При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||
Хан – Победа – Ленина
Я сижу на веранде шикарного особняка в центре Бишкека. В моей больной голове только сейчас начинает наступать порядок после всего пережитого за последний месяц. Ощущение того, что это закончилось, все еще никак не придет. А как мне хотелось улететь отсюда еще две недели назад! Еда в самых лучших ресторанах города не может насытить истощенный организм. По улицам ходят очаровательные девушки, а я закрываюсь в себе. Но все это теперь не имеет значения – я возвращаюсь домой. Надо только как-то убить оставшиеся два дня до самолета… Well… то есть дело было так. Началось все еще год назад, когда из-за работы я пропустил свой альпинистский сезон. Тем более что работал я гидом в горах, смотреть – смотрел, но восходить никак не получалось. Только Эльбрус, Эльбрус, Эльбрус... А самолюбие оно не казенное – сразу упало и забилось в конвульсиях. Возникло острое желание его как-то поддержать. А как? Уже и не помню, после чего возникла эта безумная мысль о семитысячниках, тем более что финансово это было практически невозможно. Итак, как и всякий новичок, я начал строить самые грандиозные планы. Впрочем, на деле все оказалось вполне выполнимо. В общем, решил я сходить на два семитысячника сразу. В целях экономии финансов естественно, а не из-за вагона амбиций. Из одного базового лагеря можно сходить либо Корженеву-Коммунизма, либо Хан-Победу. И о том, и о другом я имел крайне отдаленное представление, но многие советовали начать с Хана. Информация поступала самая разнообразная, так что решил выяснять подробности на месте. Все мои знакомые "Барсы" дружно пугали меня предстоящими трудностями, так что я чуть было не отложил это все на будущее… Спас меня от самых грустных мыслей (тем более, что билеты были уже куплены) Николай Тотмянин. Он пристально посмотрел на меня и сказал, что ничего сложного там нет. Чтоб только не сидел долго в базовом лагере. Что Хан для меня - это неделя, включая акклиматизацию, а Победа потом – вообще пять дней. А еще сказал, что люди начнут уезжать и говорить, что это невозможно, а после пятнадцатого августа начнется нормальная погода и можно спокойно сходить. Как он был прав!
Итак, взяв всего побольше (запас карман не тяготит…), особенно зеленых Убогих Енотов я отправился в новый для меня мир.
6.08. Вчера приехали в Каракол. Это третий по величине город в Киргизии. Фирма, с которой мы работаем, просто блещет качеством услуг – квартирка в этом городке стоит столько же, сколько и четырехзвездные апартаменты в центре столицы. И вода, оказывается, берется из ближайшего арыка. Искупаться не удалось – ввиду какой-то аварии из крана вместо воды течет песок. Просто добавь цемент… Лавинную лопату, как и веревку, проще было бы купить. Аренда лопаты на 20 дней – 40 баксов, веревки (11мм дубового антиквариата) – 20. Что поделать – Азия. Сами виноваты.
Базовый лагерь (БЛ) встретил нас суетой и холодным ветром. Наконец-то я добрался сюда. Эти горы – что-то нереальное. Горы для обычного человека – все, начиная от холмов выше ста метров, и до бесконечности… Но для меня в тот момент были ТЕ горы, наш родной Кавказ, и горы ЭТИ.
11.08. Вчера вечером дошли за полтора часа по леднику к лагерю 4400. Англичане тут свой базовый лагерь и разбили. Вчера троих из них накрыло лавиной в том же месте, где ребята погибли. Правда, до них долетело лишь пылевое облако, но, говорят, смотрелось красиво.
12.08. Так получилось, что выход мы опять проспали, но на этот раз совсем немного. Просто не слышно будильника через два спальника. Стал я собираться, а мексы все тянут чего-то. "Ну, нет," – думаю – "сегодня уж по-любому". Когда, наконец, они через полтора часа (!) собрались и начали подгонять кошки (вот уж времени не было другого), я остро осознал, что сейчас мне предложат все отложить. Я сказал, что, мол, пусть догоняют, и пошел искать проход через трещины у лагеря. Из общака у меня была высотная палатка без тента, лопатка и газ с горелкой, о которых мексы не знали. Как я и предполагал, они повернули назад, едва отойдя от лагеря. Я это скоро понял по отсутствию фонариков на леднике позади меня, и рванул догонять ребят из Алма-Аты, вышедших на полтора часа раньше.
