Всего отзывов: 1 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Друзьям переставшим ездить в горы в конце прошлого века

Уллутау

Идея написать открытое письмо родилась, после того как я отправил близким друзьям рассказ о нашей поездке в прошедшем сезоне. В письме я пытался навести друзей на мысль о посещении гор в следующем году. Убедить их в том, что в нашем возрасте и в отсутствие тренированности можно и нужно (и даже особенно приятно) не торопясь ходить двойки-тройки для себя (в компании себе подобных, без участников). И хотя совсем нет сил, наш опыт, навыки и любовь к горам гарантируют получение максимального удовольствия от технически не сложных, но таких прекрасных маршрутов. Цель была достигнута. В конце декабря на дне рождения у Нинульки (традиция) семеро из нас (всем за 50, а некоторым и за 60) договорились о поездке в Уллутау с 22 июля. Возможно за оставшееся время ‘уговорим’ еще с десяток. Потом в голову пришла такая мысль: нас, ‘пятерочников’, в восьмидесятом было тысячи полторы. Если написать вам всем, то вдруг разбудим хотя бы десяток. Возвращайтесь – и вам, и нам будет хорошо.

Моя нынешняя поездка началась случайно в предыдущем, 2004 году. В конце мая федерация проводила традиционные скальные соревнования – открытие сезона. Молодежь лазила, а мы, старики давно уже не лазающие, в сторонке, как всегда, устроили себе пикник. В разгар веселья к нам подсел ‘молодой’ и, между прочим, сказал, что собирает компанию для поездки в Уллутау. Он все подсчитал и в месте с дорогой получается шесть тысяч. Теперь он ищет отдыхающих, походить двойки-тройки. Все покачали головой, кто-то произнес – ‘Хорошо бы’ и пикник продолжился в воспоминаниях о былом. А мне пришла мысль предложить друзьям лесным туристам съездить посмотреть большие горы. Один из них заинтересовался, мы нашли еще двоих и поехали в Уллутау.
К слову сказать, поездка обошлась тысяч по 11 (дорога, проживание, питание, инструктор, веревки). Записались новичками (и я тоже), получили инструктора и за 20 дней выполнили третий разряд. Участники были слабенькие, так что ходить единицы и двойки было легко и приятно. Я наслаждался тем, что было, уверенный в том, что уже больше никогда сюда не вернусь. Но вот, за два дня до отъезда, я встречаю на плацу Ленку (три совместных пятерки). Она только что приехала и привезла 20 участников. Из разговора выясняю, что она все это время ездит в горы и выкраивает время ходить для себя – в собственное удовольствие. И я вдруг вспомнил, какое же это было счастье ходить в собственное удовольствие с Друзьями – с Серегой, Людкой, Славкой, Ленкой, Гариком …. От этого воспоминания стало сладко, и я загорелся желанием вытащить хоть кого-нибудь из наших стариков (эх, если бы всех) и походить в свое удовольствие. И ни в коем случае не ходить пятерки, для первого сезона достаточно двоек-троек. Эдакий прикидочный сезон, чтобы почувствовать, что мы еще можем …. И если сезон пройдет хорошо, то, потренировавшись пару-тройку лет и восстановив, хотя бы частично, форму, постепенно закупив снаряжение, можно будет подумать и о пятерках. А в том, что сезон пройдет хорошо, я не сомневался. Ведь если не лезть на рожон и плавно вкатить – будет обязательно хорошо. А как еще может быть рядом с Друзьями там, где мы были молоды и счастливы?

Вернувшись, домой, я пошел к Сереге. Пел соловьем захлебываясь от восторга. Серега слушал с интересом, но без энтузиазма. Уходя, я понял – не проняло. Да, собственно говоря, на что я рассчитывал? Мы все уже давно ‘завязали’, стары и не тренированны. Дети учатся в институтах, зарплаты едва хватает на жизнь. Я немного остыл и не стал приставать больше ни к кому. В сентябре Серега с дочерью впервые за 20 лет приехал на один день на Шихан. Поучил дочь и сам пролез. ‘Мастерства пропить нельзя!’ Нет, конечно, в молодости он лазил много лучше, но и теперь он был хорош. В октябре он пошел с нами в поход выходного дня на Курму. Два дня под моросящим дождиком, а настроение прекрасное. Я подумал – а вдруг соберемся, но говорить ничего не стал, чтобы не сглазить. В декабре он вышел с нами на ‘Большой Камень’.

В феврале сходили с ним на Шихан. В марте поехали покупать ботинки и одежду. В апреле с Серегой пошли на Шихан с веревками. Лазали весь день, как молодые. Похоже, мы поедем. Начинаем строить планы. Несколько раз в разговорах проскользнуло ‘…Уллутау…’. Ну, вот мы уже думаем о пятерках. Серега – спортсмен по натуре и, конечно же, не усидит на тройках.

Учитывая отсутствие снаряжения и денег, посовещавшись, решили ходить только ледово-снежные маршруты. Снег мы любим. И в этом случае требуется только несколько ледобуров и пара дешевых статических веревок. По старой памяти, намечаем поездку на июнь, пока еще много снега и на Уллутау не сильно ‘сыпет’.

Серега настоял, чтобы мы ехали не поездом, а на его автомобиле, так дорога получается вдвое дешевле для двоих. В средине мая еще одна поездка, закупаем общественное снаряжение.

Выехали 7 июня и на следующий день после полудня увидели Машук.

