|
Автор: Константин Комиссаров, Москва
Отчет об Эльбрусе
Начало
Впервые то чувство посетило меня в 2011 году на Алтае, тогда был мой третий горный поход. Мы поднимались к первому несложному перевалу на Северо-Чуйском хребте. В отличие от половины группы меня совершенно не беспокоили проблемы акклиматизации, я бодро шагал наверх впереди всех. Когда разрыв стал существенным, а тропа достаточно пологой для привала, я скинул рюкзак и уже собирался дожидаться остальных, но мое внимание привлекла невзрачная вершина, у которой скорее всего даже не было никакой категории сложности. Налегке мне хватило десяти минут, чтобы подойти к ней вплотную. И вот остался заключительный перегиб, едва я за него зашел, скрылся и перевал, и цепочка людей, что тянулась в его сторону. Я остался один, и только тогда мне действительно открылось, зачем я хожу в горы. Вид, что скрывался за перегибом, конечно превосходил все ожидания, но дело было даже не в нем. Это было то чувство, будто после трех лет поисков Шамбалы ты находишь её у себя внутри. Состояние гармонии и покоя, когда прекрасный огромный мир открывает себя в первозданной красоте, и дает понять, что ты неотъемлемая его часть, что ты находишься на своем месте. Горы говорили со мной: далеким шумом рек, отголосками камнепадов, завыванием ветра. В воздухе звучал даже низкий тяжелый гул движения ледника. Я сидел и наблюдал, как божественная красота и чистота природы находит сейчас свое отражение во мне, а по щеке бежала слеза счастья.
Минут через 15-20 я опомнился и решил спускаться. За перегибом снова показалась наша группа. Почти в полном составе они подошли к тому месту, где я оставил рюкзак. Какой бы ни была прекрасной компания, с которой ты вместе идешь в поход, то что я почувствовал на той вершине, на ней и осталось. Если только что весь твой внутренний мир звучал в унисон с внешним, то теперь доносились лишь отголоски.
Тот поход, как и последующие, был полон приключений, впечатлений и эмоций, связанных с замечательными людьми, но это чувство единства со вселенной я вернул себе только в этом году, когда поднялся в одиночку на Эльбрус.
Кажется, только недавно мы начали поход по Северной Осетии - району, который запомнился отзывчивыми и радушными людьми, но совершенно негостеприимной погодой. Вот, кажется, что до финального восхождения на Казбек ещё пилить и пилить через бесчисленные подъемы и спуски, но вдруг ты уже сидишь внизу в горячих источниках и рассказываешь ребятам из коммерческой группы о том, в какую лютую пургу вам пришлось ретироваться со стоянок на 4200, да о том, как застенчивый пятитысячник всего лишь пару раз вылезал ненадолго из облаков.
В горячей воде постепенно начинает возвращаться чувствительность к большим пальцам ног, что является довершающим толчком к печальной мысли: поход-то заканчивается. Но только не для меня.
Беседа плавно перетекает в сторону другого пятитысячника, что на 600 метров выше и куда популярнее.
- - Да ладно, неужели пойдешь один на вершину? И не страшно?
Нет, мне не было страшно. А если бы и было, то это даже интересней. Ещё в городе я перерыл кучу материалов и статей об Эльбрусе и не находил, чего же там можно испугаться после свободного лазанья с рюкзаком над пропастью, после ночных прыжков через 50-метровые трещины в леднике, после падения куска скалы тебе на пальцы, после порывов ветра, которые чуть не сдувают с горы 90-килограммового мужика, после развалившихся на крутом ледовом склоне кошек, причем не твоих, а арендованных у друзей. Единственным с чем я ещё не был знаком, так это высота в 5 километров, хотя в своем организме был уверен. Ещё ни разу за всю походную жизнь я не ощущал высотных последствий, да и две ночевки на 4200 – довольно хорошая акклиматизация.
Правда, после этого вопроса я понял то, что уже понимали все остальные участники нашей группы: в простом подъеме на Эльбрус нет ничего особенного. Ежедневно туда поднимаются толпы людей. Для меня лично в таком восхождении будет отсутствовать столь важный элемент, как возможность бросить себе вызов. Потому и пришло тогда это решение:
- - Не на одну вершину, я хочу зайти сразу на обе.
