Всего отзывов: 4 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 4.75

27 февраля 1995 года при восхождении на вершину Ушба (Кавказ), участвуя в зимнем чемпионате России, в результате срыва погибли пять альпинистов. Все они составляли Вторую сборную Приморского края по альпинизму. Три альпиниста жители города Владивостока: Шаферов Геннадий, Суприянович Игорь, Дементьев Сергей. И два альпиниста присоединились к нашей группе в горах, соблюдая все правила горовосхождений. Это братья, опытные альпинисты, ледолазы: Сергей и Андрей Туренко.

    Несомненно, эта трагедия подвергла в шок и оцепененье на продолжительное время не только Приморских альпинистов, но альпинистов России.

    Прошло больше 10 лет, что бы мне спокойно можно было пересмотреть все события того времени и описать их. Почему именно мне?

    Немного о каждом альпинисте (информации другой у меня нет): 

Шаферов Геннадий, руководитель Второй сборной по альпинизму Приморского края.

Суприянович Игорь

Дементьев Сергей.

Туренко Сергей

Туренко Андрей

    Не знаю. Уже не знаю и, честно, не хочется сейчас об этом говорить. Я просто напишу.

Ребят не забыли. Просто для большинства людей, окружения этой команды это личная внутренняя трагедия и о ней не кто не хочет вспоминать публично.

И к чему это все приведет, я не знаю. Не хочется придавать забвению людей, с кем был, кого знаю. Мы стареем, уходим из жизни, а молодежь подрастает. История развития и работа альпинизма в Приморском крае, по прежнему, остается «Чистым листом». И нужно кому то начать.

    Когда я сел за бумагу и начал писать, то понял простую вещь. Если я расскажу просто о ребятах, это будет не законченная повесть или рассказ о наших временах, начало 80-ых годов.

    И как воспримут эту информацию? Вопрос с большой буквы.

    И еще одна проблема, которую я затрагивал в разных своих публикациях – люди не хотят ворошить прошлое. Мне трудно писать только об этих ребятах. Я жил и работал рядом с ними и в альпинизме шел своей дорогой. Часто пересекаясь в учебе, в работе, в горах с ними. Я не был их другом, хотя на многих торжествах присутствовал.

    И так извиняюсь за неточность в статье, если вы ее конечно найдете. Я пишу все от себя лично. Как это чувствовал, воспринимал и ощущал своим внутренним миром этого интересного времени в жизни альпинизма Приморского края - «80-ые» годы. И затрону в этих воспоминаниях людей, которые жили и работали в альпинизме не зная Гену и его команды. Что бы на примере других альпинистов точнее дать Вам представление, как мы жили и занимались альпинизмом в это время. 

Первые встречи с Геной Шаферовым

   И так в один из дней идет тренировка в большом карьере. В малом, обычно, гасились туристы. Мы туда не ходили.

   И что вы думаете? Слышим от туда разноситься звон «железа». Кто то лупит крючья в стену. У меня недоумение на лице. Туристы этого делать не будут. Да у них и «железа» нет. Полазив еще минут пять, любопытство пересилило. Я плавно, по скалам, перехожу в малый карьер

Что вы думаете? На маленькой стене висит, довольно таки крупный человек. Молодой, в красной анораке. Каска «Касида», как удостоверение личности в то время.

Точно не турист. Мы встретились взглядами. Поздоровались.

По манере поведения – это был не новичок в своем деле.

Я «слинял» обратно в Карьер и передал информацию своим: «там точно приезжий альпинист».

Любопытство усилилось у всех в двойне. Все похихикали и стали лазить дальше.

    В конце концов стук прекратился и в большом карьере появилась спортивная фигура человека. Мы сразу подошли к «чужаку» с поднятыми ушами и задранными в верх хвостами.

    Завязался разговор. Это был Генка Шафиров. Жил он до этого в Риге. Папа у него служил майором в сухопутных войсках и его перевили во Владивосток. Автоматом и детей - Генку и его сестру.

Сейчас он будет жить и заниматься альпинизмом во Владивостоке. Вот так и появился на небосклоне альпинизма Приморья этот человек.

    Очень скромный, застенчивый в диалогах, но уверенный в своих действиях в работе со снаряжением, Гена Шафиров. Он быстро вошел в семью старичков и стал располагать к себе своим характером молодых ребят, еще не определившихся в своем выборе, чем заниматься дальше. Думаю, «Тюфяки» стали родным домом для Гены. Но об этом они расскажут сами.

    С ходу в бой. Гена не пропускает совместные тренировки по ОФП в зале. Думаю в этом и был первый успех Гены. Он стал подбирать ребят для занятия альпинизмом не с окрепших парней, а с ребят, кто еще не оперился.

   Это: Дементьев Сергей, Щеглеватых Сергей, Суприянович Игорь. Ну и конечно Димка Рудниченко. Естественно вошли в эту группу еще человека два-три, но об этом писать я не буду. И не надо.

    Работа закрутилась. Руководство ДВПИ шло на встречу ребят горного факультета. Выделили инструкторское помещение для занятий в спорт зале, помещение для общих сборов.

    Затем ребята стали строить искусственный скалодром. Естественно Генка был везде. Но расскажу я о другом.

    Однажды иду я на тренировку на скалодром. Скалодром на втором этаже. Пробежал вахтера и забегаю на начало лестничного проема.

    Что вы думаете? На лестничной клетки рассредоточились на двух этажах группа пацанов. Лет по 11-13, не старше. Все в самодельных обвязках. Все по взрослому, с самостраховками и работают с веревкой.

    В связках. Одни страхуют, другие передвигаются по лестнице вверх, простегивают оттяжки в стальную арматуру перил. Слышаться знакомые команды: «Выдаю», «Закрепи», «У станции», «На самостраховки».

  Вот, увидев это я и оцепенел. Тут появляется Гена Шаферов и говорит: «Проходи быстрей. Видишь! Люди работают».

   Я бочком, размазавшись по стене просачиваюсь в тренажерный зал. А Генка продолжает носиться по лестничным проемам и следить за работой связок.

    Ну, как мы резались по мини футболу, думаю, вы все уже меня поняли. В плен не кого не брали. Кто принимал на себя мяч, после удара, просто относили с поля, чтобы не мешал, пока очухается.

    Молодеешь и в Африке молодежь. В это время я столкнулся с этим контендентом студентов в плотную. А именно: с Игорем Суприяновичем, Сергеем Щегливатых, Сергеем Диментьевым, Недосекиным, Силаевым. Можно назвать еще пару имен. Тогда будет коммуна. Они жили на все в одном районе, недалеко от Фуникулера. Я у них, мягко говоря, частенько гасился. В общежитии ДВТИ, ночевал у Вовки Мельника. Естественно, разговоры только о тренировках, сборах, горах. У Игоря Суприяновича, конек –только Горы, а у Вовы Мельника - наша загнивающая система, «демократ» недорезанный. 

Молодые Татьяна Щеглеватых и Сергей Щеглеватых от домашних «Кошек» перешли к альпинистским.

    Мама Татьяны Орешковой все время забирала свою дочь с дет сада. Иногда это было поздно, так как она задерживалась на работе. Что вы думаете, приходит мама за дочкой, а воспитатель ей говорит: «А ее уже забрали, вот телефон». У мамы шок. Она звонит по телефону и слышит речь Сергея Щегливатых: «Я ее забрал, будет жить у меня, когда подрастет, я на ней женюсь!»

    Мама к нему и к дочки. А тай ей говорит следующее: «Серега сказал, если я буду жить у него, то не буду ходить в дет сад. Я выбрала его».

   Мать, естественно, теряет сознание. Обморок, просто глубочайший. Потом отошла сама от обморока, так как Сергей уже учил молодого человека, вступившего на самостоятельную тропу жизни, готовить.

    Сергей слово сдержал. Когда Тани наступило время совершеннолетия, он женился на ней, но вот ребенок почему то родился на пять лет раньше ее совершеннолетия. 

Татьяна Щеглеватых со своей дочкой много лет спустя

    Только чутье мне подсказывает, если бы я захотел вечером с кем то сходить в кино, я бы выбрал дочку.

   Таня дочку завет «Малая». Эта «Малая» уже выше мамы. Теперь я Татьяну Щеглеватых точно «Малая» звать буду.

    Вот так ребята, как это не печально, вместе живем, вместе производим на свет детей и в месте умираем.

    Но у всех последняя часть отрезка жизни проходит по разному, а пока начало 90-ых годов и мы едим на «Баджал».

