|
Автор: Валерия Солок, Москва
Рассказ о походе на Эльбрус с Запада. Андрей Крыгин и Володя Могила в июне 2016
Эверест с юго-запада. Фото Януш Курчаб
Андрей: Идея сходить на Эльбрус с Запада возникла спонтанно. Мы просто хотели потренироваться перед предстоящим сезоном. Я сделал мероприятие в сНежном барсе с целью найти попутчиков и немного сократить стоимость поездки, но никого не нашлось. "Впечатления от восхождения обратно пропорциональны количеству участников" – процитировал Володя Германа Хубера. Кто мог знать тогда, чем это все закончится?
27 мая Закупив накануне немного продуктов, собрав рюкзак, в 7 часов утра я сидел в самолете, улетающем в Минеральные Воды. Небольшое беспокойство одолевало меня, я думал о 2-х ночевках на «плече» – плоской ледяной равнине, покрытой снегом на высоте 4600 м. Сильнейшие ураганы, время от времени случающиеся на горе, на такой высоте могут быть смертельными. В 2014 году осенью, когда мы ходили на Эльбрус с Севера, уже после спуска, часов в 7 вечера ударила стихия. Мы сидели в хижине, отмечая восхождение и вдруг удар ветра, а дальше мощный гул возникшего из ниоткуда урагана. Во время бури по лагерю невозможно было передвигаться - я попробовал сходить в туалет, ветер сбил меня с ног, с трудом удалось вернуться назад, в итоге провесили перила. Если в такое время оказаться на плече..... Я уснул, самолёт приземлился в Минводах.
Взял такси и переехал в Невинномысск, там мы встретились с Володей, нужно было еще кое-что докупить - продукты, батарейки и т.д.
- - Надо взять туалетной бумаги 3 рулона, - говорит Володя - Но я же купил влажных салфеток 3 пачки по 150 штук, должно хватить! - Андрей, ты не понимаешь, туалетная бумага много для чего нужна, например вытереть посуду. - Ну хорошо. «Старая школа» - подумал я.
Мы взяли такси и поехали в Хурзук – последний населенный пункт перед выходом на маршрут. Эти места Володе знакомы. В конце 70-х - начале 80-х в начале своего пути как альпиниста, он часто бывал здесь в альплагере Узункол. Устраивался на лето разнорабочим, чтобы иметь возможность ходить в горы. От аула Хурзук до поляны Джил Су 15 км очень плохой дороги.
Ага - имя жителя аула, с которым мы договариваемся о нашей доставке. Прежде чем назвать цену, он познакомился с нами, спросил откуда мы и с какой целью приехали, долго задумчиво смотрел на нас, потирая подбородок, узнал обращались ли мы ещё к кому-то. А потом вдруг: - 4000 руб - сказал он. Володя аж кашлянул. - Ээээээ, а че так дорого то? - Ну, там дорога такая, что мало кто по ней проедет. Да и нормальная эта цена, мы всех туристов так возим! Сторговавшись за 3000, мы сели в Ниву 81 года и подребезжали к началу маршрута. Временами машина глохла, останавливалась, Ага открывал капот, чего-то там ковырял, один раз даже кинул туда снега и машина летела дальше. Ну и конечно мы останавливались и общались со всеми, кто попадался нам на пути - одни были друзья Аги, другие - родственники, третьи - друзья родственников. Я тогда ещё подумал, - наверное прекрасно жить в мире, в котором ты знаешь всех и все знают тебя, а потом вдруг понял почему Ага так подробно нас расспрашивал - мы в тот момент стали частью его небольшой вселенной, он впустил нас в свой мир. На поляне было пусто, никого кроме нас. База МЧС была закрыта и казалась заброшенной. Был вечер, в воздухе висел то ли туман, то ли дождь. Тихо, зябко, устало, но нужно искать место для ночёвки. - Это домик Казбека, он мой родственник, живите, если хотите - сказал Ага. Мы спорить не стали, отложив романтику палаток на следующие дни. Что мне нравится в горах, так это ощущение ценности простых вещей, что начисто теряется внизу. Крыша над головой, четыре крепких стены, защищающих от ветра и непогоды, нары, чтобы спать, стол со скамейками вокруг него, чтобы есть и чудо из чудес - печка, создающая уют и тепло. Мы обрели бэйскэмп. В тот вечер поели картошки и курицы, купленной по пути, заварили супчиков, выпили по 100 гр коньяку, поболтали о чем-то незначительном и легли спать.