14.08. И вот я в базовом лагере. Только сегодня в час ночи мне сказали, что день, когда взошел я на первый свой семитысячник, выпал на пятницу 13-е. Я конечно без предрассудков, но... В общем – интересная гора. Рассказы о неимоверной трудности преувеличены. Я чуть вообще не передумал идти на Гору еще в России. Пугали рассказами о высоте, о старых безнадежных перилах и о людях, которые там десятками улетают. В результате я просто боялся нагружать жумар и вел его просто рядом, не придерживаясь, на полную используя ледоруб и свои хватательно-лазательные способности. Благо, чувствовал я себя очень хорошо. Налазился вволю. Остальные, по-видимому, жумарили, по крайней мере, те, кто шел передо мной. Зато спускался исключительно по веревкам. Из-за "паровоза" на перилах пришел на 5800 только к половине девятого. Кто-то пришел туда же после полуночи, а кто-то заночевал по пути в предусмотрительно оставленных палатках. А вышли-то все в шесть утра.
Самое опасное позади, в "мышеловку" больше не полезу. Когда спускался вчера с вершины, два раза сильно грохнуло. Сегодня видел результаты – блоки размером с машину и больше прямо около тропы. Я смотрел на все это в свете галогеновой лампы и шел все быстрее. А сверху катились очень маленькие фирновые комочки, и я просил судьбу не посылать мне ничего крупнее...
До сих пор перед глазами его лицо, в голове звучит его речь с сильным акцентом. Али. Сегодня его уже нет. При спуске с пика Важи Пшавеллы он улетел на два с половиной километра вниз. Так и не сбылась его мечта. Смерть всегда берет лучших. Почему ты, Али? Все, завтра утренним бортом лечу в Каркару и еду в Бишкек. Ничего больше не хочу – как я устал от этих гор!
22.08. Это мой психологический предел. Уже почти три месяца из гор не вылезаю. Июнь, июль в Приэльбрусье, 15 часов дома и на месяц сюда. А тут еще столько трагедий подряд – Губаев, 11 человек на Хане, Али... И на Ленина недавно гид один пропал.
Тут еще узбеки с клиентами. Сводили своих сегодня. Один из них – Макс – накормил меня всякими вкусностями. Второй день не ел больше пачки быстрорастворимых макарон. А тут – сублиматы с мясом и чай с сахаром… Привет тебе, мой больной желудок. 24.08. Рано утром (хотя 7 утра по альпинистским меркам не так рано) я открыл глаза. Первой мыслью было, что пора валить вниз. Желудок сворачивало, разворачивало, сжимало в гармошку и выворачивало наизнанку. О завтраке не было и речи. Стаканчик теплой воды, 50 грамм шоколада и столько же орехов дали силы вылезти из палатки. Тут я понял, что если не сейчас, то можно идти вниз. Отдыхать здесь, да еще в моем состоянии нельзя. Как сказал один из великих – "нельзя уйти, не потрогав стену руками". Тут хоть и не стена, но пободаться тоже надо. Если не смогу, то найду в себе силы отступить, попытка – не пытка, в конце концов. Натопил я термос воды своей маленькой кружкой и побрел к Богам. На часах было 8.30 утра… Постепенно жизнь возвращалась, шлось все веселее, желудок все меньше беспокоил, но питерцев, вышедших в шесть утра, я так и не догнал. Вернее половину клиентов и одного гида встретил почти сразу, как вышел. Они спускались. Без вершины естественно. Особенно тяжело мне стало выше 7100, когда каждый следующий холм казался вершиной. Погода портилась, уже давно ушли вниз все, кроме француза со спутницей, маячивших далеко впереди. У них стояла палатка на 6500, а у меня - аж на Раздельной. Рассчитывать было не на кого. Я бросил рюкзак в приметном месте (вдруг снегом присыпет), отвязал зайца-талисман и взял фотоаппарат.
