Продолжение (Начало здесь)

30 марта

Утром на градуснике 0 градусов! Сыпет лёгкий снежок и тихо-тихо! Ну всё, думаем. Здравствуй, подлип!

Сразу за концом острова, где мы стояли, начался небольшой каньончик, в котором промоины, сначала редкие, превратились в участок вскрытой реки, упёршийся в крупновалунный курумник. Для нас – непроход. Пришлось вернуться к стоянке и от неё начинать подъём на полку в обход каньона и бома над ним. Этот подъём запомнился ярко. Температура явно пошла в плюс, жарко, аж пот с носа капает! Пришлось раздеться до термобелья, т.к. снег был настолько глубок и рыхл, что подъём в две ходки , длиной 300м, разогрел нас до седьмого пота и занял около 2-х часов. Подлип, к счастью, почему-то был несильный, ровно настолько, чтобы лыжи при подъёме не скользили назад. Набрали мы по высоте метров 80, которые жаль было потом сбрасывать, но полка кончилась, перейдя в крутой склон, на котором полосы густого кустарника чередовались с курумными осыпями. Пришлось спуститься снова на лёд реки.

И ещё один раз пришлось обходить такой участок крутого падения реки, вылезая на бом. По летним меркам я бы даже, наверное, не смогла классифицировать такое препятствие. Вода просто уходит в нагромождение валунов на крутом, градусов 30, участке, а по обеим сторонам – крутые берега, но не каньон. Снова спустились на лёд, съехав на попе с невысокого, метра 3,обрыва.

Дальше были разбои, выбирать путь по протокам было не трудно и интересно, стало чуть подмораживать и подлипать перестало. Я снова шла впереди, с санками, тропёжка была не очень глубокой для моих лыж, но всё же наста тоже не было. День был пасмурный, почти не фотографировали. За день мы приблизились к месту, где Бунисяк раздваивался, и над его разветвлением виднелся круглый пупырь с пимпочкой наверху, похожий на тюбетейку.

Встали мы около 20-ти часов на льду небольшой заводи. Причём как раз к 20-ти часам силы как-то резко закончились. Но лагерь успели поставить в сумерках, до темноты. Палатку поставили на ровном заснеженном льду заводи, а костёр – на галечной отмели. Как звучит ! До гальки я докопалась. Всего 0,5 метра.

Этот вечер запомнился тем, что мы сварили на ужин пачку пельменей, оставшуюся у нас ещё с Норильска. Забавно глубоко в горах на 3-й день похода есть пельмени. Жаль, сметанки не прихватили .

31 марта

Утром отсутствие инея на попоне показалось подозрительным. Так и есть! На градуснике +2! Ну куда же ещё надо забраться, чтобы избежать оттепелей!?! 69 параллель, оказывается, тоже этим грешит, хотя до весны далеко, почти 2 месяца, и о её приближении говорит только стремительно удлиняющийся световой день.

Снимал палатку Вадик, его возглас привлёк моё внимание. Под тентом по жёлтому капрону домика ползали живые букашки общим числом 4 штука! Когда они успели ожить, и зачем? И куда деваются потом, если уже к вечеру прилично подморозит?

Пройдя каньон, мы попали в место слияния двух истоков Бунисяка, и над нами высился теперь тот самый круглый пупырь, который оказался выступом горы Элдан, 1200 м, и оба Бунисяка окружали его почти кольцом, сливаясь у северо-восточного подножия. Мы выбрали для подъёма левый орографический ручей, для нас он был справа. Подъём сразу пошел круче, чем в среднем течении Бунисяка, пришлось снова идти в 2 ходки.. Но выбирать путь по ручью среди валунов и прижимов, как мы сказали бы летом, иногда выбираясь на небольшие полочки, было очень интересно. Ветер, дующий по ущелью ( а оно здесь составляло не больше 15-20 м в ширину), ведёт себя подобно потоку воды. И там, где он наталкивается на стены (прижимы) или большие валуны, образуются завихрения, выметающие снег вблизи этих препятствий, и получаются глубокие ямы. В одной из таких ям, а фактически, полочек, мы и решили сделать лагерь. Это была граница лесной зоны. За лиственницей пришлось карабкаться по осыпающейся круче с живыми камнями, не сцементированными настом. Напилили, скатили вниз к полочке.

