|
Автор: Александр Ручкин, СПб
Разминка
Многое в мире происходит благодаря друзьям. И эта поездка не исключение. Не хочу сказать, что мне это не понравилось, но сам на такое вряд ли бы себя послал.
Валерий Розов и Олег Артемьев предложили мне провести несколько недель в уникальном месте для занятий альпинизмом — в Шамони, во Французских Альпах, чтобы там в удовольствие залезть пару-тройку знаменитых и не очень, но интересных горок.
Меня вытащили из дома тёпленького, толстенького, уже отъевшегося после зимней спячки. Если предположить, что я всю зиму сосал лапу, то я был бы худенький. А так я кругленький. Нестыковочка. И это радует. Радует нестыковочка, а не форма. Форму я давно потерял, хотя борюсь, не сдаюсь, постоянно ищу, но никак не могу её найти.
Валера взялся за свои и мои тренировки обеими руками, ногами и еще перепонками. Они выросли у него за 25 лет занятий парашютным спортом, скайдайвом, бейсом и другими полётами.
Винно-сырная диета и скачки по горам стали постепенно превращать меня в скаковую лощадь. Старую, но скаковую. Больную, хромую, но лошадь.
Акклиматизация здесь проходит плавно и легко, с помощью канатки. Хоть немного можешь почувствовать себя наездником, а не конем. Поднимаешься по канатной дороге с 1050 м на одну из игл Шамони Эгюй дю Миди — и ты на 3840 м.
Маленькая прогулка по леднику, плотный ужин и полный сервис: бар, белый унитаз, туалетная бумага, теплый ночлег, мягкие одеяла на высоте 3652 м. Это хижина «Космик».
Проснулся, завтрак, спустился вниз, трава, кафе, круассаны, отдохнул. Ты уже акклиматизирован, и на своих двоих можешь скакать на любую местную гору.
Но есть здесь и настоящие кони. Без фуникулера, снизу-вверх в одних трусах и с палками. Бегом вверх, бегом вниз. Не верите, посмотрите в зеркало. Зубы, ноздри, дикие глаза, шея, взлохмаченная грива, две передних коротких атрофированных ноги, и две мощных, кривых задних. Вылитый полоумный, цирковой, двуногий конь. Умные кони вниз галопом не скачут, берегут колени. Горы рядом, их пруд пруди, то есть ходи и скачи на здоровье. Дело остаётся только за маленьким: надо своё желание разбудить и возбудить много раз, получить разрешение матери-природы и хороший прогноз погоды между небом и землей. Потому что между землей и небом Гора.
Первая вершина, которая стала испытанием для ног и пощекотала нервы, это Rognon du Plan. Небольшая горка в гребне забора Эгюй дю Миди. Напомнило цирк. Цирк улетел, а клоун остался. Соло, конечно, не впервой, но местами круто и скользко. Лед. Клоун вернулся один в кошках и с двумя молотками, да еще всякими клоунскими штучками за спиной.
Следующая тренировка на Монблан де Такюль. Собирались на Маудит, но не дошли. Быстрый подскок на канатке, короткий сон на хижине, ночной подъем, завтрак, выход. Не видно не зги. Сначала ночь не давала эту «зги» увидеть. Потом наступило утро, рассвет, но уже тучи, туман, снег и непогодь не открыли для нас ни «зги», ни вершину. Мы крепились, связались, терпели лишения. Ветер сдувал, туман залеплял глаза, а снег — тропу. Глаза видели только какие-то карнизы, пропасти, иногда выплывающие из тумана. Альтиметр показал высоту 4150 м и дал понять хозяевам часов, что хватит скотину мучить, нас пора отпустить вниз.
Третьим объектом птиц стала небольшая горка L’M. Название расшифровали по буквам — получилось Letter «M», коротко L’M. Маленький пик, который хочет стать большим и похожим на Petit Dru. Профили этих двух гор, L’M и Petit Dru, при заходящих лучах солнца словно нарисованы под копирку и сдвинуты.
Получив исчерпывающе-забытую консультацию у местного аксакала, что ничего сложного там нет, мы полезли.
Издалека при подходе кажется, что всё вертикально и страшно. При приближении и наведении на резкость увидели виа-феррату в виде лестниц и огромные зацепы на отвесных скалах. На лестницах мы показали себя достойно и не заблудились. На отвесных стенах загнали себя в неудобное положение, из которого пытались найти достойный выход. На самой простой горе и с легкостью найденном нами тяжелом участке достали веревочку. Воспользовались, полегчало. Прошли наверняка новым маршрутом. Довольные собой оказались на вершине L’M.
