|
Автор: Елена Шуваева-Петросян, Ереван
Эльбрус. Наш маленький подвиг к 70-летию Великой Победы
Эльбрус… Зачем туда карабкаться, особенно в такую непогоду – при силе ветра от 20 до 45 метров в секунду и температуре от -20 до -35, «ведь Эльбрус из самолета видно здорово…», как пел Владимир Высоцкий. Но, между тем, корреспондент «Интересного мира» Елена Шуваева-Петросян, взяв флаги редакций, в которых она работает, и армянского Комитета ветеранов Великой отечественной войны отправилась на эту гору, чтобы 9 мая – к 70-летию Победы – развернуть их высоте.
«Подниматься мы решили с Севера из лагеря Джилы-Су, с высоты 2250 метров, — пишет Елена. – Этот маршрут, в отличие от Южного склона, где проложена канатка до высоты 3700 метров, а самые денежные туристы могут на ратраках (1000 долларов за 20 человек) подняться даже до высоты 5100, не пользуется популярностью среди туристов из-за своей сложности, но туда идут сильнейшие и самые отчаянные альпинисты. Это путь первовосходителей на Эльбрус. А случилось это в 1829 году».
В аэропорту Минеральных вод – какое счастье, что билет из Еревана в Минеральные воды подешевел, и теперь туда-обратно можно съездить за 45 тысяч драмов, – меня встречает альпинист Александр Гребенюк.
Он – доцент Пятигорского лингвистического университета и приобщает студентов к горам. Мы никогда не виделись в реальности, но следили за горными передвижениями друг друга в социальных сетях. К слову, Александр со своей командой в прошлом году прошел путь первого военного топографа-альпиниста Андрея Васильевича Пастухова – Казбек-Эльбрус-Арагац-Арарат. Альпинисты не дадут соврать: на Западной вершине Арагаца и Малом Арарате лежат камни с именем Пастухова. А похоронен он на горе Машук (туда мы поднимемся после Эльбруса), согласно завещанию, чтобы видеть перед собой Эльбрус и Казбек.
…Александр везет меня в Ессентуки, где я должна пересесть в машину Алексея и отправиться в долину Джилы-Су. По дороге рассказывает о местных армянах, которые занимают целые кварталы, держат рестораны, даже площадь в Пятигорске носит имя Вазгена. Говорит, что до поездки в Армению у него было другое мнение об этой нации – ведь в России они ведут себя несколько иначе, и только в стране Айка Александр увидел, какие теплые, гостеприимные, отзывчивые армяне.
…С Алексеем за несколько часов доехали до Джилы-Су. Сюда, к источникам, едут люди лечиться, поэтому летом все предгорье усеяно палатками, вокруг которых прогуливаются коровы-воровки. Да-да, они уже поднаторели на грабежах: рогами подхватывают палатку, в зубы — пакет с провизией — и прочь от “места преступления”. И палатка испорчена, и продукты поблизости не купишь, нужно проехать несколько десятков километров…
В этом районе есть самый настоящий Калинов Мост и река Смородина. Говорят, что где-то здесь есть ворота из Яви в Навь, то есть из нашего мира в загробный. К сожалению, мост в мае еще обледеневший и пробраться туда не представляется возможным, а нам затемно нужно добраться до поляны Эммануэля (2550 м) — одного из первопроходцев на гору.
4 мая. День первый. На поляне Эмануэля несколько палаток. Здесь вырывается из-под земли Белый ручей с вкуснейшей водой, на котором мы готовим чай и варим кашу. С ночи зарядил дождь, грозясь испортить весь день.
И только к 13.00 удалось выбраться из палатки, свернуть ее, мокрую, и отправиться на следующую точку – немецкий аэродром. Да-да, тот самый загадочный немецкий аэродром на Эльбрусе, о существовании которого до сих пор идут споры.