Спуск налегке по заснеженному ущелью! Что может быть прекрасней! На обратном пути я заметила старые следы сошедшей лавины. Значит, несмотря на уверения Кожекина, при некоторых условиях сход лавины возможен. Я поставила галочку.

Предвидя завтра тяжёлый день, легли пораньше, около 22 часов. Ночью задул приличный ветер, потом пошёл снег. Засыпало нас за ночь прилично. Зато было тепло.

1апреля

Можете мне, конечно, не поверить, но именно 1 апреля мы поднялись впервые на Плато Путорана!

Правда, цель была и спуститься до лесной зоны ручья Хихикаль тоже в этот же день. Подозревая, что на Плато возможны засады в виде нулевой видимости, снега, ветра и чего угодно ещё, шанс получить холодную ночёвку, т.е. без костра и, как следствие, без воды, мы не исключали. На примус надежды не было.

Хорошенько позавтракав, собрав лагерь, набрав заначки по карманам ветрозащитных костюмов и залив, как обычно, 1.5-литровый термос кипятком ( нам хватало в обед запарить 2 «роллтона», заварить 2 кружки чая и чуть-чуть на вечер, как скинем рюкзак, оставалось), мы отправились наверх. Протроплено было со вчерашнего вечера. Как бы. Ветер и снегопад с лёгкостью сравняли все наши труды. К счастью, слишком глубоко тоже не было. Видимо, ветер, гулявший ночью, унёс излишки снега дальше в долину. За 1.5 часа поднявшись туда, откуда вчера вечером спустились за 20 мин., т.е. к нашей заброске, мы начали то, что называют подъёмом. В это понятие, как оказалось входит :
а) подъём на лыжах галсами и лесенкой
б) пешком галсами, когда стало круто, а снега не уменьшилось, причём каждый шаг нужно было ставить точно, чтоб не попасть ногой под снегом в щель между камнями
в) выкарабкивание буквально на карачках на крутой перегиб по камням, причём за последним, как ты его считаешь, перегибом обязательно появляется следующий.
Последний марш, так сказать, между уровнями (горы-то слоистые!) был наискосок заструган, но на заструге, как оказалось, рёбра сапог не держат, скользко, а за кошками лезть лень, уж немножко вроде осталось. А тут еще боковой ветер порывами! Но рядом полоса переметёнки – глубокого снега, чередующаяся с рёбрами застругов. По краю полосы я и поднималась.

На Плато я вылезла налегке (рюкзак бросила у последних приметных останцов), огляделась. Мутное солнце сквозь пелену и снежно-каменная пустыня! Видимость всего около 200 метров. Тут и Вадик с санками поднялся. Вздохнули мы глубоко-глубоко и полезли вниз за второй ходкой. Страшно было даже подумать, что нужно снова всё это повторить! Так себе развлечение – набрать 600 метров высоты с грузом, тут же спуститься, и всё сначала! На вторую ходку я взяла Вадькин рюкзак, а он мои санки. У меня с санками подниматься не получалось.

Вадик на подъёме что-то задержался, его не было видно 15 мин. Я заволновалась. Оказалось, из-под стягивавшей санки эспандерной резинки выскользнула лыжа и самосплавом уехала обратно. Вниз. Хорошо, что я не слышала спича, произнесённого Вадиком по поводу этого события. Ветер в сторону относил. Вот он снова замелькал среди камней, я успокоилась и продолжила процесс. Вторично вылезя на Плато и ожидая Вадика, я просила не знаю кого послать ему хоть немножко сил, а если там у них на складе силы кончились, то взять ещё где-нибудь, хоть у меня, что ли…

Как я выжил, будем знать только мы с тобой…

Но восторги быстренько пришлось умерить, т.к. было уже 17 (!) часов, а ещё предстоял 5-километровый переход через Плато и спуск в долину Верхнего Хихикаля. Сильный снегопад и боковой южный ветер усложнили задачу ориентирования на Плато. Я, вобщем-то, ориентировщица со стажем, три четверти своей жизни я знакома с компасом и картой, но двигаться в условиях почти нулевой видимости, «по приборам», что называется, мне пришлось впервые. Очень интересное ощущение. Мозг в замешательстве. Всё кругом серо из-за начинающихся сумерек, нет не только горизонта, но и боковых объектов, которые должны смещаться при движении. Мозг понимает, что происходит движение только тогда, когда глаза опускаются на концы лыж, попеременно выдвигающиеся вперёд. И всё! Направление выдерживать тоже трудно, глазу впереди не за что зацепиться , чтобы наметить курс. Наверное, такие вещи знакомы лётчикам и морякам.