Пока бейсеры расправляли свои крылья и чистили пёрышки, я нашел простую дорогу, по которой все идут в обход. На вершине рожденные ползать отделились.
Одни научились летать и улетели с маленькой, но гордой L’M, которая, когда вырастет, станет известной как Petit Dru. Другие, так и не научившись летать, сползли c горы на своих кривых, как простые альпинисты.
Пти Дрю
Так мы плавно размялись, наши ряды немного поредели и мы были готовы лезть на одну из местных красавиц района Пти Дрю. Как и любая красавица, она не сдается без боя. Нужен особый подход или подъезд. Пришлось подъезжать к ней на поезде до ледника Мер де Гляс, спускаться и подниматься по пожарным нависающим лестницам, ходить по педалькам, торчащим из отвесных скал, лазить по канатам. Короче, выполнить полный комплект брачных ухаживаний, напрягов и допусков к телу, то есть к стенам. Минимум 3 часа вы, словно петух, выпячивая грудь и отклячивая хвост, несете на себе тяжелый горб и выделываете всякие «па» на тропе, и оказываетесь в маленькой, но уютной хижине «Шарпуа».
Девушка Сара — хозяйка этой красоты и уголка цивилизации в отдаленном и диком высокогорье. Она встречает, предлагает приют, угощает и провожает всех путешественников и альпинистов.
С хижины открываются самые лучшие и необыкновенные виды на МонБлан, на стекающие с него ледники, и пики, охраняющие его спокойствие. Вам нет необходимости нести палатку, каремат, спальник, газ, плиту, еду, сыр, воду и вино. Всё, что нужно уставшему путнику, собравшемуся что или кого-нибудь покорять, за небольшую плату есть в хижине.
Крыша над головой, пол под ногами, стены с окнами по сторонам, матрас под тобой, одеяло на тебе, подушка под ушком, галоши как оденешь после ботинок — так прекрасно, стол, стулья, вся кухонная утварь, хозяйка-самобранка. Не в смысле сама бранится, а сама накрывает на стол. Правда, хозяйка, еда и вино есть только в летнее время.
Так как мы с Валерой пришли к другой недоступной красавице, мы только переночевали в хижине, выпили и закусили. Рано утром вышли преодолеть еще одно испытание, траверс ледника среди сераков и трещин. Смогли. Далее, воспользовались большим количеством снега и фирна, не без труда добрались до талии нашей недоступной Пти Дрю. А потом мы как давай выкаблучиваться и исполнять всякие боевые танцы то в кошках, то в ботинках, то в скальных тапках, с частой сменой обуви и разных развлекательных инструментов. Состояние маршрута поиграло с нами во все игры горного рельефа с переодеваниями.
Думаю, мы понравились красавице в своей боевой одежде, раскраске и танцах. Вечером она допустила два уставших тела до своего сокровенного. Мы стояли на вершине Пти Дрю, и уже она дарила нам свой концерт!
Вокруг нас невероятными красками и звуками, которые можно увидеть и услышать только здесь и только сейчас, солнце, облака, ветер, исполняли свою неистовую симфонию о вечной красоте.
Дальнейшие наши пути «расходилетались». Валера облачился в свой шаманский костюм птицы, настроил антенки, распугивал крыльями непогоду и разгонял облака. Через 2 часа облака послушались (или испугались) — и сделали специально для Валеры маленькое окошко для телепортации прямо в Шамони.
Человек-птица улетел, а кто не мог летать, остался с 22 килограммовой, алюминиевой Мадонной один на один — исполнять произвольную программу. С Валерой улетело и солнце. Пока Земля будет оборачиваться вокруг своей оси и солнца, я буду давать дуба. По плану оно обещало вернуться только к 5.25 утра. Заранее ночевать я не планировал, поэтому с собой ничего не взял.
Мадонна почему-то не грела. В 3 метрах от Мадонны я соорудил из камней углубление в виде удобной VIP ложи для просмотра сногсшибательных ночных пейзажей. Всю ночь холодный киносеанс и звезды не давали уснуть. Я видел, как город манил и поддразнивал: «Чего там сидишь, дурачина? Иди к нам, здесь тепло!». Наблюдал, как куча светлячков ночью потянулась дружным караваном на Монблан, как некоторые гордые светлячки не захотели идти со всеми, а шли отдельно на отвесные и страшные горы, и многое-многое другое. Едва видимые очертания черно-сумарчных картин продирали до дрожи. У меня было много свободного ночного времени не только смотреть, но и подумать.
