|
Автор: Александр Дубынин, Красноярск
Памяти Евгения Глазунова
Погиб Женя Глазунов, в его лице, к сожалению, я потерял близкого друга. И совсем не важно, что Женя был одним из сильнейших альпинистов страны, многократным чемпионом России по классическому альпинизму в различных номинациях, восходителем на четыре семитысячника. Звездной болезни у него не было. Он мог бы добиться успеха в любом деле. Человек несгибаемой воли и силы духа, он, к примеру, в свое время восстановился после тяжелых травм, полученных в горах. После чего еще много и плодотворно ходил на десятки сложнейших маршрутов в разных горных районах. В том числе пролез маршрут «Клинок» 6а на Купол «соло», маршрут Хергиани на Ушбу 5б (1800 метров перепад, 2500 метров протяженность) «соло» за один день. И вот зимнюю Аксу 6б «соло» – такого вообще никто не делал, и вряд ли сделает. Он не допустил ошибок на Аксу, маршрут он прошел, трагедия произошла на спуске: попал под камнепад. Спуститься оставалось всего полторы верёвки, то есть метров 75. Гора его приняла, просто не отпустила назад.
Мой дружище Женя Глазунов на Красноярских Столбах
Женя - дважды мастер спорта по классическому альпинизму. За свою биографию прошел свыше ста маршрутов выше 5а категории трудности. Один раз даже был дисквалифицирован с мастера спорта до новичка (это отдельная история, подробности мне не известны). После чего выполнил норматив МС на чемпионатах еще несколько раз. Также Женя был КМС по ледолазанию и инструктором 2 категории по альпинизму.
Помимо альпинизма увлекался судомодельным спортом. А это требует «прямых рук» и технического склада ума: он успешно освоил проектирование и черчение в специализированных программах, электротехнику, механику, 3d печать, фототравление. Неоднократно становился чемпионом России по судомоделизму, выполнил норматив МС, вошел в сборную России. Привозил в Красноярск свои крейсера, торпедный катер, которые мы с ним запускали в Енисее. У Жени горели глаза, когда он рассказывал про новую модель подводной лодки, которую он собирался сделать к чемпионату России.
Впервые познакомились мы с Женей, высоким и широкоплечим парнем в потертой футболке, в 2006 году на наших красноярских сборах, которые проводил Костя Обеднин в Дугобе. Сначала ходили в разных группах, Женя со своим напарником, я с нашим отделением. Нас, второразрядников, поражало, что Женя с товарищем длинные маршруты-«пятерки» пролазил до обеда. То есть по рации в 12 часов дня передавал, что они сидят на вершине и пьют чай. В лагере он рассказал, в чем секрет скорости: говорил, что обычно они четверки и пятерки лазали в Саянах зимой. Когда лезть нужно не в скальниках, а в кошках, прибавьте сюда мороз и короткий световой день. Из старших товарищей-наставников Женя часто упоминал в рассказах Андю (Андрея Афанасьева), известного иркутского альпиниста.
В Дугобе вместе с Женей мы слазили на Мехнат 4б. После Дугобы, имея акклиматизацию, вместе сходили на пик Ленина (7134м). Жили в одной палатке, много беседовали на разные темы, подружились. Из курьезного: во время перехода из одного в другой лагерь несколько часов беседовали на ломаном английском с иностранцем. В конце перехода выяснилось, что иностранец оказался поляком, который отлично говорил по-русски.
В горах больше не пересекались. Но Женя часто приезжал в Красноярск с кучей своих друзей и с братом Сергеем (с которым я познакомился в Безенги на «Жетоне»). Спали они у меня дома на полу в спальниках, во двор дома иногда лазали через забор, пугая местных бабушек. Ходили на Столбы, зимой успешно выступали на соревнованиях.
Женю восхищала наша столбистская движуха: ночное лазание по скалам без страховки, лазание зимой в триконях (в специальной обуви с шипами, в которой альпинисты лазали в горах до 70-х годов), зимний болдеринг (уникальное явление), солдатские шинели, смешные шапки. Все это его приводило в какой-то детский восторг, на Столбах он выглядел абсолютно счастливым.
В обычной жизни это был смелый, волевой и решительный человек. Абсолютно не терпел двуличия и обмана. Первоначально подобно многим зарабатывал на жизнь промышленным альпинизмом, в том числе покраской. Рассказывал мне такую историю. Он с братом Сергеем, который был кроме МС по альпинизму еще и КМС по боксу, ехал утром на строительный объект на машине-универсале.
Увидели на обочине возле стоящего авто «голосующего» человека южного вида. Тот рассказал слезливую сказку: сами мы не местные, валюта в кармане иностранная, бензин кончился. Ехать дальше надо. Купите, говорит, золотое кольцо, рубли нужны.
