Продолжение(Начало здесь)

Переход через Рубикон

Насколько я понимаю, Рубикон - это некий камень преткновения, какая-то сложная задача, от решения которой зависит вся дальнейшая судьба. Таким вот булыжником на нашем пути оказался перевал Неприступный. А поскольку все запасные дни уже кончились, времени у нас оставалось в обрез, да к тому же Дима был у нас без «нормальных кошек». Конечно, его «фанерные футфанги» были новым словом в альпинизме двадцать первого века, тем не менее, мы приступили к обрезанию маршрута и отказались от сложного технического препятствия – траверса пика Комсомола.

После вчерашней Манараги у всех жуткая вялость и «ломка», требуются неимоверные усилия, чтобы к десяти утра позавтракать, не вылезая из спальника. Днем в долине жарит солнце, и мы изнываем от жары. Наверху штормовой ветер, на окрестных вершинах развеваются снежные флаги, а с запада близится очередной фронт облаков. «Курорт» наш продлится недолго: скоро пурга возьмет нас в свои объятия.

Манарага из долины р. Пысвян-Шор.

С утра прогноз оправдался: пришла она, Белая Метелица. Мы потихоньку тропим к истокам Пысвян-Шора и гоняем по долине большое стадо оленей. Они держат нас на расстоянии километра, ближе не подпускают. Вскоре, устав, видимо, от нас бегать, олени свернули в правую долину и растворились в тумане. Наш путь к перевалу Неприступный - налево. Пройдя три озера в верховьях долины, тропим к последнему четвертому озеру, которое находится в перевальном цирке. В полдень туман рассеялся, и сквозь просветы стали видны окружающие вершины: Комсомола и Граничная и перевалы: Новый и Неприступный. Но это ненадолго, вскоре все опять накрыло туманом. Дальше идти нельзя, придется ждать погоды…

Ночью разыгралась нешуточная пурга. Еще один день потерян. После завтрака неожиданно завязалась беседа о музыке, искусстве, философии и прочих высоких вещах. Катя была в шоке, когда в конце второй недели похода неожиданно для себя узнала, что гоблины умеют общаться даже на такие возвышенные темы, а кое-где разбираются в этих вопросах больше, чем она сама. На этой почве у нее начался комплекс, но мы утешили ее, пообещав после обеда простым народным средством излечить ее от всех комплексов сразу, а заодно уничтожить простудные заболевания и прочую хворь.

Вскоре все встало на свои места, и стиль беседы стал прежним. Мы обсуждали, подчиняется ли красота математическим законам или нет и можно ли с помощью формул создать великое произведение искусства. В ход уже пошли простые народные аргументы, а далее просто чуть не произошла банальная драка. К счастью, дело разрешилось миром, и мы вздремнули до обеда.

Подкрепившись, мы все-таки устроили кровопролитие, Петя случайно разбил Диме нос, а потом, чтобы никому не было обидно, устроили драку - спальник на спальник, где Леха задавил всех своей массой. Далее осваиваем космические технологии: пИсать вне палатки стало опасно для жизни, все сразу забивается снегом и тут же отмерзает. Я демонстрирую возможности полиэтиленового пакета, девчонки, сходив пару, раз на улицу, поняли, что пахнет «жареным», и принялись за изготовление писательной банки. Запасы дров закончились, и на ужин в ход пошли первые сани.

Следующей ночью ветер еще усилился. Беспокойство вызывал дрожащий ЦК,

- Пора его уже снимать, или нет?
- Да хрен с ним, надо будет - сам упадет.

И мы продолжали мирно спать. Но, несмотря на сильное желание спать и огромный пофигизм в душе, отдельные порывы ветра заставляли нас включать свои «пецели» и всматриваться в заиндевевший купол палатки.

- Как там, ее еще не рвет ветром?
- Нет.
- Ну и хорошо!

Второй день пурги. Скукотища страшная. Об искусстве поговорили, мордобой устроили, в города сыграли. Нужно было кардинально что-то менять.

- Кать, «чай» будешь?

Катя активно сопротивляется, но в глазах видна явная заинтересованность и мы продолжаем психологическое наступление. Уговаривать пришлось недолго.