25.08. Утром, когда я начал уже выбираться из палатки, кто-то пришел в лагерь на 6200. Это тот самый перец, который разбудил меня криками в день выхода из лагеря 4200, а потом доставал своими приставаниями пофотографировать его. Шел он от 4200 до 5300 часов девять, потому что вышел я часа на три позже его, а пришел он на 5300, когда я уже успел поесть и готовился ко сну. Он, оказывается, даже на Эльбрусе не был. Он вообще ходил до этого только до 2000. У него нет примуса – слишком тяжело по его словам. У него нет спальника – это лишний вес и объем для него. Этот человек шел два дня с 5300 на 6200 при нормальном времени пять часов. Он спал в чужой палатке и укрывался своей на 5300. Он сидел всю ночь, поставив палатку где-то в снежном кармане на 5800. Он не ест уже три дня ничего, кроме снега. Мне бы такую силу воли и упертость, я бы Месснером стал. Посмертно. Он хочет пережить еще две ночи на 6200 и сходить при этом на вершину, хотя, по моему мнению, ему и одной ночи не пережить на этом ветреном плато. Я ему об этом открыто говорю. Мне по большому счету все равно – человек сделает то, что считает нужным. Гнать его вниз я не буду. Совесть моя чиста. Но через 15 минут, когда я закидал барахло в рюкзак и начал спускаться, я видел, что он собирал только что поставленную им палатку. Не доходя 5300 вижу – чешет вперед какой-то спортсмен перегруженный. Чуть ли не в шортах. Это тот самый австриец, что встретил меня и дал поесть, когда я пришел в BC. Приветствия, поздравления, пожелания удачи... Хороший парень. Только что-то с напарником не заладилось у него. Напарника я нагнал уже на 5000. Так дальше вместе вниз и пошли – я уже никуда не торопился. Интересно спускались клиенты питерцев. Гиды сразу учесали вниз, а эти связались вчетвером с трехметровыми интервалами и идут с лыжными палками. Вот что значит Команда – если умереть на ровном месте, то всем сразу. Мексы дошли только до 5300, переночевали и ушли вниз. А я ведь мечтал, что когда вернусь с вершины на 6200, они как раз туда придут и чаем меня встретят. Снова обломали. Базовый лагерь. Сижу перед палаткой на рюкзаке, ем фестал и антибиотики как конфеты и запиваю все это кока-колой и чудесным мексиканским наркотиком Red Bull. Мексы смотрят на меня как на сумасшедшего. Их робкого замечания насчет сочетаемости я просто не воспринял. Ничего не хочу. Просто, чтобы меня никто не трогал в ближайшие 48 часов. Но тут подбегает турок – он пытался сходить на вершину несколько раз за последние две недели. Он говорит, что надо на спасы. Типа француженка, прыгая через трещину, сломала ногу. Ох, как высоко он показывает! Да I am dead! I'm just from there! My stomach is fucking bad! Ты оглянись, сколько тут чуваков свежих и сильных вокруг!!! Ах, по-английски тебя не понимают? А по-русски? Ах, ты не говоришь. Ну, пошли. Пока рассказал ребятам, что да как, выходим из палатки, а эти два френча уже с километр прошли. Не похоже на сломанную ногу что-то. Идет сама? Ах, подвернула и хромает? Да еще и рюкзак несет? Ребята ему через меня популярно перевели, что дохромает она сама, раз с такой скоростью передвигается. Он расстроился и рванул помогать ей с рюкзаком. Молодец. Я б тоже помог, но мне тебя не перегнать сейчас. А вечером мексам природа преподнесла наглядный урок превосходства русской тактики – через несколько часов после моего спуска пошел снег. За пару часов выпало сантиметров тридцать. Я поздравил мексов с Новым Годом, нагрел себе воды и пошел купаться. Мексы на прощание покрутили мне пальцем у виска... 26.08. Жаркое утреннее Солнце растопило снег и высушило камни морены. Не повезло тем, кто там сейчас остался. Шансы их резко упали – в снежку покопаться придется. Да и без связки в одиночку через закрытые трещины не спуститься. Все живое в моем желудке давно погибло, еще вчера я нормально смог поужинать. Мексы закатили на прощание ужин со свежими овощами и яичницей. Теперь надо расслабиться и наслаждаться дорогой. Теперь уже не жалею двадцать баксов за то, что мой рюкзак понесут лошади. Хоть он и легче, чем чудовище, что я сюда затащил. Теперь, когда все окончено, хочется пожить в базовом лагере еще пару дней. Есть и спать. Но эвакуации экспедиции не избежать – через час приедут киргизы на лошадях, чтобы забрать наш груз. И понесется… |
||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||
