|
Автор: Михаил Нумач, Красноярск
За курчавкой
1994 г.
Вернувшись с Ергаков, сразу собираем рюкзаки на Тянь-Шань. Двух суток нам вполне хватило. Группа почти в прежнем составе, только Артура мы заменили на свежего Комиссара Питаньо. Оля успела сходить в больницу и теперь нянчит забинтованную и загипсованную руку.
Поезд. Таня принесла огромный торт, в центре которого выведена кремом цифра «19». Именно столько лет скоро стукнет нашей Тане. Но зачем откладывать на завтра то, что можно съесть сегодня? После торта и поехалось легче…
Ночью высадились в Капчагае. Бросив, как попало, на хрустящий песок рюкзаки, тут же полезли в озеро купаться. Вода божественно тёплая и ласковая. Только берег очень пологий. Идём, идём вглубь, а всё по колено. Наконец, достигли нормальной глубины, принялись резвиться. Ночь глухая, темнота чернильная, только звёзды яркие над головой. Вода и звёзды, и больше ничего. Фантастика какая-то…
- - Позвольте, а где же берег? В какую сторону плыть?! – всполошилась Таня.
- - А там, у горизонта, это огни посёлка или тоже звёзды?
- - Мы заблудились, что ли?
Напряжённо всматриваясь в далёкие огоньки, мы силились определить нужное направление. Тут за спиной послышался гудок и перестук колёс. Да, мерзкая у нас железная дорога, а польза от неё всё-таки есть!
Палатку поставили в темноте. С первыми лучами солнца, успев всё же искупаться, отправились в более уединённое место. Проходим через рынок. Фрукты и овощи неправдоподобно дешёвые. Для нас, сибиряков, это сказка какая-то. Набрали столько, сколько могли унести. Тут ещё и книги дешёвые. Купили по стопке.
Ушли так далеко, что посёлка и не видать. Поставили базу. В песке выкопали две канавы: получились стол и как бы две скамейки. Во всяком случае, есть куда ноги опустить. Благодать. Солнечно. Читаем книги, трескаем фрукты, купаемся до одури, в нарды играем. Вдали виднеются сверкающие снегом вершины северного Тянь-Шаня.
- - Горы! Море! Солнце! Дыни! – Кричим в экстазе. – Что ещё надо?
- - Сало, – после долгих размышлений сказал Питаньо.
- - Возьми кусок… Что ещё для счастья?
Вот это горный туризм!..
Ночь была тёплой, утро солнечное. Птицы устроили шумный базар. Устроились неподалёку и орут на все голоса. Одна так по-человечески и так настойчиво кричала «А! А!», что хотелось выглянуть из палатки с ответом «Бэ!».
Поглядываем на горы. Над далёкими заснеженными пиками непогода. Тучи косматые ворочаются тяжело, обнимая горы за влажные бока. Там сейчас дождь или даже снегопад. Ничего, мы подождём. Дежурные каждый день ходят в город, приносят полные рюкзаки душистых дынь, сахаристых арбузов, нежных персиков, сочных слив, свежей зелени, а ещё творога и деревенской сметаны, а ещё клюквы и шоколада. Устроили праздник живота. Таня долго рассказывала, что не может существовать такое количество любимых ею абрикосов, которое она не в состоянии была бы скушать. А теперь сидит перед кучей этих опостылевших абрикосов, осоловело моргает и удивляется:
- - Как же так? Я же их люблю, а они не лезут. Пресыщение наступило, что ли? Любопытное состояние…
Жара буквально азиатская. Вода в озере прогрелась до неприличия. Быстрая Ложка плавает, подняв загипсованную руку над водой.
- - Ты похожа на Чапаева! – кричим мы ей.
Утром, пока было прохладно, я сбегал до посёлка, набрал фруктов. Возвращаюсь, а солнце уже высоко, палит нещадно. Песок накалился так, что босиком идти невозможно. Словно по шкворчащей сковородке шагаю. До палатки недалеко осталось, ребята уже видят меня и улыбаются в предвкушении. Но я, не выдержав адской сковородки, вдруг поворачиваю к озеру, и сую горячие ноги в воду.
- - Миша! – Питаньо изумлённо открыл рот, - ты куда?
Отмечаем день рождения. Правда, шампанское в песке охладить не удалось. Выстрел, а пробка не возвращается. Мы посмеялись, решили, что какая-нибудь чайка на лету подхватила и унесла. Начали разливать, а тут пробка на песок шлёпнулась. Наверное, и впрямь чайка подержала в клюве, поняла, что это не рыба, и отпустила. После сеанса чревоугодия пошли снова купаться. Именинница заявила, что хочет научиться нырять, как Оля. Но берег песчаный и очень пологий. Откуда прыгать-то? Джентльмен Питаньо предложил своё плечо. Таня пытается забраться, но соскальзывает и неоднократно падает в воду с визгом и брызгами. Встаю рядом:
- - Становись сначала на моё колено, потом на его плечи.