Я вставал, разминал, разогревал затекшие ноги и плечи, чтобы не уснуть и не пропустить самое интересное. Я сделал много разминок, зарядок и заминок на месяц, а может и на три вперед. Крутил головой, руками, ногами, и той частью тела, что чуть ниже талии так, что думал, оторвется и улетит. Приседал, подпрыгивал, лягал и дрыгал. К утру я уже был хорошо размят и заряжен к спуску.
В 5 утра начался утренний сеанс. С насиженного и нагретого ложа вставать и уходить не хотелось. Заставил себя и начал спуск. Другие придут, сменив уют, и я освободил им место. Спусковых петель на южной стене, как серпантина и игрушек на елке в рождественскую ночь. Некоторые даже не достать, надо приставлять лестницу. Из большого количества выбирал новенькие и красивенькие, да с карабинчиком, чтобы веревка хорошо продергивалась. Мне повезло, веревка ни разу не зацепиласьь и прилетала к моим ногам, как по заказу.
В 5.30 вершину облетал вертолет спасателей. Это Сара просила проверить, не появилось ли еще пару святых замерзших особей мужского пола рядом с Мадонной на вершине Пти Дрю. Хозяйке хижины Шарпуа я обещал вернуться. Я знал, Валера улетит точно, а я приду, но возможно, поздно. Утром девушка Сара забеспокоилась, когда никто не появился. Если бы на вершине дул сильный ветер, я дал бы не только дуба, но и липки и синьки, и Кондратия. И тогда вертолет был бы кстати. С третьего залета пилот обнаружил меня в кулуаре, и когда увидел живого, двигающего всеми конечностями, улетел. В 11 утра я был на хижине, отпивался, дал отдохнуть подуставшим ботинкам и отогревал ноги. После нескольких часов безудержной релаксации я медленно пустился в дальнейший путь. Спасибо Валере, он встретил и разгрузил меня на леднике. Представляю, что было бы, если бы я опоздал на поезд. Бодро, на негнущихся ногах, спускался бы по рельсам в Шамони, сломал бы все свои коленвалы, а утром меня уставшего, не смогшего отползти, этот поезд бы переехал. Но спасли, не дали, не переехали, выжил.
Гранд Жорасс
Валера загорелся Гранд Жорассом, когда ему сказали, что с него прыгнули, почти с вершины. Италия. Подъезд, подход, не обслуживаемая хижина «Bocalatte». Естественный душ с крыши хижины, из талой воды.
Ужин, сон, подъем, завтрак, выход.
Очень тепло. Несколько раз перешагивая трещину, провалился, и чуть не улетел в неё. Снег не смерзся и проваливается. Прошли 700 метров по высоте.
До вершины осталось еще столько же. Нас опять двое. Валера, как всегда, улетит при любом раскладе, а я? При возвращении я тоже могу улететь, только в трещину, но смогу ли удачно приземлиться и вылезти? Вот в чем вопрос. Объяснил Валере свою дрожь и сомнения. Вернулись. Никто никуда не улетел, только подрихтовали свои коленвалы на спуске.
Эйгер
Эйгер — не Франция, мы его не планировался, он появился случайно. Крутая стена, экзиты, длинные полеты, окно хорошей погоды способствовали появлению у бейсеров большого желания прыгнуть. Валера, Андрей, Олег и я, рано ночью встали в Шамони, сели на стального коня и пустились в скач. Успели к первой поездной лошади, и поскакав еще немного, прибыли на станцию Eigerglеtscher 2320 м, под горой.
В 8.20 утра, мы вместе с итальянскими бейсерами двинулись на спусковой маршрут Эйгера. Бесстрашные бейсеры натоптали такую тропу до «машрума», известной скалы в виде гриба, с которой все прыгают, что её видно из космоса, как рисунки в долине Наска. Они лезут, как мухи с крыльями, без жумаров, веревок, и других хохоряшек, и даже не догадываются, что лезут на одну из самых сложных и крутых гор Европы. Мы то знаем идем и боимся.
Итальянские птицы часто присаживались и непонятно откуда, быстро вытаскивали свои пиццы. Разнообразные запахи в виде четырёх сыров, ветчины с грибами ветром разносились по всему склону. Мы захлебывались слюнями, зато экономили воду. Проводили итальянцев до «машрума» и пошли выше. Дальнейшая дорога была в основном снежная и растаявшая. Мы остервенело вбивали передние зубья кошек и месили снег, а летающие и парящие над нами парапланеристы разрезали крыльями воздух, получали удовольствие и наверно ржали над нами, как лошади.