   Что для нас в начале альпинистской карьеры был «Баджал». Это выездной альпинистский лагерь. Мне в жизни повезло больше я значок «Альпинист России» делал на Кавказе. С первых секунд альпинистской жизни я увидел размер гор такой, какой он должен быть. Высоты Баджала ели превышает 2000 метров. Без выходное географическое расположение нашего края, а именно большое удаление от Высоких гор. Так вот и мучились лет десять и начали мучиться последних два года. Лично я был на Баджале два раза в начале 90 – ых годов, получив только положительные эмоции. 

Построение на Баджале. В заднем ряду с повязкой на голове Дима Рудниченко.

   И так, освоение горного Баджала для выездного альпинистского лагеря началось с работы Гайнеева Вадима, город Владивостока и Зверева Михаила с города Хабаровска. Когда прорабатывали тему альпиниад Михаил зверев еще делал один выезд в горный район Дюсэ-Алиня. Я принял участие и в этом мероприятии. Так как на нем было мало инструкторов, то работал инструктором в отделение разрядников.

    Но пока поговорим о Баджале.

    Все было просто. С Хабаровска летит Инструкторский состав участников и те кто тоже должны работать при проведение мероприятия. Все остальные участники в поезде. Вертолет выбрасывал всех на месте самого мероприятия и уходил в низ по ущелью в поселок Герби. Там его уже ждали молодые альпинисты.

    Несколько рейсов и все на месте. С вертолета выбрасывали рюкзаки инвентарь и был зарегистрирован случай когда стали выносить через двери элементы забора. Наверное он не нужен был в Гербях в чьем то огороде. Альпинисты быстро решили эту проблему. При строительстве базового лагеря на верху в дело шло все. Лишнего не было. 

Учебное отделение Гены Шаферова на Баджале. На переднем плане молодой Денис Урубко.

    Ребята приехала очень организованно. У них была огромная каркасная палатка, размером больше солдатской. В ней все было по отсекам. Спальное помещение с нарами и отдельно кухня, с печкой и газовым баллоном. Когда они поставили ее в рабочее положение, ну просто не передаваемы ощущения испытываешь, когда попадаешь внутрь этого дома.

    У нас в это время модны были двускатные маленькие брезентовые палатки. Колорит этим палатка предавала печка. Оцепенение увиденного проходит быстро. К этому Чудищу привыкли быстро и возвращаясь в свой маленький уютный домик с печкой, чувствовали себя не хуже. Но при всем при этом часто гасились в Генином «Биг Хаусе».

    Гена на Баджале всегда был в делах. Не любил сидеть в лагере и не давал это состояние ощущать своим ребятам. Как только была возможность убежать на маршрут или в качестве инструктора или в качестве спортивной группе на первопроход, он это делал. В результате его первопроходы в этом районе за два года:

    Г. Шаферов. Вершина Ермолаева (Гл). 2Б З кф 1991 год

    Г. Шаферов. Вершина Ермолаева (С-Гл). 2А ск кф З стене 1991 год

    Г. Шаферов. Вершина Ермолаева (Гл). 3Б ск траверс 1991 год

    Г. Шаферов. Вершина Золотой Рог 2Б ск В кф 1992 год

    Г. Шаферов. Вершина Клевер  1Б ск С гребню 1991 год

   Г. Шаферов. Вершина Клевер - Морион  3А ск Траверс 1991 год

    Г. Шаферов. Вершина Фрегат  3Б ск прав С кф 1992 год

    Г. Шаферов. Вершина Цоя 2Б ск левому ребру В гребня 1991 год

    Г. Шаферов. Вершина Цоя – Хабаровских альпинистов 2А траверс 1991 год

    Помню один момент работы на Баджале. Генка Шаферов и Игорь Суприянович идут спортивной двойкой на восхождение.  Они должны взойти на вершину Ермолаева (ГЛ). Приблизительно маршрут 2А категории трудности, первопрохождение. Перед выходом все выстраиваются в линию и им дают старт. 

Горы на Баджале. Слева, господствующая вершина пик Ермолаева.

   Игорь Суприянович при подходе в лагерь такой деловой: Туши свет, бросай гранату. Уточнили основное время прохождения всего маршрута. Игорю назвали общее время. Он губы скривил, такой крутой. И только выпалил Генки: «Могли и лучше время показать. Генка пнул Игоря в зад и сказал вердикт свой кратко: «Шуруй в палатку, «Спринтер»». Мы поржали рядом и разошлись по кельям.

    От себя могу рассказать один случай из альпинистской жизни. Мне удалось с Геной сходить первопроход на вершину «Фрегат». Маршрут 3Б, скальный по северному контрфорсу в 1991 году. Проще буде так звучать, по самой правой мачте Фрегата.

    Прикольное восхождение было. Вышли втроем: Гена Шаферов, Димон Рудниченко и Я. По плану мы с Генкой группа поддержки, Димон, весь маршрут работает первый.

   А кто еще?

   Я что ли? 

«Первопроходимец» одного из маршрутов Баджала, пика Фрегат - Дима Рудниченко.

   Димыч понял, что его сейчас загонят на нее. Если бы я не поставил вопрос по логичности прохождения начала маршрута, точно полезли бы по стене. (Проще скажу – если бы я не разнылся.)

   У меня большая школа работы в горах с Шлемченко Сергеем. Да и на Баджале с ним делали первопроход на вершину «Золотой Рог». Это он такое название горе придумал. Серега сразу откидывает всякие приключения на собственный зад и обходит все, что можно обойти.

    Гена настаивать не стал. Лезем по кулуару. Видим логичный заход на контрфорс, но идет он винтом. Всего маршрута не видно. На всякий случай связываемся. Димон молодой, горячий. Может так и на вершину выйти, а это точно 3Б. Димон выходит вверх на всю веревку и уходит за перегиб. Молчок. Стоим с Генкой и ждем «с моря погоды».

    Что делать?

   Затем на стене, намного выше, появляется прикольная Рожа Димона. Он недовольно кричит нам: «Что стоим?».

Гена, такой: «Ждем команды?».

Димон: «Партнера нужно чувствовать без команды».

Геныч такой взглатнул как Ворон вверх: «Ну ладно, потом его клюну».

   Быстро подходим к Димону. Сразу поняли, где он тормознул на маршруте. Отрезок стены, метров пять и этот ухарь умудрился организовать нам в этом месте, почти, висячую страховку.  

Вершины на Баджале. По центру снимка пик Фрегат.

    Весим, внутренний угол. Солнышко нас не обогревает. Утро, холодно. Мы рассчитывали все пробежать быстро. Пуховки не стали вытаскивать. Димон, опять  ушел быстро с придела видимости. Веревка шла не слабо. Мы, вроде, не мерзли. А сейчас опять стоп и минут 10. Тишина.

   Я начал постукивать зубами. Слышу синхронную дробь. Это стучал рядом зубами Генка. Стучим, ржем и опять стучим.

    В друг с верху глухое: «На самостраховке!». Хор Турецкого, отдыхает

    Мы одновременно, скорей всего синхронно, отвечаем: «Понял!».

    И заржали от радости. Интересно, что о нас с верху подумал Димоныч. Наверное, искал камень по тяжелее.

    Мы быстро подошли к Димону. Затем был маленький снежный траверс на гребне. Снег,точно, по пояс. На выходе к вершине Димон словил на 10 метрах еще одну задницу. Неслабо поработал по расчистки камней от снега, что бы хоть один крюк забить. Нам было весело. Солнце жарило так, что мы оттаяли и стали краснеть.

   Это время с лева доносились до боли знакомые слова с лева. Там работала группа Вади Гайнеева. Они шли маршрут 3А. категории сложности. Короче, мы не скучали.

   Потом выход на вершину, и по спусковому кулуару в низ, обгоняя шум своего Визга. Все восхождение смеялись только мы с Генкой. Димычу постоянно, почему то, некогда было ржать.

    Давайте о работе или о буднях трудовых говорить поменьше. Об этом федерация расскажет. Наверное, кто то напишет. 

Праздники на Баджале. Посвящение в альпинисты. Марков Владимир вводит в краску молодую альпинисточку.

   Все пучком, все готовятся. В 19-00 условное время международной встречи. Поставили котел чая, наварили по гуще второго.

    На часах 18-45. За палаткой какое то движение, все притихли и за палаткой притихли. Гена прислушался, почудилось. Все продолжают голдеть. Опять, какой то, шум.

    Генка не выдержал и выскочил на улицу. Не далеко у палатки скромно топтались 4 японца.

    Гена обладая небольшим запасов слов Бахайского царства и немного племен Джурджений. Вежливо поинтересовался у японцев: «В чем дело, что вы не заходите?».

    При чем, у Генки все это выглядело, довольно, скромно, но настойчиво. Японцы мгновение не могли понять на каком языке с ними говорят.

