|
Автор: Михаил Нумач, Красноярск
Полуночники 1990.
2-я часть
Это продолжение. Начало тут.
Толком не поспали. Подъем в 6-30, выход в 8-00. Спускаемся по восточному склону. Скрылся за хребтом величественный пик Тиндаля. Погода отличная. Длинные цепочки заснеженных вершин прикрывает лёгкая романтичная дымка. Красотища! Под нами крутой склон, но снег самой чудесной плотности, идти хорошо. Римма распевает песни. Дед за ночь очухался, вновь бодр и весел. Мы с ним опять крайние в связке, за мной тяжело топает Саня, потом подпрыгивает Мила… Дед, поторопившись, срывается, едет вниз головой, но зарубается безупречно быстро и грамотно. Зато Саню после этого как парализовало. Мы едва уговорили его спускаться дальше. Две другие связки нас обогнали. Саня, нахмурившись, так тщательно бьёт кошками по готовым ступеням и так глубоко загоняет ледоруб, словно и нет двойной страховки.
Вдруг Саня потерял равновесие и поехал по снегу. Метр, второй, третий… Почему же он не тормозит? Мила предусмотрительно воткнула свой ледоруб поглубже. Рывок. Растерянный Саня болтается на верёвке, как варёная сосиска. Мила продолжает удерживать, а мы с Дедом устанавливаем его на дряблые ноги, просим идти дальше. Наконец, внял, пошёл…
Перед нами бергшрунд метра в полтора. По следам отчетливо видно, в каком месте его перепрыгивали. Медленно подходим к краю. Дождавшись, когда Саня подойдет вплотную, чтобы на веревке образовалась слабина, прыгаю и делаю шаг в сторону, освобождая площадку. Зато наш герой сигает сразу, не дожидаясь Милы. Не удержавшись, он скользит по снегу дальше. Сильный и совершенно неожиданный рывок сдергивает Милу с места. С отчаянным визгом она мчится по склону прямо в зияющую пасть трещины, но в последнюю секунду успевает принять положение ногами вниз и оттолкнуться от края. Дед, понимая, что и его сейчас тоже сдёрнут, бежит вниз огромными прыжками. С выпученными глазами он прыгает сразу за Милой и ухитряется зарубиться в момент приземления. Только этот маневр спасает положение, ведь Саня и Мила продолжали катиться вниз и ещё неизвестно, удалось бы мне удержать сразу двоих.
- - Саня, - говорит укоризненно Дед, - ты бы думал иногда…
Сразу после бергшрунда ледник выполаживается. Выходим на морену, где нас давно ждут. Высота 4 400, обедаем.
Саня, взлохмаченный падением, жалуется на плохое самочувствие и болевые ощущения в ряде мест.
- - Дальше идти я не смогу…
В таких случаях положено снимать человека с маршрута, но куда же мы его денем?! Возвращаться назад через этот перевал?!
- - А если мы тебя полностью разгрузим? – предлагает Козлов.
- - Тогда, наверное, смогу…
Мы забрали у него всё снаряжение и почти все оставшиеся продукты. Только пакет с изюмом Саня не отдал, объяснив, что изюм он любит… носить.
Спускаемся по леднику Вера. Потом нам следует перейти на ледник Надежда вдоль реки Сугран. Начальник предлагает сократить путь и перевалить хребет. Полезли.
Мы не выспались. Солнце палит, во рту пересохло, хочется пить, а на склоне ни единого снежника. Подъём постепенно усложняется: крутизна возрастает, встречаются сыпучие участки, всё больше живых камней. Отстают Саня, Мила и Марина. Пока лезем, жарко. Пока ждём их, замерзаем. И жажда.
- - Зря мы тут пошли, - зевает начальник. - Надо было всё-таки до Суграна топать, как и планировали.
Перевалили хребет на высоте 4 600. Склон с другой стороны тоже без снега. Спуск все круче, круче и… перед нами отвес. Козлов заинтересовался явлением и полез за кроками.
- - Э, да тут везде сбросы! Надо сваливать к Суграну.
Группа движется все медленней. Пить! Планируем сварить вечером сначала два котла чая, а потом и ужин. По ровному месту Саня идет весело, едва не приплясывая, зато на всех склонах судорожно цепляется за выступы.
- - Вот в чём дело! – понял Сергей. - Ему склоны противопоказаны!
- - Ты чего боишься? – спрашивает его Валера.
- - Ну, как… страшно, – оправдывается Саня, снимая с анорака невидимую соринку.
- - Нет, чего именно ты боишься?
- - Ну, сорваться же можно. Смерти боюсь.
- - Так зачем в горы пошёл, если смерти боишься?