- Да ты чё, это же такая вкусняшка! Ты только попробуй.
- Где твоя кружка?
- Под ЦК, - робко отвечает Катя.
- Поздравляю, нас теперь шесть.
Дзы-ы-ыы-нь.
- Ва-уу-уу!!! Тепло пошло,- говорит Катюха.
- Ну, теперь ты понимаешь, зачем мы пьем «чай»?
- Нет.
- Тогда давай по второй!

Насчет второй Катя молчала как партизан, и мы опять разливаем на шестерых. Скоро, выжав последние капли «зеленого чая», мы заснули, дабы не мучиться в томительном ожидании ужина.

Пер. Неприступный

- Эй, там можно поставить палатку?
- Нет, склон очень крутой.

Действительно, градусов сорок, не меньше. Острый локальный гребень уперся в склон, отсюда до плато метров сто пятьдесят. Как потом оказалось, это не плато. Вверху склон загибался до 60º и выводил на острый скально-снежный гребень с карнизами по обеим сторонам. Надо было кидать перила вниз и как-то ночевать на крутом склоне. Дима выразил большие сомнения по поводу того, что тут можно отрыть площадку под «зиму», которая имеет четыре метра в диаметре, и

предложил рыть пещеру.

- А как же печка и горячий чай? Он был моментально послан подальше со своей пещерой, и мы, взяв в руки лопаты, принялись ковырять склон. Сам я пока тоже не представлял, как тут встанет «зима», но нужно было вселить в людей уверенность, что все получится, главное - начать, а там разберемся, часто правильное решение приходит во время работы. Постепенно подходили остальные, отстегивались от перил, ставили чемоданы на самострах, одевались потеплее и шли на стройплощадку. Стройка века проходила весело, с частушками про медведя и песнями группы «Ленинград» про прогноз погоды, дачу и лопату. Через три часа площадка была готова. Вскоре была поставлена палатка, она поместилась полностью, и даже осталось немного места перед входом.

При тусклом свете свечи в палатке началось массовое переодевание. Минут пятнадцать никто не мог снять кошки. Обстановка внутри потихоньку превращалась в сумасшедший дом. Часть площади уже занимала куча железа, веревок и заледеневших шмоток. Рустам собрал печку и запалил напалм, трубу тут же начало вырывать ветром.

- Руст, держи трубу.
- Да не могу, б..! Она горячая.

В печке вовсю горел напалм, трубу держали по очереди (через стеклоткань и толстые рукавицы), и вскоре кастрюля закипела.

- Чай где?
- Под ЦК.
- Да у нас все под ЦК, хрен чего найдешь.
- Эй, ты, не толкайся.

Рядом с кастрюлей справляли малую нужду два человека по космическим технологиям. Чай готов, кастрюля снята, языки пламени от горящего напалма вырывались от края печки еще сантиметров на тридцать.

- Гаси его!

Фанерный «Шарлет Мозер»

Шесть утра. Сквозь дырку для трубы видно голубое небо, его скоро затянет очередным фронтом темно-сиреневых облаков, которые приближались с востока. Все тот же ветер, все те же -30º. На завтрак - сникерс и трентал. Крутой траверс по 50º-му склону, затем короткий спуск и выход на соседнее ребро. Отсюда уже рукой подать до перевала. Полдесятого. Преодолев несложный фирновый склон, мы вышли на плато Парнук. Здесь можно немного передохнуть. У Димы на кошках осталось всего полтора шурупа из двенадцати.

В десять утра нас накрыло туманом, но это уже никого не пугает: спуск здесь несложный, знакомый по описаниям и фото и почти не лавиноопасный. Распугав очередное стадо оленей, мы спустились к истокам реки Парнук. Непривычно стоять на лыжах после четырехдневного перерыва, но привыкаешь быстро, после первого спуска и падений все приходит в норму. Рубикон пройден.

***

Долина р. Парнук, вдали пер. Неприступный.

- Так чего мы тут расселись? Пойдем отсюда побыстрее.

Подъем на пер. Санный.

Зазвеневший в шесть утра будильник ударом кулака был отброшен в примусную яму.