На вершине около 15 часов дня мы сделали гордые фото в разных победных позах.
Проводили в путь наших птиц-бейсеров по гребню на юг и побрели вниз. Жара превратила снег в кашу. Каша лавинами убегала из-под ног, оставляя голый лед. Мы оказывались, словно на наклонной замороженной сковородке, будто играя в игру «Попробуй удержись». Справа и слева для запугивания игроков летели водно-снежные, каменистые лавины. На спуске нас догнали Андрей с Валерой, которые так и не улетели на юг — не нашли новый экзит. Они приспустились и улетели с известного экзита знакомой дорогой на север. Нам уже от этого было ни холодно, ни жарко, куда они полетят. Крыльев у нас нет, руки, ноги и хвост — вот наши друзья. Спускались медленно на передних зубьях лицом к склону. С сумерками наперегонки бежали вниз кто быстрее — ночь или ноги. Мы с трудом находили турики, которые я оставлял для ориентира. Уже не бодрые, в 21.20, мы пришли на станцию КлейнГлетчер. Поезд ушел. Метро закрыто, такси не ходит. Мы спустились до станции, которая чуть ниже всего в 1 часе 35 минут здоровой ходьбы. Нашу заплетающую ходьбу, после целого дня гуляний вверх-вниз, туда-сюда, назвать здоровой можно было с большой натяжкой. В надежде найти приют идем на одной силе воли. Уставшие ноги еле плетутся. Приходим на станцию ровно в 23.00. К нашему приходу, все закрывается, и везде гасят свет. Один отель полный, открыт, но не пускают, просят не разговаривать, и не мешать спать нормальным людям. А странному работнику полного отеля не мешать смотреть полнолуние. Второй отель пустой, но закрыт, обслуга спит, клиенты разговаривают на балконе и не знают, как нам помочь. Они попытались найти обслугу, такое ощущение, что она спряталась. Олег даже забронировал номера по интернету, но телефон не отвечал. Так мы не солоно-хлебавши, попросили у клиентов отеля хотя бы воды. С балкона нам бросили в бутылке воду.
Погуляли вокруг да около вокзала, изучили всё, что можно и попытались открывать закрытые двери. За стеклами и дверями было хорошо, тепло, но недоступно.
Нам осталось только лечь на лавки в ночном кафе и обслуживать самих себя до утра.
Мокрые, голодные и замерзающие, мы периодически пытались погреться в общественном открытом туалете, и даже поспать там. Но умные швейцарцы очень любят отправлять естественные надобности под классическую музыку в туалете, а спать под нее невозможно. Под утро мы с Олегом перебрались в случайно открывшуюся незакрытую дверь, где на полу был коврик, тепло и уютно.
В 6.30 меня разбудил мужик, пытавшийся открыть дверь, на которую я облокотился и сладко уснул. С добрым утром и вопросом как мы сюда попали, нас впустили в кафе еще до открытия. Напоили кофе и угостили круассанами. Олег рассказал подробности про наши ночные скитания, на что они сильно удивились.
Оказывается, на втором этаже есть мини-отель, в котором можно было переночевать! О нем никто не знает, но его «очень легко» отыскать. Вход в отель со стороны рельсов и 2-х огромных высоких вигвамов. Маленькая вывеска с надписью «Отель» и ничем неприметная дверь, среди многочисленных закрытых дверей при полной темноте, когда все спят, на телефон не отвечают, и рядом некого спросить. Еще легче его найти, когда светло, все работает, открыто и можно кого-нибудь расспросить.
Так я второй раз поймал холодную и мокрую, но уже с Олегом, на открытом летнем высокогорном кафе, рядом с закрытым вокзалом. Первым поездом мы поехали на встречу с нашими друзьями, которые вовремя улетели с горы и поймали теплую и сухую ночевку в дорогом швейцарском отеле.
Маттерхорн
В честь 150-летия покорения Matterhorn(Маттерхорна) 4478 м, мы решили повторить подвиг первовосходителей, только без обрыва веревки. Обрыв веревки мы решили заменить прыжком с обрыва вершины Валерия Розова. По накатанной и проторенной дорожке Валерий Розов, Денис Провалов, Руслан Муханов и я очень рано выехали из Шамони в Швейцарию. Серпантин, 2 часа 15 минут, и машина довозит вас до станции Tasch, с двумя точками над а.