28 мая Сегодня по планам заброска вещей с 2400 на 3600, установка палатки первого лагеря. Всего таких лагерей будет 3 - 3600, 3900 - перед ключевым участком, рядом со скалой Утюг и 4600 - плечо, пожалуй, самая сложная ночевка. Проснулись, позавтракали, пошли вверх. Рюкзаки килограмм по 20. Погода так себе - ветер, временами дождь, выше пошёл снег. Маршрут мы знаем только по описаниям, поэтому немного заплутали - побегали с рюкзаками по моренам, походили по проваливающемуся снегу. Никто не убегает, никто не отстаёт, движемся очень ровно: - Помнишь, - говорю я - в прошлом году на Маттерхорне, когда ты бежал впереди на спуске, а мы отставали, и Маша ворчала: "Володя, тут, между прочим, не все мастера спорта международного класса, иди медленнее!" - Да, помню - смеётся - просто я тогда был расхоженным, а Вы нет. В этом году видишь, одинаково. - Ну я все ж готовился, думаю, что все таки моя форма стала куда лучше. - Ну, возможно. Наконец мы находим ту самую морену, от которой начинается резкий подъем к Утюгу, ставим палатку, закидываем в неё вещи и быстренько валим вниз, так как погода становится хуже. Часам к 5-ти мы уже в хижине. Я думаю, что удовольствие, которое пропускает наше тело - это ток, и чем выше разность потенциалов, тем он сильнее. Холод, физическое и моральное напряжение дня сменились теплом хижины, треском дров в печке, шумом ветра где-то очень далеко за окном, возможностью вытянутся в тёплом спальнике, расслабиться и отдохнуть в безопасности. Топим печку, делаем ужин, немного коньяку - полный кайф. Мы говорили о семьях, об альпинизме, бизнесе, конечно же о политике и отношениях между Украиной и Россией, много еще о чем. Мы с Володей очень разные, но с ним мне как-то не хотелось спорить, я просто слушал его, говорил своё, и так могло продолжаться до бесконечности, но очень хотелось спать.
29 мая Сегодня мы покидаем наш уютный бэйс кэмп и переселяемся наверх в палатку на 3600, нам предстоит в течение 5-6 дней выполнить нашу программу. Утром совсем плохая погода, идёт дождь, дует ветер, откладываем выход на 2 часа, выходим в 11, когда вроде бы наметилось улучшение. Через час начинает дуть ветер, который все усиливается и усиливается, в итоге когда мы выходим на снежники он такой силы, что еле стоим на ногах, но продолжаем идти, в надежде сразу спрятаться в палатку. Когда доходим до палатки ветер стихает, но палатка лежит - у неё сломана одна из опор и дырка в верхней части. Я думаю – ну все, вот оно, не сходили, видимо не судьба. Но оказалось, что все вполне поправимо, дырку заделали Володиным плащом, а стойку починили - в комплекте к палатке есть специальное звено для восстановления сломанных звеньев. Вечером было очень тихо, мы натопили из снега кипятку растворили в нем супчики из пакетиков, наметили план на завтра, залезли в спальники, пытаясь уснуть. У меня это долго не получалось, сначала в голову лезли навязчивые мысли о том как налетит ураган, нашу палатку сорвёт и нам придётся быстро напяливать на себя все что удастся найти в этой суматохе и валить вниз в темноту, холод, непогоду. Я на всякий случай спросил Володю бывало ли у него такое, он сказала – бывало, что приходилось держать палатку изнутри, чтоб она не улетела, но это всего пару раз и все кончилось, хорошо. Я успокоился и начал думать о разном другом, что приходило в голову, сна не было, по палатке стучала ледяная крошка и дул не сильный ветер, потом все стихло, зазвенел будильник.