- Группа хочет спать!

С таким веским аргументом руководителя все сразу согласились и проспали до восьми. На улице опять голубое небо и мороз за тридцать.

Ночлег на перевале, вдалеке г. Вангыр.

На спуск с перевала Санный приятная катуха. Тундровый пейзаж и пологие очертания гор напоминают Полярный Урал. Ближе к полудню становится жарко, приходится раздеваться и снимать лишнюю теплую куртку. В разморенных жарой телах неожиданно пробудились позывы чистоплотности, и на привале все дружно чистят зубы. Может это и правильно, надо хоть раз в неделю скрести их щеткой. Поворот налево - и перед нами открылась красивая долина Вангыра.

Вангыр

- А где здесь гора Сундук?
- До него, как до луны. Пошли быстрее. Будем хорошо тропить, к вечеру дойдем до избы.
- А сколько до нее?
- Двадцать.
- ……… …… … .

Впереди долина Вангыра

Тропежка

Под вечер вдруг наткнулись на дом, рядом был еще один, а чуть в стороне сквозь деревья проглядывались очертания третьего. От неожиданного обилия избушек поехала крыша. Они нам мерещились всюду, на склоне долины, за рекой. Всего оказалось четыре строения: баня, здоровенная изба с полатями, дырявый сарай и уютный домик с печкой, столом и нарами как раз на семерых.

Немного расчищенный вход свидетельствовал о недавнем пребывании людей, и точно - последняя запись в журнале была оставлена группой пермяков две недели назад. Решили остановиться здесь, но пока есть немного светлого времени, пошли осмотреть остальные дома. Баня оказалась неинтересной, и мы направились к большой избе.

Рядом с приютом «Вангыр»

В избушке приказ - без крайней необходимости на улицу никого не пускать, чтобы не вносить холод в дом. Все понимающе кивают головой и терпят. Уже два часа мы пытаемся натопить избу, но тщетно - дрова горят, а теплее не становится. В проходе выстроился маленький десант из пяти человек со спущенными штанами. На лицах серьезность и сосредоточенность. Краткая перекличка (готов – не готов), и дежурный распахивает дверь на пять секунд. Этого вполне достаточно, чтобы все выбежали вон, закрывающаяся дверь прибавляет последнему участнику скорости. За эти пять секунд изба сразу наполнилась холодным воздухом, который вскоре расстелился по всему полу. Через минуту все с воплями влетают обратно. Единственный вопрос:

- Сколько?
- -47º.

Somewhere in nebular

К утру изба прогрелась. Пасмурно, ветрено и тепло, -19º, просто рай какой-то. После слияния с Малым Вангыром река стала широкой, как Москва-река. Целый день скучная и тупая тропежка по реке, а в конце дня барахтанье по гланды в снегу, преодолевая крутой залесенный склон. Тучи сгущались, небо становилось свинцовым, вот так – пасмурно, под шелест густого снегопада - закончился день.

И как это мы не догадались, что утром ясное небо и мороз за тридцать - это очередная подколка погоды с тем, чтобы выманить нас из палатки? Ровно через переход завыла пурга, а начиналось-то все с голубого и безоблачного неба. Плюнув с досады, мы не спеша начали подъем на перевал Южный Сундук. Метель нас уже не напрягала, мы к ней привыкли, но хочется еще посмотреть и горы вокруг.

Пологий заход на широкую седловину, такой же простой спуск, и скоро мы опять вошли в лес. Над руслом ручья с его берегов свисают двухметровые снежные карнизы. Прикольно будет, если такой упадет кому-нибудь на голову конечно, сразу не похоронит, откопать успеют. А вот если ты идешь по руслу один, а группа в это время отдыхает где-нибудь на обеде, а тебе падает на башку такая плюха, то это - все. Как бы не выглядело это смешно, но зимой тема лавиноопасности остается открытой даже в лесу.