Машук

Остановка на рынке в Пятигорске и закупка продуктов нами была запланирована еще дома. Чтобы уменьшить расходы на питание в лагере, а в нынешнем сезоне питание в столовой должно было быть 180 рублей в день (деньги небольшие, но все же …), имело смысл продукты на выходы купить заранее. Если ехать поездом, то можно заехать по дороге на рынок на лагерном транспорте, который все равно придется заказывать к поезду. Нынче отсутствуют рейсовые автобусы, а чтобы добираться попутками, надо хорошо представлять себе местную обстановку и иметь знакомых среди местных. А если как мы, на личной машине, то можно все взять из дома. Мы посчитали, что так будет не только дешевле, но и удобнее, так как можно будет купить то, что нам хочется, а не то, что будет на складе лагеря. Прикинув, что примерно половину из 22 дней, нами запланированных, мы проведем вне стен лагеря, решили закупить продуктов на 10 дней. Часть продуктов – тушенку, сгущенку, рожки (крупы не брали), рыбные консервы, картофельное пюре и даже мешок соленого арахиса – купили дома, а остальное собирались купить в Пятигорске.

Утром, прошвырнулись по рынку, докупили продукты (шоколад, горбушу и, конечно же, бастурму) и поехали в Нальчик к Порохне, так как еще в мае, заказывая у него пропуска, договорились, что заберем их у него дома. Естественно, когда мы в одиннадцать часов явились к Юрию Ивановичу, дома его не оказалось, он уехал случайно подвернувшимся попутным транспортом в лагерь забросить вещи. Жены его Александры тоже не было: она, по поручению Ю.И., ушла к пограничникам оформлять чьи-то пропуска. А оказался дома внук, давно живущий в Краснодаре, который совершенно случайно в это время был в Нальчике на кратких курсах МЧС. Конечно же, он ничего не знал про наши пропуска, и, хотя мы перерыли весь дом, так их и не нашли. Во время наших совместных поисков внук рассказал, что погода здесь стоит отвратительная, а в горах каждую ночь гроза. Это вселяло надежду, что мы приехали к концу плохой погоды. Часа через три пришла Александра, но и она ничего не знала про наши пропуска. Время уже поджимало, подъемник могли закрыть, и мы резво рванули в лагерь.

Баксанское ущелье, как и раньше, великолепно. Сразу, после того как мы въехали в ущелье, внутри появилось ощущение – и все-таки мы в горах.

Донгузорун

— По три здесь и десять с собой.

По три хичина оказалось в самый раз. В соседнем магазине купили 12 полутора литровых бутылок пива и поехали в лагерь. На подъемник приехали около четырех часов дня. Подъемник еще работал и, более того, когда я, было, пошел по лестнице наверх, договариваться, чтобы нас подняли, сверху свистнули и жестами показали, что подниматься не надо и нам сейчас спустят подъемник. Через несколько минут платформа начала спускать ГАЗ-66 с погранцами. Они тут же уехали, не проявив к нам никакого интереса. Загоняем свою машину на платформу и нас поднимают. Не успели мы порадоваться прибытию в родное ущелье, как нами сразу же за воротами подъемника занялись пограничники и егеря национального парка. Пограничники организовали заставу прямо на подъемнике, в верхнем домике, где раньше жили подъемщики. А так как пропусков у нас с собой нет, просим отвести нас к начальнику. После не продолжительных переговоров офицер говорит сопровождающему бойцу:

— Пропустите, но запишите паспорта и номер автомобиля.

Возвращаемся к подъемнику и выясняем отношения с егерями. Они показывают нам какие-то бумаги – положение о национальном парке, распоряжения по парку, вырезки из газет, постановления прокурора и отзывы постановлений. Позже, рабочие лагеря нам рассказали, что на основании прошлогодних жалоб прокурор республики издал постановление, запрещающее парку собирать плату. Но они его игнорируют, и продолжаю требовать деньги. В общем, в этой истории не разобраться и видя, что от егерей не отделаться, платит им за двоих за два дня. Егеря пытаются нас убедить в том, что через два дня они поднимутся в лагерь и оштрафуют нас на страшную сумму. Но мы продолжаем настаивать, что приехали на два дня. На этом и расстаемся.

Дорога оказывается в приличном состоянии и через четверть часа мы на ‘Девичьих слезках’. Вся эта ерунда с егерями и пограничниками забылась мгновенно, как только отъехали от подъемника.

Уллутау из лагеря

В лагере кроме десятка рабочих и полсотни поклонников ‘Ауры’ - никого. Выбираем себе на южной стороне комнату в павильоне с видом на Уллутау, Гарваш и Чегет.

По праву первых заменяем кровати и собираем себе необходимую мебель из других комнат. Получаем у Нины белье и перетаскиваем рюкзаки из машины. В комнате натягиваем бельевые веревочки и развешиваем на них свои, пока еще сухие, вещи. Все! Такое ощущение, что мы жили здесь всегда, что мы дома.

‘Сокровище’

С егерями ситуация менее понятная. Ю.И. утверждает, что платить им ни в коем случае нельзя и предлагает передать ему нами полученную от егерей квитанцию на право двухдневного пребывания в нацпарке. Эту квитанцию он собирается отдать директору ‘Уллутау’ – Моллаеву Расулу, который и должен договориться с руководством парка. Но тон у Порохни неуверенный и для подстраховки договариваемся с ним, чтобы нас считали сотрудниками лагеря (с сотрудников егеря не берут). Порохня радостно соглашается. На том и расстаемся. Договариваемся с электриком насчет стоянки и перегоняем авто в ангар. Берем бутылку ‘Демидовского’ бальзама и идем на ужин и на знакомство с работниками лагеря. Еще в городе, переписываясь с бухгалтером Ларисой по электронной почте, мы интересовались возможностью питаться вместе с рабочими, так что в лагере уже в курсе и нас ставят на довольствие. Правда, продукты им давно не завозили. Повар Лена самоотверженно готовит из того, что удается найти. Не очень разнообразно, но вкусно. Да и мы не привередливые и нам любая пища хороша. С этого момента мы становимся местными. Быстро сходимся с девчонками и в разговоре узнаем, что они тут безвылазно живут с марта. Принимают иностранных скитур`овцев, которых им поставляют знакомые из Питера и Москвы. Заработки по меркам Нальчика очень приличные (постеснялся спросить сколько). Моемся в душе и ложимся спать.

Утром после завтрака выходим на ‘Райские’ ночевки.