Саня тяжко вздохнул и робко глянул на нас, ожидая, наверное, поддержки. Все промолчали… Спуск настолько крут, что бросаем фал. Первым уходит на лепестке Козлов с бухтой веревок, потом Дед, потом я. Козлов уже навесил второй фал, мы с Дедом уходим и навешиваем третий, спускаемся и обнаруживаем, что дальше без верёвок делать нечего: сбросы. Надо бы траверсировать, да уже темнеет. Приехал на лепестке довольный Валера, а остальных и не видать. Зато слыхать: пронзительный визг и шум камнепада. Понятно, Васильева спускается. Но почему так долго? Спросить из-за шума нельзя, подойти из-за камнепада невозможно. Лишь через полчаса приехал озабоченный начальник: Васильеву спускают, как транспортник. Оказывается, на середине спуска она опять забыла про схватывающий узел, а тот затянулся. Как пользоваться тормозом на лепестке, Васильева не знает. Упереться ногами в скалу не догадается. Что такое стремя – первый раз слышит. Подтянуться – сил не хватает. Висит, бедолага, поддаваясь панике, а как ей помочь? Фал-то натянут!
Сергей самоотверженно решил добраться до Васильевой скальным лазанием. Уже стемнело, крутизна 60-70 градусов… Но не это оказалось самым страшным. У бедняжки началась истерика. С криком «Выпустите меня!» она заметалась по склону маятником. Серега в неустойчивом положении на скале, нащупывает в темноте полочки, а его тут сметает натянутым фалом. Сергей не стал объяснять, каким образом ему удалось не только выжить самому, но и спасти девушку. Совершил подвиг, пошёл дальше… Васильева в таком смятении, что ближайшие полчаса и думать нечего о спуске. Мила преодолела все верёвки легко, а Римма так вообще с песнями.
Тима прибыл с неприятным известием:
- - 60-метровую веревку снять не удалось.
- - Закрепиться на ночёвку! – тут же командует начальник.
- - Где?..
- - Закрепляйтесь, кто где сидит.
- - Да? А кто висит?..
Дед задумчиво лазил по скалам, пытаясь примоститься. Удобных мест нет… Народ вбивает в трещины крючья и ледики, крепит кули и себя. Я обратил внимание на сильно разрушенный участок склона и принялся крошить его ледорубом. Вскоре образовалась довольно глубокая ниша. Римма, нарезавшая кругами окрестности, узрела соблазнительную площадку:
- - Я с тобой!
Ну и устроились: с одной стороны головы свисают в пропасть, с другой ноги. Зато вся спина на горизонтальной площадке, что удобно до чрезвычайности. Чтобы голова не отваливалась, я придумал для нее подставку: завернул руку за спину, сунул ее за шиворот, между лопатками, и прижал к скале. Голова на локте, как на подушке. Комфортно. А вот Козлов вбил в щель ледоруб и сел на нем в позе роденовского мыслителя. Остальные забились в вертикальную щель и там заклинились. Спать устроились в три часа ночи.
Мы с Риммой спали, не шелохнувшись, ведь спросонок недолго и вывалиться из гнездышка. Проснулись, когда рассвело. Римма первым делом прошипела на ухо:
- - Не шевелись! Ты на краю пропасти.
- - Да уж помню…
Тимоха дремал, зависнув на страховке. Кто бы мог подумать, что в висячем положении можно так крепко спать!
- - Бегал где-то всю ночь, а теперь дрыхнет! – смеётся Козлов.
Заслышав наш смех, Тима просыпается и хохочет с нами. Потом выхватывает из кармана жумар и с молодецкими криками лезет наверх, снимать застрявший фал. Тима командует, мы тянем вшестером, и ценой трех петель и одного карабина, фал удается спасти. Бросаем вниз сразу 60 метров. Один за другим скользим по верёвке. Солнечно, тепло, хорошо, только жара и Саня донимают. После очередной верёвки путь вниз прост: немного скального, а потом сыпуха. Козлов разрешил мне идти до самого Суграна.
Долгожданная река. Сильным течением размывает мягкие породы, поднимает глину. Вода в Сугране серого цвета и совершенно непрозрачная, просто муть. Набрал в миску, жду отстоя. На дне остался толстый слой серой гадости. Но вода все ещё непрозрачная! Только посветлела… Перелил её в кружку, снова отстоял. Теперь пить можно.
Через час прибыл измученный конгломератом и жаждой народ. Без слов все дружно кинулись к реке и принялись хлебать мутную мерзость.
- - Стойте, подождите! – кричу. - Воду можно отстоять, она чище будет!
