Далее начинается суверенная бедуинская территория, передвигаться по которой могут только джипы определенной клановой группировки. Пересели на эти монстры пустынь (хорошо, что не надо на этих раритетах ехать по горным дорогам) и давай гонять между скал.
Ущелье с наскальной живописью, великолепные стены, причудливые утесы, источник Лоуренса Аравийского, гора Рам – гоняли до заката. На закате вылезли на скалу и отсняли несколько пленок, как солнечный шар погружается в пустыню на фоне скал. Впечатляет.
Гид показал фокус – разрыл песок, положил на дно ямки платок, зарыл, снова откопал и отжал из платка несколько капель влаги. Научил выживать в пустыне.
Ночью, в полной темноте, двинулись к месту ночлега. Дорог там нет, водитель ориентируется, видимо, по звездам. И вдруг, в районе огромного утеса, пустыня замигала тысячами огоньков. Это оказались свечи в бумажных абажурчиках, воткнутые в песок.
На огороженной территории стояла огромная, метров 80 в длину палатка из черной шерстяной ткани, разделенная внутри полотняными стенами на комнаты-отсеки. Пол устлан коврами, кровать, тумбочки – экзотический номер, и можно, лежа под одеялом, не повышая голоса разговаривать со всей группой одновременно.
На улице на мангалах жарилось мясо, бедуины с кривыми кинжалами за поясом играли протяжные арабские мелодии, низкие столики для трапезы стояли на еще теплом песке – «1001 ночь», и ни одной ночью меньше.
А вот спиртного у них не было. А у нас было. И не то, что бы обойтись нельзя, но в такую ночь, да 1-го Мая…
От непрекращающегося кайфа чуть не забыли, что мы же альпинисты. Экзотические, джин побери. Привезли мне местного гида, в Шамони, говорит, обучался. По фактуре похож. Бабанов в чалме.
«На Рам взойти по простому маршруту можно?» - спрашиваю.
«Можно, - отвечает, - Но нужны веревки и обвязки».
«Ты не понял» - говорю. «Просто, это значит ножками, без веревок и специального снаряжения. Может, на Бардах можно взойти?»
«Конечно»- говорит. «Нет проблем, веревок совсем мало-мало надо»
«Послушай, мне нужна высокая, красивая, не опасная гора, на которую вот этот народ, в странных позах валяющийся на песке, сможет завтра с утра взгромоздиться» - еще раз втолковываю гиду. Гид задумчиво окинул взглядом высотников, страдающих горной болезнью, просиял, сказал, что понял и попросил в 6 утра быть готовыми. На вопрос, кто будет завтра альпинистами, руку на тот момент смогли поднять семь членов команды.
Утром началось забавное приключение. Нет, нет, это не сцена побудки и не пререкания типа «Кто руку поднимал? Я? Да у меня вообще рук нет…» Приключение случилось дальше. Если этот рассказ будет принят за основу сценария телефильма, здесь будет рекламная пауза. «Ты записался в члены клуба экзотического экстрима «Третий полюс»? Тогда ты едешь с нами».
На косящей под джип «Тойоте» - ровеснице боёв под Халхин – голом - с ветерком помчались к объекту восхождения.
Ветерок, несмотря на пустыню, оказался промозглым. Все основательно продрогли в кузове. Но, когда отлетело колесо, согрелись, кидая камешки в восходящее солнышко.
Джип мчался по пустыне, дороги раздваивались и расстраивались, мы проезжали десятки великолепных стен с сотнями не пройденных маршрутов. Зеркала, нависания, карнизы – все это великолепие ждет своих скалолазов. А мы горовосходители, красивое слово.
И вот показалась Гора. Красивая и большая. Джип, натужно подвывая, одолел бархан и уткнулся радиатором в стену. Гид изобразил приглашающий жест.
Вначале я не разглядел, где же идти ножками, но когда полезли, освоились, нашли тропку и вскоре вышли на гребень.
Посидели, попили водички и по гребешку дотопали до вершины.
