Всего отзывов: 1 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Всякое восхождение мучительно.
Перерождение болезненно.
Не измучившись, мне не услышать музыки.
А. де Сент-Экзюпери «Цитадель»

Дмитрий Павленко, 1968 г. р. Мастер спорта по альпинизму Дважды обладатель Золотого Ледоруба: Западная стена Макалу (8 463 м) 1997 г. Северная стена Жанну (7 710 м) 2004 г. Родился в Тольятти, жил в Норильске, Сургуте, Екатеринбурге, Москве, Бишкеке Альпинизмом начал заниматься в 16 лет в альпсекции г. Сургута Женат, дочь от первого брака Виктория, 14 лет

ВС: Дима, как ты оказался у стен Жанну? Что тебя привело в альпинизм?
Д. Павленко: Посмотрел фильм «Смерть проводника» и решил стать альпинистом.

ВС: Сколько тебе лет тогда было?
Д. Павленко: Одиннадцать. А в 84 году в Крыму в киоске увидел книжку «Эверест 82» о первой советской гималайской экспедиции, в состав которой входил Сергей Ефимов, поднявшийся на вершину в связке с В. Ивановым. Первое издание! 10 рублей стоила. Я маму еле уговорил купить. (Смеется) Книжка эта и сыграла роковую роль. Это была настольная книга. Из всего, что до сих пор издано об альпинизме, только книга Хрищатого такого же уровня, как «Эверест 82».

ВС: А дальше?
Д. Павленко: В Сургуте, где я тогда жил, увидел на столбе объявление о наборе в секцию альпинизма. Но принимали только с 16 лет. С горя записался на бокс. Временно. А через два года дождался-таки своего часа.

ВС: Отсутствие гор в Сургуте не смущало?
Д. Павленко: Помню, первый выезд был в Свердловскую область на скалы «Семь братьев». Два друга загнали меня насмерть. Они были спортсменами, а я еще нет. Рюкзак был неудобный, лямка оторвалась.
Промахнулись со скалами, вышли с другой стороны. Я как с Эвереста спустился! Через 10 шагов падал. Сил совсем не было. Там меня и в альпинисты посвятили. (Смеется)

ВС: В цель попали! А не было мысли отступить?
Д. Павленко: Наоборот. Все тогда и случилось. Ехали со скал обратно, заехали в Свердловск. К тому моменту я документы в Плехановку подал, но увидел УПИ. Подумал: Ефимов, поднявшийся на Эверест в 82, он же сотрудник УПИ! Значит, секция хорошая! Зачем мне Плехановка? Быть бухгалтером? Поступил на строительный факультет УПИ. После первого курса в мае получил значок «Альпинист СССР» и в июне меня забрали в армию. Там я сделал свое первое соло-восхождение.

ВС: А с Ефимовым ты все-таки познакомился?
Д. Павленко: С Ефимовым познакомился, когда ясно стало, что мое рвение нельзя было не заметить. Меня стали готовить как резерв в сборную Свердловской области. Не знал тогда, что пойду на Макалу под его руководством. А в тот момент из резерва меня выгнали за непослушание. Потом переехал в Тольятти, познакомился с Бенкиным Владимиром Самуиловичем. Он, по профессии хирург высшей категории, тренировал «технарей», настаивал, что лазить надо быстро и сложные маршруты: «Что за стены по 500 метров?» В 93 году я ходил соло четверки и пятерки в Дугобе. Сходил на Мехнат 4а соло за час с небольшим. Но не сразу. Первый раз на эту Гору ходил в группе. С двумя незапланированными ночевками. Была тактическая ошибка: не протропили до нормального кулуара, руководитель предложил дюльфернуть. Ночевали на косой узкой полке, ноги заднего лежали на плечах переднего. Очень замысловатая была ночевка. После этого сильно задумался, а стоит ли дальше? Если это четверка, то что дальше?

ВС: А что было дальше?
Д. Павленко: Занимался альпинизмом. Некоторое время жил в Сургуте, но понял, что не смогу там дальше расти и переехал в Свердловск. В 96 поехал на Иныльчек поучаствовать в забеге на Хан-Тенгри. В это время там был свердловчанин Сан-Саныч Михайлов, заслуженный тренер, мастер спорта. Мы с Костей Яблоковым пошли акклиматизироваться на Победу, там встретили Михайлова. На вершину мы так и не поднялись, поскольку пришлось спускать двух корейцев. Но благодаря Михайлову я попал в экспедицию Ефимова на Макалу.

ВС: Руководителем был тот самый Сергей Ефимов, о восхождении которого на Эверест ты прочитал в 84 году…
Д. Павленко: Ефимов меня поразил. Как руководитель экспедиции он для меня идеал. Это человек, который руководил не с помощью приказов, а путем убеждения. Даже в самых жестких ситуациях он убеждал, что поступить надо именно так, а не иначе. И я внутренне принимал сказанное и работал над той задачей, которая была поставлена.

ВС: Обрадовался, когда в команду взяли?
Д. Павленко: А то ж! На такую Гору! Поверил, только когда в поезд сели. Я же первый раз в Гималаи ехал. И сразу на Макалу!