Терскол и канатка
Вскоре я уже регистрировался в МЧС в Терсколе. Кабардино-Балкарская погода резко отличалась от осетинской. После Казбека было даже трудно представить себе настолько ясное небо. Для восхождения лучше не бывает, но рано радоваться, в горах погода может меняться по десять раз на дню.
Спасатели у себя на базе ежедневно вывешивают обновленные метеорологические сводки на трое суток вперед. Сверившись с ними, я узнал, что завтра будет столь же солнечно и ясно, но через день возможны помехи. Как раз, когда я собрался подниматься. Ближе к полудню по прогнозам могут наползти облака. К этому моменту я уже должен вернуться, но перестраховаться хочется всегда.
На часах было пять вечера, канатка работает до четырех. Я бы мог, конечно, заломить сейчас наверх своим ходом, часам к десяти даже дошел бы до приюта одиннадцати, но убиваться перед восхождением не хотелось. У меня на Эльбрусе были другие цели. Да и если учесть время на расстановку палатки, приготовление пищи, подготовку снаряжения, короче говоря, подобная туристическая бытовая возня в темноте не являлась моим любимым вариантом времяпрепровождения. Еще одним доводом здравого смысла послужило то, что выше 4000 метров организм после тяжелых нагрузок восстанавливается с горем пополам. Чтобы осуществить задуманное восхождение на две вершины, мне бы пришлось ещё весь следующий день потратить на отдых. Так что солнечный денек пропадал в любом случае.
План остался прежним, завтра на приют, послезавтра на вершины. На крайний случай был день запаса.
За тот вечер я успел закупить и расфасовать продукты на три дня, перебрать снаряжение, отложить все, что не пригодится наверху, размяться на турнике, исследовать ближайшую местность на предмет самых вкусных хычинов и самого быстрого интернета.
К концу дня мы сидели в кемпинге у костра с парой новых знакомых. Один из них представился как Винни. Он только приехал, но когда-то давно уже поднимался на 5642. Второй парень по имени Миша пару дней назад дошел до седловины. Теперь они вдвоем собирались попробовать зайти на обе вершины.
Винни честно признался, что один бы пойти не смог, такой подъем дается очень тяжело морально, потому он и присоединился к Мише.
На следующий день мы пожелали друг другу удачи и хорошей погоды. Я неспешно собрался и отправился в сторону поляны Азау, откуда начинает свой путь канатная дорога. Здесь и пришло осознание, что иду один, только вместо тяжести появилась приятная легкость. Правда, это чувство довольно быстро закончилось, когда перед канаткой я занял свою очередь в большой толпе. Поначалу с рюкзаком и ледорубом был я один. Остальные же праздно толпящиеся на вид просто приехали провести отпуск с семьей или друзьями в какой-нибудь из гостиниц Приэльбрусья, а теперь выбрались посмотреть на главную местную достопримечательность.
Когда в кабину забилось человек двадцать, двери закрылись. Позади меня стояла семейная пара в возрасте. Мужчина с интересом изучал мой рюкзак и торчащий из него ледоруб.
- - А вы туда на самый верх пойдете, покорять Эльбрус?
До чего же я не люблю этот навязчивый речевой штамп «покорять горы». Стоит вдуматься, насколько горделиво и самовлюбленно звучит. Ты зайдешь туда и спустишься обратно, лишь на мгновение прикоснувшись к их богатству и величию. Ты проживешь тысячу жизней, а горы будут стоять. Горы могут позволить тебе зайти или нет, решать им. Много таких самонадеянных «покорителей» не вернулось обратно. Горы требует от тебя внимательности, собранности, готовности к любым трудностям. Они требуют уважения. Если забываешь об этом наверху, ты обречен. Несмотря на то, что Эльбрус кажется простым, там погибает до 20-ти человек в год только лишь из-за легкомысленного отношения.
- - Человек, который идет в горы, покоряет только самого себя, - ответил я.
Приют 11-ти
Между тем вагончик поднимался все выше. И когда из-за перегиба показались и засверкали в небе две вершины этого величественного исполина, взгляд был прикован только к ним. Я находился уже не в кабине подъемника, сознание устремилось куда-то далеко. Через «Старый Кругозор» и «Станцию Мир» я проехал в космическом трансе и опомнился только на «Бочках».