30 мая 4 часа утра, сегодня по плану заброска в следующий лагерь на 3900, далее метров 150 вверх а там уже ключ маршрута – снежно-ледовый склон рядом со скалой Утюг. Погода шепчет, чистое голубое небо, ни ветерка. Делаем первую заброску, находим место для палатки, спускаемся забрасываем остатки вещей и палатку. Самочувствие отличное, обедаем, пьем чай. Ставим себе задачу на завтра взять небольшую забросочку и если позволит погода пролезть ключ маршрута, выйти на плечо и где-то на высоте 4600 будем искать место для лагеря, самое лучшее если нам удастся вырыть пещеру, в худшем варианте опустить палатку ниже уровня снега и выстроить стену. Если ничего не получится, то будем стартовать с 3900 на вершину.
31 мая У Володи приступ горной болезни, в 4 утра не встали лежим. Сегодня никуда не пошли, если завтра лучше не станет, то не снимем лагерь и будем спускаться вниз.
1 июня Начали спуск, за 2.5 часа спустились метров на 100 по склону, Володе очень плохо. Мы думали, что это отек легкого, он задыхался, кашлял при дыхании раздавались хрипы, что-то булькало. Решили, что Володя останется на полке до которой мы дошли, а я сбегаю вниз за спасателями. Погода была отличная, время раннее - около 7 утра и при нормальным течении дел спас работы начнутся сегодня, может быть даже прилетит вертолет и Володю быстро снимут, шансы были хорошие. Вызвав спасателей, я планировал вернуться, чтобы продолжить спуск… В 12:00 я добрался до места где была связь - аул Хурзук, набрал МЧС сообщил о случившемся, параллельно отправил СМС Лере, моей жене, чтобы она из Москвы, используя административный ресурс, подталкивала спасателей. Довольно быстро к месту аварии вылетел вертолет, мне сказали - ждите, сейчас Вас заберут и полетите на гору, потом еще несколько раз звонили, уточняли местоположение, спрашивали, не вижу ли я вертолет, его не было, погода тем временем начала ухудшаться, пошел дождик. В итоге вертолет развернулся и улетел, а мне сообщили о движущейся в моем направлении из Черкесска группе из 10 спасателей, которая подберет меня. Через какое-то время меня действительно подобрали, мы доехали до поляны Джил Су, и где-то в 20:15 с группой вышли в горы. Пока было светло, мы шли в правильном направлении - маршрут там достаточно простой и в хорошую погоду заблудиться трудно, но стемнело, опустился туман, пошел снег и мы заблудились.
2 июня Поплутав где-то до часу ночи, мы поняли что не знаем где находимся, остановились на стоянку и стали ждать пока станет светлее, в 4 часа утра двинулись дальше. Где-то в 11:30 мы были на месте, но было уже поздно, Володя лежал мертвый, метров на 20 ниже того места, где я его оставил накануне. Старший группы спасателей сказал – похоже он пытался спускаться… Далее был спуск тела, его положили на акью и сначала по снегу, а потом, когда начались камни, - на руках и веревках начали спускать. Я нес Володины вещи, периодически подключаясь, чтобы помочь спасателям нести тело, физической усталости я не чувствовал, морально мне было ужасно, я все время прокручивал в голове все события, придумывал варианты их развития, винил то себя, то спасателей, потом вдруг подступал ком, накатывались слезы, вслед за которыми приходило абсолютное безразличие… К 20:00 вечера стало понятно, что тело до темноты спустить не удастся, и пока спасатели решали, что делать, я взял вещи и пошел вниз. Минут через 40 я был на базе спасателей, где меня неожиданно встретила Лера. Прошло около 36 часов с того момента, как все началось. Лера познакомила меня с Тамарой - женой Казбека, того самого, в хижине которого мы жили на поляне, потом появился и сам Казбек. Еще на базе была пара сильно не трезвых МЧСовских начальников, помню один из них кивнув на меня сказал «Кто отпустил его одного, я разберусь…», мне показалось, что они на кого-то очень злы. Вчетвером мы сели в УАЗик и поехали вниз, как выяснилось в гости к Казбеку. Пока ехали, Тамара кормила нас огурцами с хлебом.