ВС: Дима, а какими ты увидел Гималаи в первый раз?
Д. Павленко: Гималаи ни с чем не сравнить. Такие масштабы… Люблю большие Горы. Там все по-другому. Кавказ, Алла-Арча – это одно. На высоте идешь как серая мышь по великану. День прошел – а до Горы еще идти и идти. Пейзажи совсем другие, подходы на высоте 4 км, перевалы под 5 тысяч. Из-под снега рододендроны смотрят – такие зеленые, сочные листья! Хотя снега там – явно не один метр. Правда, когда на Гору идешь, ничего не замечаешь.

ВС: А с членами команды ты был раньше знаком?
Д. Павленко: С Лехой в Дугобе ходили. Ермачек – инструктором был. Салават… Вот он, действительно, неформальным лидером был. Очень мягкий человек. Если что-то говорил сделать – невозможно было не сделать! Людей с такой харизмой – единицы. Так направлять команду, никогда не прибегая к конфликту…Таких людей я не встречал! Очень тяжело было, когда его мертвым увидел. Салават и Игорь Бугачевский – это раствор цементный, который все скреплял. И оба погибли… А залезли мы на эту Гору, потому что помогла ефимовская мудрость и харизма Салавата.

ВС: А вы верили в то, что все получится?
Д. Павленко: Никто не верил в то, что мы залезем. «Молодая команда, на успех особо не рассчитываем». Меня это очень укололо. Очень хотелось подняться. Снаряжения не хватало. Экспедиция малобюджетная. Проблем было немало. Ориентировались по осенней фотографии. Рассчитывали на снег. А весной вместо снега был лед. Веревок мало оказалось. Буров тоже. Все упиралось в то, что не было денег. Был момент, когда хотели бросить все, и пойти по классике. А потом… Мы стали одним снарядом, который летел вверх и все ему было пофиг.
Болотов перерабатывал, оставался с нами, когда надо было доработать участок стены. Макалу – это на всю жизнь воспоминание, как нужно ходить, как собирать команду, как каждый должен работать.

ВС: А кто тебе больше всего симпатичен в альпинизме?
Д. Павленко: Месснер! Купил его книгу в сургутском леспромхозовском магазине! Представляешь? Носки, колбаса… и «Хрустальный горизонт». Я боялся подойти и потрогать, казалось, не может такого быть! Думал, стоит безумно! Это не альпинистская книга. В ней нет особых альпинистских подробностей, в ней есть – Человек, растворенный в стихии, как сказал В.Хрищатый. Я «Хрустальный горизонт» раз пятьдесят прочитал!

ВС: А как сочетаются амбиции «покорителей гор» и стихия?
Д. Павленко: Любой нормальный альпинист понимает, что Горы – это стихия, с которой надо научиться жить, выживать в ней, а не пытаться что-то противопоставить. Если Гора не позволит, никакое умение и силы не помогут. Каким бы крутым ты ни был, все равно все во власти Горы и никуда не деться от этого. Благодаря тренировкам, опыту, ты просто сможешь лучше приспособиться.

ВС: Что скажешь о недавно пройденных сложнейших маршрутах в современном альпинизме?
Д. Павленко: Из сольных проектов пока Дхаулагири Томаса Хумара, пожалуй, никто не переплюнул, а вот в двойках надубасили, дай бог. Нупцзе, похоже, практически предел для двойки, на Броуд-пик «казахи» грандиозно сходили, но злой Стив Хауз явно круче со своим Рупалом. Молодец! Хорошо, когда злость находит выход в настоящих достижениях, а не только выливается на страницы СМИ.

ВС: А из наших альпинистов кто тебе интересен?
Д. Павленко: Валера Бабанов. Пока я сам не попробовал соло ходить, я скептически относился к таким мероприятиям. А когда на первой сольной технической 5б попал в грозу, понял, что соло – это квинтэссенция всего. Правильно Валера сказал – это абсолютно честные соревнования с самим с собой. В команде просто быть сильным. Чем сильнее команда, тем проще быть сильным. А тут только ты – и Гора.
Соло – это вершина, венец всему! Пусть Жанну, Макалу не сходишь, но достичь чего-то в соло – это сильно! За все отвечаешь сам: за тактику, за технику. Вся Гора твоя, никто тебя не сменит. Это совсем другое измерение! А сольный высотный, да еще технический маршрут…

ВС: Одиночество – тяжелый крест. Не только в плане физических нагрузок. Не всем по силам…
Д. Павленко: Месснер сказал: «Альпинист должен ходить соло, но он не должен быть одинок». Когда внизу меня никто не ждет, мне трудно выйти даже. Борешься с этим страхом, он тебя съедает. Хорошо, когда удается: расслабился и полез. А бывают моменты, когда спазмы от ужаса. Понимаешь, что это пройти тебе по силам, но рефлексы отдают «стоп». Пока не выйдешь на маршрут – не проходит. Я смотрю на скалу и думаю: «Как здесь лезть? Снегом все занесено». Подхожу, вижу рельеф и чувствую - все нормально. Как будто воздуха глотнул. В одиночку побеждать страх гораздо тяжелее. Правда, непонятно, что тяжелее: когда близкий человек ждет и переживает за тебя или когда никто не ждет…

