Всего отзывов: 10 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 4.33

Ну, наконец идем на Эльбрус. Все готово, - и десятидневная "акклимашка", как полагается, тоже. Для нее походили хорошо на высотах до 4000 м через три перевала и две вершины. Но идем не все, идем впятером, а трое ребят: Юля, Света и Дамир решили остаться на "Приюте 11-ти". Жаль… Мне казалось, что уж до "Приюта Пастухова" могли бы дойти все вместе. Но неволить никого не хочется, - слишком нелегкое и небезвредное это дело, - восхождение на Эльбрус.

Накануне нас прохватило холодом на подходе к "Приюту 11-ти". Поднимались сюда со стороны перевала Терскол, из ущелья реки Ирик. На исходе дня, на перегибе ледового плато попали в зону разрывов, - здесь задержались, петляя в связках между трещин. Вышли на ровную часть уже в сумерках. Была ясная погода, но дул ледяной ветер. Пришлось отказаться от "блажи" дойти до тепла приюта, - остановились на плато, заглубив палатки в снег. Для согрева палаток изнутри пищу готовили в палатках, - естественно, после приема "горячего" питания и переодевания в сухое жить стало веселее. Момент этот был нелегкий, но к чести группы обошлось без "стонов". К ночи ветер стих.

Юля

Засыпая, еще и еще раз горько вспоминаю про этот случай. Понимаю: ребятам многое можно простить. Ведь у кого из них второй, а у кого-то третий поход в горах. Что "это" по сравнению с моим опытом, - у меня-то "тридцать второй"… Юля вообще до этого была только в водных и пеших походах.… А вот себе простить не могу, - "недоработки" очевидны. Понятны причины, по которым и было отвлечено внимание, и почему не захотелось делать замечания… Ясно, что и ребята "недотянули" в плане дисциплины. Вот все и сложилось…

Группа утром на леднике Ирик выше нижнего ледопада на подходе к перевалу Терскол

В походе руководитель "всегда прав", но вот если что случилось, - то он отвечает "за все" и за всех… Вот тогда, когда "случилось" руководитель "не прав" за всех…

А здесь, на плато под Восточной вершиной Эльбруса вспомнилась еще одна давняя история, когда командир был "не прав". Как раз где-то вот здесь в 1942 году в метель и в пургу шла рота из 80 стрелков. Шла брать "Приют 11-ти", который был бездарно сдан немцам командиром нашего взвода, когда подразделение немецких егерей подошло сюда со стороны перевала Хотю-Тау. Капитан Грот сам пришел с белым флагом в качестве парламентера и предложил нашим без боя сдать приют "во избежание напрасного кровопролития". И при этом, конечно, нагло соврал, что приют окружен со всех сторон, и что "сопротивление бесполезно". Сам он потом удивился, что такое вранье имело успех… А командир нашего взвода ему поверил, "распустил сопли", сдал немцам приют и отступил со взводом в Терскол. Отдал немцам не только приют, - он во многом помог им поднять черные флаги со свастикой на вершину Эльбруса "в подарок" доктору Геббельсу. Командира этого нашего взвода, кажется, забрало НКВД, и его больше не видели… Он смалодушничал, и поставил под удар других, - нельзя спасать свою шкуру, подставляя своих под удар. Под удар надо врага подставлять, - ему надо свою волю навязывать, а не по его воле поступать. Та наша рота из 80 человек не смогла взять приют, - за трусость командира взвода часть бойцов заплатила кровью и жизнью. Но как следовало поступить с этим капитаном Гротом? А принять бы его радушно, напоить чайком и объявить "перемирие" часов до 12 следующего дня. А до этого срока Грота этого задержать под дулом пистолета. И послать связных в Терскол за подкреплением. А Гроту и его стрелкам сказать: отступить без приказа, извините, не можем, а за приказом посылаем связных… А если перемирие нарушите и на связных или на приют нападете, - мы, извините, Грота вашего расстреляем… Поскольку он специально пришел, чтобы разведать, где наши пулеметы стоят… Да, я б этого Грота с чистой совестью застрелил, если б кого-то из моих они при перемирии убили. С такими "волками" надо по-волчьи поступать, - они-то нас не жалели. И полежали б эти егеря ночь в снегу под ледяным ветром, - изрядно выветрился бы их боевой дух. У многих к утру и руки и ноги перестали бы двигаться. Им бы пришлось при разумных действиях временно отступить к своим палаткам на Хотю-Тау. Нашим-то на приюте легче: периодически можно менять пикеты и отогреваться в тепле… Туда-сюда, а за это время к нашим подошло бы подкрепление снизу, - и не видать немцам теплой квартиры "Приюта 11-ти"… Но, к сожалению, все было не так. А в конце 80-х на "Эльбрусиаде примирения" встретились два бывших противника этого боя, - женщина из той роты наших стрелков и бывший немецкий егерь из подразделения Грота. И очень мило рассказывали друг другу, как тогда пытались друг друга убить…

