|
Автор: Сергей Бойко, Москва
Пешком по горам
День был, наверное, самым насыщенным из всех – не только по количеству событий, но и по их «тяжелости»: предстояло подняться на айпетринскую яйлу и пройти по ней около 40 км (или больше, не помню точно). Впрочем, это большое удовольствие на самом деле.
Есть, конечно, желание как-нибудь пройти и дальше – еще десятка три-четыре км и дойти-таки пешком до мыса Айя по верху… Но пока… Пока же мне второй раз за последние несколько лет удалось пройти по маршруту тропа «Еврейка» – перевал «Байдарские ворота». Причем в одних и тех же сандалиях :) Это можно считать ненавязчивой рекламой фирмы Ecco.
«Еврейка», по которой предстояло выйти наверх, находится почти непосредственно над Алупкой, а спускались мы мимо форосской церкви уже поздно вечером:
Есть легенда, а может, это и вправду было, что церковь заложил купец, который ехал в карете через перевал. На спуске лошади понесли, выскочили на выступ и чудом остановились на самом краю пропасти. Хорошо понимаю чувства этого купца.
Однако я почему-то начал с конца. Это не есть хорошо. Итак… Немного философии сначала. Южный берег Крыма устроен таким образом, что количество отдыхающих на квадратный метр находится в тесной зависимости от высоты этого кв. метра над уровнем моря. Днем пляжи представляют собой наглядный вид поля брани в битве при Бородино, вечером же легкий бриз разносит по окрестностям бессодержательное умца-умца, долетающее из окрестных харчевен und едален, а также дискотек.
Совсем не то по утрам. Утром повсюду над берегом господствует головная боль после вчерашнего, а ветер носит обрывки и обертки удавшегося вечера. Места вчерашних людей занимают сегодняшние пустые бутылки. К середине дня часть мусора где-то убирается, где-то остается и накапливается в течение всего сезона. Лучшим же временем для санитарной уборки, очевидно, является зима.
Существует возможность избежать большого скопления тел на пляжах, посторонних звуков и запахов неприродного происхождения и жуткого вида дородных хохлушек, сидящих на лошадях с подгибающимися от такого веса ногами и кричащих мужьям, которые фотографируют, с прекрасным украинским «гэканьем»: «ДороГой, как я выГляжу?»
Можно просто быть выше всего этого. Буквально. Границей, начисто отсекающей людскую массу от природы, является верхнее шоссе. Если от моря к шоссе количество людей убывает в арифметической прогрессии, после шоссе – к горам – преобладает прогрессия геометрическая, и уже через 10-15 метров о людях можно говорить либо в прошедшем времени, либо использовать формулировку «количество пренебрежимо мало».
Подняться на гряду в районе Алупки можно в двух местах: по «Еврейке», что сравнительно легко и удобно, и в седловине, что нелегко и неудобно, но зато куда интереснее. Мы выбрали первый вариант, потому что путь предстоял неблизкий. Внизу миновали виноградники и вот это искусственно созданное озеро (насколько помню, просто текущий с гор ручей перегородили перемычкой):
Летом озеро сильно высыхает – на фото видно, какой должен быть нормальный уровень воды, – но купаться в нем можно и даже нужно, только осторожно: единственный водоем на многие километры вокруг привлекает не только лягушек и зверушек, но и змей. На заднем плане видна гряда гор с выступающим вперед треугольным пиком. Это Шаан-Кая или Гора духа высотою около 800 метров.
В этот раз мы прошли мимо нее, но несколько лет назад довелось побывать там. Первым человеком, которому, насколько знаю, удалось влезть на Шаан-Кая «в лоб» и без страховки, был крымский скалолаз Юрий Лишаев по прозвищу «Фантик» или «Фантомас». До сих пор его маршрут, говорят, никто не повторил, так как местами отвес больше девяноста градусов.
Я все время пытался представить, как выглядел Юрий, когда преодолевал последний метр подъема. Может, вот так? :)
Для понимания высоты – в правом верхнем углу фото видно то самое искусственное озеро.
Все время на верх айпетринской яйлы идет очень хорошая дорога, но местами настолько крутая, что въехать на велосипеде, например, невозможно. Кому довелось въезжать на внедорожнике, рассказывали, что на подъемах чувствуешь себя как в опрокинутом кресле-качалке. Разумеется, возникает вопрос: кто и как делал эту дорогу?