ВС: А близкие люди тебя понимают?
Д. Павленко: Моя жена Оля – альпинистка, 1 разряд. В 2001 году на Иныльчеке познакомился. Мы с ней и четверки, и пятерки ходим. Я с ней еще ни разу по бытовым вопросам не ссорился, только по поводу альпинизма. (Смеется)

ВС: Провокационный вопрос: как ты относишься к женскому альпинизму?
Д. Павленко: До уровня скальной 5А нормально, а дальше… Не видел, чтобы женщина ходила супермаршруты и оставалась женщиной. И при этом могла что-то сделать без мужчины. Исключение, наверное, Катрин Дестивель. Очень хорошая скалолазка. Если в технический альпинизм приходит суперскалолазка – наверное, это возможно. Я даже какое-то время помогал тренироваться членам женской сборной Свердловской области по альпинизму. Но они были нормальными женщинами – быстро завязали. (Смеется)

ВС: Ладно, вернемся к тебе. «На грани» часто был?
Д. Павленко: Макалу… На Макалу знал, что буду работать, пока не умру. Я же не ходил раньше на восьмитысячники, не знал, где у меня «порог». На спуске у меня выщелкнулся УИАА. С вертикальных перил метров 10 летел, успел вцепиться в перила, которые шли траверсом. Надо было замуфтовать карабин. Я спускался уже с гипогликемией, соображал плохо. Повисел, посмотрел, на этих же перилах УИАА опять на моих глазах выщелкивается…Да и вообще, что такое «грань»? Никто ведь не знает, где она, и в физических, и в технических возможностях. Это ведь только говорится: на этом восхождении я перешагнул свой предел. Перешагнувшие реальный предел – не возвращаются. (Молчит)

Макалу

Жанну

Здесь время не течет, здесь дни окаменели…

ВС: Ну что? Мы к стенам Жанну подошли…
Д. Павленко: Я фотографию Северной стены видел в книге «В тени Канченджанги», еще когда служил в армии. Даже мечтать о такой горе не мог! Для меня это была первая такая стена. Я не «технарь». Она крутая сама по себе. Для технической стены очень крутая. А тут еще на такой высоте!

ВС: Самые яркие моменты?
Д. Павленко: Штурмовой выход. Когда Миша Михайлов с Ручкиным проработали в кромешном снегу.Я сидел на 7000. Река из снега. Я не смог пробиться, чтобы поднести веревки. Между нами было веревок 10. Когда я должен был подниматься менять Ручкина, надо было много груза нести: веревки и жратву. Думал, сначала веревки занесу. Не дошел до платформы 3 веревки. Там был выход из под карниза в воронку. Меня снегом просто снесло. Не видел, куда жумар двигать, веревки все во льду. Я просто поразился. Каждую минуту ждал, что они спустятся и скажут, что невозможно работать. А они лезли в такую погоду! Сам на Северной стене Хана в такой мешанине «летал» - будь здоров! Саня Ручкин лез в непогоду очень неприятную часть! Там, где сорвался Болотов! Очень много сил у ребят Гора отняла! Но как хотели залезть! Леха Болотов со сломанным ребром пошел! На такой высоте! Но у него «кошка» улетела. Очень обидно! На самом деле, совершенно не умаляя общего вклада, – это Гора Ручкина! Очень хотелось, чтобы она была и моей тоже, но не сложилось. (Вздыхает)

С. Ручкин

Л. Болотов

ВС: А что чувствуют «монстры» на вершине?
Д. Павленко: (Смеется) Спасибо, монстром меня последний раз называли, когда я, стартуя, оторвал от скалодрома хороший такой зацеп. На гребень вышли – Саня траверсом прошел. Говорит: «Подходи». Да, думаю, скорее всего, это вершина – но просто не верится! За день до восхождения вылезли в место, где видна

Канчеджанга

ВС: А на спуск?
Д. Павленко: Психологически очень тяжело. Держишь себя в руках, а тут раз – достиг вершины. Очень сложно не расслабиться. Осторожность не покидает, но сил становится меньше. Легких спусков с больших Гор не бывает, даже пешком. А здесь еще после дюльферов пришлось веревки из-подо льда выковыривать, да еще Гора, которая свалилась с плеч и повисла на ногах, а впрочем, мне когда тяжело , я пореву немного и все, очень помогает.

Сергей Борисов

А если я вернусь, живой и невредимый,
Оставив за спиной еще один сезон,
Я нежно прикоснусь к губам моей любимой
Храня в своей душе хрустальный горизонт.

А если вдруг судьба не даст мне возвратиться –
Знать где-то в небесах мой жребий предрешён –
Не омрачайте вы себе печалью лица,
Я просто перейду хрустальный горизонт.

Но верю, я вернусь, и это мы отметим,
Клянуть свою судьбу пока мне не резон.
Она мой властелин и я доволен этим.
Храни меня от бед, Хрустальный горизонт…

Дмитрий Павленко

Материал опубликован в номере 52/06 Журнала Вертикальный Мир