Итак, идем впятером подход на "Приют Пастухова" с одной палаткой. Саша с Димой постепенно уходят вперед. На середине подъема Коля начинает отставать. Но я больше слежу за Машей, - последняя у меня в компании девушка осталась. Очень хочется, чтобы хотя бы она взошла на Эльбрус, маленькая, но упорная, упрямая, с характером. Идем, не торопясь, на кошках. Подъем не кажется сложным и опасным: на льду тонкий слой фирна, и при срыве задержаться на таком склоне можно без труда. По пути на остановках разговариваем с попутчивками, - народу вверх идет немало, причем много иностранцев. Идут в составе массовой туриады КБР: "кабалиады". Погода хорошая, ясная, но дует холодный ветер и почти все время ощущается запах сероводорода, - Эльбрус "газит", напоминая о том, что он остается "заправским вулканом". Разговариваем с чехом. Он "на пальцах" объясняет, что его "продувает". Достаю запасной свитер и даю ему возможность утеплиться.

Маша на пути к «Приюту Пастухова»

На подъеме вспоминаю Сережу Левина и Сережу Фарбштейна. Где-то здесь, на 4370 они замерзли в непогоду в мае 1990 г . Снежная пещера оказалась плохо вентилируемой, одежда постепенно намокла, акклиматизация еще была слабой… И все сложилось в тяжелую аварию с гибелью почти всей группы (случай описан в статье "Эта непонятная авария на Эльбрусе"). Снова мысли горчат воспоминаниями…

Наконец, выходим на скалы Пастухова (4800) и ставим палатку… Что такое? Коли нет! Беру монокуляр, спускаюсь до нижней кромки скал и пытаюсь найти его и среди идущих, и на скалах, но нигде не вижу. Внутри тревога: потерян участник! Ведь он шел совсем недалеко от нас, и среди других затерялся только при подходе к скалам Пастухова… Решаем ждать до 18.00, - до вечерней связи, когда девчата внизу включат мобильник. До этого времени все наше восхождение "зависает": если Коля не найдется, нам надо будет срочно его разыскивать. Наконец, в 18.00 удается связаться и выяснить, что все в порядке, Коля благополучно спустился на "Приют 11-ти". Позже выяснилось, что он при подходе к скалам Пастухова почувствовал себя неважно, и решил вернуться. Мы остались без завтрака, но Дима, завхоз, предусмотрительно имел резерв продуктов. Правда, чая не оказалось, - пришлось "поклянчить" его у соседей. Тепло оделись и улеглись рано, чтобы встать в 2.30, и еще до рассвета выйти на восхождение.

Утром возня в темноте с фонарями: готовим завтрак и собираемся. Снизу уже тянется мимо нас цепочка восходителей с фонарями: от "Приюта 11-ти" они выходят еще на 2-3 часа раньше. В движении этих светлячков видно что-то мистическое: идут люди, как в Мекку, на поклон к великой горе!.. В чем-то подъем от "Приюта 11-ти" тяжелее, поскольку надо пройти больший перепад высот. Но в чем-то он и легче, поскольку не надо снаряжение бивачное тащить на "Приют Пастухова", и можно идти сразу налегке.

Мучительно соображаю: снимать или не снимать шерстяные треники. Не было бы жарко! Потом, через ботинки с кошками их не снять (брюк-"самосбросов" с боковыми молниями у меня не было). Решаю все же оставить на себе. Там, наверху, мне эти "мучения" показались очень забавными. Третьи штаны, да еще и шерстяные плавки вдобавок никак не были лишними!..

Долгая возня с натягиванием на ботинки бахил и кошек. Движения стеснены: коленки в походе сильно "забиты" от нагрузки, ноги до конца не сгибаются, и при сильном сгибе возникает боль. Молодые об этом не знают, - в молодости, да и сейчас вне похода у меня ничего подобного не было… Дима не понимает: чего это я так долго собираюсь…

Наконец, вышли. Сто метров не прошли, - ломается перемычка крепления кошек! Запасная у меня была, но ее использовали для кошек Маши, - она свою перемычку Saleva потеряла (а моя, запасная, как окажется потом, сломается у нее на спуске). Вот оно, "слабое звено". Ребята выручают, дают репшнур. Делаю перемычку из него, изо всей силы притягиваю кошки. На переходе выше несколько раз подтягиваю крепления кошек, пока они не встают "железно" на бахилы. Тем не менее, следил за ними постоянно, - такая "неполадка" может очень дорого стоить…