Бросаете там на стоянке машину. Кто слабый и не может бросить, просто ставит её. Еще 20 минут в мягком поезде с красными креслами вы чувствуете себя человеком. Отдыхаете и въезжаете в Zermatt(Цермат).
Электромобиль за 3 евро привозит, а ноги бесплатно приводят вас к канатке. Канатка тащит до высоты 2583 м, а дальше только самоходом.
Ноги, любовь к горам и вытоптанная тропа приводят вас сначала до усовершенствованной хижины Хернли до 3260 м, со стоимостью номера в честь 150 летнего юбилея в 150 евро.
Не хотите отметить 150 летний юбилей за 150 евро, идёте дальше. Правила очень строгие. Ходить перед гидом нельзя, над гидом тоже нельзя, можно только под гидом или с гидом за 1200 евро. Ночевать в палатках тоже нельзя, вы своей нищетой портите 150 летний, очень дорогой праздник. Еще пару таких жестких условий, и итальянцы будут просто в шоколаде — все альпинисты начнут ходить из Италии.
Почти идеальный разрушенный гребень, скала, сточенная до бела кошками за 150 лет, а теперь еще и черные ящики с солнечными батареями и фонариками являются дневной путеводной линией и ночными звёздочками маршрута, которыми надо следовать до цели.
Наверное, собранные со швейцарских школ за ненадобностью толстые, плетеные канаты, и полуметровой высоты железные крючья из 20 мм арматуры, торчащие из скалы с огромным ушком, также являются вашими помощниками в преодолении трудностей.
Ваши железные нервы, сильные ноги и хваткие пальцы приводят вас к самому знаменитому, а теперь и легкодоступному символу Швейцарии — Маттерхорну, нарисованному почти на всех сувенирах, часах и шоколадках.
В 11 утра мы стояли на вершине.
Обнимались с железным мужиком, который не сопротивлялся и позволил организовать на нём страховку. Нас страховал сам святой Бернард!
Получив благословение святого на прыжок, Валера, как всегда, улетел. Полетел быстро в солнечную Италию, в Червинию. Взмахнул крылом и исчез за гребнем. Достойно отметив 150-летний юбилей восхождением, обрывом и прыжком, мы поплелись, спотыкаясь, то заплетая, то расплетая ноги. Гордо прошли новый, построенный отель к 150-летнему юбилею. Известными короткими, и неизвестно длинными, тайными тропами, по запутывающим указателям, мы продвигались в Церматт.
Иногда указатели разветвлялись и указывали в разные стороны. Железнодорожный вокзал и церковь в Церматте оказывались в разных сторонах, и чтобы придти к ним, надо было идти разными тропами. В церковь шла натоптанная широкая удобная дорога. Но нам был нужен вокзал. И мы честно свернули на маленькую, узкую, неудобную тропу, указывающую, как мы думали, короткую дорогу к вокзалу. Эта тропа, огибая все изгибы склонов, то спускаясь, то поднимаясь вверх, вела нас по всем интереснейшим местам, открывала лучшие виды. Мы поверху прошли почти весь светящийся под ногами город. Под покровом ночи, стёртые по пояс снизу, тяжёлой поступью, мы пришли сначала к той самой церкви, а потом на ж/д вокзал. Напрашивалось только одно объяснение разошедшихся в направлении указателей: разделить потоки чистых верующих и воняющих альпинистов и туристов, чтобы пустить их разными дорогами. А если вдруг альпинисты захотят посмотреть церковь, одумаются, отмоются, дороги сходились и предлагали зайти сначала в церковь, а уже потом идти на вокзал.
Ровно в 23.00 мы бодро приперлись на вокзал. С грустью весело отметили юбилейное восхождение закрытием всех кабаков, кафешек, пиццерий, и вообще всего того, где можно было хоть что-нибудь купить. Праздника у нас не получилось, всё закрылось. Все отдыхали и готовились к настоящему юбилею. В 23.30 мы успели в предпоследний поезд.
Мягко добрались до стоянки автомобиля. В брошенном автомобиле нашли чистую одежду, недопитую воду, недоеденные бутерброды и устроили праздник живота.
До швейцарского настоящего юбилея оставалось 4 дня, 14 часов, 4 минуты и 4 секунды. Но мы этого уже не увидели.
|
При вводе Логина и Пароля,