Это практически ровная местность размером километр на два. Местные старожилы рассказывают, что здесь приземлялись вражеские самолеты… А в одном месте палкой я «настучала» бункер. Там даже земля просела. Место до сих пор не изученное. Историк из Нальчика Олег Опрышко нашел один документ в архиве Министерства обороны – это разведывательная сводка № 041, датированная осенью 1942 года. Согласно документу, горная площадка использовалась немцами, и на ней, почти ежедневно, совершал посадку самолет «фокке-вульф». И неспроста. Гора Эльбрус считается местом силы. Гитлер искал вход в Шамбалу, чтобы стать сверхчеловеком и владеть миром. Сюда он привозил тибетских лам, которым во время медитаций должна была открыться заветная дверь. А завтра мы пройдем страшное место, называемое Пирамидами, где похоронены тибетцы — они, вопреки повелению Гитлера, хранили молчание.
Из-за каменных пирамид всегда вырывается страшный ветер, сметающий снег с камней и все на своем пути. Именно здесь часто разыгрывается такой ураган, что трудно устоять на ногах. Будто здесь столкновение ветров разных направлений. С меня же этот ветрюга сдерет все, что можно содрать, на время я потеряю зрение, и только спрятавшись за камнями в попытке окопаться на время, чтобы переждать буйство стихии, я смогу прийти в себя, чтобы дальше продолжить путь. Это будет первое испытание Горой. Мы с Алексеем достойно пройдем ее.
5 мая. День второй. Пройдя Пирамиды, мы вышли на Лунную поляну, которая тоже вполне могла бы служить аэродромом, правда, площадь менее гладкая. Сегодня мы должны дойти до высоты 3800, откуда обычно идут на штурм вершины. По дороге встретили мужчину из Ессентуков, который поделился впечатлениями: «Давно не было такого сурового мая!» Вообще сезон на Эльбрусе начинается с 1 июня. Особенно с Северной стороны, где инфраструктура практически отсутствует. Да и МЧС начинает свою работу на горе летом. Но, между тем, в этом мае с Севера было примерно человек тридцать, которые прошли все испытания горой. На мой взгляд, ребята, отважившиеся идти с Севера, – а это, в основном, москвичи, ивановцы, калужане, рязанцы, — более собранные и ответственные – они знают, на что идут, поэтому жертв со смертельным исходом и травм здесь было меньше, в отличие от Южной стороны, где один горе-альпинист попытался подняться на майский Эльбрус в городской одежде и сорвался с ледника, получив черепно-мозговые травмы. Другой же, не рассчитав время возвращения, замерз в вагончике МЧС.
…В общем, миновав Пирамиды и пройдя Лунную поляну, мы начали взбираться на Седой хребет. Мой спутник, в руках которого был GPS-навигатор, шел впереди. У нас не было гида, мы оба были впервые на Эльбрусе, поэтому ориентировались только по навигатору и, конечно, расспрашивали редких встречающихся нам альпинистов, которые возвращались с горы. К слову, те, кто попал на высоту 3800 до 1 мая, смогли подняться на вершину, потому что 1-2 мая было окно в погоде.
Ветер со снегом метров 20 в секунду, порывами — 25… Тяжелые шаги… Шаг за шагом. Выше и выше. И вдруг… перед глазами, в глубине груды камней на Седом хребте, лик… Николая Чудотворца.
Икона, иссохшаяся, вся искореженная… Как тут не помолиться?! Как не поблагодарить Бога, после пережитого на Пирамидах?! Потом мне рассказали ребята, что эта икона стоит там давно, правда, видит ее не каждый восходитель, будто она не каждому является. Мне повезло…
Продвигаясь вперед, мы ориентировались на высоту, поэтому шли выше и выше, не обходя хребты, чего, впрочем, можно было не делать. Но когда ты идешь на восхождение, каждый потерянный метр терзает душу. В итоге мы вышли на высокую морену, с которой открылся вид на Восточную и Западную вершины, несколько домиков, палаток и вагончиков МЧС.