Светает. Выходим примерно на 5100, выше скал Пастухова. Здесь снова горькие воспоминания. Где-то здесь на спуске сорвались 15 лет назад (в мае 1992) Слава Распопов и Сережа Худяев, - с ними я был знаком, но вместе в походы не ходил. По словам очевидца, Саши Шилина, срыв произошел на переходе рельефа. С виду очень простой и некрутой снежный склон вдруг перешел в гладкий натечный лед с увеличивающейся крутизной. Ведущие – Худяев и Распопов и группа сразу не остановились, сделали несколько шагов по инерции. Эти шаги были роковыми. Шилин, шедший последним на некотором удалении, не сразу заметил переход рельефа, и не сразу среагировал. Он вдруг увидел, как интуитивно участники группы стали "жаться" друг к другу, и падать, как костяшки домино. Но склон под ними был еще не очень крут, и они успели задержаться. Участник, шедший третьим, сбил Распопова, и Слава заскользил вниз без попытки "зарубиться" ледорубом в первый момент срыва. Он проехал мимо Худяева, - Сергей безотчетно дернулся за товарищем, и тоже сорвался… На глазах всей группы они летели до скал Пастухова метров 600, и разбились… Шилин взял руководство группой на себя. На следующий день утром, снизу, от скал Пастухова, он увидел на гладком льду царапину длиной более 100 метров , - кто-то из погибших пытался зарубиться на гладком льду…

Да, Эльбрус, - это не шутка! Эта гора, кажущаяся столь простой в хорошую погоду, может на каждом шаге подсунуть любой сюрприз, самый неожиданный. Порыв непогоды, порывы ветра и тумана, лютый холод, мокрый снег и газы, неожиданные переломы рельефа… Огромные ледовые поля с трещинами глубиной 100 м , потоки воды, водопадами стекающие в ледовых желобах и мешающие пройти, коварные подснежные трещины… Много здесь сюрпризов!

Сейчас, после каждой тяжелой аварии на Эльбрусе задают наивные вопросы: а нужны ли высотные хижины-приюты, а нужны ли вешки, нужны ли страховочные тросы, нужны ли передатчики для связи и навигаторы для ориентирования… Все это, конечно, нужно, - и все это со временем будет, - будет, думаю, и кафе на вершине со временем, и "канатка" к этому кафе. Только хочется, чтобы кроме этого было еще и понимание, как и для чего надо идти на эту гору. Чтобы было понимание, что ее надо уважать, и брать только тогда, когда она "пускает". Что брать ее надо после серьезной акклиматизации на высоте порядка 3-4 тысяч, - дней 9-10, не меньше. Чтобы еще и было понимание, что "восхождение восхождению рознь". Что даже подъем до 3500 по "канатке" и сложность, и ценность, и интерес восхождения уменьшает. И что, например, не восхождение, а прохождение в туристском стиле с тяжелым рюкзаком со спуском не по пути подъема, - такое прохождение стоит много больше, чем восхождение налегке… Что восхождение в мае, - это не то, что в июле. И что от "восхождения" с подъездом до скал Пастухова на ретраке, - от такого "восхождения" только одно название остается…

На 5100 Маша начала сдавать. Пять шесть шагов, - и остановка для восстановления дыхания на 1-2 минуты. Очень жаль, но чувствую: видимо, ей в этот раз до вершины не дойти. Она, наконец, понимает это сама, и просит отпустить ее вниз. Вижу, что она не хочет нас тормозить, и мужественно решает отступить. Тащить ее "на прицепе" веревки? Отбрасываю эту мысль. Здесь нельзя себя "неволить", - это не только вредно, но и опасно! Знать, такая у Маши пока высота: 5100, - это не так уж плохо. Она еще очень молода в свои 20, у нее все впереди. Но пока запаса "мощи" мотора и легких не хватило. Надо здесь иметь запас тренированности, - он, этот "запас" мощности телесного "мотора", очень помогает… Она потренируется, и у нее все получится. Эх, если б еще и эти "взрослые соски", если б сигареты свои бросила. Они ведь у нее процентов 10-15 мощности дыхания отобрали… Уверен, без курева, хотя бы в походе, она бы до седловины точно дошла…

Отпускаю Машу вниз, и иду, переговариваясь с гидом, ведущим иностранцев. Он ходит регулярно. "Вот, - он говорит о прошедшем мимо "встречном", - и первые "возвращенцы" с седловины спускаются. Не дошел…". Ледяной ветер налетает резкими шквалистыми порывами, - от них покачивает. Чтобы не так холодило через подшлемник, натягиваю капюшон штормовки на каску.