Женя с Серегой денег дали, кольцо брать не стали. Нужно ведь помогать на длинных сибирских перегонах людям, мало ли что. Братья потом отработали в течение дня смену на покраске, возвращались назад по той же дороге. В машине лежали покрасочный аппарат, остатки краски и растворителя.
И вечером видят картину: авто стоит на том же месте, все тот же человек «голосует» у обочины. То есть это не нуждающийся путешественник, а профессиональный преступник, «работающий» на трассе. Дальше начался добротный голливудский боевик в стиле Гая Ричи. Братья остановились, задали человеку вопрос, зачем тот вводит в заблуждение окружающих. В ответ из авто вылезла толпа народу - силовое прикрытие мошенников. Братьям пообещали сломать ноги прямо сейчас, если те не уберутся подобру-поздорову.
Но плохо знали бандиты, с кем связались... парни вытащили своей из машины канистру растворителя, облили им все, что смогли, и сказали, что сейчас сожгут бандитов вместе с их машиной к чертовой матери. И демонстративно вытащили спички. Бандиты не стали ждать развязки, в мгновение ока залезли в машину и умчались в закат.
История из серии «нарочно не придумаешь», которая четко описывает характер Глазунова.
Что же погубило Женю? Нет, не гора Аксу. Он просто родился и вырос во время развала большой страны и разгула дикого капитализма, и категорически не хотел мириться с несправедливостью мироустройства. Альпинизм для него в этом плане был понятен и прост с точки зрения психологии. В классическом советском альпинизме «старой школы» невозможно было заработать свой авторитет деньгами. Только ты и гора. Или ты можешь пройти маршрут, или гора тебя не пустит. И Женя абсолютно не принимал проникновение товарно-денежных отношений, коммерции в альпинизм.
Женя последние годы ходил по грани, по острию бритвы. Мерки обычных людей были не для него. Он должен был родиться в первой половине двадцатого века. И стал бы полярником на первой в мире дрейфующей научно-исследовательской станции в районе Северного Полюса. Или Евгением Абалаковым, первым взошедшим на пик Коммунизма по заданию Академии Наук СССР в пургу с тяжелой автоматической метеостанцией в рюкзаке. Юрием Гагариным, который не был, конечно, на сто процентов уверен, что вернется живым и здоровым из первого полета человека в космос, но смело пошел на риск, считая это своим долгом.
Один из сильнейших альпинистов страны, Глазунов всех мерил по себе. И его искренне возмущало, что участники его секций не тренируются, как он в свое время в зимних Саянах, отдавая спорту всего себя. И в результате, не лезут по скалам или льду с его скоростью. Полноценным альпинизмом Женя считал, например, восхождение в декабре 2022 года на пик Бокс в Ала-Арче, маршрут Михайлова 5б. Со своим другом и учеником Алексеем Бойко они зимой пролезли маршрут всего за один день - двадцать часов! С собой они не брали бивачное снаряжение, из еды было три шоколадки, пачка орехов и горелка.
«Для себя я считаю данный стиль одним из самых честных и приемлемых. У тебя нет возможности спрятаться за кого-то, нет возможности сказать – неохота, давай завтра долезем. Ты должен работать сутки или более, иметь запас прочности на это, круче может быть только соло нон-стоп» - писал Женя.
В его душе горел какой-то неугасимый, неукротимый огонь. Ему тесно было везде: в рамках созданной им секции альпинизма в родном Иркутске - проекта «Горы Байкала». Потом во вновь созданной секции в Санкт-Петербурге, когда еще и ковид помешал, из-за которого запретили массовые мероприятия. Было тесно в рамках одной страны, России: Женя подолгу бывал в Киргизии, и периодически упоминал в разговоре рекордные горовосхождения на Западе, с которыми был хорошо знаком. Тесно ему было в рамках отечественных правил горовосхождений и организаций, эти восхождения регламентирующих. Он много критиковал «приватизацию», централизацию альпинизма, исчезновение региональных школ подготовки инструкторов. В результате, Женя публично отказался от звания МС в альпинизме, а потом и вовсе перешел на одиночные восхождения.
Он очень ценил дружеские связи, но не признавал никаких официальных авторитетов. Женя не был «удобным» в общении, он с легкостью мог пойти на конфликт с целым коллективом или обществом. Отстаивая свою правоту, бывал иногда резковат в суждениях, наживая себе этим врагом. Но при этом был абсолютно честен, искренен и уверен в своей правоте. Я по ряду вопросов был с Женей не согласен, но это абсолютно не мешало нашему общению. С ним было интересно спорить, и наши беседы длились часами. Он в диалоге о чем-то наболевшем всегда демонстрировал широкий кругозор, глубокое знакомство с предметом спора и с историей вопроса. Аргументы его были логичны, и даже в обсуждении острых вопросов часто проявлялось его отличное чувство юмора.
(На фото - Женя и Сергей на Красноярских Столбах, 2014 год)
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