Химик Озерная

Следующий день 12 июня сделали днем отдыха, так как всю ночь шел сильный дождь и, постоянно полыхала гроза. И так продолжалось пять дней. Отдохнули вдоволь. За это время познакомились с представительницей ‘Ауры’ и в лагерь приехал еще один участник – Женя из Воронежа и поселился через комнату от нас. Ему лет 40 и у него 2 разряд с большим перерывом. В июле заезжает его группа новичков, которых он собирается водить. Чтобы немного потренироваться, он приехал заранее и собирается, пока один, гулять до ночевок. Мы предлагаем ему стать нашим радистом. Он соглашается, и в дальнейшем мы держим радиосвязь с ним. Так, на всякий случай или по привычке. ‘Аура’ же – это такая религиозная организация или секта основой, которой является всеобщая любовь и добрые дела. Уже не первый год, в первых числах июня они проводят слет в Уллутау. Состав в основном женский. Все дни у них плотно расписаны. С утра до обеда общие молитвы в клубе. Во время молитвы из клуба иногда доносятся приглушенные звуки, напоминающие то ли рев бизона, то ли истеричный плач, то ли радость экстаза – они говорят, что так они сбрасывают отрицательную энергию в пространство и что именно поэтому плохая погода.

— Подождите, — говорят они — вот мы уедем, и погода наладится.

Обед им готовит приехавшая с ними бригада поваров. После обеда прогулки к священным озерам с купанием, а вечером обязательно новый спектакль. На спектакли приглашают всех желающих, и местные рабочие ходят на них с удовольствием. Поведение участников очень скромное – ни к кому не пристают и в свою веру не обращают. При встрече только приветливо улыбаются и здороваются. В лагере их почти не видно, только иногда их можно встретить по дороге в туалет. Наша знакомая из Архангельска. На вид ей лет 30. Она поэтесса и горная туристка. Общается с нами как со старыми знакомыми. Раз в день заскакивает к нам в комнату на пару минут сообщить последние новости и ответить на пару наших вопросов.

17 июня с утра неожиданно солнце, небо ясное. Сегодня день отъезда ‘Ауры’, может быть, увезут с собой непогоду. Северная стена Уллутау засыпана снегом. Находим ключи от учебной части забираем подзорную трубу и долго рассматриваем Абалаковский и ‘острова’. Они, возможно, будут фигурировать в наших планах. Ничего хорошего в трубу не видно – после двух недель непогоды снежные склоны без намеков на лавины. Ближе к обеду мы вышли на ночевки на ‘Зеленом’ плече (Гумачинские) с расчетом на восхождения.

Гумачи

— Ничего себе 1Б! Как же здесь с новичками-то?

Да, с новичками можно было бы умереть со страха. А с Серегой было спокойно и приятно. Склон, конечно, не Уллутау, но все равно крутенький. Упоительно приятно было вспоминать снежную технику. В 6:45 мы были на вершине. Ни контрольного тура, ни записки мы не нашли. Стал понятен смысл фразы оброненной Порохней:

— Вы главное оставляйте свои записки.

Он то знал, что мы не принесем ни одной записки. Пока мы сидели на вершине и ели традиционный шоколад и горбушу – ветер стих.

Сванетия

Адылсу

Чегет с Гумачей

Утром 20 июня выходим с ночевок на ‘Зеленом’ плече в 3:00. Погода не предвещает ничего хорошего – низкая плотная облачность и сильный ветер.

Чегет с ночевок

— Ерунда, давай перелезем. — Серега хочет опробовать новые ‘кошки’.

Но ведь нам еще возвращаться здесь же, и мы идем вдоль трещины вправо в сторону Гумачей искать мост. Напротив вершины Гумачи находим отличный мост и переходим по нему. Бредем обратно вдоль трещины к началу маршрута. На обход ушло минут 50.

Маршрут встречает нас почти ожидаемым, но все же сюрпризом. Вплоть до самого ‘жандарма’ перед снежным ‘ножом’ все скалы в снегу. Нижняя часть маршрута, представляющая собой серию наклонных террас, укрыта плотным снегом, а отдельные торчащие скалы залиты льдом. Легко прогнозируемое состояние по такой погоде. И все-таки мы, почему-то взяли с собой только три скальных крюка (привычка водить третьеразрядников). Осторожно начинаем маршрут с попеременной страховкой. Часов в 10 погода ухудшается, начавшаяся крупа, постепенно усиливается, и переходит в сырой снег. Видимость падает до 100 метров, а временами и до 40. Ветер усиливается. Мембранные куртки первые два часа прекрасно держат снег и воду. Вода веселыми, мелкими шариками скатывается с одежды, радуя глаз. Однако чудес не бывает (по крайней мере, дешевых) и вот ткань начинает впитывать воду и намокает. Правда, внутрь она вроде бы не попадает. Хотя понять, так это или нет, невозможно, потому что мы сырые изнутри от собственного пота. И все это на свирепом ветру. Но вот что удивительно, я чувствую себя просто превосходно. Нет не физически – эмоционально. Присутствие Сереги на другом конце веревки вселяет в меня не просто спокойствие, а железную уверенность в успехе нашего ‘безнадежного’ мероприятия. Плохие погодные условия и мерзкое состояние маршрута только добавляет гордости. Да, мы еще можем! И еще как можем. И хотя это всего лишь 3Б, юношеского тщеславия как на пятерке. Еще бы ведь у нас такой маршрут! И у меня такой напарник! Но что особенно приятно, так это то, что вся эта чепуха не ослабляет внимания и осторожности. Двигаемся медленно и после 12 выходим на перемычку перед ‘ножом’ за ‘жандармом’. Контрольный тур под толстым слоем снега. На уровне груди подвешиваем свою записку в банке из-под горбуши. Ветер сразу же принимается полоскать ее по скале. Долго она не провисит.