Под нами, в желтом мареве, расстилалась огромная горная страна. Сотни небольших, но прекрасных своими изысканными формами вершин тонули в бесконечности горизонта
Я шатаюсь пустынным кряжем,
Солнце яростно в синем пляшет.
Я с утра тут брожу.
Я голодный и злой,
А над миром повис торжествующий зной…
Я сижу на скале -
Хорошо мне ни с кем –
Ведь бывает такое –
Просто нужен покой мне…
Далеко – никого
Лишь пустынный аккорд,
Неба вскинутый зонт
Окаймил горизонт.
Все от зноя дрожит…
О, звенящая жизнь.
Вот сижу я прошитый
Сотней солнечных ниток,
Одурманенный дремой
Иступленной истомы…
Вдруг мне странно почудилось,
Что земля покачнулась,
И в застывшую гор цепь
Опрокинулось солнце,
И как будто не кряж
А дрожащий мираж,
Всколыхнувшийся плёско…
А земля стала плоской
И клонится, и нет
Притяжения в ней…
Я в скалу вжимаюсь поглубже.
(ну и глупость же) –
Мыслей бредовые вереницы…
Нет.
Я явственно чувствую –
Мир
Все кренится,
Кренится
Кренится –
Еще миг
И сорвусь я в бездонную пропасть,
Загремев по выступам тьмы,
А за мной в разверстую прорванность
Хлынет солнцем залитый мир…
А теперь реверанс в сторону «Русского экстремального проекта»-
Вмиг
Я вскочил, озираясь с испугом
Все во мне клокочет упруго,
Воздух знойно гудит, содрогаясь…
Я с разбега в пропасть бросаюсь…
В небесах хорошо так,
Как в хрустальных хоромах,
Луч стропой парашютной
Расправляет мой купол
Высоко я летаю
И колышутся рядом
Как мелодия румбы
Парашютные клумбы
И плывет мне навстречу
Словно сказочный вечер,
Словно музыка блюза
Купол -
Неба медуза
О, медуза, медуза,
В колыхании грузном
Ты меня не ужаль
Я люблю тебя
Жаль
Что живем мы с тобой, врозь дыша,
Тяжела наша верность,
Не хватает мне воздуха,
Я спешу на поверхность…
Лечу…
А мир
В кристалл омыт…
Он изумленно синий
И обрамлен красиво
Оранжевою глиной
Взметенного обрыва…
Все радужным горит огнем…
Лечу, пронизан светами
В ультрамариновом
Ультрафиолетовый…
Да простят меня поэты.
На вершине, как и положено, был большой тур, где мы по традиции стали обмахиваться припасенными флагами. Я взглянул на альтиметр. 1850 метров. Вначале я не придал этому значения, не 9000, однако. А потом вдруг сообразил, что мы находимся на горе, которая выше, чем Рам (1754 м.), а Рам - высочайшая вершина Иордании. «Альтиметр врет», - решил я. «Не выставил на «зеро», или давление упало». Но любопытство взяло верх. «Абдаллах, а какова высота этой вершины?» - поинтересовался я. «1850 метров», - огорошил меня гид, чем, хоть и подтвердил точность швейцарского механизма, но вызвал у меня сомнения в собственных географических познаниях о стране пребывания.
«Так что, Рам не самая высокая гора в Иордании», - пытался докопаться до истины я.
И тут Абдаллах меня действительно огорошил. «Рам», - сказал он, – «самая высокая гора Иордании, НО КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ, ЧТО МЫ В ИОРДАНИИ?»
«Ты просил высокую, красивую и технически не сложную гору, но страну ты не оговаривал. Мы давно уже в Саудовской Аравии», - спокойно пояснил гид. Вначале я напрягся, в голове всплыли сведения о туристах, проникающих в Саудовскую Аравию без виз. Это, обычно, заканчивалось хоть и не трагически, но довольно канительными выяснениями с отсидкой в зиндане. «Но не в Мекку же пробрались», - успокаивал я себя, - «Аллах не выдаст, а свиньи тут уж точно не водятся». Но Абдаллах был спокоен. «Какая тут граница, песок да скалы», - успокоил он меня, - «Проблем никогда не было».