По рельефу, ногами собственно, мы пытались определить несколько озёр, т.к. увидеть практически ничего не было возможно. Мы старались держать юго-восток, и тогда узкая долина Хихикаля поймает нас поперёк. Против наших ожиданий, двигались мы крайне медленно, а думали, что побежим, как по стадиону, наст и заструги ждут нас! Фигушки! Снег, падавший 2 предыдущих дня, не успел ещё занастоваться, ветром его носило туда-сюда, да постоянно выпадал новый. Поэтому даже на Плато пришлось тропить. Шли мы почти без остановок, т.к. сидеть – сразу замерзаешь на ветру. Но поскольку мы и так шли без обеда, один раз я заставила Вадика остановиться на 5 мин, хлебнуть кипятка и заглотить горсть кураги и орехов. Несмотря на безостановочность, двигались мы со скоростью не больше 1.5 км /час, и за 4 часа прошли 5-6 км.

Долина Хихикаля располагается в скальных сбросах, то, что это именно ущелье, а не долина, видно было по карте. Поэтому было некоторое опасение выйти на карниз, нависающий над ущельем, и с ним чересчур быстро оказаться на дне. До такой уж степени мы не торопились. К счастью, ветер был почти встречный (редко бывает ТАКОЕ – к счастью!) и карнизы образовывались на противоположной стороне ущелья. Но это мы увидели только назавтра. А сегодня время приближалось к 21 часам, ясно было, что спуститься сегодня мы уже не успеем, и нам предстоит ночёвка на Плато.

В серой мгле стала проявляться какая-то полоска: сверху серое было темнее, чем ниже, под ногами, и скоро мы вышли на край ущелья. Тёмное – это была противоположная сторона ущелья. Снег с камней был сдут, опасности рухнуть с карнизом не было. В пелене чуть виднелась противоположная стена. Именно стена. Почти отвес метров 300, как оценил Вадик. А ширина ущелья в этом месте по верху – не больше 100 метров! Ну да ладно, спускаться всё равно негде, рассматривать ущелье некогда, надо быстренько ставить лагерь и отдыхать.

Нашли на краю ущелья заструг выше роста и в боковой стенке, закрытой от ветра, вырыли площадку, поставили палатку. Бивачных дел нет – поэтому можно сразу лезть внутрь. Термос почти полный, попили чаю, но не вдоволь. Ведь ещё утро, ещё спуск, а до дров ой как далеко! Зажевали чай галетами с колбасой и салом, по половинке тульского пряника, да ещё по колпачку коньячка – скорее для удовольствия, чем для достижения какого-то эффекта. И – спать! Вот так день смеха у нас и прошёл. Может, и не смешно, но и грустно тоже не было. Некогда нам грустить при этакой нашей жизни!

2 апреля

Утром, выглянув из палатки, я поняла, что жизнь налаживается. Снег закончился, но ветер остался, послабее, правда, чем вчера.. Пасмурно, пелена на небе, но солнце где-то за ней угадывается. Видимость есть, температура -11. Не вылезая из спальников позавтракали примерно тем же, чем ужинали, только без коньяка, допили чай из термоса. Всё, воды у нас больше нет. Будем жевать снег.

Вадик отправился вверх по ущелью искать место спуска, а я осталась собирать лагерь и про себя уговаривать не знаю кого не дать ему свалиться с какого-нибудь карниза, провалиться в трещину, короче, чтоб не случилось чего-нибудь, на что Судьба большая затейница. Я как раз всё собрала, когда Вадик вернулся с известием, что спускаться негде и принёс потрясающие кадры на своём цифровом фотоаппарате.