Чегет 'нож'

Только подойдя к гребню вплотную, метров с пяти, становиться понятно, что карниза нет, а темная полоса это оголившийся вертикальный, чуть нависающий лед. Метра четыре. Ну, этим нас не напугаешь. Заворачиваю два ледобура и принимаю напарника. Увидев ледовую стенку, у него загораются глаза:

— Дай мне пройти?!

Ему очень хочется на настоящем льду опробовать свои новые ‘кошки’ ‘Trango’. Отдаю ему свой ледоруб. С двумя ледорубами (техника ушедшей эпохи) он легко и изящно проходит лед. Поднимаюсь к нему на гребень. Идем в сторону, не видимой сквозь метель вершины, держась подальше от края гребня – там карнизы. На вершину выходим часов в 14. Контрольного тура нет, и мы закапываем банку с запиской в снег. Почти целый час сидим рядом с вершиной, где не так сильно дует. Собираем силы для спуска по 2Б. Здесь наверно надо сказать несколько слов об одежде. В этот момент мы одеты в термобелье (флис 100), толстые флисовые куртки (флис 300) и мембранные брюки и куртки. У Сереги вся одежда из ‘Дискавери’, у меня ‘Redfox’, ’Манарага’, ‘Дискавери’ - соответственно. Пуховки в рюкзаках. Дует сильный ветер, температура 0°C и мы мокрые как мыши от собственного пота изнутри и снега снаружи. За час сидения на вершине мы не замерзли, хотя жарко не было. Влажность под курткой вроде бы уменьшилась, но все равно сыро. Да, 100% полиэстер – это вам не х/б и не шерсть.

Время подходит к 15 часам, и мы начинаем спуск, который еще только предстоит найти в этой белой мгле. Рельеф на снегу не виден, то ли склон, то ли ровная площадка. Вдобавок, начавшийся еще на подъеме ‘подлип’ достиг своего пика. Приходится снять кошки. Доходим до конца гребня и начинаем спускаться по склону в сторону перевала Яман. Снизу дует восходящий сильный ветер с мелкими ледяными иголками. Очки мгновенно забиваются изнутри через боковые отдушины. Снимаю, протираю и пока одеваю, они снова забиты снегом. Приходится снять и очки. Смотреть в низ по склону непереносимо, так как иголки секут глаза. Рассмотреть что-либо внизу невозможно. При спуске забираем сильно вправо. Вниз нельзя, там, хотя этого сейчас и не видно, заледенелые скальные сбросы и Грузия. Удачно, что на Гумачах была хорошая погода – была возможность просмотреть спуск. Склон просто ужасен. Мало того, что совсем не видно рельефа и что невозможно опустить взгляд вниз, так еще и подлипающий снег чередуется с жесткими фирновыми досками 2-3 метра шириной. Спускаемся на ощупь, подняв глаза вверх. Крутизна склона все время меняется, то очень круто, то полого.

Постепенно склон выполаживается и мы оказываемся на горизонтальном участке. Ничего не видно, но похоже мы на перевале. Идем дальше. По пути встречаются какие-то два очень крутых, метров по 30 снежных взлета. Я такого не помню, раньше здесь такого не было. Или я уже так умотался, или это не перевал. А что же тогда? Подходим к склону уходящему наверх. Все правильно – это Гумачи, и значит мы на перевале. Под перевалом должен быть громадный бергшрунд, через который надо прыгать. Когда два дня назад мы просматривали с Гумачей склоны Чегета, то его не было видно оттуда. Но еще при подъеме мы видели издалека, что он вроде забит в средине лавинным следом. И что находится эта пробка не под перевалом, а в сторону Гумачей примерно на веревку от того места, где перевал смыкается со склоном Гумачей. Траверсируем по склону на веревку. Вокруг сплошное молоко, рельеф не различается. Если не касаться рукой склона, то даже непонятна его крутизна.

— Ну, что там?
— Не знаю. Трещину невидно, так что подходи.

Подходит, спускаем веревку вниз. Теперь, благодаря лежащей на склоне цветной веревке, хорошо видно, что склон не так уж и крут, и ‘молоко’ не такое уж густое, потому что видно все 40 метров веревки. А вот трещину не видно.

— Я пошел. Если что поднимусь на зажиме.

Поехал спортивным. Оказалось, что мы угадали точно в средину лавинной пробки, по которой легко спустились за трещину. Ну, а после этого без приключений вышли на утром найденный мост и в 19 часов были на ночевках. А еще через час мы пили пиво у себя в комнате в лагере. Двойка стариков прошла 3Б за 16 часов.

Сезон удался! Я был полностью удовлетворен тем, что мы уже сделали.

Чегет С башня

Следующие два дня провели в лагере. Серега увлеченно придумывает и изготавливает из подручных средств одну за другой конструкции ‘удочки’ для шлямбурной дорожки. В конце концов, останавливается на лыжной палке. Погода, после двух погожих дней, вернулась в свое привычное состояние, отъезд ‘Ауры’ не помог. Низкая, ниже Чегетских ночевок, облачность и моросит мелкий дождь. Все чаще пролетают снежинки. Иногда вдруг на несколько минут начинает сыпать зимний снег и тогда все вокруг тонет в снежной круговерти, которая почти мгновенно засыпает траву, деревья и дома. Но вот уже опять мелкий дождь и он смывает снег. На второй день снег сыплет чаще и лежит дольше. В Куллумколе облачность выше и не такая плотная, иногда в разрывах облаков появляется чистое ярко-синее небо. На третий день (23 июня) с утра заморозки – густой иней на траве и крепкий лед на лужах. Днем холодно. Над лагерем ясное небо, а над Чегетом и Уллутау черные тучи, которые постепенно к ночи уползают в Грузию. Вытаскиваем трубу и изучаем Уллутау. Снега значительно прибавилось, скал стало меньше. Ни каких следов от лавин. Нам очень нужно несколько дней хорошей погоды, чтобы лишний снег ушел со склона. Внизу Баксанское ущелье забито громадными белыми облаками, радостно и торжественно подпирающими сочно-синее небо.