    Они быстро смекнули и на ломаном русском языке объяснили Генычу, что встреча назначена на 19-00 и до начало еще 15 минут.

    Гена еще не привык к такому международному регламенту. Да и прохладно было на улице. Он схватил 4-ех представителей соседнего государства под мышки и завалил в палатку. В палатке увидев эту картину, сразу все притихли. Гена, тем временем, решает важный вопрос. Кому доверить японцев. Первый вариант Он их определит Сереги Щеглеватому. Через 15 минут япошки будут пьяные и полуголые. Сергей любит очень играть в карты на снаряжение. Такой вариант для международной встречи у Гены был не предусмотрен. 

Баламут и Балагур команды Сергей Щеглеватых

    Гена Шаферов поворачивается к Сергею Дементьеву. Тот понимает, что ему грозит. В памяти еще, через предков, 36 год не забыт. Сергей коротко: «Нет, я и так завхоз. Работы у меня и так хватает. Эту ораву накормить».

    Гена ставит японцев на пол, объявляет им, показывая рукой на Серегу Дементьева: «Это у нас Министр Продовольствия, а так как мы сейчас на особом положении, то у него вторая должность, Министр внутренних сношений».

    Тут из толпы выглядывает Сергей Щеглеватых и добавляет: «И внешних тоже».

    Генка, помялся немного, и произнес: «Внешних тоже!».

    Японцы поклонились Сереги.

    Тот скукожился и представил себя на Татами: «Интересно, сейчас вдарят или нет?».

    Потом рукой показал где удобней расположиться японцам для международной встречи. Естественно в

России это место давно насижено – на Нарах.

Японцы дома были основательно проконсультированы и информированы как себя вести во всех ситуациях. Кивать головой и на все соглашаться.

    Дементьев как знаток культуры Японии, регулирует всем процессом.

    Как только гости расселись, Щеглеватых Серега под подушкой хотел достает «Посольскую водку». Ей затоварились в магазине в Гербях. Сергей Дементьев жестко останавливает Щеглеватых и предлагает для начала «Чайную церемонию». 

Простота и обаяние Гены Шаферова непередаваема и неподкупна.

    Дежурный ставит огромный, замусоленный котел с крепко заваренным чаем. Японцы смотрят на котел и им это что то напоминает на музейный экспонат который они видели в Хиросимо и Нагасаки.

    Генка кайтанув чай, зачерпнул кружку. Вместимость 0,5 литра, как минимум. Протягивает ее японцу.

    Тот в недоумении спрашивает: «Это на всех нас?»

    Гена: «Что вы? На одного. Пей. Еще раза четыре повторю, чая много».

    Все японцы в ужасе.

    После нескольких глотков чая раскос глаз у наших друзей исчез на прочь. Они стали похожи на нашего брата.

    Все закрутилось, под шумок Сергей Щеглеватых вытащил и открыл черпак. Все бы было хорошо, если бы в знание японских традиций не вклинился Суприянович.

    Игорь со знанием японских спиртных напитков объявил: «Водку нужно подогреть».

    Тут взвыл Щеглеватых. Все поняли, что Серега на приделе и пить будем как в России – холодную.

    После несколько тостов встреча закончилась.

    Япошек разнесли по палаткам. Мужики выстроившись строем у палатки. Довольные проведенной официальной встречи, провели пред отбойную церемонию. Стряхнув все до капли, счастливые завалились спать, на свои любимы нары.

    Утро на Баджале тихое и морозное. Только дежурные нарушаю спокойствие лагеря. Да и организаторы мероприятия вечно в заботах и встают рано.

    Вадим Гайнеев знал о вечерней встрече. Первым делом подошел к палаткам японцев. Там, какой то ропот. Вадя прислушался. Он по паспорту хоть и очень близок к японской расе, но всю жизнь прожил среди нас. Ни чего не поняв, позвал Генку Шафирову. Тот не стал напрягать Вадю, откликнулся на призыв.

    Вадя расспросив все подробности вчерашней встречи. Главный вопрос: «Сколько выпили?» Когда услышал о такой малой дозе, еще больше напыжился.

    Они в мете подошли к палатке японцев. Генка уже весь вечер общался с японцами и в полном объеме мог переводить услышанное. Что и произошло. Ребята увидели откинутый полог у палатки. От туда несло запах  зажженный ритуальных палочек. 

Татьяна Орешкова-Щеглеватых в эти годы.

    Вадя еще раз посмотрел на Гену, потом узнал еще раз сколько выпели.

    Пожал плечами, сказав Гене: «Мы вчера шестеро тихо посидела по черпаку на брата и не молимся. Все готовятся на восхождения. Что к чему?»

    Я, в свою очередь заявляю следующее: «Федерация альпинизма и скалолазания не много не доработала процесс международных сношений. В чем именно? Да все просто. В группе японцев были одни мужики. О каком международном сношении может идти речь? Что смеяться?»

    На этом можно закончить. Да нет. Я такой же спец по Японии. В молодые годы работал на судах в ДВ морском пароходстве. Класс – лесовозы. Мое судно носило имя «Шадринск». Домашний теплоход. Так что продолжу рассказ о Баджале следующем образом.

    Прошло много лет. Студенты японцы выросли и у них появились семьи. Выросли дети. Все позади. Но один случай рассказать можно. Сидит ребенок в городе Осака около телевизора. По ящику передают последние Новости. Он слышит информацию по Дальнему Востоку России: «В городе Владивостоке с крана питьевой воды, частенько бежит серого оттенка, с каким то нехорошим запахом. Под следствием очередной раз подряд находится мэр города Владивостока и в его рабочих кругах, зовут Винипухом».  

Панорама Баджала. Слева пик Клевер, по центру пик Фрегат, правее Морион и с права с клоны пика Улун.

    Отец утвердительно кивает головой.

«Интересный там народ живет, не правда ли отец?» Продолжает сын.

    Папа, улыбаясь, кивает головой.

    Тогда сын просит рассказать папу, что самое интересное от там увидел или почувствовал.

    Папа посмотрел на сына и сразу ответил: «Чайная церемония, сынок».

    «Папа, а какой чай в России пьют?»

    Отец взял со стола чашку с приготовленным рисом и воткнул туда палочку для еды. Поставил перед сыном и ответил: «Вот такой сынок там чай пьют, только черного цвета!».

    «Такой густой. И как он называется?»

    Папа напряг память и улыбаясь выговорил правильно: «Чи-фир».

    «И как его пьют?». С удивленными глазами домогался сын.

Отец еще больше стал улыбаться, так как тут то он все и вспомнил: «Пьют его просто, большими кружками, по многу на ночь. И при этом, сынок, как бы тебе правильно передать их удовольствие. Они «Кай-фу-ют!»

    «И ты Кай-фо-вал», спросил сын.

    «Да, сынок, за компанию, один раз».

    Сын уже с любознательным видом произнес: «Я попаду в Россию?»

    Отец улыбнулся: «Непременно, только тебе нужно подрасти, так как дети в такой чайной церемонии не участвуют».

    Отец встал и вышел с ухоженного уютного дома в свой садик. Аккуратно постриженные деревья, мостик через речку с мини водопадом. Встал около воды, он о чем задумался. Рядом работал садовник.

    Японец постояв немного, направился к своему садовнику.

    Старик посмотрел на своего хозяина и спросил: «Господин, Вас что то тревожит?».

    Единственное что произнес задумавшийся человек: «На хребте Баджал в России  звезды в небе, как апельсины Не могу забыть их яркий свет в темно синем небе».

    Древний старик был поражен ответом молодого Хозяина.

    Потом постояв немного садовник ответил: Я тоже был в России. В Приморском крае, поселок Тигровый. Конец 40-ых годов, был в плену после войны, пилил лес».

    «Как ваше поколение умудрилось воевать с Россией? Как вы хотели границы нашей страны расширить до Урала? Это абсурд. Их победить не возможно!»

    Старик поник плечами и ответил тихо: «Я был простым солдатом. Исполнял свой долг. После войны с полна в плену все отработал. Даже привез домой в память о морозах в России шапку «Ушанку». Я думаю так же, как Вы, господин».

    Но это было в Японии в уютном садике, а мы в России со своим лозунгом: «Кто был ни кем, тот станнит Всем».

    Задумываться у нас не о чем, денег от этого не прибавиться. Вернемся к команде Гены Шаферова.

    У Гены кроме Баджала были массовые выезды и в Большие горы. Эпизод одного выезда я Вам и расскажу. Сам я там не был. Сорока на хвосте байку принесла.

    Что бы было дешевле доехать до больших гор, покупают билеты на поезд и едут через всю Россию в купейном вагоне.