Идем по долине реки Озерная ощущение такое, что попали под обстрел снежной пушки, которой насыпают горнолыжные трассы, хорошо хоть в спину. Густой снегопад сократил видимость метров до трехсот. Справа виднеются домики базы «Озерная». Проскакиваем их, как скоростной экспресс проезжает задрипанный полустанок. Желания остановиться, а тем более снять рюкзак, ни у кого нет. После базы крутой поворот реки развернул нас лицом к ветру, хорошо, что ненадолго – меньше, чем на километр пути. Однако пришлось надеть в лесу маску.

Предельно простую задачу - свернуть с реки, пройтись километра три по лесу и выйти на маленький ручей, ведущий к перевалу Седъю, в практически нулевой видимости, оказалось решить очень сложно. Даже микрорельеф – последнее по чему тут можно было сориентироваться, оказался каким-то однородным.

Грелка

Кто сказал, что обед самое теплое время суток? Мерзнем здесь, как сурки. Разведка показала, что ручей есть и рядом с ним какая-то непонятная дорога.

Седловина перевала Седъю тянется пять километров. Такой вот бал-маскарад у Снежной Королевы, на котором мы танцуем карусельно-тропежный танец с метелью. Скоро на носу масок образовались сосульки, и мы стали похожи на моржей. Рожа-то ладно, не отморозить бы что поценнее пришлось передвинуть сидушку с зада на перед, так-то оно лучше сохранится. Переход длится уже, наверное, часа два неплохо бы посидеть, но для этого надо найти уютное местечко. Выбор здесь не богат, и долго искать не пришлось, остановились у трех одиноко стоящих пихт. Дует здесь, наверное, также, но, психологически, присесть на привал гораздо легче - в лесу ведь, не в тундре.

Через час начался долгожданный спуск. Очередной мощный запил вниз по долине - и к вечеру мы доползли до островка кустов и мелких деревьев. Стенку строить практически не из чего, кругом рыхлый снег. Чтобы поменьше дуло, поставились рядом с густыми зарослями деревьев.

К Сабле

Мы, конечно, привыкли, что наша печка немного дымит, но чтоб утром царил такой угар, такого не было ни разу. Вытянутая вперед рука растворилась в дыму. Какие же крепкие у нас участники, хоть бы пискнул кто, ан нет, все залезли с головой в спальник и терпеливо ждут завтрака. Но я так больше не могу и пробираюсь к выходу. Здесь наткнулся на Аню, она уже развязала тубус и, обливаясь слезами от едкого дыма, дышит свежим воздухом. Сразу за тубусом мы увидели вторую новость: нас завалило снегом, ну не то чтобы совсем (ночной снегопад добавил всего метр снежного покрова) и теперь, чтобы выйти из палатки, нужно было потрудиться, чтобы откопать вход. Растянули на палках тубус, дым постепенно уходил, и сквозь дымное марево появились довольные гоблинские рожи.

- Эй, завтрак готов!

Пока ждали чай, палатка второй раз наполнилась дымом. Вот это люди, кремни! Чувствуется в них старая пионерская закалка и тяжелые школьные годы. Такие хрен расскажут буржуинам военную тайну, потому что не знают ее. А ларчик просто открывался. Во время сборов дым немного рассеялся, и мы увидели, что патрубок вместе с трубой спокойно валялись на полу выходит, мы утром просто топили по-черному. Дальше все обратили свои взоры к дежурному.

- Катя!

Она и так стояла вся красная, не то от дыма, не то от мороза и, потупив взгляд, ковырялась ногой в снегу.

Туман рассеялся, и мы увидели Саблю, (в правой части фото)

Я немного отстал, чтобы поснимать открывшиеся горы, и теперь догоняю группу. Вдруг за поворотом два «Бурана» Ба! Лесники! «Едреный корень, - думаю про себя, только вас нам и не хватало. Ладно, ща договоримся. Видно было, что лесники тоже были не рады встрече с нами, вели себя уж очень настороженно. Оно и понятно. Пока я не подошел, на все их вопросы ответ был одинаков: командир идет сзади, вот когда придет, тогда и поговорим.

- Кто старший?
- Я.
- А у вас путевки есть?
- Не-а, нам они не нужны.
- Ну, а как разговаривать будем: по-хорошему или по-плохому?
- Мы готовы рассмотреть все варианты событий.

После такой мудреной фразы лесники задумались.