Отсюда можно было ориентироваться, что делать дальше. Тут произошел неприятный случай. Скажу вам, очень редкий случай. Погода ухудшалась. Ночь грозила быть катастрофической. Выжить в палатке при таком урагане, тем более что моя палатка далеко не зимняя и далеко не добротная, чтобы выстоять при порывах ветра до 40-45 метров в секунду, казалось нереальным. Так вот, стоим мы на морене, под нами крутейший склон с сыпухой, справа из домика, именуемого хижиной Олейникова, выходит парень. Окликаем его, мол, в домике место есть? “Есть!” — кричит он. Спрашиваем: “А как до вас добраться?” Он, будто бы издеваясь, показывает на обрыв: “Да вот так и идите!” Мы, оценив уклон, усиливающийся ветер, усталость после долгого пути да и световой день уже был за горами, продолжаем диалог, не двигаясь с места: “А сколько стоит?” Парень от хижины Олейникова кричит: “Идите сюда — поторгуемся!” Тут ничего не оставалось, как выругаться в ответ. Мы отправились к вагончикам МЧС. Там ребята рассказали, какой тяжелой была предыдущая ночь — многие палатки порвало, вещи пораскидало. Да что там вещи — людей уносило. Поэтому они вскрыли вагончики МЧС, чтобы спрятаться там. Мы же все-таки решили рискнуть и уже в темноте разбили палатку на морене, расчистив площадку от камней и выровняв ее ледорубами. Как трудно было согреться… Включили горелку. Огонь в палатке гудел, от порывов ветра не то что колыхался, а вырывался. Палатку ломало. Даже стена из камней, выложенная с трех сторон нашего домика, не помогала. Посовещавшись, приняли решение, завалить палатку камнями (собрать ее при таком холоде и ветре не представлялось возможным) и двинуться к штурмовому лагерю “Теплый стан”, который от нас был примерно в километре. К слову, это единственный лагерь на этой высоте, где есть печка.
Я уже не могу сказать, сколько времени мы шли до него, пробираясь сквозь мрак, бурю, проваливаясь по пояс в снег. Мы должны были, как говорится, кровь из носу дойти — другого варианта выжить в эту ночь не было. Когда я дошла до лагеря, мое лицо было покрыто слоем снега, а из носа шла кровь.
Открыли дверь, пахнуло теплом. Хозяйка Анжела приняла мой тяжелый рюкзак, налила чай из “айсбергов”. На этой высоте в это время года нет воды, поэтому чай мы пили, растапливая снег. Айсберги плавали в кастрюле на печке, постепенно превращаясь в воду. Сидели молча при свечах. Разговаривать было невозможно. Огонь из печи вырывался и шипел, как дракон, ветер сотрясал трубу.
6-7 мая. Третий и четвертый дни.
Два дня буйствовал ураган. Ветер 40-45 метров в секунду. Альберт, один из гидов в лагере, периодически связывался со своей женой, которая работает на Южном склоне, чтобы узнать прогноз. Оказывается, все прогнозы обычно даются на Юг, а вот с Севера – нет, поэтому приходилось ориентироваться на южные прогнозы и плюсовать северный фактор. На этом склоне всегда дует западный ветер, но если вдруг подует восточный – беды не миновать. Домик сотрясало. Анжела рассказала, как однажды оператор сотовой связи решил тут вышку установить. Из их команды добрались лишь двое человек, а в ночь разыгрался ураган, который с одного краю просто приподнимал домик, ввергая в ужас «сотовиков». Сейчас домик стоит на растяжках и более устойчив к ураганам.
В один из дней мы для акклиматизации поднялись метров на двести и спустились. Москвичи чувствовали легкие признаки «горняшки». Анжела измерила мне давление: оно, как и пульс, было в норме, как и на равнине. Наверно, мое проживание в Армении наложило свой отпечаток, да и организм помнил недавнее восхождение на Арагац.
Два дня топили айсберги, купались в снегу, выбегая босиком из домика.