А не слушают. Правда, сделав первые глотки, все же отпрянули… Наливают в кружки и терпеливо ждут. Вот и Саня подходит совершенно измочаленный. Он падает лицом в реку и жадно пьёт громадными глотками. Беднягу тут же рвёт, а он жажду-то не утолил, снова пьёт, а его снова рвёт.
- - Да что ты делаешь! – возмущаются ребята. - Отойди в сторонку! Думаешь, приятно на тебя смотреть?!
Они отворачиваются или вовсе отбегают. Мы варим обед на отстоянной воде. Только ложки о зубы звенят. Потом все отдыхают, а начальник изучает кроки. Римма заявляет:
- - Мы полуночники! Уже вторую ночь лазим. У тебя, Володя, странный стиль руководства…
Немного оклемавшись, поднимаемся вдоль Суграна, вдоль ледника, но упираемся в прижим. Место неуютное. Слева чёрная стена льда, справа серая стена конгломерата, между ними беснуется бурая грязь Суграна. Начальник велит ставить здесь базу:
- - Не будем рисковать зря. Завтра утром по малой воде пройдем.
Вечером дежурство Сани, но у него острый шлангит. Козлов находит простое решение:
- - Ладно, отдыхай, вместо тебя подежурит Миша.
Вдохновленный успехом, Саня, не растерявшись, добавляет:
- - А завтра утром я буду чувствовать себя тоже плохо!
- - Ничего, он и завтра подежурит…
Интересно, каким образом Сане удалось определить, что и утром он будет болеть? Шаман, однако…
Обязанности дежурных мы с Милой распределили быстро: она варатор, а я примусатор. Каша получилась отменной. Саня заявляет, что он жестоко болеет, однако на его аппетите это почему-то не отражается…
Дежуря, вылез в 5-30, луна, лёгкая облачность, сравнительно тепло. Вышли в 7-00. Начальник наш прозорлив: вода в реке действительно упала, а вдоль берега обнажились камни, по которым мы и преодолели прижим. Поднимаемся направо, к леднику Надежда. Под ногами опять сволочной конгломерат, покрытый слоем сыпухи, зато мы нашли ручей с чистой, прозрачной водой! С удовольствием попили: уж очень аппетитна хрустальная водица!
Поднимаемся на морену, там обедаем, бредём дальше. Холодает, над головой ветром крутит рваные тучи. Володя и Тима сильно вырвались вперёд. Едва поспеваю за ними. Группа растянулась, но видимость хорошая, трещин здесь нет, так что ничего страшного. Володя и Тима вдруг разом проваливаются по колено: под рыхлым снегом вода. Ухожу чуть в сторону, но тоже проваливаюсь. Чтобы не слишком мочить ботинки, скачу вперёд длинными прыжками а ля кенгуру. Вот и бугорок, где сидит передовая двойка. Они выжимают носки и наблюдают: кто как пройдёт мокрое место. Каждый шёл своим путем, но провалились все. Последними подошли Дед и многострадальный Саня с пустым рюкзаком. Дед остановился и долго изучал цепочки следов, после чего пошёл далеко в обход. И ведь остался совершенно сухим! Саня тащился, обреченно понурив голову и встрепенулся, лишь ухнув в глубину. Реакция была неожиданной – он подскочил и бросился назад под наш дружный хохот.
- - Куда же ты? – орала в восторге Римма. - Мы здесь, здесь!
Открытый ледник переходит в ледник сначала полузакрытого типа, а потом и полностью закрытого. Здесь трещины скрыты под слоем снега и потому опасны. Козлов, зная о моей способности чувствовать разломы на расстоянии, выпускает меня вперёд. Идём тремя связками. Четверть часа никаких трещин не было, я даже засомневался: может, я их не фиксирую? Этак недолго и провалиться. Но стоп, похоже, провал таится под белой коркой. Пошевелил ледорубом, и фирн с шелестом осыпался в чёрную пропасть. Обходим. Теперь я полностью в своей стихии! Удалось обнаружить и обойти ещё три трещины. Тучи совсем сгустились, повалил мокрый снег. Ледник всхолмлен, приходится то петлять между трещинами, то прыгать, но группа вроде как мобилизовала силы, идёт плотно, а на привалах Саня красочно рассказывает, как он в прошлом году покорял Фанские горы. Мы-то знаем, что после первого же перевала Саню сняли с маршрута, и группа продолжила путь без него – была такая возможность. Тем не менее, рассказывает он здорово, заслушаешься.
Подъём почти закончился. Мы находимся в широкой мульде, а скалы, окружающие нас почти правильным кольцом, образуют изумительной красоты цирк. Перевал Тамара представляет собой грандиозную белую стену крутизной до 55 градусов. Скал наверху нет, и можно не опасаться камнепадов. Сам перевал просматривается полностью. Никаких препятствий и сложностей нет, разве что один бергшрунд в самом низу. Время 19 часов. Наша высота 4 600 метров, снегопад прекратился, ветер до 15 м/с, погода вполне сносная. Можно штурмовать перевал с ходу, но тогда придется ночевать, вероятно, на вершине. Что же делать?