Гора звалась Омидами, и ставлю 100 динар против пустой бутылки с отбитым горлышком, что никогда нога СНГевского горовосходителя не топталась на этой вершине.
Проблем действительно не возникло, и к ужину отделение «альпинистов» воссоединилось с группой «туристов», совершивших великолепную прогулку по пустыне и полазавшей по скальным мостам Бардаха.
Поздним вечером прибыли в Акабу, в прекрасный отель «Редиссон», ступени которого буквально омывались волнами Акабского залива Красного моря.
Почти весь следующий день провели в море, на прекрасной яхте с прозрачным дном. Сидя в кожаных креслах обозревали коралловые рифы, а где очень нравилось, яхта дрейфовала, а мы, ныряя, распугивали косяки диковинных рыб. Можно было заказать и акваланги, но как-то не потянуло.
На яхте
Мурена
Морские котики
Под слюноотделительный дымок палубного мангала обошли берега Египта, Израиля, Иордании и Саудовской Аравии. Визы гражданам Израиля в Иорданию не нужны, что и продемонстрировала подружка-одесситка, живущая в Эйлате, за 15 мин. приехавшая к нам на такси пообщаться.
Мазальщик
4 мая поехали в Амман, но по дороге завернули на Мертвое море, где очень здорово провели день: мазались грязью, не тонули в воде, собирали кристаллы соли.
Шторм в Мертвом море
На пляже встретили служителя отеля, который обладает редчайшей профессией – «мазальщик грязью». Араб стоял на пляже с ведром первосортной, радикально черной, жирной грязи и мазал всех желающих, подходивших к нему с расставленными руками.
На мужиков он ляпал ком грязи, как нерадивый штукатур на облупившийся забор и, с отвращением на усатой физиономии, не глядя, кое-как размазывал.
У каждого своя мечта
А вот девушек он обрабатывал с любовью, не пропуская потаенных закоулочков, радостно осклабившивсь и приведя усы в боевую стойку а-ля «Сальвадор Дали». За этим было уморительно наблюдать, и мы решили, что право поработать на этом трудовом посту в тяжелой борьбе получают или победители местных соцсоревнований, или оно приобретается за большие динары.
Тот самый бурный Иордан
Утомленные солнцем и грязями поздно ночью добрались до Аммана, а утром поехали к реке Иордан, поболтать пальцем в месте крещения Христа.
Река оказалась, прямо скажем, не широкой. Перворазрядник по прыжкам в длину мог бы допрыгнуть до берега, на котором реял израильский флаг.
Окаменевшая жена Лота.
Зде Его и крестили
Флаг
Но, во-первых, как вы помните, мы не прыгуны, а горовосходители, а во-вторых, за нашими манипуляциями у реки приглядывал «добрый человек» с «калашом», поэтому все закончилось благочинным омовением в сем святом месте.
Потом дружно решили вновь выдвинуться к Мертвому морю купаться.
Вечером проехались по Амману, посмотрели районы великолепнейших вилл. Земля стоит, как в Одессе, только дороже. Гид объяснил, что нефтяники Ирака, Ирана и Саудовской Аравии переводят капиталы в стабильную Иорданию, покупают землю, особняки и, главное, иорданские паспорта. А араб с иорданским паспортом в Европу и Америку получает визу, в отличие от не иорданских арабов, без проблем. Во как хитро. Как говорят в Одессе, обрезание-то надо иметь, прежде всего, в голове…
Кстати, великолепную трансиорданскую магистраль от Ирака до Акабы построил Саддам Хусейн, для безпроблемного экспорта.
Проводы в национальном ресторане, очередные неизведанные блюда – аэропорт, Киев.
Народ сказал, что поедем еще раз. Просто арабская сказка, длившаяся неделю.
При вводе Логина и Пароля,