- Ну, по-плохому если, то сейчас мы оформим протокол. «Так,- думаю, это мы уже проходили, но здесь места посерьезнее, чем Денежкин Камень».
- А по хорошему?
- Ну, вы ведь с «Желанной» идете, досюда минимум восемь дней.

Быстро сообразив, что к чему, произведя попутно в уме денежные расчеты, мы с радостью согласились уплатить за восемь дней и оформить путевку прямо здесь, скромно промолчав о том, что сегодня у нас девятнадцатый день похода.

Пожелали друг другу удачи. Лесники уехали на базу «Озерная», а мы чуть-чуть задержались, чтобы перекусить.

Классно! Буранка до самого Аранца, теперь- то точно добежим за четыре дня. Но все сложилось по-другому, и первым обломом было то, что в этот день мы не дошли до избы «40 окладов» и встали под Аранецким перевалом.

На открытых местах буранный след уже был заметен метелью. Классика жанра - в сумерках мы опять тропили «по гланды» на перевал. В ночи при свете луны и полярного сияния дожали последний переход. Жутко холодно. Палатка опять превратилась в газовую камеру, на этот раз из-за гнилой «сушины». Она, правда, не мешает нам приготовить ужин, потому что если подбросить чуть-чуть напалма, то сгорит все что угодно, но хочется уюта и тепла.

Уральский хребет с Аранецкого перевала

- Меня скоро не ждите.

Вскоре мы услышали хруст сучьев.

- Ну, как там?
- -43º!

Стрип-шоу

«Бескид» forever

Попив чаю, лесничие свалили в Аранец, а мы отправились тропить лыжню на Саблю. Дима остался в избе мастерить очередные «фанерные футфанги». На этот раз - более крутую модель из щечек от лыжных креплений. С запада надвигались нехорошие облака, все говорило о приближении мощного циклона. Успеем ли завтра на вершину? Совершив вечером магический ритуал, мы завели будильник на два ночи.

Горы окрасились малиновым цветом зари на втором переходе. Пока все хорошо: -30º и без ветра, но все ближе и ближе надвигаются облака. Мы торопимся.

Саблинский хребет

Подъем на Северную Саблю

Подняв правую руку вверх и сделав незатейливое широкое движение, подкрепленное святой фразой «ахусним, все равно хорошо», мы повалили вниз.

Вдалеке вершина Сабля

Под вечер кое-как доползли до избушки. Наша прогулка длилась четырнадцать часов. В избе многолюдно, к нам в гости пришла группа из Сыктывкара.

- Эй, москвичи, вы пьющая группа?
- Да, а что?
- А то мы тут ходим, даже выпить не с кем - Нижний Новгород не пьет, лесники тоже. У нас тут вчера Спотыкач замерз, мы им спирт разводим, а тут такой мороз… в общем, на ужин мы остались без сладкого. Мы были поражены обилием продуктов у комяков: банки с майонезом и горчицей, хлеб, «варенье» в стеклянной таре.

- Надо бы помочь Сыктывкару, давайте кружки.

Опустим подробности того, что творилось потом. Пусть читатель домысливает сам. Скажу лишь одно: бедлам стоял жуткий, и досталось всем конечно, ведущие роли в этом спектакле играли мы с Димой, остальные только ассистировали.

Поход, который никак не закончится

Утром комяки робко поглядывали на нас с верхних нар. Они были в легком шоке после знакомства с маевцами. И только руководитель, который был посмелее остальных, что-то пробормотал типа,

- А, проснулись. С добрым утром!

Прибравшись в избе, не спеша вышли. Очередной циклон завалил свежую буранку, и теперь мы тропим, угадывая ее направление по едва заметной выемке на снегу. На Аранецких болотах ее потеряли насовсем, и теперь движение только по азимуту в направлении 275º. Вокруг страшно унылый и однообразный пейзаж, видимость не больше полукилометра, снег монотонно валил стеной наверное, есть такой термин – ливневый снегопад, это определение наиболее точно характеризует происходящее.

