Всего отзывов: 2 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Продолжение 2-й части.

6 июля. Я встал к восходу солнца и, пока мои студенты досматривали сны, еще раз полюбовался тем, как входят в утреннюю краску вершины Донгузоруна и его сателлитов. В восьмом часу, когда палатки изнутри прогрелись и народы повылезали наружу, наступило время генеральной просушки и общих сборов.

Солнце нового дня. Именно в эту минуту сделаны два следующих снимка.

Эльбрус сигналит о восходе солнца.

Эволюция цвета.

Донгуз как шатер.

В самых сладких снах.

Свет продавливает тень.

Недопитая вечером чаша.

На дне.

Купание розовых перевалов.

Далар и его товарищи на утреннем построении.

Утренний привет от неопознанных пока вершин.

Генеральная просушка.

            В половине одиннадцатого мы начали спуск. Он оказался не таким простым, как ожидалось. В рыхлом сыром снегу со скользкой подложкой у барышень проявились недостаточные навыки правильной постановки ног вкупе с избыточным желанием заваливать тело к склону с опорой на ледоруб в качестве полноценной третьей ноги. Вся снежная часть спуска поэтому проходила медленно и временами волнительно. Мы с Иваном постоянно находились при барышнях - Иван при Эле, я при Аните с Женей - и в память об этой близости меня украсила видная ссадина над бровью.

            Из снегов на осыпи и травы мы, далеко уже не свежие, вышли часа в четыре. Вовсю светило и грело солнце, где-то - как пить дать - чирикали птички, и хотелось на часок-другой привалиться. Однако еще больше хотелось засветло успеть сойти в Чегет, поэтому спуск был продолжен. Техническим препятствием могла стать теперь только речка, но не стала, потому что Иван образцово-показательно отпрыгал взад-вперед через нее со всеми нашими рюкзаками. Потом он, правда, приотстал немножко с Элей, но это уже не вызвало беспокойства, и мы - я, Женя и Анита - спустились к Чегетской поляне самостоятельно. Оглядываясь назад на солнечно-зеленые и скальные склоны под густой синевой неба, мы распевали позитивные песенки и радовались успешному завершению маршрута.

            7 июля.  Удивительно приятные, в общем, совпадения -- все три дня до когутайского маршрута в целом было пасмурно и дождливо, потом все четыре дня на маршруте было ясно, сейчас - в день пересменка - опять облачность и дождь, но уже завтра (как окажется) установится отличная погода на всё время нашего перехода из Кыртыка в Ирик. Везло нам. А вот папе Аниты, наоборот, не везло. Когда он привозил всех нас в Терскол, шел дождь, и теперь, когда он приехал за Анитой с Женей (и привез 12 литров отменного домашнего вина!), опять дожливо.

            Но дождь так дождь. Оставив Женю, Элю и Ивана с их временными терскольскими интересами, мы с Анитой, ее папой и братом прошлись под дождичком вниз до Чегетской поляны и на канатке поднялись к кафе Ай. Пока мы там угощались, дождик прекратился, а на спуске выглянуло солнце. Остатки непогоды увезли с собой, развеяв по дороге, Женя и Анита с ее верной командой.

            А мы с Иваном остались. На следующее утро предстоял выход в ненюханное еще никем из нас и потому загадочное ущелье Кыртык, и казалось, что вечер пройдет в маршрутных предвкушениях. Но вместо этого мы очень быстро заскучали по нашим барышням, с ними было так тепло и мило!

            (Продолжение следует)

ПРИЛОЖЕНИЯ

            Готовя материалы для "Когутайских записей", я отдельно выложил на Mountain.Ru детальные снимки ледника Семерка и восточного гребня Донгуза и в той или иной связи с ними получил много отзывов. Отмечу два из них.

1.  Константин Циркун из Минска указал на то, что в его стране тоже есть серьезные горы, и в доказательство прислал снимок вершины горы Дзержинская, высшей точки Белоруссии. С готовностью и удовольствием воспроизвожу его.

Вышэйшая кропка Беларусi.

2.  Мой коллега Геннадий Куртик вспомнил о своем прохождении перевала Донгузорун на плановом советском переходе в Грузию. Мне тоже удалось пройти этим запрещенным ныне маршрутом, и вот что я припомнил.


       Стояло теплое горбачевское лето эмбрионально-перестроечного 1986 года. Я только-только получил кандидатскую корочку и по путевке от космического "ящика" поехал отдыхать в Терскол на турбазу Минобороны. Это была элитная база, а ее 25-метровый бассейн был предметом зависти гражданского люда, съезжавшегося на отдых в Приэльбрусье. Группу, в которую меня влили, составляли человек двадцать низовых чинов до старлеев, их подруги и жены и майор 28 лет. В бассейн и на спортплощадку ходили только мы с майором, остальные ходили в бар.

       Путевка включала по десять дней оздоровлений при Терсколе и на сухумском море и - в промежутке - пеший марш-бросок в Грузию через перевал Донгузорун. Категорийных перевалов я прежде не ходил, поэтому волновался, хотя и выглядел на фоне вялой армейской доблести заведомым орлом. Хорошо помню, как мы, поднимаясь по унылому склону, вдруг вышли в сырые мягкие снега и протопали по ним через перевал, кто в кедах, кто в ботинках, а потом, сойдя в субтропики грузинской зелени, долго-долго - километров двадцать - гуськом стекали вниз по бурлящей жизнью долине.

       И, конечно, помню огроменный - из листового железа - ангар южного приюта, ежедневно принимавший на ночь с десяток, не меньше, плановых и самостийных групп. Вот где тусовалось здоровье нации! То были студенты и школьники, загорелые и заветренные. Они нормально тусовались и активно распевали:


       Когда едешь на Кавказ,
       Солнце светит прямо в глаз.
       Возвращаешься в Европу - ...

Эта песня мира и беззаветной дружбы шла на-ура в те пост-Брежневские времена.

       Ну а потом был слаломный спуск по-над Ингури в переполненном автобусе и душно-тягостная декада в Сухуми, где всё запотевало уже ранним утром, едва завершались бесплатные ночные концерты агитбригад лягушек и кузнечиков. В память о том походе у меня хранится значок "Турист СССР" и коллективная фотография.