- - Мы полуночники или где? – задорно кричит Римма и рвётся в бой.
- - А что, действительно, - вторят Сергей и Валера, - скоро луна взойдёт, светло будет!
Но Дед, Володя и я большинством голосов решили ночевать здесь. Выравниваем снег под палатки. Работа лёгкая, но после десятка движений выдыхаемся и отдыхаем. Так сказывается высота.
После ужина Козлов для чего-то ввинчивает ледобур прямо у нас под ногами. Мы гадаем, что он задумал? А начальник прикрепил к ледобуру фал и объявил:
- - Если кому ночью приспичит на шхельду – обязательно закрепиться! Это приказ. А то трещины кругом.
Резко холодает, и мы торопливо ныряем в палатки. Моя куртка на синтепоне после мокрого снегопада вся заледенела и не греет. Свернулся клубком, накрылся хрустящей курткой, но как-то зябко. Ребята рядом даже в спальнике зубами постукивают. А-я-яй. Испугавшись переохлаждения и отморожений, я поначалу запаниковал, но потом взял себя в руки и вспомнил, как в таких случаях поступал легендарный Стефансон. Похоже, другого выхода не было… Потихоньку, чтобы не разбудить друзей, выбрался я наружу и принялся бегать кругами, приседать и размахивать руками. Как следует разогревшись, я залез в палатку, максимально сократил площадь теплоотдачи и быстро заснул, запрограммировав проснуться через 20 минут. Сработало! Вылез, побегал, разогрелся, снова завел внутренний будильник и спать. Самое трудное – заснуть как можно быстрее, чтобы успеть выспаться. Метод оправдал себя полностью. И отдохнул к утру, и не замёрз, ещё и куртку высушил!
В 6-00 Тима радостно заорал:
- - Чай готов!
- - Тише! – испугался Козлов. - Лавину спустишь!
Неожиданно возникла проблема шхельды. Мы как на ладони. Ни единого бугорка, чтобы спрятаться! Каждый решал щекотливую проблему по-своему. Я просто встал раньше всех, Козлов не поленился отойти чуть ли не на полкилометра, хитрый Дед приспособил каримат – обернулся вокруг ковриком. Только девушки озираются тоскливо. Вдруг на лагерь опустилось облако.
- - Девки! – тут же закричала находчивая Римма. - За мной, в туман!
Прошло несколько минут. Мы уже собрали свои кули и тревожно посматривали в сторону перевала – удастся ли нам пройти его в условиях почти нулевой видимости? Где широкий бергшрунд у основания стены? Какое решение примет Володя? И тут за спиной у нас истошный тройной визг. С девчатами что-то случилось! Мы в испуге оглянулись: девушки сидят рядышком без штанов и верещат. Мы несколько секунд тупо соображали, что бы это значило, а потом жизнерадостно загоготали. Воспользовавшись густым туманом, девчата решили не отходить далеко от лагеря, тут и в двух-то метрах ничего не видно! Присели, а внезапным порывом ветра облако вдруг унесло... Вот конфуз.
Наша связка впереди. Преодолеваем бергшрунд по узкому снежному мосту и выходим на великолепную ровную стену. Солнечно, тепло, погода чудесная, кошки с хрустом входят в снег. С каждым шагом – вверх! Всего 400 метров несказанного удовольствия, склон плавно выполаживается, и мы на вершине перевала. Козлов поздравляет нас. Самочувствие отличное! Одышка, правда, и голова слегка потрескивает, но ничего не болит, а душа поет. Всюду могучие цепи заснеженных хребтов, длинные языки ледников, покрытые ровными бороздами. Сверху очень хорошо видно, как образуются горные долины и разные морены. Процесс, конечно, растянут во времени, но абсолютно понятен. Панорама грандиозная, дух захватывает. С фотоаппаратом наперевес я уже облазил все окрестные скалы. Смотрю: близка к перевалу и вторая связка. Приближаюсь к ней сбоку и фотографирую.
Сергей, увешанный верёвками, выглядит весьма мужественно, а у Валеры даже сквозь марлевую маску угадывается героическое выражение лица. Марина, разглядев, что я их снимаю, начинает кокетничать, забыв, что на ней маска и очки…
Володя тем временем сменил в туре записку. Мы отдыхаем и радуемся жизни. Перевал категории 2-Б взят играючи. Мы даже раздеваемся и несколько минут загораем. Не замерзнешь, а вот обгореть запросто можно. Носы уже облазят. Настроение такое, словно вообще все трудности позади. Мы прыгаем по камням и что-то кричим. Какая-то эйфория, однако это не горная болезнь, ведь мы полностью контролируем себя и сами смеёмся над своими ребячьими выходками. Вероятно, это по контрасту с перевалом Шагазы – категория та же, а прошли совсем по-иному. Там чуть не поубивались, а тут праздник. Вот поднялась и третья связка. Саня как сомнамбула.