Лера: Мой муж уже 2 года как начал увлекаться альпинизмом, они с друзьями организовали проект “сНежный барс”, в течение которого они должны сходить на все 7-тысячники бывшего Советского Союза. Это их цель, для достижения которой они много тренируются и ходят на другие (не такие высокие) горы. Поход на Эльбрус с Запада как раз был для Андрея таким тренировочным. Он договорился со своим знакомым гидом – Володей Могила – с которым они уже ходили на Маттерхорн и Монблан, а также тренировались в Крыму.
Андрей собрался – взял с собой минимум вещей – тк поход должен был быть автономным – все нести на себе. Мы купили специально маленький кнопочный телефончик с сим-картой Мегафона – тк в горах айфоны и Билайн практически не работают. В 4 утра 27 мая он уехал в аэропорт. Но практически сразу вернулся – забыл мешок с палаткой и куртками. Мне уже на тот момент стало как-то не по себе – тревожно.
Он прислал мне смс уже из Минвод, потом писал из Невинномысска, где встретил Володю, прислал фотки. Потом они сели в такси и поехали в Хурзук, откуда должны были стартовать. Какое-то время смс еще приходили, потом они, видимо, попали в зону, где не берет Билайн, и смс прекратились. Вечером, часов в 8 зазвонил мой телефон – звонок был с того маленького телефончика, который мы купили на днях, я обрадовалась – но голос в телефоне был незнакомый. Оказалось, что это таксист, который вез ребят в Хурзук. Он нашел телефон в машине. Так я поняла, что связи с ребятами в ближайшие 5-6 дней не будет никакой.
И вот 1 июня, сидя в офисе, в 11:50 я получаю смс с номера Андрея: “Нужно срочно снимать Володю. Координаты n43 22.15 высота 3836, под скалой Утюг на маршруте Эльбрус с запада, рыжая палатка файрфокс под ней по гребню ниже метров 100-150 торчит скала, он в верхней части. Я пока не могу дозвониться связь плохая” Тут же набираю 112 – телефон МЧС – и передаю эту информацию в МЧС. Они все подробно записывают, берут мой номер телефона и обещают связаться в ближайшее время. Я также сообщила эту информацию другу Володи из Одессы – тоже альпинисту – Володе Клебанскому, чтобы он со своей стороны также начал действия, и Богдану Дымовскому – другу Андрея.
Через какое-то время телефон Андрея начал отвечать – я смогла понять, что это именно Андрей, что он спустился с горы бегом и вышел в зону работы телефона, оставив Володю под Утюгом. Что Володя задыхается и не может идти. Тем временем мне и Андрею начинают звонить сотрудники МЧС Карачаево-Черкесской республики, выяснять подробности и как-то реагировать на происходящее. Через полчаса МЧС сообщили, что к месту событий вылетел вертолет, он заберет Андрея из Хурзука и вместе с ним полетит на гору за Володей, предполагалось, что они снимут Володю и отвезут в больницу Кисловодска. Андрею сказали сидеть и ждать вертолет. Я сразу же купила билеты в Минводы на самый ранний рейс – на завтра в 7 утра – чтобы помочь им в Кисловодске.
Через 2 часа Андрей прислал мне смс: “Вертолёт не смог туда попасть, улетел. Едут 10 спасателей на машине” Это означало, что ветолет не высадил спасателей даже под гору – просто полетал вокруг и улетел. Я тут же связалась с координтором операции МЧС – стала настаивать на том, чтобы вернули вертолет, чтобы искали самое близкое место, куда можно приземлиться. Координатор сообщил мне, что он занимается сухопутной операцией и дал телефон вертолетчиков. Я позвонила и туда – очень настойчиво просила вернуть борт на гору – их руководитель рассказал мне, что видимость нулевая, что он разобьет борт, если вернет его к горе, что погоды нет и не будет. Тогда я еще раз связалась с Клебанским – попросила, чтобы они через гильдию альпинистов надавили на МЧС и вернули вертолет. Насколько я поняла, Мстислав Горбенко тоже звонил туда и настаивал на возврате вертолета к горе – но ему также отказали.