Я уже не раз слышал, что встречу с горой все воспринимают по-своему и уже был тому свидетелем, когда мы подходили к Белухе. Кто-то отстранялся от внешних обстоятельств и уходил в себя, некоторые люди переполнялись воодушевлением и энергией. Реакция была абсолютно разная, но в каждом что-то ненадолго менялось. Но то было на Белухе, подъем к Эльбрусу многими окружающими меня на тот момент людьми воспринимался не более, чем аттракцион: они платят деньги, а их развлекают катанием на канатной дороге и красивыми фотообоями. Сама же гора для них оставалась всего лишь ещё одним знаковым местом на Кавказе, - стоит взглянуть для галочки, конечно же, запечатлеть себя на её фоне, но ничего при этом не испытать.
Я ждал встречи с Эльбрусом целых пять лет, ещё с тех пор, как мне не удалось попасть на Кавказ в 2010 году. Теперь я наконец-то своими глазами увидел, как он возвышался над остальным миром. Пологие снежные вершины обманывали своей близостью и доступностью. Эльбрус внушал безмятежность и спокойствие, но я ни на секунду не забывал, что это опасный вулкан. Если он проснется, на многие километры вокруг не останется ничего живого. Но сейчас он спал. Сейчас этой ясной погодой он будто приглашал меня наверх, взглянуть на мир его глазами.
- - Попробуй поднимись, - звали вершины, - здесь для тебя кое-что есть.
Несмотря на то что было уже 7 часов вечера, тропа как наверх, так и вниз по-прежнему была усеяна разноцветными движущимися точками. Одни ближе, другие дальше. Даже в этот час кто-то топал наверх на акклиматизационные выходы, некоторые бодро скользили вниз по талому месиву, что осталось от ратраков и снегоходов. Упорнее всех выглядели сноубордисты, которые уже в десятый раз тащили на себе доску. Все ради одного спуска, который рядом с подъемом покажется кратким мигом. Нелепее же всего выглядела связка из 12-ти человек, но ладно, оставим коммерческим группам их причуды и забавы. К коммерческим группам, кстати говоря, принадлежала большая часть людей на Приюте Одиннадцатити.
Я разместился на скальном выходе справа от тропы и занял одинокое место с хорошей укрепленной стенкой. Все скалы здесь были заставлены палатками и походили на туристические гнездовья, но, несмотря на это, ещё оставались свободные расчищенные места. Рядом с моей палаткой возвышался из общей гряды камень, на котором было довольно удобно сидеть. На нем я и провожал скрывающееся за западным склоном Эльбруса солнце и всматривался в бескрайние панорамы.
Если уже с подножья Главный Кавказский Хребет казался заборчиком вокруг богатого особняка, то что же будет на вершине?
Беспокоило в этом виде только одно - облака. Пусть пока небольшие и редкие, но пару часов назад их не было совсем. Неизвестно, во что они превратятся завтра, возможно, утром Эльбрус будет выглядеть далеко не таким приветливым. Настораживало и то, что хорошая погода стояла уже слишком долго.
Я отогнал от себя эти мысли и с закатом отправился в палатку. На часах было 19.15, будильник заведен на половину второго ночи. Как я читал, в час ночи обычно многие уже начинают подъем.
- - Ты не боишься, что на вершине будет проходной двор? – интересовался внутренний голос.
К завтрашнему подъему все было готово заранее: в джетбойле налита вода для завтрака, в бутылке - для восхождения. До часу ночи в тамбуре палатки они замерзнуть не успеют. Одежда и снаряжение сложены отдельными кучками, носки и стельки от ботинок с собой в спальник. Никогда ещё не чувствовал себя таким педантом. У меня не было маленького штурмового рюкзака, поэтому всё самое ценное я убрал в небольшую поясную сумку. Там же лежал сникерс и вершинная шоколадка. Есть у горных туристов, если кто не знает, такая традиция: каждый перевал или вершину отмечать шоколадкой. Я ещё успел подумать тогда, что один из весьма весомых плюсов соло-походов в том, что вся шоколадка достается тебе одному. Но есть и второй, не менее весомый - только ты сам решаешь и отвечаешь за себя.
- - Завтра я буду там первым.
|
При вводе Логина и Пароля,