‘смешная’ С башня 23 июня

— Чего мы связались с этим ‘гнилым’ углом? Пошли в ‘теплый’ угол на Тютю по Хацкевича. Там и погода получше.

И хотя нет уверенности, что на Тютю маршрут в лучшем состоянии, соглашаюсь сразу. Мы уже поняли, что погода в этом сезоне не держится больше двух дней. Чегет теперь оттает не скоро. На утро 24 июня поднимаемся на ночевки на ‘Зеленом’ плече собираем вещи, снимаем палатку и спускаемся в лагерь. Днем ясно и жарко. Еще раз просушиваем веревки и карабиним их (протаскиваем через карабинный тормоз), чтобы ослабить напряжение оплетки и внутренних жил после сушки. В связи с тем, что пандус перед корпусом сегодня сухой, раскладываем расправленные веревки. И выясняем что они разной длины, хотя обе покупали по 42 метра. Та веревка, которая была перильной, стала 35 метров, а страховочная – 33 метра. Чтобы при 42 метрах длины веревка усела на 9 метров я видел впервые. Обе веревки Калининградские, статика (20 руб./м). Сосед Женя предлагает нам свои веревки и 25 июня в 13:10 выходим на ‘Райские’ ночевки и в 16:10 поднимаемся на них. По небу пошли цирусы, а к вечеру и белые плотные облака с Гарваша, Чегета, Уллутау. Баксанское ущелье все также забито громадными белыми облаками. Похоже, мы опять не успели. В 18 часов снизу пришел туман и избавил нас от дальнейшего расстройства. Побродив некоторое время, как та лошадь, в тумане – легли спать.

Всю ночь по палатке шелестел мелкий дождь. Спалось хорошо – небесная канцелярия все решила за нас. Проснулись в пятом часу – полежали, поворочались и вылезли на ‘шхельду’. Густой туман, видимость менее ста метров. Воздух пропитан влагой, то ли мелкий дождь, то ли такой туман. Хотя едва ли туман, ведь видимость под сто метров. Залезли в палатку, приготовили чай, попили. Как-то само собой решили прогуляться под маршрут. Хоть посмотрим, какой он ‘смешной’.

Собираемся и 6:10 не спеша, выходим. Зачем-то взяли обе веревки и все железо. Наверное, идем гулять. На плече Шогенцукова снега на ладонь. Не глядя на то, что 8 утра – освещение сумеречное. Маршрут отсюда не видно. Туман или облачность – не понять. На камне сиротливо лежат четыре кочана капусты в снежных шапках. Связываемся, выходим на ледник и идем под начало маршрута. По мере подъема по леднику светлеет. Останавливаемся напротив начала маршрута. Туман рассеялся, и весь маршрут хорошо просматривается. Плотная облачность выше вершин. Скалы все в снегу, но стенка, на которой начинается маршрут на удивление чистая, без снега. По залитым льдом и засыпанным снегом наклонным террасам в 10 часов проходим за откол под ключевую стенку. Скалы и щели на стене сухие и даже не очень холодные. Вынимаем все железо, туфли и начинаем одеваться. А что, пройдем хоть одну веревку, а там посмотрим. В конце концов, мы же отдыхать приехали или что? Тем более что первая веревка ‘ключевая’. Правда, ‘погода дрянь, как впрочем, и дела …’. Лесенок нет и карабинов у нас всего 10 штук. Но, ‘… проходит все, как впрочем, и погода …’. Попробовать-то ведь можно?

В молодости мы по очереди меняли лидирующего на каждой веревке. Но такой режим не позволял, как следует насладиться маршрутом. Когда стали ходить пятерки, решили отдавать весь маршрут одному, по очереди.

— Чей маршрут?
— Мой — говорю как можно мягче.

Напарник критически осматривает меня и, хотя в его глазах явно читается сомнение, кивает головой — хорошо. Не торопясь, навешиваю на себя железо. Из 10 карабинов получилось только 5 оттяжек.

Тютю Ю стена (фото Модестовой Н. 16 июля)

Серега начинает быстро подниматься по перильной веревке на одном зажиме. В молодости он был очень силен и проходил веревку с одним зажимом за 2,5-3 минуты. По этому всегда относился к зажимам без должного уважения, причисляя их к излишествам, не без оснований считая, что по перилам можно ходить и на одних руках. При нашем первом прохождении ‘Монаха’ он так и поступил, отдав свои зажимы Валере, который пытался пройти перила на ‘прусиках’. И прошел две веревки перил на руках. В те годы мы уже ходили по перилам с верхней страховкой. Но это было в молодости, а, сейчас резво начав, страховочная веревка у меня через некоторое время замедляется. Оказывается, зажим-капля не держит, а на руках с двумя рюкзаками Серега может пройти только полверевки. Проверить зажимы после двадцатилетнего перерыва мы как-то не удосужились. Даже в голову не пришло. Что там проверять – зажим он и есть зажим. Попались как третьеразрядники. Перевешивая оттяжки и используя их как стремя, напарник упорно поднимается, по пути снимая наши закладки и выколачивая наши крючья. Все это время плотно валит крупа. Кулуар-камин, выводящий на перемычку, представляет собой захватывающее зрелище. По нему бурным, глубоким потоком несется, белая как пена, река из снежной крупы. Правда, восхищение от наблюдаемого дива немного омрачается тем фактом, что нам скоро предстоит туда лезть. Подсознание услужливо представляет фразу – ‘дюльфер – это полчаса’. Крупа падает на теплые от ног туфли и быстро тает, наполняя их водой. Через несколько минут процесс таяния прекращается – и туфли и ноги остыли.