Дед ругается:
- - Почему нам не помогли? Ведь с нами Саня!
- - Да, но он же разгружен, шёл налегке!
Римма снимает с Сани его рюкзак и показывает фокус: вращает его вокруг пальца. Там килограмма два…
- - Да какая разница? – сердится Дед. - Он и налегке остается Саней. Вы знаете, как мы шли?! По счету «три»!
- - Как это? На три такта, что ли?
- - Если бы. Мы с Милой считали до трёх вслух. На счет «один» – шаг вверх, на счет «два» - я натягиваю верёвку, а Мила становится прямо под Саней наизготовку, на счет «три» - я дёргаю верёвку, а Мила бодает Саню каской под задницу, так он делает шаг. По следующему счёту «три» он делает другой шаг. Что вы хохочете, изверги?! Мы так всю стену шли! У меня руки отваливаются, а Мила целый час головой работала!
- - Я шею свернула! – подтверждает Мила.
Саня ничего этого не слышит: сидит на камне совершенно ошалевший, даже глаза в разные стороны вращаются, как у рыбы. Валера помогает бедняге опомниться и приобрести вид, достойный мужчины. Он приставляет к его глазам пальцы и кричит:
- Саня! Взгляд держи! Смотри правым глазом на указательный палец, а левым на средний. Теперь выравнивай взгляд!
Валера с кряхтеньем, символизирующим неимоверные усилия, поворачивает руку. Мы смеёмся, а Римма так вообще села на камни от хохота:
- - Уморил! Ой, меня слеза прошибла! Ой, больше не могу!
Шутки шутками, но взгляд Сани постепенно приобретает осмысленное выражение. Мы предусмотрительно посадили его спиной к пропасти, чтобы он не видел ужасов. А то свихнется, пожалуй. Наконец, Саня окончательно пришел в себя. Он любит и умеет рассказывать, а тут, глядь, и аудитория готова. Ничего не подозревая, Саня принимает молодецкий вид и начинает:
- - Это разве стена? Баловство. Вот в прошлом году в Фанских горах стена была! Здесь снежная, а там ледяная, тут 60 градусов, а там все 80! И по высоте: тут 400 метров, а там была 800. Вот где поработать пришлось!
Мы внимаем с должным уважением, серьезно кивая, хмурясь и прикидывая: а вот мы смогли бы пройти по такой стене? Только Римма портит сцену: она катается по площадке и всхлипывает. Мы поясняем недоумевающему Сане:
- - Это её горняжка мучает.
- - Да, - соглашается Саня, залихватски шевельнув бровями, - такую высоту не каждый выдержит.
После этих слов не выдерживает и Мила. Схватившись за живот, она падает рядом с Риммой, которой, похоже, и в самом деле уже плохо… Кажется, сейчас наша игра раскроется. Чтобы не обидеть Саню, Козлов находчиво предлагает всем сфотографироваться на фоне живописного цирка. Мы с удовольствием кучкуемся и позируем, причем Саня возвышается над нами, олицетворяя отвагу и призывая к дальнейшим свершениям.
Козлов уже разведал спуск и велит снимать кошки. Идём к леднику Девлахон. На других кроках он обозначен как Довлехан, да какая разница? Сначала по мелкой сыпушке, довольно пологой, потом по широкому, заснеженному кулуару. Сразу выясняется, что снег держит отлично, поэтому мы набираем изрядную скорость. Володя вырвался вперёд, указывая направление. Вдруг на высокой скорости он запнулся и пошел кувырком, но быстро зарубился. Похоже, тут бояться нечего. Мы практически бежим, увязая в снегу и вздымая липкие комья. Занятное ощущение: то ли ещё бежишь, то ли уже падаешь. Впереди Володя и Тима: они уже не бегут, а красиво глиссируют на ногах, словно на лыжах.
Привал на морене. Немного отстали Дед и Римма. Мы веселимся на солнышке и травим анекдоты. Сколько времени спускался Саня, мы не засекали. Он судорожно зарубался на каждом шагу, но команды снимать его не было, и мы просто отдыхали.
Ледник «Тамара» закончился обрывом с гулкой пещерой, под сводами которой бурлила дымящаяся вода. До вечера шли орографически по левому борту долины, потом по леднику Девлахон, который Довлехан. После захода солнца ставим базу.