Мы оставались с Андреем на связи по смс еще часов 5, пока он ждал ГАЗ66 из Черкесска с группой спасателей. Его просили сидеть и ждать их, тк без него они не нашли бы Володю. Часов в 5-6 вечера Андрея забрала машина со спасателями, они поехали к горе и связь опять пропала. Я была постоянно на связи с координатором МЧС и дежурным спасателем, оба заверили меня, что с ними спутниковый телефон и они могут выходить оттуда на связь. Один раз они это сделали примерно в 2 часа ночи – сообщили, что заблудились, что темно и идти дальше они до рассвета не могут. Они встали на холодную ночевку. Потом связь была примерно в 6:30 утра – я как раз садилась в самолет, чтобы лететь в Минводы. Ребята сказали, что пошли дальше, что до Володи еще далеко.
Потом – уже по прилету в Минводы – я звонила каждый час, но каждый раз мне отвечали – связи не было. Я спрашивала – как у них принято выходить на связь, есть ли время обязательной связи – ответы были: по прецеденту и по событиям. Как только они придут к Володе – они свяжутся. Но время шло, а связи все не было. Я ехала в такси в Хурзук из Минвод около 4,5 часов и добралась туда – а связи все не было.
Я высадилась в Хурзуке – это крошечный аул – поселение из частных домиков. Там нет никаких гостиниц или кафе – и я должна была найти себе комнату на постой. Я зашла в магазинчик – маленький вагончик – и спросила у продавщицы, кто мог бы меня пустить к себе. Она сказала, что ее соседка иногда пускает, объяснила, как найти ее дом – и я пошла туда. Когда я пришла туда, оказалось, что соседке позвонила продавщица и сказала, что мне нужно идти в дом Казбека – сотрудника МЧС. Он в это время с женой зашел в магаизн купить хлеба с собой в дорогу – ехать в гору, и продавщица рассказала, что я хожу по аулу и ищу себе пристанище. Я пришла к Казбеку, его дочь Алена меня приняла, напоила чаем и рассказала, что Казбеку позвонили час назад и попросили присоединиться к поисковой группе. Тк связь с первой группой пропала – они выслали за ними вторую группу.
Я сидела в доме у Казбека, и не могла ни о чем думать, кроме как о том, что же там происходит на горе. Горы из окна было хорошо видно – они были полностью в облаках, в тумане. Время от времени начинался ливень. Мне было очень страшно, я представляла себе, как тяжело в такую погоду идти в горах. Каждый час я продолжала звонить координаторам МЧС, но они отвечали одно и то же – вторая группа вышла навстречу первой, другой информации нет.
Ближе к вечеру, часов в 5 мне сообщили, что обе группы спускаются. На мой вопрос – все ли живы – я получила абсолютно невразумительный ответ – “такой информацией не располагаем”. Позвонила дежурному спасателю – он сказал то же самое, предварительно спросив, какого именно альпиниста я жена. Из этого я сделала вывод, что мне они не хотят говорить и попросила Володю Клебанского позвонить туда самому. Но ему также сказали, что информации нет. В этот момент вернулся Казбек с женой Тамарой. Он и сообщил мне, что ребята спускаются и несут тело Володи. Оказывается, у них есть связь по рации со штабом, который сидит под горой. Но из этого штаба в Черкесск связи нет, только Казбек, который приехал туда и все узнал, смог позвонить в штаб и сообщить эту информацию. Я позвонила Горбенко, передала это и мы начали готовиться к тому, чтобы принять Володю тут, все подготовить и оформить для отправления его в Одессу.