Наконец, что-то ворча себе под нос, вылезает Серега. Время 13:50. Для преодоления одной веревки нам потребовалось три с лишним часа. В молодости я бы наверно сильно расстроился, а сейчас этот факт совсем не огорчает – ведь мы же отдыхаем. Чудом оттаявший первый контрольный тур дарит нам первую в сезоне записку. Перекусываем и пишем свою записку. В это время прекращает идти снег, пропадает низкая облачность и начинает пригревать и даже припекать невидимое через тонкий, но сплошной слой верхних облаков солнце. Снежная река исчезает и почти мгновенно воздух наполняется радостной весенней капелью. Текут все камни и полки, на которых имеется хотя бы тонкий слой снега. Сразу же становиться веселее и теплее, даже появляется знакомый запах паленой кожи.

Вытягиваю замерзшие в сырых туфлях ноги и поднимаю лицо в то место неба, где должно быть солнце – ну же! Но, так и не появившись, через 15 минут солнце перестает греть и капель резко обрывается. Погода вполне приличная – высокие, сплошные, но не равномерные, быстро несущиеся облака вселяют надежду, что тепло еще будет. Маршрут явно заманивает нас дальше, видимо понимая, что в данный момент мы легко можем уйти с него. Перебрасываясь в шутливо-серьезной форме подобными фразами и говоря о маршруте как о живом существе, перевешиваем на меня железо. Еще не вечер и мы горим желанием продолжить маршрут. Правда, уже 14:30 и, конечно же, в таком графике не успеть сегодня на вершину. Собираясь утром, как мы думали, на прогулку мы не взяли бивуачное снаряжение (ни спальники, ни палатку, ни фонарики) и схватить ‘холодную’ в 2-3 веревках от начала маршрута как-то не очень по геройски. Глядя наверх на заснеженные скалы, я про себя думаю, что можно попробовать пролезть еще веревочку и если будет совсем плохо, то навесить оттуда дюльфер и уйти.

Разгребая скрытые под снегом полочки, прохожу десять метром и попадаю в кулуар. Холодает и опять начинает идти крупа. Крупяные шарики весело, со стуком отражаясь от стенок кулуара, двигаясь по замысловатым траекториям, большими прыжками несутся прочь. В нарастающем звуке ‘дроби’ так и слышится радостный голос – ‘Вниз! Вниз!’. Думая, что этот, почудившийся призыв, относиться только к ним и не как уж не к нам, просматриваю путь наверх. Кулуар залит льдом, поэтому я перехожу на левый по ходу борт кулуара и продолжаю движение. Пройдя на полную веревку, стараюсь по возможности не уходить далеко от кулуара. Лазание не сложное, а как бы скользкое. Скальные туфли на льду и снегу не держат. Это первый маршрут в туфлях, ведь мы раньше лазали в калошах. Стараюсь выбирать плиты пусть по круче, но без снега. И еще из опасения вынуть ‘живую’ плиту, которых как я помню здесь в кулуаре достаточно, стараюсь обходить заснеженные полки с торчащими камнями. Под снегом не видно монолит это или нет. В итоге, пройдя веревку вверх и организовав пункт приема, я оказываюсь метров на 20 ниже перемычки и метров на 35 левее нее. Принимаю напарника. Место, выбранное мной для страховки, ему явно не нравиться и он просит выпустить его на большую наклонную (градусов 20-30) полку, находящуюся от нас метров на пять выше и столько же левее. Выходит туда, бьет крюк, встает на самостраховку и приступает к организации пункта страховки.

Я же стал прикидывать путь выхода на перемычку. Получалось не очень хорошо. Одной сороковки от того места, где находится Серега, для выхода на перемычку явно не хватит. Но это ерунда, просто придется организовать еще один пункт приема. Хуже было то, что слишком длинный траверс с небольшим подъемом создавал условия появления больших и глубоких маятников у второго, при срыве во время выколачивания крючьев. Вправо, вверх на крутом борту кулуара имелась серия узких не стыкующихся полок вроде бы, проходимых для первого в скальных туфлях, но явно представляющая проблему для второго. А прямо вверх монолитные чуть нависающие скалы. Да, залез я в поганое место, но в кулуаре сейчас не слаще. От грустных мыслей меня отвлекает голос:

— Иди сюда. Тебе оттуда не видно, здесь слева отличный камин и поверху просматривается длинная полка до самой перемычки.

Мне эта идея не очень нравиться, потому что я, кажется, вижу эту полку выше нависающих скал, но она не выводит на перемычку. Но спорить мне не хочется. В конце концов, ведь может быть оно и так как он говорит. И вообще, здесь везде не сахар, так почему бы не попробовать влево. А там глядишь, и появятся приемлемые варианты. Прохожу мимо напарника и через восемь метров оказываюсь в основании 25 метрового глубокого, местами до 10 метров, камина-откола. Стенки камина на всем протяжении параллельны и расстояние между ними не превышает 50 см. А еще они покрыты толстым слоем (сантиметров по 10) натечного льда. Забиваю перед камином крюк и подвешиваю на нем рюкзак. С трудом, боком просовываюсь в камин. По лягушачьи, разведя колени, на грани заклинивания, ужом передвигаюсь вверх. А ведь у Сереги грудь шире, ему сюда не протиснуться. Пока я корячился в камине, крупа прекратилась, и даже посветлело. После камина вылезаю на широкую полку под вертикальной (метров 20) стенкой. Организую страховку, начинаю принимать напарника и осматриваюсь. Теперь мы находимся метров на 60 влево от перемычки и метров на 20 выше нее. Сквозь тучи, не показываясь, начинает с нарастающей силой пригревать солнышко. Где-то наверху тает снег и несколькими ручейками сбегает с верхнего края стенки. Порывы ветра, разбивая струи, превращают их в душ. Деться некуда, Серега обходит по нависанию камин, и переносить страховку в более сухое место поздно. После получаса водных процедур солнце успокаивается. Стремительно холодает и ‘душ’ прекращается. Верхняя одежда встает колом и начинает хрустеть. Ноги – на грани чувствительности. Пританцовывая, с нетерпением жду выход напарника, как юнец на первом свидании ждет появления своей подруги. Когда подходит напарник, я представляю собой ‘куренка за рубль двадцать’.