Далеко, на почти вертикальной стене наблюдаем странное явление: на темной стене периодически возникает большое белое пятно и тут же исчезает. Что это такое?! Мы в изумлении выпучили глаза, силясь постичь. Загадка! Наконец, дошло: это такой водопад. Только вода летит не сплошным потоком, а дискретно. Каждая порция, разбиваясь о стену, образует на секунду белое овальное пятно, которое поначалу показалось нам таким таинственным. А звук до нас вообще не долетал.
Ночью мокрый снег чередовался с мелким дождиком. В палатке сухо и уютно. Взбалмошная Римма подняла нас ни свет, ни заря. Только вышли, встретили пятерых новосибирцев. Один мужик у них в вибрах вместо горных ботинок. Кожа везде полопалась и посеклась, со всех сторон разноцветные и разнокалиберные заплаты из толстой свиной кожи и даже кусочков жести. Полопались и подошвы. Развалюхи перемотаны проволокой, такая обувь долго не протянет. Носки, конечно, мокрые. Новосибирцы с робкой надеждой спрашивают, нет ли у нас запасной обуви… Увы.
Они огорчили нас слезливым рассказом о том, как шли вниз по леднику Гандо целых два дня. Говорят, что там хреново. А мы-то рассчитывали пройти его вверх за сутки… Козлов решил, что вдоль берега речки Гандо не пройти: там прижимы. Поэтому лезем круто вверх, пытась пройти траверсом по краю каньона. Река Гандо такая же мутная, как Сугран, только ещё более омерзительного цвета - серо-буро-зеленая. Тугим течением тащит и перекатывает камни, слышно, как они гулко сталкиваются. Как всегда, впереди начальник и неутомимый Тима, я стабильно иду третьим, за мной шустрая Римма.
Перед нами широкий распадок. Стены крутые, конгломератные, чуть присыпанные щебнем. Володя, первый, прошёл до безопасной площадки довольно удачно, хотя смотрелось страшновато. Тима на середине пути вдруг поехал по сыпухе вниз. Как мы уже убедились, тормозить на конгломерате трудно. Тима не столько ехал, сколько бежал, поэтому он сумел повернуть в сторону начальника и затормозить. Третьей пошла Римма и сорвалась ещё раньше. Она с визгом извернулась и попыталась ухватиться за выступающий из склона валун, а у того бока гладкие…
- - Падаю!
Я воткнул ледоруб в склон прямо под её ботинком, кричу:
- - Держу ногу!
- - Где?!..
- - Левую! Нагружай!
- - Не чувствую! А-а! Падаю, падаю!
Заслышав душераздирающие вопли, Володя скинул рюкзак и кинулся навстречу, а Тима снизу. Да по такому конгломерату не очень-то разгуляешься. Нужно либо бежать на динамике, либо под каждый шаг выкапывать ступеньку. Володя остервенело рубит ступени, обрушивая камни по склону, прямо на Тиму. Тот козлом скачет по склону, пытась увернуться. Ловко отпрыгнул от одного булыжника, от другого, а тут целый обвал! Получив ряд прямых попаданий, Тима взвыл от избытка чувств и захромал в сторону. Римма наконец ощутила под ногой мой ледик, но в неудобном положении долго не удержишься, поэтому она продолжала голосить, правда, убавив громкости:
- - Спасайте меня, мальчики, спасайте!
Володя добрался до нас и схватил Римку за анорак с такой силой, что её дрожащие ноги повисли в воздухе. Ладно…Мы-то прошли склон благополучно, а как другие? Сидим, ждём. Подошла Васильева. Она не знала ещё, что путь труден и потому двигалась легко и непринужденно. Следом также прогулочно шла Мила, но тут появился Саня и все испортил. Он сразу понял, что склон слишком опасен, и только дураки могут по таким смертельным местам ходить. Мила при этих словах повернула назад, а Васильевой поздно: она почти посередине склона. Несчастная завибрировала… Мы с Володей бросились бегом и едва успели подхватить её.
- - Вперёд, смелее! – говорим.
- - Нет, назад, назад!
Отвели назад… Все остальные обошли распадок кружным путем, но мы не возмущались, поскольку замечательно отдыхали четверть часа.
Потом начальник вывел нас на хорошую дорогу: слева скалы, справа сбросы к бешеной Гандо, а посередине длинная ровная полка. Лишь изредка её пересекают незначительные овраги. Даже наш Саня идёт легко. Но недолго длилось его счастье: мы упёрлись в поперечное ущелье, на дне которого шумит речка Шрам. Мы с тревогой осматриваем склоны. Правый сильно изрезан, но, пожалуй, где-нибудь да найдем спуск. Да что толку? Противоположный склон представляет собой огромную стену чёрного цвета, практически вертикальную, высотой 100-200 метров. Смесь конгломерата со льдом. Да тут ещё дождь посыпал. По такой стене даже альпинист не поднимется. Хоть назад поворачивай… Начальник предлагает парадоксальное решение: подниматься вверх до самого истока реки, а потом… спускаться вдоль воды до самой Гандо.