Снежный ливень продолжался вторые сутки, мы не знали точно, где находимся, и тупо перлись по азимуту. В группе из Сыктывкара два мастера спорта по спортивному ориентированию, так что мы спокойно предоставили им дальнейшую возможность рулить нашими судьбами и послушно топали за ними. Вчера вряд ли кто-то из нас мог предложить что-нибудь вразумительное насчет скорейшего выхода к людям.

Было видно, что болота скоро кончатся, и, наконец, один из мастеров засек на горизонте леса профиль. По сути дела это то же самое, что и просека ориентированы профили по линии север-юг или запад-восток и разбивают тайгу на кварталы, но бывают и хитрые профили, идущие в ином направлении, наверное, затем, чтобы ввести заблудившихся путников в еще большее заблуждение. Вскоре мы обнаружили, что профили не подчиняются правилам, они возникают из ниоткуда и уходят в никуда, спонтанно появляясь и неожиданно исчезая в лесу. Вот так вот идешь и поневоле ощущаешь себя таким маленьким ничто в океане тайги, и от этого становится немного неуютно.

На привале собрался целый консилиум, мы не теряли надежды выяснить все же, где мы. Старая «двухкилометровка» сыктывкарцам, наверное, уже намозолила глаза, им хотелось чего-то новенького, и они обратились к нам.

- А можно посмотреть вашу карту?

Я протянул им черно-белый ксерокс «военной километровки». Карта им явно нравилась, они вертели ее и так, и сяк, переворачивали вверх ногами. Потом Серега, руководитель комяков, имевший звание мастера спорта по ориентированию, спросил:

- Мужики, а где у вас тут на карте север?

Минуту я удивленно смотрел на него, сбитый с толку таким вопросом: потом, когда пришел в себя, захотелось ему ответить: «Да у нас тут, блин, везде север. Видишь, снегу сколько навалило?» Но я скромно промолчал и начал ему объяснять про сетку на карте и магнитное склонение. Он скоро прервал меня:

- Нет, ты конкретно покажи, где север? Вот смотри, на нашей карте это четко обозначено,- и он указал на нарисованную стрелочку «север-юг». Мне нечего было ему ответить - у нас на карте такой стрелочки не было. Вскоре мы сошлись на том, что на генштабовских картах направление на север - страшно секретная информация, и продолжили путь.

Река Вертная

- Эй, Москва, шоколад горький едите?
- Да мы все едим.

Рустам молодец, хотя мы запрещаем ему часто смотреть в сторону соседней группы, иначе они сами останутся голодными. Днем было принято неординарное решение - резко сменить направление нашего движения и пойти вбок. Мудрость победила! Через полтора часа мы вышли на старый буранный след, рядом было большое болото. Быстро сориентировавшись, мастера легко вычислили наши координаты. По предварительным расчетам до Аранца 22 км.

- А что, успеваем. Может, ломанемся за пивом?!

Перспектива попить пивка привела гоблинов в бешеный восторг. Я никогда еще не видел, чтобы так быстро был приготовлен, а потом и съеден, обед. Комяки никуда не торопились и явно не одобряли нашего душевного порыва. Взяв старт как на марафонскую дистанцию, мы через полчаса потеряли буранку. И все же, обшарив все закоулки леса и этого гребаного болота, мы скоро ее нашли. Почуяв близость окончания войны, мы перли к ларьку, как танковая колонна на Берлин. Сзади нас догоняют комяки.

- Пиво победило, мы с вами!

Но как мы не старались, нам не суждено было в этот день выйти в люди. Вечером буранный след опять пропал, и вышли мы только к обеду следующего дня и то не в Аранец, а в Конецбор.

Утром, закончив полуторачасовую ходку, мы почувствовали простор Большой Реки. Вот она, уже рядом - километров пять, не больше. Мы съели по последней четвертинке сухаря, горсть сухофруктов с орешками разделили на семерых…

Неожиданно к оставшимся пяти километрам прибавилось еще семь. Комяки находились в бегах и скрывались от лесников, которым пообещали баксов двести за путевки и заброску на «Буранах», но так и не заплатили им. Сейчас они хотят пробраться к Конецбору обходным профилем. Событие это повергло нас в уныние, ж-уу-у-ть как хочется жрать, а нечего. Что поделать, такова тяжкая доля лыжного туриста – мы опять тропим по гланды в снегу.