Пришлось идти разведывать в другую сторону, здесь довольно быстро обнаружился изгиб ущелья, на внешней стороне которого мы и находились. Сначала склон был просто заснеженным и крутым, а потом пропадал за перегибом и сколько ни вытягивай шею, не увидишь. Нигде сбоку мы подобраться посмотреть тоже не смогли. Вадик объявил, что выбора нет, спустимся! Ну что же , страшно ужасно, но выбора действительно нет (вернее, он есть - обход до другого ущелья , но только при наличии примуса, т.к. такой переход – это ещё день).

Плато не просто пустило нас наверх, не просто и отпускало.

Сначала галсами спускались на лыжах. Было очень рыхло. На лыжах в пушистом снегу проваливались по колено. Потом стало так круто, что снег под лыжами начал съезжать. Мы сняли лыжи и добрались до каменистого уступчика. Передохнуть и оглядеться. Вобщем, это был кулуар, по бокам кое-где торчали огромные валуны. По состоянию снега лавинной опасности вроде бы не было, он был сухой, пушистый, однородный, без пустот и корок. И его было очень много. И было очень круто. Но под защитой валунов на бортах кулуара было ещё круче! Как потом выяснилось, на дне кулуара был лёд. Т.е. снег лежал на льду! Когда я это поняла, стало ещё страшней. Внизу камней не было, и если бы сошла лавина, с ней можно было бы съехать и не разбиться, она была бы короткая, вынесла бы на центр основного ущелья. Но в ней можно было бы оказаться только одному! И мало бы этому одному не показалось! Да и второму тоже – искать, откапывать! Это уже для нас даже не экстрим. Это почти катастрофа. Короче, всё это пронеслось у меня в голове и я сказала: «Вадик, давай делать всё максимально надёжно. У нас есть верёвка, есть обвязки, я не специалист, в верёвочных делах не очень понимаю, но хоть перила можно же бросить. Давай, короче, организуй надёжный спуск!» …( «Страхуй меня всю!»- есть такая фенечка у горников .)

На уступе я дождалась, когда он спустит мой рюкзак, а потом ещё двое санок. (Молодец, Вадик, я тобой горжусь!) Пока ждала, было время перевести дух и оглядеться. Рядом висел классный голубой ледопад!

Выдернули из расходного кольца свою верёвку, я пристегнулась к ней. Вадик упёрся покрепче, страховал. Я, распластавшись в снегу, стала сползать налегке с уступа. Под снегом был лёд, он нащупался, т.к. в этом месте было круто и снегу было немного. Спустившись наискосок опять метров на 20 я выбила себе площадку в снегу и по очереди приняла все вещи, спускаемые Вадиком на верёвке. Потом и он съехал на мою площадку, но верёвка при этом всё же шла вокруг уступа. Меня-то он своим весом не поднял бы! Дальше склон становился капельку положе, почти неуловимо, но уже можно было не ползти на пузе, а спускаться ногами. И опять я пошла вперёд пробивать траншею на верёвке, и прямо вниз, без галсов, успокаивая себя тем, что раз лавина до сих пор не сошла, то уже и не сойдёт. Мы ещё раз повторили всю процедуру с верёвкой и вещами, причём последний ледяной участок с перегибом, где я очень осторожно сползала на пузе и на коленках, Вадик решил лихо съехать на попе, за что и был отшлёпан льдом по копчику.

Дальше мы уже пошли вниз с вещами, без верёвки, снегу было местами по…э-э… короче, вам по пояс будет . Сначала было страшновато без верёвки, но Вадик рявкнул, и я пошла, решив, что вот пусть я сейчас погибну в лавине, пусть помучается, ему же хуже… и прочую детскую чушь. Но чушь чушью, а спокойно я себя почувствовала только когда склон выположился настолько, что можно было одеть лыжи и наконец-то красиво скатиться, правда, всё ещё галсами, т.к. лыжи у меня, в отличие от Вадика, скользили изрядно.
Внизу я взглянула на часы. Боже мой! Начали спуск в кулуаре мы около 12-ти часов, а сейчас было 17 с копейками! 5 часов как одна минуточка!