Тане этот трюк удаётся, но тут сам Питаньо от неожиданной тяжести погружается с головой. При последующих попытках Питаньо неизменно тонет. Оля недоумевает с берега:
- - Ребята, а кто из вас, собственно, ныряет?
Тогда мы решили сделать руки крест-накрест, но они почему-то не складывались, как надо. Наконец, подошла Ложка и сама сложила наши бестолковые руки. Таня забралась и прыгнула с нормальной высоты. Мы вздохнули было с облегчением - наконец-то получилось! – но Таня опять же не выныривает. Куда же она делась?! Ладно, выплыла, наконец, метрах в пяти…
Упорно ждём погоды в горах. Там её нет, а здесь в избытке. Таня снимает лоскутки облезшей кожи и говорит:
- - А я совсем чуть-чуть обгорела: только руки и ноги, ну, ещё спина, грудь и лицо…
Мы опять объелись. Ложка с тревогой осматривает свою фигуру:
- - Ой, с таким животом я утону, я ведь только одной рукой могу грести…
Таня тоскливо трогает пальчиком кучу фруктов:
- - Интересно, ещё один персик в меня влезет? Нет. А полперсика?!
Мне кажется, такой вид туризма уже опасен: может харя треснуть. А в горах непогода! Как же харю сберечь? Ой, треснет…
Наконец, над горами светлые облака. Поехали. Добрались до Армана, поставили палатку возле реки, под раскидистым деревом. Густая листва что-то лопочет, ручеёк журчанием отвечает. Хорошо! Неторопливо наползли синие сумерки, затопили всю долину. Природа приготовилась ко сну, но не засыпала, словно выжидая. Вроде тревога затаилась. Ручей притих и как бы зажмурился. По листве прокатилась дрожь, и всё замерло. Не поняв, в чём дело, мы уж спать приспособились. Но тут вдарила молния. Снаружи загудело, зашумело… Горы ведь рядом. Как налетел ветер! Палатка прогнулась, растяжки напряглись. Деревья затрещали. По воздуху сучки летят, по нашему тенту колотят, словно внутрь просятся. Мне пришлось снять стойки, чтобы не порвало тент. Лежим, сбившись в кучу, по головам трепыхающимся скатом колотит. Яркие вспышки молний выхватывают из мрака мятущиеся деревья. Гром так трещит, что у нас уши закладывает.
- - Спокойной ночи! – ору во весь голос.
Утром резко холодает. Доехали до Алма-Арасана, а тут дождь. Переждали под раскидистой елью. Решили идти через озеро Примул: там ещё мы не бывали, да и название заманчивое. Сначала хорошо ломанулись, но Таня быстро устала. Она среди нас единственный новичок, может, её горная болезнь скрутила? Хотя высота небольшая. Пока мы с Питаньо ставили базу, Ложка прогулялась по окрестностям, промочила ноги в траве, зато принесла кучу разных грибов. Вермишель с тушёнкой и грибами получилась божественной. Но Таня отказывается от ужина. Она забилась в спальник, где борется с тошнотой и ознобом. Мы варили на четверых, а делить пришлось на троих, в результате объелись, схватились за животы и уподобились Тане. Лежим группой, скрючившись, выдавая жадность за солидарность.
Утром, дежуря, смотрю: приближаются странные люди. Вроде туристы с рюкзаками, но рядом ещё солдаты с автоматами. Они уточнили дорогу и удалились. Туристы немецкие, а солдаты русские. Что за вид туризма?!
Таня чувствует себя лучше, но вставать пока не может. Ложка подбивала меня сбегать на пик Алма-Атинский. Предложение заманчивое, но погода неустойчивая, да и гипс на руке промок от дождя. После обеда хлынул дождь. Значит, правильно сделали, что не побежали на пик, нас оттуда смыло бы.
На следующий день опять дождь. В перерыв я сбегал в лес и нашёл там шампиньон. Всего лишь один, но такой огромный, что мы сварили из него суп на всю группу.
Наконец, утро без дождя. Прошли перевал, оценили озеро Примул. Озеро непримечательное, а вот растительность! Луга пестрят белыми и жёлтыми полярными маками, синими колокольчиками горечавки, нежно окрашенной примулой, генцианами, альпийскими фиалками. Незабудочник скромен, но так радует глаз, родной… Чуть выше низкотравные луга, где растут осока, кобрезия, снежная примула, типец и альпийские маки. Ещё выше знаменитые эдельвейсы. Цветок этот небольшой, невзрачный, серо-зелёного или желтовато-зелёного цвета. К сожалению, возле троп цветы практически исчезли. Хотя в отдалении эдельвейсы насчитываются тысячами, нам стало грустно. Мы вспомнили, что в частопосещаемых горах Западной Европы этот цветок истреблён начисто.