- - А если прижимы? Наверняка будут прижимы…
Володя невозмутимо пожимает плечами:
- - Ну, пройдём как-нибудь…
Продолжаем бесконечный подъём, теперь уже забирая влево. Дождь то моросит, то градом оборачивается. Шагаем довольно плотно. Почему-то никто не хочет находиться рядом с Саней. Оказывается, у него пуховка дико воняет. Пух в ней когда-то подгнил, но в сухом виде запаха не издавал, а теперь промок и шибает.
- - Но я же не виноват! – кричит Саня.
- - Конечно. Только без необходимости ты ко мне не приближайся…
- - Чёрт бы его побрал…
Вверх, вверх…Сколько же мы лишней высоты набрали? Вдруг начальник прекращает подъём, сворачивает к реке. Подхожу ближе, а там такой склон, мать честная! Сплошной крутой конгломерат, бурого цвета и безжизненного настроения. Кое-где торчат блестящие от дождя камни. Противный склон тянется на целый километр и никуда ведь с него не свернуть: наверху хрупкие скалы, внизу сбросы в ущелье. Володя и Тима идут довольно легко, непринужденно. Что делать, шагаю за ними. Ботинки скользят, съезжают. Идти возможно только на динамике.
- - Вы с ума сошли? – слышится за спиной укоризненный голос. У Риммы такое лицо, словно она горячим пельменем обжигается: и разжевать не может и выплюнуть жалко.
- - Да мы же тут поубиваемся! Ай! Ой! Склон не держит!
Римма хоть и ругается, но идёт. Сначала я ей помогал: найдя место, где можно было укрепить куль, оставлял его там, а сам возвращался и тыкал ледорубом под ноги.
- - Бешеный траверс! – шипела Римма. - Как тут идти?!
- - Один шаг сюда, другой…
- - Уйди! Не путайся под ногами! Куда пошёл? Дай руку…
На краю обрыва показались остальные ребята. Валера и Сергей уже пробуют ногами склон. Саня, бросив один взгляд вниз, сразу отшатнулся и направился в обход. С минуту ребята ошеломленно наблюдали за ним: ведь это крюк километра в три! А потом пошли следом… Тем временем передовая двойка уже дошла до речки. Сидим вчетвером на утёсе. Римма часто оглядывается и бормочет:
- - Бешеный траверс, совсем бешеный. Целый километр бешеного траверса. Но если бешенство для нас норма, значит, мы взбесились?..
Отдыхаем целый час. Наши медленно приближаются. Козлов организовал перила до самой воды. Пока он возился с верёвкой, я спустился скальным.
- - Дуй вперёд, - говорит начальник, - разведай, что к чему.
Спускаюсь вдоль воды. Среди чёрных камней весело сверкают золотые искорки. Это кубики пирита, сульфида железа. Чистые, умытые, взять в руку приятно. Сунул в карман горсть, на сувениры.
Места жутковатые: правый берег крутой, конгломератный, под действием дождя оттуда то оползни, то вдруг мутные потоки. Левый вообще кошмарный: почти вертикальная чёрная стена, состоящая изо льда с примесью грязи. Речка проточила во льду ход до самого каменистого дна.
Скачем по самому краю кипящей воды. По каскам камни стучат, в лицо брызги летят, ноги в грязь погружаются. Ну, тут держи ухо востро! Грохот водопадов перекрывает шум обвала… Пугливо озираясь, скачем зигзагами. Чем быстрее отсюда уйдём, тем лучше. Только миновали распадок справа, оттуда вдруг загрохотал оползень, мы оглянулись на шум, а тут слева камнепад. Некоторых поушибало.
Дождь иногда переходит в град. В ущелье темно, фотографировать плохо. Зато какие кадры! Завалилась глыба тонны в три, течение перегорожено, речка внизу вовсе исчезла. Тима в это время пытался перепрыгнуть на другой берег, вода моментально ушла, можно просто по дну идти… Перед валуном образуется запруда, которую вдруг прорывает. Скопившаяся вода с рёвом устремляется вниз. Тима спасается заячьими прыжками. Когда за спиной падает глыба, земля под ногами вздрагивает. Мы лихорадочно пересчитываем друг друга: не накрыло ли кого? Васильева молодец, не тормозит, не капризничает, слушает начальника. Вот только ещё сама не соображает: остановилась на отдых прямо под нависающей глыбой. Мы это место бегом проскакивали… После короткого привала Саня не хочет вставать. Мы его зовём, он обреченно кивает и растерянно смотрит на воду. Начальник поручил его Сергею и Валере.