При взгляде снизу на кулуар казалось, что мы спустились с неба. Голубого! Пока спускались, наладилась погода и, оказывается, где-то наверху вовсю сияло солнце, а мы были в тени ущелья. Не удалось-таки нам увидеть Плато в хорошую погоду! Мы были уже внизу. Но как же здорово, что мы уже внизу!

Ну да ладно, ноги в руки и – к лесу. Есть уже почти не хотелось, только пить. А значит, скорее топать вниз. Опять-таки благодаря вчерашнему снегопаду было рыхло, но всё же можно было тропить с санками и двух ходок, слава богу, удалось избежать, благо, что вниз.

В одном км от слияния нашего, Верхнего Хихикаля со Средним Хихикалем начался каньон, в котором, как обычно, живут большие валуны и маленькие промоины. И, хотя очень хотелось дойти до слияния и встать там, наверняка в очень красивом месте, каньон требовал разведки, а на подвиги после такого дня сил уже не оставалось.

Нашли мысочек, сушинку. С мечтой о чае или, хотя бы, просто воде, я начала копать яму под костёр. Сначала бодро. Когда выкопала по колено, а никаких палочек не начало появляться, я заподозрила засаду и решила померить глубину снега обратной стороной палки. Померила. Лучше б не мерила. Палка, 140 см, ушла почти вся. Мне почему-то взгрустнулось. Гляжу , а Вадик тоже грустит – с топором в руке и рядом с сушиной толщиной в ногу. Эта картина добавила мне сил и я сказала: «Вадик, я буду копать, пока ты не натащишь дров. Если не хочешь моей смерти с лопатой в руках – давай дрова.». И два измученных персонажа занялись худо-бедно каждый своим делом. Выкопав в сыпучем сухом перемороженном снегу воронку с размером дна две моих стопы плюс место для трёх палочек, я тут же развела костёр, натопила снегу и первый котелок мы выпили без заварки, сахара и прочих глупостей. ( два дня и одна ночь – и 1.5 литра воды на двоих при пиковых нагрузках! Снег, конечно, жевали, но сколько его сжуёшь!) Ну а потом уже всё пошло шоколадно – яма вырылась сама , дрова приползли со всех сторон, палатка сама поставилась. Ну а ужин-то мы съели сами!

Вот это был денёк! Горное плато отпустило нас без неприятностей. Жаль, погода наладилась на несколько часов позже, чем надо бы . А после спуска мы прошли около 6 км.

3 апреля

Утром мы не торопились, понимая, что после подвига можем наградить себя неторопливой просушкой. Было ясно, солнечно, тепло, на солнце даже жарко.

После завтрака я пошла налегке разведать возможность пройти каньон низом и решить, не вылезать ли наверх, на полку в обход бома. Прощупывая каждый шаг палками, т.к. кое-где почему-то были пустоты под снегом и я иногда проваливалась, я шаг за шагом продвигалась по каньону, уплотняя снег лыжами, чтобы Вадик не проваливался потом на моём следе на своих маленьких лыжах. Этот каньон – одно из самых красивых мест не только на Хихикале, но и на маршруте в целом. Ширина его – от 1.5 до 10 метров, стенки невысокие , от 3 до 12 метров, но на стенках то слева, то справа висели маленькие ледопадики – голубые, зеленоватые, желтоватые, сероватые и бесцветно-прозрачные. Сверху свисали снежные карнизы, и это резкое слово совершенно не подходит для воздушных, похожих на крем или пирожное безе, окаёмок каждого выступа , и если стенка была ступенчатой, то карнизы-окаёмки шли друг под другом, так что стена казалась полосатой. Жаль только, что, несмотря на солнечный день, в каньон солнце не попадало, а местами было даже темновато.

Каньон пройти оказалось можно, я вернулась в лагерь, где Вадик так за меня волновался, не провалилась ли я куда-нибудь в промоину, что даже ничего не собрал. Пока мы собирались, пробитая мной лыжня замёрзла, уплотнилась. Начинал подниматься ветерок, ощущение было, что холодает. Пошли.

