка, и он решил ее преподнести участникам сбора в процессе восхождения.

Миша первым проходил очередную веревку: бил крючья, навешивал карабины, работал с веревкой, постоянно объясняя цель своих действий. Пройдя очередную веревку, он по закрепленной наверху веревке спускался к группе, снимая по пути все снаряжение. Затем следовали короткие ответы на вопросы учеников и разъяснения цели такого приема. И вот назначенный на этот кусочек пути «мини-руководитель» получал команду – иди и делай все, что считаешь нужным для безопасности группы, принимая во внимание то, что только продемонстрировал Хергиани. Конечно, первые два-три таких руководителя вольно или невольно старались скопировать все, что делал Михаил.

Но по мере смены учебных руководителей и появления новых заданий ошибок становилось все меньше и меньше. Правда, появлялись другие ошибки, ведь по мере продвижения по маршруту задачи постоянно усложнялись. Допущенные ошибки тут же подвергались экспресс- разбору, в котором, прежде всего, звучали слова и интонации, найденные для каждого, с учетом его характера и личного восприятия замечаний. Но чаще всего звучало слово «безопасность»! Ребята потом рассказывали, что на всем протяжении траверса Миша добивался от них понимания роли руководителя в организации безопасности для всей группы.

И еще. Каждый раз, направляя учебного руководителя вперед, он выбирал не самый простой путь (это ты и сам, мол, сможешь сделать!), а задавал ему усложнённую тактическую или техническую задачу для решения на этом участке пути. Это было не просто восхождение, а полноценный учебный процесс, показавший не только личное мастерство Хергиани, но, в первую очередь, его высокое тренерское умение, умение видеть в каждом своем ученике то, что присуще ему одному, и показать, как каждый из них может свои, пока небольшие умения, направить на пользу всей группы.