    Гена организовал очень массовые сборы. Куча груза. Еще затоварились ящиками «Натовских пайков». Как в Гималаи собрались.

    Вот это все нужно перевезти в горы в поезде. Набивают рюкзаками и грузом одно купе, а в остальные распихивают людей.

    Представляете картину. Все, поезд отходит, проводница собирает по купе билеты. Открывает одно купе, а в нем одни вещи до потолка. У ней шок и вопрос: «Это что такое? Где владельцы груза?»

    С другого купе высовывается застенчивое лицо Генки Шаферова. Тут нужно сердиться, но видя это лицо, разве можно жить по железнодорожным правилам по перевозке груза в купейном вагоне.

    Но работа есть работа.

    Она задает банальный вопрос: «А если проверяющие?». За спиной Гены высовывается рожа Сергея Щеглеватого: «А проверяющие тоже женщины?»

    Проводница чувствует, что с этим коллективом нужно ухо держать востро. А то и честь не долго потерять. 

Молодые альпинисты в те года. По центру - Сергей Щеглеватых, справа - Гальчинская Света

    Кто придет? В купе Суприянович Игорь, Деменьтьев Сергей и Щеглеватых Сергей уже Проферанс расписывают. А это, как минимум, до утра. О какой там чести можно говорить, если Щеглеватых Сергей играя в карты напивает под нос веселую песенку:

    «Первым делом, первым делом – только горы.

    Ну, а девушки и женщины, потом».

    А Суприянович Игорь, с таким деловым видом, услышав песню, произносит: «Классные слова, надо запомнить!»

    В сторону проводницы, не сбиваясь с постоянного ритма, ходила расходная кастрюля для кипятка, в которой заваривался чай с Натовских пайков.

    Я не говорю о всех на этих сборах, потому что все эта целая гвардия молодых альпинистов с Приморья.

    Соревнования по альпинизму и скалолазанию в Приморье для Гены Шаферова всегда довались болезненно. Члены его сборной были молодые, зеленые. Костяк команды клуба «Тюфяки» ДВПИ.

   Генка без секундомера работал на скальных маршрутах спокойно и надежно. Как только ему включали секундомер, суетился. Нервничал. В результате сыпался с простых, банальных мест.

   Помню случай на скалодроме «Карьере 2-ая речка». Гена лазил ребро на маршруте 4-ка. Лазил просто, надежно. Проблем у него не когда на этом маршруте не возникало. Но однажды на соревнованиях ему дают старт. Гена залез до середины, затем засуетился и сорвался. 

Шкотовские водопады. Соревнования по ледовой технике. На переднем плане - Сергей Дементьев и Борис Хершберг.

    Интересный случай в команде Гены случился в поселке Наречном. Там проходили соревнования по ледолазанию. Команда Гены была уже  на спуске. Что произошло у них на станции в середине маршрута, не знаю. Но Гена улетел в низ и, довольно, много пролетел в свободном полете. Около земли его поймала судейская страховка.

   Опять та же застенчивая гримаса на лице, опять смутившись, отстегнул карабин на страховке. Но был уже немного озадачен. Ведь если бы не судейская веревка. Свободное падение с 10 метровой высоты на лед могло кончиться не приятно для него. Это не значить, что так было всегда. Просто отдельные эпизоды с его жизни в Приморье, отразились в моей памяти ярко. Когда команда Гены выигрывала, это так и должно было быть. Рядовая ситуации из памяти вылетает быстро.

    Когда готовил эту статью посмотрел свою Книжку альпиниста. Интересно в начале нашего пути у меня много гор маленьких где рукововодителем был Игорь Суприянович. 

Тува. Хребет Цыган-Шибэту. В первом ряду с лева Марков Владимир, справа - Володя Мельник

На сборах работают и ходят в горы молодые ребята Гены Шафирова. С Игорем Суприяновичем, помню ходили, на вершину Джарлам. (Ю.Ст). Не когда не забуду наши прогулки по заброшенным разбитым городам в горном районе Чичено-Ингушетии.

    1990 год. Совместные сборы с Красноярской федерацией альпинизма. Проходила альпиниада на хребте Цыган-Шибэту. На эти сборы, мне кажется, весь цвет альпинизма Владивостока поехал. Были ребята и с города Арсеньева.

   Работало отделение наших старшеразрядников. Инструкторский состав: Эйдус Сергей, Гайнеев Вадим, Шаферов Генадий. Всем хватило. На этих сборах в группе Суприяновича я ходил на горы «60 лет ВЛКСМ», пик «Красноярск». Ему делали руководство по маленьким горам. 

Слева направо: Шлемченко Сергей, Шаповаленко Игорь, Марков Владимир, Эйдус Сергей, Суприянович Игорь и Мельник Володя.

    1990 год. Осень. Альпинисты с приморья участвуют в сборах по подготовке спасательных отрядов. Кавказ. АУСБ "Эльбрус". После прохождения учебы всем выдаются жетоны и удостоверения. На сборах участвуют ребята с команды Гены Шафирова. И еще просто альпинисты с Приморья. Мне был выдан жетон № 9319 "Спасотряд".

  Как провели мы эти сборы?

   Честно Вам скажу, по серьезности самого мероприятия до этого у меня не было. Мощный профессиональный преподавательский состав. Лекции на уровне института. Медицина радиосвязь, тактика проведения спас работ. Экзамены в теории и экзамены на практике. Аудитория участников старше разрядников. Весь цвет России. Много было знакомых.

   Гулять, ребята, честно Вам скажу, было не когда. Поэтому и приколов не помню. Приехали, отучились, отэкзаменовались. 

Жетон «Спасательный отряд» всегда с нами. Слева Биченко Александр, город Петропавловск Камчатский, справа Марков Владимир.

    У меня произошел такой разговор с молодым альпинистом. Он поведал мне о новой школе на Спас Жетон. Мол этот спас жетон, по значимости и уровню подготовки, значительно превосходит школу, что была раньше. И это вопрос, будет ли в силе Спас жетон 90-ых годов?

    Ну, молодежь? Вот откуда такие берутся? Я не стал с ним вступать в полемику. Что говорить людьми, у которых еще пух на теле не оперился.

    Ну а для молодежи скажу следующее. Все наши жетоны 80-90 годах Святые. Школа была на уровне и именно на этой базе родилась школа МЧС по альпинизму. А иначе и быть не может.

   Есть еще и статистика.

    Скажите мне одну простую вещь: «Хоть один человек с альпинистов в период с 1998 года и по сегодняшний день прошел школу на Спас Жетон по альпинизму с Приморского края?»

    Нет, а что так? Вот то-то и оно.

   А когда поедут в будущем в школу? Не слышу ответа.

    Вот то-то и оно. Все мы можем заниматься альпинизмом по Сайтам. А на деле? Денег нет, возможности нет. А вот у нас все было. И деньги и возможность. 

Пройден маршрут стены Екатериновского массива. Слева Игорь Суприянович и Константин Доброшевский.

   Все просто, собрались на пять дней и уехали. На сборах начинали с простого. Отрабатывали на практике элементы страховки участников в горах. Занимались скалолазанием.

    Разбивались на пары и начинали работать по всем скальным маршрутам в двойках. На сколько хватало снаряжения, веревок, железа и т.д.

   Из жизни ребят мне запомнился один случай. Игорь Суприянович с напарником проходят один скальный маршрут. Первый работает Игорь. В одном месте на ключевом участке свободным лазанием ему пройти не удается. Сделав несколько попыток выхода, он прибегает к использованию лесенки. Затем, пройдя весь маршрут, они благополучно спускаются в низ. У костра возбужденно комментирует впечатления по прохождению: « Супер, просто супер, а не ключ. Я его и так и так, если бы не лесенка, торчал бы там как медный чайник».

   Все смеялись. Маршрут получил название «Супер». Он и сейчас включен в перечень маршрутов Екатериновского массива. Утверждать не буду, что это произошло после случая с Игорем. Остается заметить то, что среди альпинистов Игоря называли Супером. Я не думаю, что бы он обижался на это. Ведь это так было созвучно с его фамилией – Суприянович.

    Участвуя в их совместных сборах, мне запомнился один момент из жизни Екатериновки.

   Гена Шаферов подходит ко мне и говорит: «Мои все на маршрутах. Ребро Шкарбана свободное. Возьми себе напарника и идите на маршрут. Отработайте подъем и спуск по пути подъема на маршруте». 

Знаменитое, на Ектериновском массиве, ребро «Виктора Шкарбана».

    Затем кричит нам: Аккуратней: «Не спешите. Лучше опоздайте на электрон»

    Пройдя весь маршрут, опоздать на электрон, было не понашему. Мы подсуетились.