Француз Эрик, который решил пройти 7 вершин, начиная с Эльбруса – высочайшей вершины России, был просто в ужасе. «Эти странные русские», — твердил он, бегая с фотоаппаратом и пытаясь запечатлеть страшную картину, как полуголые и полузамерзшие русы резвятся в снегу. Но потом выяснилось, что и у самого француза корни из… Одессы, откуда в 1905 году бежали его прадедушка и прабабушка в поисках лучшей доли. И, вспомнив свои корни, Эрик тоже отважился искупнуться в снегу, но… французский рационализм остановил его. «После обеда я не купаюсь», — сказал он и завалился спать. Итогом воздержания от снежных процедур стала простуда — заболев, Эрик уже не стал отказываться от действенной “народной медицины”, ко всеобщему восторгу, он “приобщился” к водке в доме егеря, когда мы уже спустились.
8 мая. Пятый день. Ждать у горы погоды уже не было возможности. Дата вылета подгоняла. Поэтому с утра пятого дня мы отправились к скалам Ленца (4600-4900 метров).
Вершина нам явно не светила. Согласно прогнозам, погода собиралась улучшиться лишь после 15 мая. Ветер с утра немного стих — около 10-15 метров в секунду, небо ясное.
Но на вершине бушевала стихия, сдувая с “шапки” снег.
Дорожек с утра никто не протоптал. Мы шли первыми, утопая в снегу. Где-то с 4000 метров снега стало гораздо меньше — тут он не задерживается, его сдувает ветер, — началась зона трещин, а потом ледников. Такой лед называют бутылочным.
Он гладкий, как стекло, и очень опасный, если учитывать уклон примерно в 30-40 градусов.
Шли в “кошках”, связавшись одной веревкой.
Трещины в этом месте называют “трупосборниками”: скольких они поглотили! Сорвавшись с ледника, шансов выжить практически нет. Ветер усиливался, достигая метров 20-25 в секунду. Спасибо ветерану армянского альпинизма, спасателю отряда «Спитак» Владимиру Сарояну, который перед отъездом проверил мое снаряжение и забраковал пуховую куртку RedFox без капюшона. Он принес для меня свою советскую пуховку, сказав: «Именно в таких советские альпинисты поднимались на самые высокие горы, а эту курта побывала на Эльбрусе в августе 1989 года!» В своей бы куртеночке я точно промерзла бы…
Дошли до скал Ленца.
Это был наш маленький подвиг к 9 мая, к 70-летию Великой Победы.
Развернули флаги и вымпелы своих организаций. Я — газеты “Новое время”, журнала “Армения Туристическая” и, конечно же, Комитета ветеранов Великой Отечественной войны Армении. На скалах — таблички с именами погибших альпинистов.
У каждого свой путь и свой подвиг.
Оставаться тут долго невозможно, из кратера вырывается суровый черный ветер со снегом, огибая каменные глыбы, где мы притаились, он грозит унести нас вместе с рюкзаками. Нас беспокоят три рюкзака с ковриками, спрятанные под скалами.
Кто же тут решил заночевать? Когда ушли? Вернулись ли? Никаких признаков жизни вокруг. Под скалами валяется лестница. Это в прошлом году ребята занесли ее сюда, чтобы высоту 5621 сделать на два метра выше. То есть — 5621 + 2!
Погода ухудшалась. Оставаться в лагере не имело смысла. Сможем ли завтра спуститься вниз?! Поэтому решили сразу идти вниз, без отдыха. На обратном пути раздали оставшиеся газовые баллоны – они нужнее тем, кто решил остаться на горе, да и нам полегче. За спиной с гулом сошла лавина… Нет, все-таки лавинка, иначе я бы сейчас не писала эти строки.
Эрик и Альберт спустились на лыжах, мы, нагруженные рюкзаками по 20-25 кг, потопали на своих двоих до поляны Эмануэля, откуда на следующий день спустились в Джилы-Су и уехали в Пятигорск. А в Пятигорске нас ждали гора Машук, посиделки в компаниях альпинистов, просмотры фотографий и фильмов с восхождений, встречи в Кавказском горном обществе и многое другое, уже земное, отнюдь не “высокое”, но опять же связанное с горами.
Автор Елена Шуваева-Петросян, Ереван. Фотографии автора. Для журнала «Интересный мир». |
При вводе Логина и Пароля,