Спустились к реке. Похолодало. Зато Тане полегчало настолько, что она обыграла комиссара в нарды. А ночью нас посетил какой-то зверь… Мы услышали звяканье посуды и урчание. Зверь пошуршал пакетом, обнаружил, видимо, съестное и удовлетворённо рыкнул. Весьма опрометчивый поступок! Заслышав рядом хищный рык, Таня спросонок взвизгнула. Уж если комиссар Питаньо от неожиданности подпрыгнул, то у зверька, наверное, разрыв сердца произошёл!
Утром выяснилось, что неведомое животное, невзирая на разрыв сердца, всё же уволокло кусок сала. Обнаружив сей факт, за сердце схватился комиссар Питаньо…
По причине мелкого, моросящего дождика решили сегодня не выходить. Сидим в тёплой палатке, играем в нарды и философствуем. Вдруг снаружи барабанная дробь. С любопытством высовываем носы наружу. А там град! Да такой плотный, словно кто его высыпает струями из мешка. Наша зелёная полянка мигом побелела. Белые шарики с треском лупили по скатам палатки и отскакивали от них, как мячики пинг-понга. Но сквозь этот грохот мы различили другой звук, отдалённый грозный рокот. Не лавина ли?! Оля выскочила на разведку.
- - Ребята, - закричала она тут же, - одевайтесь скорее и выходите. Такое зрелище! Не пожалеете!
- - Лавина? – побледнела неопытная Таня.
- - Лучше! Градовые реки!!
Мы выбрались наружу и остолбенели. По всем ущельям, кулуарам и ложбинкам с медвежьим рёвом неслись белые потоки града! Это было похоже на порожистые реки, и это было ни на что не похоже. Весь мир шевелился… Все горы, склоны и поляны непрерывно ползли и вздрагивали. Огромное, фантастическое стадо белых медведей…
- - Градовые реки! Градовые реки! – кричала, приплясывая от восторга, наша Ложка. Она так неистово размахивала руками, что кусок гипса отвалился и улетел в свежий сугроб.
- - Разве так бывает? – прошептала ошеломлённая Таня. – Ребята, это правда, градовые реки? Вы меня не разыгрываете?
Твёрдые шарики града вели себя, как жидкость, стекая струями и затапливая ложбинки. Валы ледяных крупинок громоздились и росли буквально с каждой минутой. К счастью, наша палатка стояла на возвышенности, иначе её затопило бы! Град постепенно стих, а белые медведи продолжали свой неукротимый бег по ущельям. Горы сначала испытали нас непогодой, а потом, как бы в награду, подарили редкостное зрелище. До вечера я выстругивал из елового сучка лангету, все время примеряя ее к сломанной руке Оли. Лангета получилась лёгкой и прочной, даже лучше гипса.
Утром пошли вниз, к реке Чон-Кемин. Встретили группу туристов из Москвы. Испуганные и голодные. Мы поделились с ними продуктами, а вот чего они испугались?
- - Да местные там бесчинствуют, - жалуются, - грабят туристов, отнимают деньги, документы, продукты. Ладно, хоть не убивают. Иностранцы знают об этом и ходят в сопровождении автоматчиков. А вот нам, простым людям без автоматов, тяжело приходится…
От таких новостей мы приуныли. Ко всяким опасностям со стороны природы мы были готовы, но бандитизм – это не для нас… Решили изменить маршрут, чтобы не рисковать зря. Вместо длинного маршрута мы сделали короткий, но со множеством радиальных выходов. Мы принялись покорять все горы подряд. Таня полностью акклиматизировалась и шагала так широко, что порой Питаньо еле поспевал за ней. Так что мы наслаждались горами в полной мере. Правда, дождик немного мешал.
Шарахаясь по горам Северного Тянь-Шаня, мы обнаружили, что район можно условно разделить на две части: долины, доступные для чабанов и недоступные. Верховья реки Чон-Кемин когда-то изобиловали можжевельником, который хорошо переносит эти высоты. А вот чабанов он не выносит… Ныне долина Чон-Кемина представляет собой каменистый, безжизненный пейзаж. Мы направились в «Табан-карагай», большой лес из моховых ельников с толокнянкой. В этом сказочном месте даже фазаны водились. Художнику только раз там достаточно побывать, чтобы вдохновиться на всю жизнь. Но, увы, и ту долину успели обработать чабаны. Ни единого деревца!
Лишь перевалив через крутые скалы, мы узнали, что такое нетронутая природа. Лес без единой тропинки. Заросли такие густые, что не везде продраться можно. Девчата каждый день собирают обильную ежевику, душистую землянику и полезную смородину. Мне посчастливилось найти такие редкие растения, как многорядник копьевидный, ирис Альберта и даже курчавку Мушкетова. Днём высоко в небе заливались жаворонки, а по вечерам мы наслаждались пением соловьёв. Видели пустельгу, просянку, кеклика, красавца козодоя. Среди деревьев мелькали дикие кошки и шикарные горностаи. На далёком каменистом склоне разглядели стадо архаров. А на снежном склоне наткнулись на свежий след ирбиса.
Уходить из сказочного места не хотелось. Но время поджимало. Ничто так не мешает отдыху, как необходимость выходить на работу.
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