    Веревка на земле. Наше снаряжение все уже поднесли мужики к стене. Хватаем все, бежим на перрон подстанции. Запрыгиваем в вагон электропоезда. Потные, все в веревках. Вагон полупустой. Мы заняли сидения у выхода и начали все упаковывать для переезда.

   Подходит к нам Генка: «Молодцы, я за вами следил.

   Я ему в ответ: «Гена, мы долго шли».

    Его ответ был краток: «Для кого долго? Вы прошли стену, какие проблемы?»

   Я не когда не забуду его ответ.

    Я жил на улице Тухачевского, вся молодая ватага альпинистов рядом, на улице Шошина. Соседи. На Шошина все были выходцы с клуба «Вибрам». Поток воспитания молодых кадров наладил Палыч (Береснев). Молодежь подрастала он их со своего клуба выпихивал к альпинистам и скалолазам. Мудрый человек. 

Марков Владимир слева, Бикиняев Сергей справа проходит маршрут ребро «Виктора Шкарбана».

    Гена мог заразить альпинизмом быстро. Вылечиться от этой заразы уже было не возможно. Люди платили ему тем же.

   Как сосед, по вечерам, я часто прибегал к Гене. Как прихожу, сразу на кухню. Чай и прочее. Обсуждали все и всех быстро, не засиживались. В субботу, воскресенья на скалах. Все всегда были заняты. Проблем хватало. Как получилось, что Димка Рудниченко стал швеей-мотористом, не знаю. Кто привил ему этот дар – шить, не знаю? Я сам с Виктором Можаеевым много перешил. Но мы шили на двоих. Максимум, на троих - личное снаряжение. А Димон умудрялся шить на целую команду. Да не просто на команду. На одной фотографии я увидел продукцию Димона на Сергее Эйдус. Пуховку эту ему, точно, Димыч шил. Почерк его.

   Материал доставали самый модный на тот период, каландрированный капрон. Он его по особому красил, затем брал передовые выкройки и шил классные вещи.

    После вот таких эмоциональных поездок наверное у мужиков появилась тема – работать на такой работе, что бы хватало денег на нормальные выезды в большие горы. Конечно это промальп. 

Знаменитые пуховые изделия Димки Рудниченко. Димка на снимке слева, Александр Краснолуцкий, справа.

    Мой первый опыт промальпа начался у Игоря Железняка. Мы строили завод по разведению молоди лососевых рыб в пос. Резановка. Кончилась эта работа, как то, не хорошо. Деньги за эту работу мы получили хорошие. Затем тройка ухарей: Шлемченко Сергей, Марков Владимир и еще кто то чистили горный склон над «0» причалом Владивостокского торгового порта.

   Главный работодатель был Коля Рязанов. На этой работе я столкнулся первый раз с приколом по зарплате. Договаривались на одну сумму. В результате, на часть нашей зарплаты купили компрессор Вагнер. Сергей Шлемченко бы л в ярости. Честно, связываться больше с Колей Рязановым, не стали.

   Не все гладко было в первых бригадах промальпа рядом с нами. В порту красили краны. Работал Игорь Железняк и Вадим Гайнеев. При работе, с крана, упал один молодой парень. Смертный исход. Не знаю, после этого Игорь Железняк завязал с промальпом. Точных сведений у меня нет. Да и Вадим после этого случая с промальпом больше не связывался. 

Боевая команда Приморцев (слева направо): Шаповаленко Игорь, Мельник Володя, Доброшевский Константин, Суприянович Игорь.

   Рядом учился самостоятельно работать Александр Попов. Естественно им начала подражать молодежь. Все полезли в промальп. Но серьезно, кроме Линовского, кто вырос, я не знаю. Не слышал.

    В городе Находка, практически все альпинисты ушли в промальп. У всех выше перечисленных ребят, при создании компаний, была одна система ведения дел. Нал, безнал, на развитие, на зарплату.

    Повторилась больная история развития и спада в спортивной жизни альпинизма в Приморском крае.

  Печально. Кто занимался промальпом в нашем крае, грезили тем, что заработают деньги и уедут в горы. Все это чушь. По факту времени и дел подтверждается факт, кто занялся промальпом от гор отошли по всем городам Приморского края.

   Все ребята с города Находка одновременно отпали от альпинизма. Во Владивостоке, тем более.

   Гадкий случай произошел с Александром Поповым. Пока он был в горах, его напарник (подельник) во Владивостоке сработал так, что по приезду во Владивосток с гор, Александр, не понимал, что ему осталось в его фирме.

    Интересно занималась промальпом команда Шафирова Гены.

    Разговаривая с ним, я понял простую вещь. Вся работа их была направлена строго в одном направлении – альпинизм. Вся команда Гены Шаферова работала и заработанные средства распределяла коллегиально:

Доминировал в этом вопросе, конечно, Гена. Опять же, все видели передвижения финансов их частного предприятия. Закупали оборудование для будущей работы. Все остальное на жизнь самих ребят и затем расходы для занятия альпинизмом.

   Они брались за всю работу: Вышки покраска мостов и прочее. Уезжали в командировки в район. Ставили лагерь на природе. Там принимала участие наша знакомая всем, Баджальская базовая палатка. Работали безвыездно. Затем в горы. Вот тут то была не стыковка в работе у Гены при отъезде в горы.

    Специфика работы промальпа в том, что все начинается в мае, а заканчивается в октябре.

    Когда ездить в горы? Зимой? А летом? Не порядок.

Удаленность от больших гор, съедало денег у ребят, при поездки, больше, чем они зарабатывали. В это ли время у Гены зародилась мысль уехать в Краснодар, я не знаю.

    Но они это сделали. Просто наладили связи с Краснодаром. В один из дней отправили туда весь груз промальпа багажом. За одно и весь свой личный скарб. Уехали всем своим составом в Краснодар.

   Его неожиданный отъезд, конечно, ударил по работе альпинизма в Приморском крае. Год альпинисты еще не понимали, вернуться мужики или нет. Затем стали заделывали брешь в пробитом борту альпинистского судна. Ведь Генка был в это время председателем ФАиС Приморского края. Думаю, Вадим Гайнеев больше может рассказать по этому времени.

Мне лишь фактами, остается, рассказать нашу общую беду в работе альпинистов в Приморье.

    Что бы понять, почему Гена Шаферов уехал с Владивостока и увез всю свою команду?

    Какие перспективы альпинизма у молодежи Приморья в будущем? Обратимся к фактам.  Но перед фактами вначале я объясню свою версию развития альпинизма в нашем крае. 

Практически КМС по альпинизму, Алексей Кожевников недавно уехал с Владивостока и живет в Подмосковье. Переехал ближе к горам.

    Меня это высказывание год не давало покоя. Выдержал время, остыл. Сам поступок Алексея Кожевникова поставил точку над моими размышлениями. Он просто собрал вещи и ухал с Владивостока в Подмосковье.

    В действительности люди правы, все те, кто выезжают с Приморья и занимаются альпинизмом в западных районах нашей страны. Кто постоянно живет в Приморском Крае, альпинизмом спортивным не занимается, этот человек надежно держит марку – «Любитель отдыха в горах».

    Действительно. Все вырастали до звания КМС по альпинизму. То есть, дорастали в спорте до Кандидатов, до людей кто хотел стать Мастером своего дела. Но не стал, так как не считал, что это главное в его жизни. Думаю, что трезво смотреть на многие вещи нам мешает страх, что мы не такие, мы лучше. А присмотреться внимательно мы все – «Любители отдыха» в горах. Кто хочет чего-то достичь, «мотают» на Запад, ближе к горам.

    И так по подробнее.

    И не подумайте, что я хочу кого-то обидеть или унизить. Просто я хочу, по-своему, объяснить трезво, что творилось, твориться и будет еще, твориться в нашем Приморском крае. Материала у меня для этого хоть отбавляй. За ранее прошу прощение и напишу что-то не точно.

    Когда ты, что-то делаешь, а затем анализируешь в течение 3-4 лет, что-то доходит в мозгах до тебя. Но самолюбие одерживает верх. Еще куча осечек, недоработок и в голове бардак от информации.

    Когда, что-то делаешь, а затем анализируешь все за 5-10 лет. Чему-то учишься и видишь результаты. Становишься более спокойным к происходящему. Появляется опыт и уверенность, что что-то ты делал правильно.

    Когда альпинизм и твои дела в нем рядом с тобой уже 25-30 лет. Становишься человеком, которому уже ни мнение, ни действия чьи-то рядом не могут сказать ни чего. А удивить, тем более. Вроде уже на отдых пора, а вроде понял простую истину: «Господи, да альпинизм, это совсем другое и он у меня только начинается!»