Сразу же ухожу, чтобы разогреться. Двигаюсь траверсом вправо на ребро идущее вверх с перемычки. Траверс для второго паршивенький, но Серега должен справиться. До ребра дойти не удается – кончается веревка. Сереге приходится туго, в двух местах он вынужден прыгать широким и глубоким маятником. Делает он это решительно и даже элегантно – красив, черт. Предполагая подобные циркачества, я бил крючья ‘насмерть’. Проходим еще одну веревку на ребро и по нему назад вниз на перемычку. Время 20:00. Таким образом, обход 60-ти метрового кулуара обошелся нам в четыре веревки, и на это ушло пять с лишним часов. Как только напарник подходит на перемычку и встает на самостраховку в длинную страховочную петлю – бросаю веревку и начинаю быстро-быстро раздеваться. Отжимаю одежду и также быстро одеваю обратно – на перемычке дует как из ружья. Вынимаю из рюкзака сухие самосбросы, пуховку не трогаю – оставляю на крайний случай, то есть на случай холодной ночевки. А, что – с нас будет, уж больно мы сегодня расшалились. Закоченевшими руками борюсь с липучками, во множестве нашитые на брюках и от полощущего их ветра, постоянно слипающиеся в причудливые формы, так что не сразу можно понять, где штанины, а где пояс. Рядом Серега занят тем же (по возвращению домой – он срезал все липучки). Одевшись во влажный флис и плотно застегнув молнии, чувствую себя комфортнее. Наконец-то снимаю скальные туфли, отжимаю термоноски, надеваю сверху вторые сухие и залезаю в сухие ботинки. Ноги быстро с покалыванием отогреваются, и приятное тепло разливается по всему телу. Прижавшись, друг к другу – перекусываем шоколадом и долго, с удовольствием курим. В ущелье уже темно, а здесь наверху, прямо на наших глазах, быстро смеркается. Мелькает мысль — ‘как же это мы с фонариками прокололись’. Хотя, чего уж там, мы сегодня прокололись со всем, с чем только можно. Серега зашевелился:

— Ну, что, где здесь обход? Показывай!

Вот теперь мне становится понятна его невозмутимость погодой и временем. А я грешным делом думал, что он собирается в ‘холодную’ ночевать на маршруте. Ну что же, проверку приспособленности мокрого флиса к ‘холодной’ ночевке можно отложить до следующего раза. Показываю вниз по кулуару, где мы должны были бы правильно подниматься:

— Здесь. Всего четыре веревки и мы на леднике!

Мы только что полчаса сидели не шевелясь, а теперь главное, успеть, пока еще видно, забить станцию для второго дюльфера. Пристегиваем ‘кошки’ и в 21:00 навешиваем первый дюльфер в кулуар. Спускаюсь и в сгущающейся темноте, спешно скалывая лед, делаю станцию. Успели! Напарник приезжает в полной темноте. Я его не вижу, только чувствую мелкую ледяную крупу из-под его ‘кошек’. Осторожно выбираем веревку – там наверху узел через перегиб с перемычки. Узел прошел нормально, удачно продергиваем первый дюльфер. Двадцать пять минут. Нет, что-то еще умеем. Навешиваем второй. Спускаюсь на ощупь на контрольный тур. Двадцать пять минут. На готовой станции контрольного тура навешиваем третий дюльфер. Спускаемся к началу маршрута за отколом. Удачно продергиваем через перегиб. Еще двадцать пять минут. На ощупь нахожу с утра знакомую щель, закладываю стоппер и ожесточенно дергаю его, чтобы лучше заклинился. Вешаем дюльфер и выкидываем его за откол (продернуть веревку едва ли удастся). Напарник страхует меня через перегиб. Ухожу траверсом влево на снежный конус кулуара, из которого начинается подъем к отколу. По пути закладываю две закладки, чтобы облегчить траверс Сереге. Когда он приходит (35 минут), пытаемся продернуть. Веревка прошла пару метров и застряла, как и ожидалось. Предлагаю оставить съем веревок до утра. Но Серега упорно хочет выдернуть их сейчас. С трудом отговариваю его лезть назад и разбираться с узлом. Во-первых, время 23 часа, во-вторых, глупо лезть на рожон. Часа полтора то, поднимаясь по снежному конусу то, спускаясь, из разных положений, пытаемся выдернуть веревки. Сил уже больше нет.

В 0:30 закрепляем на закладках наши концы веревок, связываем три пятиметровых самостраховки и начинаем пересекать ледник. В темноте, обходя еще утром замеченный небольшой ледопад, удачно выруливаем на плечо Шогенцукова. Развязываемся, снимаем системы, брюки-самосбросы, флисовые куртки, забираем два кочана капусты и, скользя по мощным снежникам, в 2:30 27 июня приходим на ‘Райские’ ночевки.

Адырсу 'Классика'

фото Модестовой Н.

Над Уллутау, Гарвашом, Чегетом сплошная облачность. К обеду затягивает все, идет дождь, иногда сильный. На следующий день после обеда проясняется. Приехала Морозова Ирина и с ней наша Надежда. Весь вечер и часть ночи сидели как старые друзья и вели задушевные беседы. Утром 1 июля рассчитались с бухгалтерией и поехали домой.

До свидания, Уллутау!

P.S. Теперь только для тех стариков, которых я надеюсь, разбудил.

1. Надо отметить, что с 90 и до этого года я не тренировался вообще, так как ‘завязал’. А в этом году я тоже не тренировался. И не то чтобы было лень, хотя и лень тоже, но не хотелось быть более подготовленным, чем Друг. Побаивался, что разница в тренированности будет угнетать его. Хотелось быть на равных, чтобы не испортить ему впечатления от гор. Так в чем же мораль? Мораль в том, что и без тренировок с нашим опытом и остаточными навыками и физподготовкой можно приятно ходит даже 5А. Что мы и проверили. Хотя с тренировками было бы, разумеется, лучше.