Конецбор

Через час мы вышли на дорогу с дорожными знаками. Сказать, что все были в полном шоке, это не сказать ничего. Некоторые так и остались стоять минут десять, рассматривая на снегу автомобильные следы. Но вскоре бурчание в животе вывело их из оцепенения, и ноги (а точнее лыжи) сами понеслись к ларьку. Появились первые домики поселка, и заботы наши стали совсем другими.

Конецбор

- Откуда тут можно позвонить?

Слегка поддатый мужик указал нам на соседний дом телефониста. Телефонист повел меня в комнату, где была куча стальной совковой электроники, множество рубильников, проводов и прочего сопутствующего барахла. На столе стоял старенький телефон.

- Говорите номер.
- Может быть, сначала код?
- Не, код не нужен, здесь прямая связь.
- Что, прямая связь с Москвой?
- А вам чё, в Москву-у-у? У нас с Москвой связи нет, только с Печорой.
- Но нам срочно нужен один звонок. Может, вы как-нибудь оформите это дело?

Сегодня истекал самый крайний контрольный срок похода, вернуться обратно мы должны были еще четыре дня назад. Телефонист оказался хорошим человеком и после недолгих раздумий мы пошли к нему домой - звонить в Москву. А в это время остальные мучились в ожидании открытия магазина.

Впереди река Печора

Насытившись и пообещав зайти еще через часик, мы отправились искать ночлег. Посетив местные клуб, школу и детский сад и познакомившись со всей администрацией поселка, мы все же нашли ночлег в клубе, правда, только с разрешения какого-то важного председателя, который специально приехал из Медвежки на «Буране».

Печора – Москва

Финиш оказался трудным. На следующий день снова пришлось обуться в лыжи и перетащить свои объевшиеся и расслабленные тела на другой берег Великой Реки Печоры, ширина ее уже здесь местами достигает полутора километров. На другой стороне реки проходит тракт, соединяющий Печору с поселком Приуральское. Утром, по словам местных жителей, должна быть вахтовка. Приполярный Урал прощался с нами очередной метелью.

Мы почти уже потеряли надежду попасть сегодня в город, как вдруг неожиданно, с опозданием на два часа появился наш транспорт. Оказывается, недалеко отсюда «КАМАЗ» не удержался на скользкой дороге и свалился в кювет. К счастью, все обошлось благополучно, никто не пострадал. Они долго ждали трактор из Приуральска, который вытащил машину из снега.

- Это ваш?

Мент указал на Рустама, мирно спавшего на печорском вокзале между двумя рядами кресел.

- Да, а что?
- Да ничего, пускай, спит.

И мент ушел. В час ночи приехали лыжники из Вологды. У них двое участников забыли бахилы. После приобретения у нас необходимого снаряжения всего за четыре баклажки «Ярпива» они страшно обрадовались потом, правда, мы их немного огорчили своим рассказом о том, что иногда бывает в марте на Приполярном Урале.

Близился рассвет. Поезд из Воркуты опаздывал почти на час да и хрен бы с ним, но когда он подкатил к перрону, то в составе не оказалось нашего вагона. Нумерация вагонов поражала воображение. Первым был вагон №25, дальше по порядку следовали вагоны с №1 по №14, затем №18 и №23, а №19 не было вообще. Пассажирам с непробиваемым логическим мышлением нужно запретить ездить такими поездами, дабы не убить их и без того шаткую психику. Бетонный гоблинский разум был тоже обеспокоен отсутствием вагона через пять минут после того, как объявили отправление. Поезд, правда, никуда еще не уехал. Стоит себе и стоит, а вагона нет. Только гоблин Леха, студент МИИТа, имеющий железнодорожное образование, сохранял полное спокойствие. «Такое, - говорит он, иногда бывает на железной дороге, нужно немного подождать, и они появятся». И они действительно появились - с запасных путей маневровый тепловоз толкал к нашему составу три вагончика. Боясь не успеть со своими лыжами и рюкзаками, мы влезли в поезд еще до того, как вагоны успели прицепить.

Финиш!

Завтра мы будем дома.