    Молодежь по третьему периоду не напрягайтесь. Он у Вас еще далеко впереди и по этому вы все равно ни чего не поймете в моих словах.

    Приморские ребята обречены на неудачу в стенах своего Приморского края на пути к глубокому познанию этого вида спорта - альпинизм. Еще на двух первых этапах. Может, конечно, когда-то положение дел изменится, но пока, по моему анализу происходящего, я этого не вижу. 

Все сделал правильно за свою альпинистскую карьеру, Игорь Шаповаленко, но станет ли он Мастером - большой вопрос.

    А все просто. У тех, у кого есть деньги на горы, они альпинистами не станут, так как их уровень - Любители отдыха в горах. И больше им не нужно. Сотрудничать с ними. Вывозить в горы с территории Приморья - это значить ходить по марене рядом с ними. Так как ты сам выезжаешь в горы один раз в год, то твой личный сезон в холостую. Хоть тебя и спонсировал твой клиент. Значить автоматом становишься таким же – Любителем отдыха в горах. Есть шанс за чужой счет туда попасть по такому раскладу один раз, а вот второй? Это вопрос.

    Теперь о подготовки молодых спортсменов.

   В начале сезона у Вас всегда стоит вопрос, что в этом году главное?

   Альпинизм, как обучение молодых?

   Альпинизм, как спорт, то есть твое участие в чемпионатах. Так как вы выезжаете в горы один раз в год, при этом работаете как инструктор, то год ваш, как спортивный сгорел.

    Если вы не будете готовить молодых, то умрете в любом случае.

   С кем будете ходить тогда в будущем?

   Если думаете, что вам всегда будет хорошо в инородной команде за приделами своего Приморского края? Заверяю Вас. Чужой прайт – это не лучший вариант. Если там наступит голод, Вас «сожрут» первого.

   С годами занятием альпинизмом ваше самолюбие «О своей команде» добьет Вас. Захочется чего-то своего, родного. 

Игорь Железняк создал сильную команду в Приморском крае. Но конечный результат шокирует. Все распалось до звания Мастера.

    Те, кто дергаются на Дальнем Востоке и своими действиями хотят сказать: «Я альпинист!». Думаю – это самореклама на 80 процентов и на 20 процентов само дело.

    Кто дают молодым деньги на горы?

   Если дают, конечно? А если дают, то молодому альпинисту просто повезло. На следующий год шара не пролезет на сто процентов.

    Молодые по праву получают значок «Альпинист России» на Баджале. При этом в глазах у них огонь и радужное будущее «Высоких» гор. На деле, на нашей грешной земле – это обычные «бой скауты», в шортиках и галстуках на шее, с пионервожатым во главе. И перспективы, при этом, не какой. Почему, ниже расшифрую.

   Альпинизм, вроде спорт, но сам Спорткомитет в Приморье этого не видит. Почему? Я в эту «бражку» не лез и не лезу. Спортсмен альпинист должен выезжать в горы минимум 3 раза в год. Сумма расходов на три поездки округляется до 150-000, 200-000 руб. От куда у спортсменов такие личные деньги? Это только на горы. А что в это время твориться в его семье? Вы конечно об этом сами догадываетесь.

    Если вы скажете, нужно делать сборы по альпинизму для молодых дома или на Баджале. У нас есть многолетняя практика выездов на Баджал.

    Что дала эта многолетняя практика? Отвечу. За 10 лет: Краснолуцкого А., Кетчинова А, Солдатова А, Щеглеватых Т., Ищенко А., Родионова А. О чуть не забыл, Дениса Урубко. Но он укатил молодым к Ильинскому.  Еще по деревням можно набрать 10 человек. Оторвать их от женской груди, поставить, перепуганных, в строй альпинистов. Все остальные зажигались. Бурлили. Суетились. Потом – раз, нет никого.

    О спонсорстве речь не ведем. Что бы понять проблему альпинизма в крае, артефакты мне пока не нужны. В русскую рулетку - повезет или нет, я не играю. Жить по системе: «В этом году дали, а в следующем сосешь лапу». Мне это не вкатывает. Хотя пользовался этим и провел две экспедиции на Мак-Кинли.

    Теперь подытожим по фактам. Выезды в горы должны проходить в разное время года. При этом не разделять технический альпинизм от высотного. Только тогда этот человек может достигнуть чего-то. Стать действительно Мастером своего дела. В Приморском крае такого феномена, то есть «Мастера» еще не было.

    Все приезжали на время во Владивосток и уезжали ближе к высоким горам. И там становились, действительно, альпинистами с большой буквы: 

Анатолий Скригитиль приехал в город Владивосток. Пожив немного, уехал обратно ближе к горам в Таджикистан.

Приехал в город Находку, пожив немного, уехал обратно ближе к горам Ситник Михаил.

Пожив немного в Приморье, уехал ближе к горам Виктор Шкарбан.

Приехал в город Владивосток, пожив немного, уехал в Азию Миша Соловьев.

Приехал в город Владивосток с Сахалина, пожив немного, случайно в Азии встретился с Ильинским, все потеряли Дениса Урубко.

Не поверите. У нас в городе Арсеньеве родился и жил Владислав Терзеул. Но альпинистскую карьеру сделал на Украине.

1999 год. Заслуженный мастер спорта по альпинизму. 2000 год. Мастер спорта международного класса

2000 год. Капитан сборной Украины по альпинизму в высотном классе Инструктор альпинизма III категории, работал в альплагерях Эльбрус, Шхельда, Баксан Инструктор по горным лыжам, работал в альплагере Эльбрус, турбазе Чегет. 2000 год. Звание "Снежный барс" официально не оформлено, но взошел на все семитысячники Союза. 2000 год. Удостоен звания "Одессит года" Удостоен правительственных наград "За мужество" II и III степени". На основе отснятого материала, во многом уникального, сделаны видеофильмы о восхождениях. 2004 год. 18 мая погиб при спуске с в. Макалу (Гималаи).

    Что говорить об альпинистах, если и среди путешественников были жители Приморья, которые уехав в Москву. Быстро продвинулись по своему увлечению путешествовать по земле без ограничений. 

Пожив немного в порту Врангель, уехал с Приморья и путешествует по Всему миру Федор Конюхов.

    Хотел реки повернуть в спять житель города Владивостока, Игорь Железняк. Его идея была простая – Мастеров сделать со спортсменов своего города и охватить, при этом, весь Приморский край. Он подготовил команду инструкторов и естественно, классных спортсменов, КМС-ов по альпинизму.

   Первая часть работы прошла на Ура. Вот как только нужно было всем пойти дальше. Бросить все личное. Ради альпинизма, ради своего Мастерства каждому члену команды.

   Тут у всех произошла осечка. К сожалению, у людей его команды альпинизм стоял в графе – любитель отдыха в горах. Игорь с этим смериться не мог. Оставил альпинизм на пике своей формы. Он прекрасно мог влиться в любую команду страны. Характер Игоря взял верх. Нет своей команды, значить нет для него места в альпинизме.

    Мог ли Гена бросить все и уехать один ближе к Высоким горам? Ответ на этот вопрос мы уже не получим. Я, думаю, нет. Не такой был Генка. Мне кажется, попав в город Владивосток, он заболел людьми нашего края. Увидел их беду. У него зародилась мечта подарить горы этим молодым желторотикам. Что он и сделал. Он увез в Краснодар всю свою команду. 

Фрагмент диалога в фотографиях в помещении ПСС МЧС ДВ с Геной Шаферовым и Димкой Рудниченко. 

    Несколько раз Гена Приезжал с Краснодара во Владивосток и приходил ко мне на работу. Я работал в МЧС и руководил спасателями всего Дальневосточного региона. Он рассказывал мне все новости и радовался за то, что двое представителей его команды получили удостоверение и нагрудный знак «Снежный Барс России». Я, в свою очередь, весь разговор снял на видеокамеру. Димка Рудниченко все время лез в объектив. Хотел, что бы его тоже сняли.

    В это время 3 участника его команды взошла на все Семитысячники нашей страны и получили за это жетоны «Снежный Барс России». А именно: Шаферов Геннадий, Дементьев Сергей и Щеглеватых Сергей. Не все гладко проходило на сборах.

   Не покатила высота у Игоря Суприяновича. Под пиком Хан-Тэнги ребятам пришлось вызвать вертолет. Эвакуировать одного участника сборов.

    Интересный случай произошел при пользовании отчетами под пику Корженевской. Ребята на эту вершину хотели взойти не по стандартному маршруту. Выбрали более серьезный маршрут. Пользовались отчетом, оформленный ранее очень сильной командой.

   Что вы думаете?

   В отчете фигурировала фамилия Виктора Шкарбана.