Вадик тоже был восхищен каньоном, а я там отсняла полплёнки. Прошли благополучно, но всё-таки в одном месте мы вылезли на полку – обойти ту самую 1.5 метровую узость. Не рискнули мы туда соваться, там наверняка быстроток под тонким льдом, уж очень явственно журчало. Спускались обратно по верёвочке, невысоко, метра 3-4, вещи просто сбросили, благо снег мягкий.

Стенки каньона постепенно стали ниже, долина шире, а ветер – встречный! – сильней. Потом стали встречаться отдельные скальные бомы и настовые мостики, а в основном – свежий, ещё не спрессованный ветром и морозом снег, глубокий, рыхлый, Вадик ни одного шага не мог сделать первым, сразу проваливался выше колена. Так идти и тропить, тем более с санками, невозможно, поэтому мы не менялись, я тропила всё время, он шел за мной и всё равно проваливался! Мучение какое-то!

Прошли слияние с Нижним Хихикалем. Пошел снег, ветер задул ещё настойчивей, причем холодало. Стали присматривать место для стоянки, но были разбои, берега кустарниковые, долина очень широкая, это уже было слияние с Хихикаль-Икэном. Все Хихикали, Средний, Нижний и Икэн приходили к нам слева. (И каждый раз из ущелий дул холодный ветер.) Теперь река стала называться Хоронен. Предыдущее название нам единодушно нравилось больше.

Силы кончились как-то вдруг, и пока Вадик бегал налегке и искал стоянку, ничего делать, кроме как сидеть на рюкзаке, я не могла. То же и с биваком – меня хватило только помочь ему поставить палатку и постелить. Разъяснелось, появились звёзды, похолодало до -20. Я всё просила северное сияние, но его всё не включали. Может, плохо просила, или энергетический кризис? Пришлось провалиться в сон несолоно хлебавши.

За день прошли 6 км.

4 апреля

Утром по инею на попоне определила, что температура сильно за -20. Это вслух. А про себя подумала, что около -30. И вправду – на градуснике -31 !!! Хибинский рекорд (-32) не побит, но ночью, возможно, было и холоднее.

Собрались быстро, несмотря на мороз. Сегодня нужно обязательно дойти до озера Собачье. В ближнем к нам конце озера есть кордон. С его хозяином, Сергеем Гавриловым, мы встречались в Норильске, на базе у Кожекина. Вместо Сергея на кордоне оставался почти случайно туда попавший приятель одного из инспекторов. Звали его Никита. К прошедшей субботе Сергей собирался вернуться к себе на кордон с заброской топлива. Нам навстречу он обещал пробить след на «Буране». Уже был понедельник, а следа мы до сих пор не встретили, хотя шли по широкой долине и периодически прислушивались, не рокочет ли мотор вдалеке. Я опять весь день шла впереди. Вадик, по его словам, шел и поражался. А что делать? Когда я тропила, мы хоть двигались.

Разочарование, усталость, встречный ветер и надвигающиеся сумерки довели меня до состояния автопилота и я проскочила кордон (его по ходу не было видно за мысом) , протропив лишних метров 500! Вадик сильно отстал, возвращаясь за своими санками. Пока я искала место для лагеря, всё ещё не видя кордон, Вадик меня догнал. Его спич по поводу лишних сотен метров я на этот раз слышала, но не буду приводить здесь из соображений цензуры. Суть его идиоматических выражений сводилась к следующему : «Ты ошиблась, дорогая» и мы отправились обратно.

На крыльце сидел Никита и курил. «Вы откуда?» - «С Хоронена». Никита открыл рот от удивления. Ведь мы шли с противоположной стороны. А когда я назвала его по имени, он удивился ещё больше. Все недоразумения разъяснились, Никита повёл нас в дом, сначала налил чаю, потом достал вяленую ряпушку, а потом – эх, гулять так гулять! - разогрел нам целую сковороду плова с зайчатиной ( зайцев он начал на петли ловить от скуки, со дня на день ожидая Сергея), угостил лепёшками с брусникой, а мы его – бабаевской шоколадкой.

Спать в тепле мы отказались, нам предложили холодную баню. На улице -9. А баня ещё хранит вчерашний мороз, в ней -11. Интересный эффект : заходишь в помещение, автоматически снимаешь перчатки, шапку, куртку, возишься с барахлом и понимаешь, что ты погорячился. Всё-таки мы основательно цивилизованные люди – организм при заходе в помещение ждёт тепла и сразу расслабляется и наоборот, выходя на улицу, съёживается, даже если на улице теплей, чем в доме.