2. Веревки надо вести свои. В лагере нет. На складе в лагере из приличного, пригодного к использованию снаряжения есть – ледорубы алюм., молотки, системы, кошки Муравьевские сталь, горнолыжные палки, немного (штук 100) стальных крючьев – от лепестков до коробов, железные карабины-бобы (штук 30). Касок, ботинок много, но они все в непригодном состоянии.

3. Радиостанции у Порохни есть, и он их дает на восхождения (по крайней мере, старой гвардии). Многие приезжающие группами привозят свои радиостанции и одну из них оставляют начспасу. На очередной связи К.К. выглядит как новогодняя елка – весь увешен разнокалиберными радиостанциями. Однажды, в прошлом году, я насчитал 12, но это видимо не предел. Но с радиостанциями могут возникнуть проблемы по дороге. На многие из них нужны специальные разрешения.

4. Обувь и одежда из современных материалов, даже если это подделка, позволяют чувствовать себя достаточно комфортно даже в очень плохую погоду. Мы ни разу не надели пуховки. Посмотрите статью по снаряжению. Мы ходили в ботинках Makalu фирмы TREZETA из серии хард-трекинг (6000 руб.). Подошва Vibram. Вполне приличные ботинки, правда, утром на снегу в двух средней толщины термоносках холодно.

Scout 2

6. Приличная палатка на 2-3 человека. Нам очень понравилась, и особенно цена. С 20 по 24 она без нас простояла на ночевках на сильном ветру и дожде со снегом. Все оставленные вещи были сухие. Палатка «Scout 2» («Tramp», США-Корея), внутренний (жилой) размер:210*150, с обеих длинных сторон входы с треугольными тамбурами по 50, внутренняя высота: 120, вес 3 кг, тент 2000 мм, дно: полиэстер 5000, все швы проклеены, дуги :FiberGlass 8,5. Цена:1500-1700р.

Foodcontainer

8. Это обычная, достаточно легкая, цилиндрическая кастрюлька с крышкой имеющей уплотнительное резиновое кольцо внутри. Кастрюлька снаружи имеет три слабеньких пружинных зажима типа лягушка для плотного прижатия крышки. Никаких предохранительных клапанов. Никаких ручек. Мы обхватили проволочным кольцом горло кастрюльки и к этому кольцу прикрепили поперечную ручку из тонкой проволоки для переноски. В открытой кастрюльке на газу доводили воду до кипения, засыпали рожки и тушенку, закрывали крышку зажимами и еще немного (30-40 сек) держали на огне. Потом снимали и укрывали пуховкой (чудом сохранилась пуховка каландр-тик). Если долго держать закрытую кастрюльку на огне, то ничего страшного не произойдет. Когда давление внутри начнет повышаться, крышка перекашивается, чуть-чуть приподымается и пар выходит из-под нее не сильнее чем из обычной кастрюли с плотно прилегающей крышкой. Мы неоднократно проверяли – такой автоклав безопасен в обращении. Правда, большого давления в нем набрать нельзя. Да видимо и не надо, если учесть, что бигус из свежей капусты приготовился за 45 минут. В ‘Спортмастере’ (в других магазинах может быть тоже) имеется несколько типоразмеров от 0,5 л до 5 л.

9. Горелки. Мы пользовались газовыми горелками и баллонами к ним фирмы «Camping Gaz» с цанговым соединением. В середине 90 годов они были очень популярны и имеются в основном у тех, кто их тогда купил. Сейчас в горах преобладают горелки и баллоны системы EN-417/EN521 с резьбовым соединением, так называемые корейские или «Kovea». Цанговые и резьбовые типы несовместимы друг с другом. В Кавказских лагерях и в Уллутау тоже имеется возможность заправлять использованные баллоны. И хотя на них написано ‘не заправлять’, все русские владельцы заправляют их раз по 10 (потом начинает травить клапан). В лагере, когда много народа, будет легко найти переходник и специалиста по заправке для резьбовых баллонов. Для цанговых – сложно. Горелку лучше брать мощностью 3-4 КВт, вскипает быстрее. Для ночевок необходима ветрозащита, как для примуса. Перевозка в общественном транспорте газовых баллонов, даже маленьких, строго запрещена. Милиция, сопровождающая поезда на Кавказе целенаправленно ищет газ (обыскивает рюкзаки) и снимает с поездов нарушителей, ну или сами знаете, что … Баллоны можно купить в специализированных магазинах в Пятигорске и Нальчике (поищите в Интернете), лучше заранее договорившись с ними.

10. Налобные фонарики лучше брать светодиодные. Самые подходящие китайские – дешевле (100-400 руб. в зависимости от корпуса и количества светодиодов). Все фирменные (800-2500 руб.) изготовлены на тех же светодиодах (других в мире нет) и почти из той же пластмассы.

Китайские фонарики со светодиодом Luxeon

12. Ехать, наверно, лучше всего в июле. Кавказ и раньше не отличался устойчивой хорошей погодой, а теперь, видимо, совсем испортился. В июле прошлого года Надежда вела дневник и отмечала в нем погоду. Половина дней была дождливой.

14. Из не совсем приятных моментов – это новые отношения между молодыми людьми. Они теперь другие, не такие как были у нас. С этим придется смириться. Но все равно, за ними забавно наблюдать и с ними общаться – они так напоминают нас в молодости, хотя и придерживаются романтично-меркантильных взглядов. Капитализм.

15. И еще не приятный момент – это отсутствие спасотряда. В случае ЧП начспас вызывает МЧС со всеми вытекающими отсюда последствиями (время и т.д.). Хотя К.К. часто удается организовать добровольцев лагеря, но теперь не рвутся на спасы, а иногда просто отказываются. Капитализм. Квалификация же тех, кто соглашается участвовать, как правило, не выше 3 разряда. Так что падать не желательно, даже с двойки не снимут до МЧС.

Это то, что мне показалось важным – может, что и упустил. Задавайте вопросы в Уллутавском форуме, постараюсь ответить.

До встречи в Уллутау. С любовью, Юра.