С командой Гены на высоте мне не удалось походить. Но вот с братьями Туренко я встречался на леднике Москвина. Они работали в лагере Машкова. Всегда держались в месте и ходили в двойке по ледовым маршрутам. Ребята очень любили лед. 

Большие горы с командой Приморцев у Гены Шаферова.

    Однажды я услышал рассказ о Гене Шаферове. По молодости он, так же, без путевки приехал в лагерь и работал смену в рембригаде. Затем должен был вклиниться в учебный процесс.

   Рассказ инструктора заключался в следующем. К концу его рабочей смены директор лагеря бригадиру дал задание выкопать внушительную яму недалеко от столовой лагеря. Под мусор и закрыть ее аккуратно деревянным настилом. Все рабочие были заняты на строительстве жилого корпуса. Естественно, вся ответственность упала на ребят, которые временно работали на путевку. В этих рядах так же были определенные не увязки. Не в уделе был один участник, Гена Шаферов.

    Бригадир знал, что Гене осталось доработать один день. Затем пересмена и он в отделении разрядников. Бригадир подводит Гену к аккуратно забитым столбикам, с натянутой веревки между ними.

    Объясняет ему работу и говорит: «Тебе осталось день до пересмены и один два дня пока начнется следующая смена. Яма размером, не передать просто так. Это нужно видеть. В армии окопы такого размера по одному не копают. А если копают, то ротой.

   Лукашевич приказал, приказ его «Закон». Гена в обед принял команду и ему выдали инструмент. Лом, кирка, лопата. Пообедал и за работу. 

Время связи, можно расслабиться.

Их целая гора. Так как камни в лагере шли на строительство, то они не выбрасывались, а аккуратно складировались для следующей работы.

   У бригадира челюсть отвисла. Все сделано, аккуратно по размеру. Он ушел в столовую. При встрече с Геной,  переспросил его с удивлением: «Сколько человек рыли?».

   Генка, как всегда, застенчиво и кратко: «Я один!».

    Бригадира: «Позавтракаешь и в бухгалтерию, оформляй смену в спортивном отделении».

   Потом улыбнулся: «Отходишь, к нам вернешься? Нам такие землекопы, ну очень, нужны!»

    После отъезда Гены в Краснодар, все считали, что вся команда уехала шабашить в Краснодар. Не куда не денутся, вернуться. Перезванивались, переговаривались и ходили вместе в горы.

    Я, так же, договорился с Геной на совместные сборы в районе Приэльбрусья. Очень хотел взойти на Эльбрус зимой. Единственное, что от меня требовалось, что бы скучно не было, найти напарника. Долго не искал. Максим Харченко был еще ходячий альпинист. Все в жизни хотел попробовать и испытать. Договариваюсь с Максом. Едим.

    Вадим Гайнеев проводит от Приморского края Зимний чемпионат по альпинизму в Приэльбрусье. Под эту рекламу создается, как всегда, очень солидная компания.

    Выезжаем. В Краснодаре нас встречает и размещает на своей штаб квартире «Промальпа», Гена Шафиров. Маленький перерыв, естественно сабантуй за встречу. Мы едим в долину Баксана. Размещаемся в альпинистском лагере «Адыл – Су».

   Принимают нас на этой база по высшему разряду. Делегация от приморского края, как минимум из трех городов: Владивосток, Арсеньев, Находка. Группы ходят маршруты на Чемпионат Приморского края в ущелье Адыл-су. Вершина «Шхельда», просто, завораживает. Морозный воздух, хвойные леса. Все пучком. 

Макс Харченко на вершине Эльбруса.

    Хоть мы и команда, но на месте есть свой Князь. Пост МЧС на станции Мир не дремлет и ревностно отслеживает всех смельчаков. До нас, не очень хорошо закончилась попытка восхождения на Зимний Эльбрус для одной альпинистской группы.

    Вадим Гайнеев руководит сборами. Вся организация от Владивостока на нем. МЧС работают здесь по своим правилам. Были не соблюдены кое-какие моменты для выпуска группы на Эльбрус. На день весь план мероприятий сдвигается. Вступать в полемику с ребятами спасателями, нет смысла. Вадим уезжает в низ в районный КСП. Оформляет правильно выпуск на гору в КСП. Все как от него потребовали сделал и вернулся. Но настроение уже испортили.

    Гена Шафиров нервничает: «Пока есть погода нужно идти на гору. А погода, просто стоит на удивление, без ветреная!».

    На станции «Мир» бездельничали день. За день был прикольный случай. Вадим Гайнеев предложил Максиму Харченко, в рамках чемпионата Приморского края, сходить на вершину Бжедух, по маршруту 3 к.сл. При чем со мной в паре. С нашей точки хорошо была видна эта вершина. Мы видели серые склоны под вершиной. Не вооруженным взглядом было видно, что там, «гольный», зимний лед.

    До этого ребята в ущелье Адыл-су на 2-ке словили такой кайф на льду, что на 3-ку, еще на пик Бжедух, честно меня не очень тянуло.

    Не было у меня опыта работать на зимнем льду. Снаряжение не было для этого готово. Вся затея кончилось, не начинаясь. Вечером в Бункере живо беседовали друг с другом. Все это давило, а завтра «Гора». Короче, Гена Шафиров, был на взлете.

    Ранним утром мы вышли на восхождении. Дошли до скал Пастухова. Вадиму, от всяких переживаний, стало не очень хорошо. Вершина не катила. Он отказывается от восхождения и поварачивает на зад. С ним, в низ, уходит Толя Черных.

    Генка, вообще в шоке. Остальные идут на верх, и нас не так и много.

    Работаем весело до огромного ледового пологого кулуара. Ширина его при пересечении более 40 метров. Подальше от греха, навешиваем перила для безопасности. Пересекая ледовый кулуар выходим на ледник и идем на перемычку.

   Тут у меня слетает кошка. При чем, до этого, кошки себя просто великолепно зарекомендовали. Самодельное снаряжение. Сделаны на авиационном заводе города Арсеньева. От Игоря Железняка достались. Проблем не было.

   Пока я налаживал кошку на ботинке, Генка ко мне подошел. У него вид вообще озадаченный. Я его успокаиваю: «Я ведь иду в паре с Максом. Какие проблемы?»

    Гена, успокаивается. Мы продолжаем идти в месте. На перемычке перекус перекур и отдых. Ветра нет, солнце. Но, что бы было жарко, не помню. Пуховки не снимали. С перемычки идем на вершину. Заходим в кулуар «Мотоциклистов».

   Я с Максом постоянно иду в связке последним. Разрыв между связками не более пяти минут ходу. Наконец мы на куполе. Тут я увидел знаменитый мотоцикл. Вернее то, что от него осталось. Пока прикалывался над останками былой технике, на вершине началась суета.

    Представьте картину. Вершина. На ней стоят Казаки. Я не шучу. В команде Генки Шаферова три казака в Папахах. Генка Шафиров атаман, и рядом два есаула. Они официально вступили в казачество в Краснодаре. И казаки, сам Атоман, благословил их на это, ратное дело. Ну, думаю, если мужики стоят в Папахах, значить шашки должны быть. Где Шашки, там и ногайки. Я сел недалеко от вершины и ждал пока этот цирк кончиться. Макс сделал несколько снимков на вершине и подошел ко мне.

    Я показал Максу на мотоцикл. В это время Гена Шафиров подошел к нам. Говорят, что на вершину заехали на мотоциклах. Но, у Гены была другая версия. Мотоцикл занесли частями, без мотора. Одно переднее колесо. На вершине все собрали. Встали тесной группой рядом с мотоциклистом, чтоб не видно было камуфляжа. Сфотографировались и все бросили. Не знаю, как все на самом деле было.

    Возвращались, так же весело. Не по пути подъема. Я всю дорогу шел в месте с Генкой. Не бежали. Подошли к знакомым веревкам на переходе через ледовый кулуар. Щеглеватых Сергей ждал нас на другом конце кулуара. В этом месте я увидел на деле, что такое зимний лед.

    К нам быстро приближался Игорь Суприянович, гремя по камням, телескопическими палочками. Как всегда, пристегивается к перилам уже на льду. Тут я, от увиденного, с Генкой, дар речи потерял. Игорь едет в кошках по льду. Веревка его останавливает. Причем все это произошло еще и с репликой Суприяновича: «Стойте мои милые, куда поехали?». 

Семья Гены Шаферова.

    Потихоньку сбежали до скал Пастухова. Затем до «Приюта 11». Перекурили у приюта, во внутрь не заходили. Может народ заходил. Я, стараюсь не лазить там, где это не нужно делать. Пробежали до станции «Мир» быстро. На этом все закончилось.