Когда начало темнеть из штаба пришла информация, что отряд спустился, но ребята так устали, что будут ночевать на станции МЧС под горой. Я попросила Казбека отвезти меня туда, чтобы забрать Андрея к ним домой. Мы сели на УАЗ Казбека и с ним и с его женой Тамарой поехали на Джилсу. Ехать от Хурзука до Джилсу примерно 2 часа – дорога разбита. Когда мы добрались до базы МЧС – около 9 вечера, было совсем темно. А на самой базе никого не было, кроме двоих абсолютно пьяных МЧСовца, которые находились в состоянии истерики и не могли ответить на вопрос – где отряд. Отряд заблудился, а связь по рации прервалась, тк они зашли за хребет. Меня начали запугивать, рассказывать какие-то ужасы. Я сказала, что не уйду с базы, пока отряд не вернется и хочу знать, что они как руководители операции намерены предпринимать. Предпринимать они ничего были не намерены. Казбек, как мне показалось, сам был очень удивлен, тк в штабе нам сообщили о том, что отряд вернулся, а на самом деле от них не было никакой информации уже несколько часов. Было абсолютно темно и холодно. Через полчаса вдруг на базу пришел человек. Это оказался Андрей. Он спустился один с двумя рюкзаками по 20 килограмм – своим и Володиным – в полной темноте и пришел на базу. Руководители операции, как мне показалось, даже не заметили этого. Один из них бросил фразу – “мы еще разберемся, как они отпустили тебя одного”.
Мы сели в УАЗик Казбека и уехали в Хурзук – Андрей был абсолютно вымотан. По дороге Тамара кормила его хлебом и свежими огурцами. Казбек и Тамара – это люди с большой душой и прекрасным сердцем. Они нас приняли как родных, дали нам ночлег и накормили. И потом постоянно предлагали свою помощь. Мы с Андреем пробыли у них до вечера 3 июня, пока за нами не приехал тот самый ГАЗ66 со спасателями и телом Володи. Они сумели спустить его только на следующий день после того, как вернулся Андрей.
Володя Могила |
Мы повезли Володю в Черкесск в морг. По дороге заехали в следственный отдел в Карачаевске, где Андрей и старший спасотряда давали показания. Следователь Магомет сделал все, чтобы нам было комфортно и быстро нас отпустил, а его коллега даже довез нас сначала до морга, где мы оставили Володю, а потом до гостиницы в Черкесске. Горбенко сообщил нам, что за Володей выехал спецтранспорт и его брат Александр, они будут в Черкесске через 2 дня и мы должны подготовить все документы, чтобы они сразу смогли забрать Володю. Все документы – это гербовое свидетельство о смерти, справка из СЭС, справка от следователя, справка от судмедэксперта. Этим мы и занимались 2 дня в ожидании машины и Александра. Рано утром 6 июня мы забрали Володю из морга и передали его перевозчику и брату – они повезли его в Одессу. А мы вечером улетели в Москву.
Для нас так и осталось не понятным, почему вертолет не смог высадить спасателей в Джилсу и они добирались туда почти 6 часов. Почему у спасателей не было GPS, и они ходили по наитию. Почему спасатели были не расхожены, они сразу же попали в состояние горной болезни, шли плохо и медленно. Почему никто из отряда не знал горы, а также они не взяли проводника, который мог бы их провести коротким маршрутом – их вел Андрей, как умел. Почему сразу же в день сообщения не был привлечен Казбек, который живет в Хурзуке, работает в МЧС и знает гору как свои 5 пальцев - он мог бы на коне спустить Володю в тот же день. Почему, наконец, спасатели не смогли сразу в тот же день спустить тело Володи, почему они не выходили на связь по спутнику, почему вся операция была настолько непрофессиональна и бестолкова, что все шансы на спасение были упущены. Андрей чувствует себя виноватым, несмотря на то, что все его действия были абсолютно верными, это нам подтвердили его коллеги, альпинисты-профессионалы.
Основные ошибки организации этого похода в том, что Андрей и Володя пошли вдвоем, не взяли с собой никаких средств связи и никакой аптечки. Это обычная человеческая безалаберность – профи решил, что маршрут легкий и отнесся к нему, как к прогулке. А Андрей в свою очередь, не проконтролировал наличия связи и лекарств.
Мы надеемся никогда больше не пережить такой опыт, а также на то, что нам никогда не придется иметь дело с МЧС, и таких ошибок при подготовке к любому походу любой сложности никто из друзей Андрея не совершит.
- Для желающих помочь семье Вовы в этот трудный период, можно перечислить денежные средства его жене, Наташе Прокопчук на карту
- Приват Банка 4149 4978 6505 2841.
|
При вводе Логина и Пароля,
