|
РОБЕРТ ШАУЭР
THE SHINING WALL ГАШЕРБРУМ IV
Piolets d’Or 2016
Роберт Шауэр (Robert Schauer) родился в Австрии.
Был напарником Войтека Куртыки на одном из самых впечатляющих восхождений века по западной стене The Shining Wall Гашербрум IV.
За его плечами зимнее восхождение по северной стене Айгера и пять восьмитысячников - Эверест (дважды), Хидден Пик (Гашербрум I или К5), Нанга Парбат, Макалу и Броуд Пик.
Роберт - основатель и директор международного фестиваля горных и приключенческих фильмов в Граце.
Роберт Шауэр: Иногда тебе просто нужна удача. Ты должен быть настолько везучим, насколько возможно.
Но ведь так и в жизни тоже, не только в горах.
Не только для сложных маршрутов, но и для простых.
АП: Такие маршруты, как ваш с Войтеком по западной стене GIV, мне кажется, или они для перфекционистов?
РШ: В каком-то смысле да, я - перфекционист.
Я стараюсь быть компетентным и уверенным в деталях.
Это не значит, что люди не столь хорошо организованные, не могут быть успешны или одарены. Но это мой подход.
АП: Когда мы разговаривали с Войтеком, вы оба сказали, что память избирательна со временем, вы оба забыли, где были места нижних ночёвок, но где вы стояли наверху, помните прекрасно.
РШ: Это было очень странно.
Впервые я увидел GIV, когда лез GI, в 1975, я сразу же влюбился в западную стену.
В следующий раз я её увидел снова в 79, с Рейнхольдом Месснером.
Мы пробовали тогда К2 Magic Line.
Наконец, в 81-м мы встретились с Войтеком в первый раз.
Он был в экспедиции с Алексом МакИнтаир, они пытались пройти эту огромную ужасную западную стену Макалу.
В 84-м мы снова встретились в базовом лагере под Броуд Пик.
И решили объединиться для того, чтобы поехать на Гашербрум IV.
Мы очень быстро прошли первые технические 1000 метров, буквально за день.
На первой ночёвке мы шикарно отужинали, не только потому, что были голодны после интенсивного дня, но и чтобы разгрузить тяжёлые рюкзаки.
Наутро вышли на маршрут.
Центральная часть стены - очень компактный мрамор, все предыдущие попытки других команд заканчивались именно здесь.
Мы не нашли хорошего места для ночёвки. Войтек устроился на обледенелой полке в двадцати или тридцати метрах выше меня.
Полка была косая и покатая. Он всю ночь скатывался.
Утром он спустился ко мне, потому что горелка и продукты были у меня.
Пока Войтек спускался, он собрал чутка снега и льда, в этом месте их было немного.
Мы старались приготовить завтрак как можно быстрее и начать лезть.
В итоге, мы попали в жуткий шторм, два дня пережидали его, место для бивака было очень плохим.
Это была полка в снежной пещере.
Еда и газ закончились.
У меня начались галлюцинации.
Чтобы избежать обезвоживания, мы жевали лёд и снег.
Во время восхождения ты не замечаешь как быстро теряешь воду, ты даже не осознаёшь, насколько сильно ты вымотан.
Ты теряешь влагу, теряешь энергию, медленно разрушаешься.
Мы осипли, не могли разговаривать, но у нас действительно была общая цель, и это что-то невероятное, мы начали общаться на другом уровне.
Мы делали выбор и принимали решения, даже не разговаривая друг с другом.
Это было что-то.
К счастью, человеческое тело - хорошо продуманная система.
Мы выжили.
АП: Вы поддерживали отношения с Войтеком после экспедиции?
РШ: Мы встретились однажды через пять лет после нашего восхождения в Кракове.
Он ездил в одни экспедиции, я ездил в другие.
Больше до сегодняшнего дня мы с ним не виделись.
Постоянную связь мы не поддерживали.
Получается, прошло 25 лет с последней нашей встречи.
Наше восхождение на GIV было таким уникальным, тот опыт, который мы тогда разделили, был таким уникальным, что нам не нужно было других экспедиций, где бы мы были вдвоём.
Вряд ли бы мы получили в них больший лучший опыт, по сравнению с тем.
Мы оставили этот свет для себя.
АП: Войтек известен своими рефлексиями, вы в этом отношении похожи?
РШ: Войтек очень чувствительный человек. Я так же как и он очень чувствителен.
Сначала мы изучали друг друга.
Мне нужно было изучить его чувствительность, как и он изучал мою.
Войтек очень креативный человек и альпинист.
Всё, что он делает, всё имеет свой ответ, почему он это делает.
В этом отношении, возможно, он сильнее меня.
Но я также принимаю свои решения, также имею свои мысли, объясняющие многие шаги.
В каждом восхождении, неважно простое оно или сложное, я всегда создаю базу для рефлексий.
Все 40 лет своей альпинистской карьеры.
Теперь я вне игры и рефлектирую по поводу совсем других вещей, которые тоже очень важны для меня и на которые я никогда не обращал внимания в то время, пока ходил в горы, из-за того что на сто процентов был поглощён другим, сконцентрирован на другом.
АП: Каково это, осознавать, что вы сделали историю, восхождение века?
РШ: Я не знаю, почему наше восхождение заняло эту позицию.
Я говорил себе, рано или поздно, через пару лет наш маршрут кто-нибудь повторит. Но этого никогда не случилось, к моему удивлению.
Честно говоря, я бы никому и не рекомендовал туда соваться.
Потому что скалы - полное shit.
Мрамор, очень твёрдый.
Конечно, зависит от состояния маршрута, может, со льдом и устойчивым снегом было бы лучше, но когда мы лезли, было слишком много скал, голых скал.
Плохая страховка, часто вообще никакой страховки.
Плохие станции. Ранауты (пролёты) по 80 метров.
Ключевой участок - около 600 метров по вертикальным скалам - мы лезли на двойной 8-миллиметровой верёвке, и из-за того, что не могли найти нормальное место для станции, использовали её как одинарную.
Получился 80-метровый питч без страховки вообще.
В случае срыва, погиб бы не только первый, мы погибли бы оба.
Сначала мы рассчитывали вылезти на главную вершину GIV, но склон под ней был слишком опасным, поэтому мы полезли к северной вершине, которая вывела нас к северному ребру, на котором мы акклиматизировались и по которому планировали спуск.
Нам очень повезло, что мы вылезли на это ребро, после двух дней галлюцинаций… Мы оба видели третьего, находились в пограничном состоянии, между реальным и иллюзорным мирами.
Нам повезло, что мы вырвались из плена галлюцинаций и выбрали реальность.
Мы поднялись на северную вершину и начали спуск, провели ещё одну ночёвку на спуске.
Наконец мы снова оказались у основания западной стены.
Помню, мне казалось, что я парю в метре от земли, я всё ещё был между реальностью и иллюзорным миром.
Опыт, который мы с Войтеком пережили, ни с чем не сравнить.
В духовном, в эмоциональном плане.
Наши эмоции и чувства совпадали.
Ничего сильнее на восхождениях я никогда не чувствовал.
|
При вводе Логина и Пароля,