    Остается еще раз поблагодарить директора базы Адыл – Су. Душевный человек, без комплексов. У него всегда спокойно, тепло и уютно. Комнаты теплые, сытный рацион питания, есть где провести время в лагере. Разговоры о горах и отдых по вечерам.

    Я не я буду, если не расскажу еще один случай в нашей комнате. Жили мы по трое. Я жил как всегда с Суприяновичем. Так было всегда, где мы были в месте. Это прослеживается и по книжке Альпиниста. Не отставал от нас Володя Мельник.

    Ну, к делу. Игорь Суприянович заходит после ужина в комнату. Мы уже лежим. Он садится на кровать и с ходу затевает разговор о горах и о чемпионате. А у нас после восхождения еще отходники. Хотим просто отойти от Эльбруса. Какие там планы на будущее. Если только о тетках? А у Игоря уже следующий этап в горах.

    Тут заглядывает Щеглеватых Сергей. Азартная рожа его и обычный вопрос: «Что делаем, о чем ведем разговоры?»

    Мы с Вовой Мельником ржем, а Вова сквозь смех только и смог произнести: «Слушаем, как Суприянович о горах говорит!» 

Максим Харченко после восхождения на Эльбрус.

    Все мы «одним миром мазаны». Миром гор.

   Зимний Эльбрус в феврале, ребята, не для всех.

    Точно Вам говорю, не для всех.

    Мы уехали во Владивосток, а Генка с командой остался на Кавказе.

    У всех у нас было не легко на душе. Многие, что-то чувствовали. И не только чувствовали, а уже в открытую шли разговоры о том, что все это так просто не кончиться.

    Разговоры разговорами, а работа работой.

   К нему продолжали ездить на сборы ребята с Владивостока. Жизнь текла живым ключом до одного мгновения, а потом «Пропасть».

    Об этом лучше пусть Вадя расскажет.

    Материал взят с электронной странички ФАиС Приморского края «Траверс»: 

Памяти второй сборной. 

    Альпинизм всегда считался спортом особенным, как бы недоступным для понимания простого человека, а пути к спортивному мастерству всегда были нелегкими. Эти пути пролегали по особенно сложным маршрутам, на которых выкристаллизовывались настоящие чемпионы.

    Летом 1993 года наша Приморская команда, подготовленная Геннадием Шаферовым стала серебряным призером чемпионата России по альпинизму в высотном классе за прохождение Западной стены пика Евгении Корженевской ( 7105 м.).

   В истории Приморского альпинизма были случаи, когда отдельные наши спортсмены в составе других коллективов становились чемпионами и призерами СССР (например В. Шкарбан в составе сборной САВО-12).  Вывести на высокий уровень целую группу альпинистов сложно - это несколько лет работы в горах и дома, причем, как раньше говорили, на общественных началах.

    С командой Геннадия Шаферова у нас связан самый большой успех Приморского альпинизма и самая большая трагедия.  

Последний снимок Геннадия Шаферова

   Два огромных "карандаша" соединенных перемычкой по сравнению с соседними, отнюдь не маленькими горами, кажутся сделанными в другом, более крупном масштабе. Ушба каждый год оправдывает свое название. В переводе это "гора приносящая несчастье". Местные жители зовут ее проще - "ведьма".Им нужна была именно такая гора, да еще по маршруту 6А категории трудности.

   Это летом. Но зимой маршруты намного тяжелее  Холод, ураганные ветры, лед - " бутылочное стекло". В случае прохождения маршрута призовое место в чемпионате России обеспечивало закрытие норматива " Мастер спорта " как минимум двоим - Г.Шаферову и С.Дементьеву.

   Об этом думали меньше всего, каждый шел на Гору. И отговаривать было бесполезно. Настрой есть, подготовка - тоже. Два сложных ледовых маршрута предварительно пройдены как тренировочные.

    Про неудачу прошлого года никто не вспоминает. Тогда была попытка пройти этот же маршрут. Но еще на подходе, при прохождении опасного Ушбинского ледопада Игорь Суприянович сломал ногу. В таких случаях говорят - гора не пустила. Теперь можно сказать - предупредила.

   25 марта был пройден злополучный Ушбинский ледопад. Несколько ледовых обвалов совсем рядом уже не имеют значения, впереди Ушба. На следующий день двойка альпинистов А.Рудниченко - В.Гайнеев уходят вверх по маршруту 4А категории трудности по северному ребру, а группа Геннадий Шаферов, Игорь Суприянович, Сергей Дементьев, Андрей и Сергей Туренко - на свою "шестерку".

    Группы увидели друг друга последний раз 27 февраля в 15 часов. Двойка была на вершине, а группе Шаферова оставалось 3-4 веревки до вершинного гребня. Покричали, помахали руками, как водится. 

Последний снимок Игоря Суприяновича.

   В протоколе разбора несчастного случая об этом сказано так : "...при переходе с ледового рельефа на скальный произошел срыв первого (предположительно Сергея Туренко). Скальные крючья в результате рывка были вырваны, ледовый крюк сломался пополам.

   Из - за недостаточной толщины льда не было возможности закрутить его полностью. После прохождения ледовой доски все участники восхождения были связаны между собой, что определялось выбранной тактикой работы на льду. Этим объясняется срыв всей группы...".

    Не знаю как закончить свой рассказ. Параллельно с группой Гены Шаферова шла двойка по более легкому маршруту: Вадим Гайнеев и Дима Рудниченко. Во время работы в определенное время они переговаривались по связи.

    Вадим волновался за ребят  В одном месте маршрута Вадим услышал крик, который не характерен для альпинистов в нормальных условиях. Затем была очередная радиосвязь, на которую не вышла на связь группа Шаферова.

   Вадим был подавлен, но ничего не говорил Диме. Дима был еще молодой альпинист, да и в годах, тем более. Конечно, с начало все должно быть подтверждено фактом. И почвы при восхождении для разных разговоров, быть не должно в группе.

   Когда группа Гены не вышла на вторую связь. То и Дима был сломлен. Вадим спокойно спустил Димку с маршрута в лагерь.

    Затем были организована спасработа. Их нашли не сразу. Искали ребят в током месте, где спасатели лишний раз светиться не хотят. Не один альпинист пропал в этом месте. В любой момент с верху может сыпануть.

    Нашли, сначала, останки другой альпинистской группы. Потом нашли наших ребят.

    Спасатели проверили веревки, снаряжение. Все, как учат, при работе в таком случае.

    Я в это время работал штатным сотрудником МЧС в Приморском крае. Мне позвонили почти сразу, как нашли ребят. Позвонили и вкратце сообщили ситуацию. И что местные спасатели думают по этому поводу. Все были на одной веревки. Пять человек в таком месте, это не нормально. Обо все выше сказал Вадим.

    Мужиков спускали в низ спасатели и наши ребята, которые были в этот момент в низу в лагере. Машине дали зеленый свет и всех перевезли в Краснодар. 

Братская могила наших ребят в Краснодаре.

    Странно это.

    Занимаясь альпинизмом и скалолазанием, многие из нас тихо отходят от этих дел. Живут своей жизнью. Редко встречаемся.

Но однажды? Собираемся в одном месте. Одновременно, Все как один. Только тогда, когда кого-то из нас постигает горе. Человек уходит в мир иной.

    На поминках я, честно Вам говорю, выпел больше чем надо. И по другому просто не мог.

    Прошло определенное время после трагедии. В Краснодаре ребята закончили все дела и возвратились домой во Владивосток. Вернулся и Дима Рудниченко. При чем, Дима Рудниченко до последнего все чем смог помогал семье Гены Шафирова.

    Что было после трагедии? Была «пропасть».

    Ездили в горы считанные люди.

    Все оставшиеся члены команды Гены Шафирова от альпинизма и скалолазания отошли. С Владивостока в один из городов Приморского края уезжает Щеглеватых Сергей. И в горы ездить на сто процентов не собирается. Дима Рудниченко, тем более. Сейчас Дима живет во Владивостоке. Работает в команде Шаповаленко Игоря и Ерошкина Алексея. У него семья. Недавно родился ребенок. Все остальное в прошлом.

    В это время все альпинисты с города Находка вместе отошли от альпинизма и скалолазания. Продолжает нести знамя альпинизма только Краснолуцкий Александр.

    Что это? Стресс на гибель всей команды или экономическое положение жизни людей в Приморском крае?

   Не знаю.

    Вспоминать об этом не кто не хочет. Для всех это глубокое личное. И я долго не мог. Но, пришло время.

    Публично забыть ребят нельзя.

    А как можно?

    Мы продолжаем жить за ребят. Каждый живет и помнит их в душе. Помнит и не забудет не когда.