Выход к седловине Эльбруса. Западная вершина отсюда видна.

Последний крутой взлет: вид сверху на него и плато у седловины

Медленно подъем выполаживается и вдоль склона по тропе подхожу к седловине, - точнее, к плато немного ниже седловины. Здесь, на солнышке примостилась большая группа отдыхающих восходителей. Саша и Дима тоже меня поджидают. Достаем шоколад, фляжки, подкрепляемся перед последним взлетом и берем его "на одном дыхании", - здесь склон наиболее крут. За взлетом более километра тащимся по пологому подъему-"тягуну".

Вершина близка, - ее холм рядом

Наконец, показывается вершинный холм,и "муравьи" на нем – это торжествующие восходители. Спешим к ним присоединиться и сняться на вершине. Далеко-далеко внизу читаю очертания тех вершин, которые ранее были видны только снизу: Двойняшка, Далар, Гвандра… Прямо под нами далеко-далеко внизу перемычка Хотю-Тау. На севере в мареве дымки – коричневые горы почти без снега. По альтиметру 5660, а наяву: 5642. Примерно на том же уровне виден конус восточной вершины, а за ним из плотной дымки выглядывают два рога Ушбы, и - громада пятитысячников Безенги.

Восточная вершина Эльбруса (вид от западной вершины)

Вершина! Внизу перемычка Хотю-Тау (слева) и вершины западного Приэльбрусья

Ищу в банке записку. Один из гидов-завсегдатаев, давясь от смеха, мне поясняет: "Чего ты ищешь-то, "контора"? Не пишут здесь записок! Здесь тысячами ходят, - какие тут записки? Здесь двор проходной, как на Арбате!"… Но я все же в пустую коробку вершинного камня кладу свою записку, а в виде сувенира с вершины поднимаю листочек с каким-то словом, написанном на иностранном языке. Не знаю, приличное слово или нет, но беру, - с Эльбруса ведь… Записочка – это все же ритуал, традиция, да и "законная добыча" - тоже. "Законная добыча", как "милашка" из другой группы, попросившая взять ее к себе в поход "на любых условиях"… Для тебя – чужая записка добыча, для других – твоя. Это и дань взаимного уважения к тем, кто взойдет за тобой. Плохо, когда народ начинает в таких мелочах лениться.

Вид сверху пути спуска-подъема на Эльбрус от станции «Мир» до видимых внизу «скал Пастухова» 1 ( 2 – «Приют 11-ти», 3 – приют Гара-Баши («Бочки»), 4 – станция «МИР»)

На спуске пару раз задевал выступами креплений кошек и спотыкался, - десять лет ничего такого не было. Но не падал, - ходьба с альпинистскими палками очень надежна. Сошли вниз достаточно быстро, и вечером были уже в Терсколе. Отпраздновали в кафе.

Группа эта мне случайно "в подарок" от Саши Крупенчука досталась. Он их подготовил хорошо, но сам заболел, и попросил его заменить в походе. В походе мне и пришлось с ними познакомиться, "покувыркаться" поближе… Молодежь непростая досталась, и очень разная по силам. Потому и интересно. Горный поход был по заявке и основным параметрам "двоечным", но с усложнениями. Радиально выходили на перевал Грановского, вершину Гумачи, перевалы Ирик-Чат и Субаши через вершину Чаткара, вершину Эльбруса, прошли линейно перевалы Адыл-Су и Терскол.

Вот так на Эльбрус сходил первый раз в жизни. По простенькому, в общем, летнему варианту, но уважительно, от подножия, на "своих двоих", без блефа "канаток" и ретраков. И с весомым рюкзачком до "Приюта Пастухова". Эльбрус "зубки показал" и камнем, и ветром, и холодом, и трещинами. Но пустил к себе.

За свой высокий западный "зуб" Эльбрус взял у меня мой нижний "восточный" (справа), - еще на приюте Пастухова ночью "6-й зуб" слегка "заныл", а по возвращении домой его пришлось срочно удалить: всю физиономию флюс "красиво перекосил", как бы предупреждая: "Во, как сейчас врежу, - от боли "скрутишься"… Интересный эльбрусский "сувенир" я получил: пустоту на месте бывшего зуба. Пощупаешь языком пустоту: "Привет, Эльбрус!" И губы в крови неделю были: так их сожгло, обветрило, несмотря на наличие защитной маски, да и инфекция на них активизировалась. А высушенная кожа два месяца какую-то повышенную раздражительность имела… Нет, не "бескровное" это дело – на Эльбрус взойти…

"Здесь Вам не равнина,
Здесь гор "рванина"…", -
Здесь люди, и климат "крутой".
Идут на Эльбрус один за "одной".
Злодеи. Стеной!