Просеки в лесу создавались, чтобы можно было быстро добираться к очагам пожаров, которые, к сожалению, здесь не редкость. Делались просеки в советское время специальной машиной, которых, как рассказывали, на весь СССР было всего две и обе из Японии. Супербульдозер, который в состоянии работать чуть ли не на отвесных стенах и прокладывать дороги там, где их в принципе-то проложить нельзя. Работа эта разовая, позже необходимо лишь обычными бульдозерами несколько раз в год поддерживать нормальное состояние просек.
Здесь очень хорошо зимой, уютно: чем выше, тем больше снега (по пояс, по грудь), но холодно. А если задует как следует, то можно погибнуть, о чем свидетельствует памятная табличка в верхней части «Еврейки». Несколько лет назад зимой здесь пыталась пройти девушка с метеостанции, попала в пургу, потеряла дорогу и замерзла насмерть.
Лес на склонах хорошо защищает от ветра, если же ветер сильный, он начинает совершенно по-особому звучать в соснах – петь. Склоны очень крутые, поэтому деревья цепляются за жизнь, как только могут.
При подъеме посмотреть вниз возможности почти нет – лес не дает. Поэтому первым делом, что делаешь, выбравшись наверх, набираешься впечатлений:
Шары псевдообсерватории, о которой упоминалось в одной из прошлых записей, еле видны в виде бугорков на горизонте
Когда выбрались наверх, меня ждал легкий удар, вернее метаморфоза. Как выяснилось впоследствии, я могу одновременно быть афганским моджахедом, освобожденной женщиной Востока, туарегом в пустыне и даже полоумным пастырем. Началось все еще накануне. Собираясь вечером в поход и зная, что придется жестоко обгореть, если не надеть что-нибудь с длинными рукавами/штанинами, я перерыл весь гардероб, взятый в Крым. Несколько футболок, пара шорт, плавки, кепка, чулочно-носочные изделия… все. Была куртка и кофта, взятые на случай плохой погоды, но они настолько теплые, что не пройдешь и двух километров без теплового удара.
Был сделан request Маше, которая сказала, что найдет подходящую одежду. Ну и нашла. Некоторое время назад она ездила в Израиль, где приобрела национальный израильский костюм. Женский. Именно его мне и предложили наверху. Выхода не было, впрочем, когда утихли взрывы хохота, оказалось, что одежда вполне удобная. Поэтому я прошел в ней весь день и даже вечером пугал людей внизу, покуда мы добирались до дома.
Как новоиспеченная женщина, могу сказать, что у длинного платья есть недостаток: нельзя делать большие шаги, поэтому там, где надо было прыгать, я выглядел, наверное, как старая баба, которая переходит вброд реку, подтыкая юбки. Еще одним минусом было то, что шею пришлось защищать от солнца майкой.
На Сашину долю костюма не оказалось, поэтому он проявлял чудеса изобретательности. Сначала шел просто в футболке с длинными рукавами, потом на голове и шее что-то появилось. А в особых случаях (ближе к концу дня, когда начали обгорать уже даже кисти рук) это «что-то» с шеи и головы растягивалось и на конечности.
Немного о природе. При температурах, близких к критическим, (больше 40 градусов было точно) на яйле зелеными остаются лишь деревья и, как ни странно, некоторые виды цветов, а вот трава выгорает полностью. Отсюда разница в видах. Попадаются вот такие участки гор…
…но чаще преобладают такие…
Как обычно, при фотографировании людей возникает проблема масштаба. На открытых участках, там, где тропинка идет не по глубоким ущельям и не возле края, можно посмотреть вперед на довольно большое расстояние, однако фигурки людей, стоит им отдалиться, почти незаметны.
Как ни странно, даже на такой голой поверхности и при такой жаре живут некоторые насекомые. Здесь есть большие муравейники (в этот раз что-то не попались), на цветы садятся бабочки. Но самые стойкие – пчелы, наверное. Они ухитряются сотворить улья прямо на раскаленных камнях.
Следующие несколько фотографий, сделанных в разное время дня, даже комментировать не стоит, они говорят сами за себя. В то время в голове крутилось несколько основных мыслей: 1) «я счастлив», 2) «жаль, что это закончится». Но самое главное – 3) «путешествовать я буду всегда». И это правильно!
На краю 800-метрового обрыва
Отдых в тени
Оказалось, что ходить здесь можно в двух состояниях – слушая окружающую природу, либо (спасибо Маше, что иногда давала мр3-плеер) музыку. Особенно хорошо слушались Рахманинов и Бах.
Продолжение следует.... |
При вводе Логина и Пароля,