- - Саня, - устало говорят они, - надо идти.
- - А куда?
- - Вниз.
- - А как?
- - По камням.
- - А там прижим…
- - Мы на другую сторону перейдем.
- - А как?
- - По камням…
И так всю дорогу. Бедные ребята, за что им такое наказание? И откуда у них столько терпения? Пока начальник в очередной раз готовит верёвку, спускаюсь скальным, прохожу вперёд, а там такой прижим, что ни справа, ни слева не обойти… Возвращаюсь, чтобы посмотреть, нельзя ли пройти поверху. Козлов забеспокоился:
- - Что там?
- - Прижим. Никак не обойти… Не знаю, как…
- - А вот так! – весело говорит начальник, поворачивается к водопаду… и прыгает. Мы с тревогой всматриваемся в поток. Крепким течением Володю тащит меж камней… Быстро перебирая руками, он выныривает из пены и забирается на остров. Сняв рюкзак, он показывает знаками: прыгайте, дескать, я вас тут ловить буду! И невозмутимо так, будто каждый день только этим и занимается. Мы замешкались. Прыгать вместе со струями водопада в кипящий котёл страшно.
- - Что стоите? – Римма сигает, не глядя. И скрывается в пене с головой. Начальник ловит её, вытаскивает на остров и нетерпеливо топает ногой. Мне так не хочется мокнуть. Верхний слой одежды, конечно, давно увлажнился, но внутри-то сухо! Спускаюсь скальным. Ого, ну и распор! С одной стороны лёд, с другой конгломерат… А потом ещё и прыгать из вертикально распора. Не пойму, как это у меня получилось. Ребята один за другим бесстрашно валятся в воду. Дед внимательно наблюдал за мной и сумел повторить спуск. У него одежда тоже сухая! Для группы путь упростился: теперь все идут прямо по воде. Лишь мы с Дедом скачем кузнечиками.
Уровень воды в речке заметно растёт. Ведь дождь хлещет. Как бы не смыло нас прямо в бушующую Гандо! Но вот стены каньона раздвигаются, мы забираем вверх, подальше от Шрама. Мокрый снегопад. Мы достаем тент и укрываемся под ним. Ждём, когда приведут беспомощного Саню. Темнеет. Река Гандо вздулась, поднялась горбом и ревет по-звериному. Козлов дает мне фляжку:
- - Пока светло, найди чистую воду.
Берег каменисто-глиняный. Всюду мутные потоки. Поднимаюсь к горе, но везде грязь. Наконец, среди камней обнаруживаю прозрачную воду, набираю полную фляжку. Возвращаясь, вижу, как Валера и Сергей ведут Саню, обвисшего на их плечах. Ого, вода поднялась до уровня груди!
Мы все под тентом. Первым делом – перекусить. Козлов достаёт промокшую коробку с сухарями и конскую колбасу. Сейчас нам это кажется неслыханными деликатесами. Целый день не ели.
Ребята замёрзли, синие, трясутся. Мне даже стало стыдно, что не разделяю их страданий.
- - Девушкам – переодеваться в сухое! Мужикам – ставить палатки!
Где же базу делать? У горы опасность обвала, да и плоских мест нет. Удобные площадки возле реки, но страшно, вдруг ночью уровень реки поднимется? Ведь дождь! Затопит! Берег-то низкий… Поставили палатки в пяти метрах от берега, ужинать забрались все в одну. Народ промок и продрог, поэтому решено выпить сразу весь запас медицинского спирта. Разлили по кружкам. Выяснилось, что Мила и Марина не могут пить спирт просто так, им необходимо запивать водой. А фляжка почему-то пуста…
- - Это я выпил, - говорит Саня, - я же не знал, что это вода на всех, а пить так хотелось…
- - Опять ты…
Пришлось девчатам учиться пить спирт без запивки. Сразу согрелись, стало веселее, посыпались шутки и смех. Саня сидит осоловелый. Сергей участливо спрашивает:
- - Ну как самочувствие?
- - Плохо…
- - Сердце, печень?..
- - Апатия.
- - Наелся горами?
- - Наелся. Памир не для меня… - Саня обречённо повесил голову.
Расходимся спать. Проверяю уровень воды в Гандо – ура! – упал на 10 сантиметров! Спать, спать… Ночью посыпал нудный дождь. Я периодически просыпался и щупал пол: не мокрый ли? Нет, сравнительно сухо… Зато утром! |
При вводе Логина и Пароля,