5 апреля

Рация у Никиты работала только на приём - микрофон был сломан, поэтому о нашем приходе передать в заповедник возможности не было. Как мы потом узнали, за нас волновались и уже после нашего ухода просили Никиту щелчками передать, вышли ли мы на него, один – если нет, два – если вышли, поэтому долганы Налтановы, к которым мы пришли вечером 6-го, уже знали, что мы идём. Им по рации сообщили.

А пока, позавтракав пловом, просушившись, совершив мелкий ремонт в тепле – пошив дырок на сапогах и перчатках, починка штырька палки и т.д., а так же выпросив у Никиты охотничьи лыжи для Вадика ( мы его не сильно ограбили, там ещё 3 пары оставалось, и пообещали вернуть с оказией или оставить на базе заповедника ) и приладив к ним ремни, отправились дальше по Собачьему. Никита остался ждать Сергея, он очень жалел, что мы уходим, соскучился уже без людей, которых он не видел целый месяц, а обещали ему побыть-то всего недельку, заменить заболевшего инспектора, пока Серёга метнётся в Норильск. И ведь он не работник заповедника, попал туда случайно, с другом. Как мы потом поняли, минимум ещё 3 недели Никита не увидит свою смену, т.к. она застрянет через неделю (!) на полдороге, но об этом речь впереди.

Наконец настал звёздный час Вадика! Он мог наконец идти впереди. Ходки стал делать большие, по часу, и 10 мин отдыха.

Ветер теперь дул в спину, к вечеру пошёл снег. Прошли место, отмеченное нам Сергеем на карте, где расположен якобы долганский посёлок Бултчут. Посёлком даже и не пахло. Ну ладно. За день прошли около 15 км, шли почему-то без обеда. Видимо, плов с зайчатиной был сытным, но пообедать всё же надо было. Некоторая обоюдная усталая раздражённость наблюдалась к вечеру. Ужин всё поправил. Всю ночь шёл снег.

6 апреля

Во время обеда мы услышали звук летящего вертолёта. Ура, думаем! Посёлок рядом, завтра, может, улетим!

Начало заметно холодать и по 10 мин на отдыхе уже не сиделось. У Вадика начала обледеневать борода, у меня – шапка. Около 20-ти часов , когда уже прозвучали слова «Скоро бы надо начинать искать стоянку», выйдя из-за очередного мыса, Вадик заметил далеко впереди вроде бы крышу вроде бы дома. Как потом выяснилось, от этого мыса до Бултчута было 8 км. Благодаря морозу после захода солнца за гору мы перестали проваливаться и эти 8 км проскакали за 2.5 часа! Рекордная пока для нас скорость! Было явно холодно, и из любопытства я достала градусник. -29 !!! И это ещё не вечер!

При нашем приближении к дому, в котором горел свет, навстречу выскочили 5 честно облаявших нас собак, а потом небольшой человечек местной наружности. Он радушно провёл нас в дом, мы познакомились с хозяевами. Старший, дед, Никита Евдокимович Налтанов , 2 его сына, Игорь и Олег, встретивший нас, и 3 внука – Егор, Никита и Валера, тёзка. Собственно, это и всё население посёлка, не считая пяти собак, да и то внуки прилетели только сегодня погостить да помочь старшим. Вертолёт был от избирательного пункта, собирал голоса в отдалённых поселениях – через 10 дней в Красноярском крае должен был состояться Референдум по поводу объединения Таймыра, Эвенкии и Красноярского края. С этим бортом с оказией и прилетели ребята, да Игорь вернулся после 2-хмесячного отсутствия. Мы опоздали на 6 часов. Но у нас ещё до самолёта в Москву оставалось 6 дней. И 170 км. При том количестве снега на озёрах мы явно не успевали. 30 км в день при нашем грузе – нереально! Решив, что утро вечера мудренее, наевшись лапши с мясом, мы отправились спать на 2-й этаж. Жарковато для нас, ну да ничего, форточка открывается , выживем.

Далее >>